Аддикт

Москва

17 июня

Бармен выключил тихую фоновую музыку, и в кафе наступила непривычная тишина. На часах было почти одиннадцать. Персонал потихонечку готовился к закрытию: официанты рассчитали посетителей, протирали барную стойку, поднимали стулья. Три девушки за дальним столиком не торопились уходить.

Вика нервно елозила на стуле, посматривая на выход, Катя молча изучала рисунок на столе, а Лиля задумчиво смотрела в окно, допивая кофе. За последние двое суток произошло столько всего, что ей необходима была передышка. На работе царил хаос: допросы, очередная комиссия. Не говоря уже о том, что общаться с Димой становилось сложнее.

Лиля твердо знала: если запястье начинало слабо покалывать, а ладонь немела, как от сильного удара, значит, в любую секунду мог зазвонить телефон. Охотница пыталась игнорировать парня, но чем дольше не отвечала, тем сильнее становилась боль. Мышцы ломило, онемение расползалось по руке, а вместе с ним появлялась слабость и головокружение. Грудь сдавливало, Лиля едва могла вдохнуть, перед глазами плясали разноцветные точки. Казалось, она вот-вот рухнет в обморок, но стоило взять трубку, как приступ проходил, оставляя слабость. Пугало не только это, но и радостный голос Димы, его беззаботное: «Привет, как дела? Я тут что-то соскучился».

Пока Лиле везло, из-за суматохи никто ничего не заметил, но приступы учащались. И с этим нужно было что-то делать. Уже в день пожара у охотницы появился план.

Всех сотрудников, кто был в тот вечер в здании, задержали до окончания работы комиссии. Ждать пришлось на улице. Промокшие Лиля и Артур начали подмерзать, и Серебров разрешил отогреться в своей машине, а Лилю даже одел в свою куртку. Охотница задремала на заднем сиденье, а когда открыла глаза, то увидела, что над ней нависал Артур, внимательно рассматривая руку. Мужчина оттянул рукав и провел от локтя до запястья по идеально чистой коже. Конечно же, это была иллюзия, скрывающая шрамы.

– Что... – сонно заморгала Цветкова, – какого черта?!

– Тихо, тихо! – Артур выставил перед собой руки. – Прости, мне стало интересно.

– И... интересно? Женские руки? Это вообще отвратительное оправдание, – Лиля отодвинулась, насколько позволял салон машины, и ухватилась за ручку дверцы.

– Подожди, ты не так все поняла. Мне плевать на твои руки, я хотел посмотреть знак, только и всего. Он странный. Я все не мог понять, что не так. А он просто корявый... – начал сбивчиво оправдываться мужчина, но, поняв, что ляпнул не то, замолк и отодвинулся.

– Ты что, специалист по маскировке? – скептично пробормотала Лиля.

– Ну а ты у нас спец, – отозвался Артур: не грубо, скорее, обиженно. – Прости за честность, но ты все сделала очень плохо. У тебя пара шрамов? А ты влила столько энергии, будто пытаешься скрыть разодранные в мясо руки. Это плохо закончится.

Лиля отвернулась: не могла же она рассказать, что скрывает нить. Пускай думает, что «глупышка переборщила». Архивист, почувствовав, что к нему прислушиваются, расслабился и продолжил спокойно, даже по-дружески.

– У нас в Питере произошла история с одним парнем. Оперативник из него не очень получился, но целитель вполне. Не закончив стажироваться, парень перешел в медчасть. Его сделали куратором. Так вот у его буквально первого или второго подопечного случился рецидив. Да и еще совсем редкий случай – аддикт «присосался» к нему. Парень запаниковал, замаскировал нить и...

Лиля напряглась, подвинулась ближе.

– И?

– Представь себе, гуль, который обычно выкачивает энергию из нескольких людей, присасывается к одному – уже тяжело, а тут еще кривой знак. Если бы парень не накосячил... В общем, рухнул в обморок. Упал с платформы под поезд.

– Боже... а что его подопечный?

– А что ему будет... присосался к новой жертве. Хотя кто знает, оборвись их связь позже, может, был бы уже покойник. И самое грустное, аддикта надо было просто повторно исцелить. Не хотел тебя пугать, но с этим знаком надо действительно осторожно... Есть ручка и бумага? Давай покажу способ. Он не энергозатратный. Только имей в виду, знак нужно перезаряжать.

Лиля с энтузиазмом кивнула и полезла в бардачок, где Серебров держал блокнот.

На самом деле Артур даже не подозревал, как помог девушке. Помимо знака, работавшего гораздо лучше, он подал ей идею. Повторно исцелить! Только и всего! Значит, она была права!

Пока архивист рисовал и объяснял принцип работы, Лиля гадала, как скоро сможет вырваться к Диме. Возможность появилась лишь через сутки, но теперь, когда в кармане лежал мел, который она незаметно забрала с работы, охотница чувствовала себя увереннее. Оставалось лишь набраться сил после сложного дня. Лиля надеялась, что сможет это сделать в компании подруг, но... Катя непривычно сжалась, скрестила руки на груди и то и дело тяжело вздыхала; Вика проверяла телефон и оправляла новенькое зеленое платье. Когда только нашла время переодеться?

– Принц задерживается? – Лиля хитро прищурилась. Ей хотелось завести самый обычный, самый девчачий разговор, хоть ненадолго забыть о работе, аддиктах, охотниках.

– Кто? – Вика изобразила удивление.

– Виктория Арзоян, не забывайте, пожалуйста, кто у тебя в друзьях, – отозвалась Катя. – Практически два сыщика экстра-класса, экстрасенса. Так для посиделок с подружками после работы не наряжаются.

– Шерлок. Ты не смогла вычислить, кто убийца в «Клюэдо», – немного скептично заметила Вика.

– Это не моя вина, а «Бакарди», – отмахнулась Катя. – Ладно, конечно, непривычно гадать без козлячих кишков, но делаю ставку, что это... Кир?

– Что? – Вика округлила глаза. – Нет, это вовсе не...

– Саша? Он тебе конфеты дарил, – подхватила Лиля.

– Нет... Да что за угадайка? – растерялась Вика.

– О, Севочка, да? – не сдавалась Катя. – Как он на тебя смотрел. Вообще, если подумать, Вика нарасхват. А еще недавно такая тихоня была, юбку не надену, зачем мне косметика. О! А пойдем в библиотеку! В тихом омуте кто только не водится.

– Какие же вы! Я вовсе не... – Вика насупилась. – Вы же не отстанете?

Катя и Лиля синхронно помотали головой.

– Ладно, Артур, – Вика опустила глаза, а подруги удивленно переглянулись. Катя начала в своей манере говорить, что он редкостный зануда, а Лиля ощутила укол совести.

– Цветочек, ты в порядке? – Вика, заметившая притихшую подругу, поспешила сменить тему. – Милая, ты неважно выглядишь. Они опять тебя доставали?

Лиля помотала головой.

– Да меня никто особо не «доставал». Мужчина из комиссии был нормальный. Он просто расспросил меня о пожаре, когда разрешили заходить в здание, попросил все показать – ну, где я была и все такое. Дядя покивал, все записал, и меня отпустили. Ожидание утомило сильнее. Хотя один раз действительно было страшно. Мы сидели у Сереброва в машине, рядом с ней как-то собрались все наши. Вдруг подлетел Игорич, спрашивает: кто был в архиве. Ну я подняла руку. Вы бы видели, как у него взгляд переменился. И вдруг Серебров, Кир начали заступаться за меня. Мол, Цветкова здесь ни при чем, к чему это клонят и так далее. Сева с Сашей вмешались, сказали, что видели меня перед самым пожаром на кухне, и даже твой Артур...

Вика отвернулась, пробормотав, что вовсе он не ее.

– Я думала, одна шатаюсь, а меня видели все кому не лень.

Вика осторожно погладила подругу по руке.

– И слава богу, с тебя хватит ужасов. Как сегодня?

– Бедлам, – ответила Катя, – кого-то раскидали в соседние отделы, ну а группка избранных осталась юг и юго-восток мониторить. Мы в нее и попали. А что у вас?

– Пытаемся разобраться, что уцелело, что пропало, – сказала Вика, – знаете... кое-что меня настораживает. Официальная версия – несчастный случай. Проводка старая, всю информацию храним на бумаге – вот и полыхнуло. Но я слабо в это верю. Очень много совпадений в последнее время.

– Хочешь сказать, это поджог? – уточнила Лиля. – Но зачем поджигать старые отчеты?

– Дело в том... – Вика понизила голос и огляделась: – огонь дошел до вещдоков и до кабинета Артура.

– И? У него там было что-то особенное? – уточнила Катя.

– В том-то и дело, что было. Ему нельзя об этом говорить, но... только это между нами, хорошо? Он выполнял работу для спецотдела, перевод старого дневника, который вел ревенант.

– Ревенант? Это та самая мифическая «третья форма», она же имаго, аддиктов, переживших стадию мори. Со сверхсилой, которая охотникам и не снилась? Ну и которых лет сто никто не видел? – уточнила Катя, но Вика не заметила в ее словах сарказма, кивнула и продолжила:

– Да, там что-то связанное с маскировкой, агнозией. Артур обнаружил какую-то странную деталь, почти закончил перевод...

– А что, если во время пожара его хотели прикончить? – взволнованно прошептала Лиля, с содроганием вспомнив Артура, лежащего на столе.

– Ну, тут либо его, либо тебя, – пожала плечами Катя. – Вы ж оба были там.

– Кому я нужна, – отмахнулась Лиля. – Но подозрительно. И что, до верхушки не дошло?

– Конечно, дошло, но будут они тебе рассказывать, – Катя хмыкнула. – Теперь вся эта комиссия больше похожа на фарс. Небось, все важное уже раскопали в первые минуты. Интересно, что же он там такое напереводил... подожди. Ты сказала, много совпадений.

– Кир случайно вмешался, когда руку сломал. А потом еще и дело с мори, и странная квартира, куда ты, Катенька, со Швецовой ездила. Я подслушала, что эти два дела вообще не должны были появляться у нас. А что, если их слили? Что, если кто-то играет против охотников?

– Шпионский заговор? – в тон проговорила Катя. – Ну-ну! Это все интересно, но, как по мне, у нас достаточно раздолбаев. Рано или поздно это должно было аукнуться. Не проверили проводку, случайно спустили дела, ну и Кир – это Кир.

– Может, и так, – Вика пожала плечами. – Просто у меня плохое предчувствие.

Лиля не могла не согласиться. Казалось, будто надвигается буря. Девушка коснулась запястья – нить еле заметно завибрировала. Рассказать все девочкам?

– Лиля? – Вика нахмурилась. – Цветочек, давай вызовем такси, тебе нужно домой. Катенька, может, ты... Кать?

– А? Да-да, конечно.

– Ты вообще меня слушала?

– Цветкова, такси, дом, – отчеканила Катя, потом еще раз глубоко вздохнула.

– Да что с вами происходит?

Лиля опустила взгляд... Рассказать?

– Нам надо поговорить, – синхронно начали Катя с Лилей и удивленно переглянулись.

– Так, и кто первый? – уточнила Вика, но внезапный посетитель не дал начать разговор. На пороге возник Артур. К нему тут же поспешила официантка, тараторя, что они закрываются и бар с кухней не работают. Мужчина все пытался уверить девушку, что пришел не за этим, но тщетно.

– Знаешь, у меня долгая история, давай в другой раз, – проговорила Катя. – Иди спасай своего принца. Он слишком вежливый, чтобы просто пройти мимо дракона в юбке.

– Уверены? Я могу ему сказать, что...

– Вик, все в порядке, – Лиля серьезно посмотрела на подругу. – Иди. Потом обязательно посидим, да, Кать?

– Конечно.

Вика, извиняясь, вышла из-за стола, и Катя с Лилей остались вдвоем. Повисла тишина.

– Не расскажешь, в чем дело? – тихо спросила Лиля.

– Не сейчас, наверное, нам лучше по домам. Мне завтра дежурить. Такси?

Лиля помотала головой.

***

Дима открыл не сразу. Он застыл на пороге, сонно хмурясь, будто не узнал Лилю, а затем расплылся в счастливой улыбке.

– Привет. Что... Что-то случилось?

– Не то чтобы... Я могу войти?

Дима посторонился, пропуская девушку в узкую прихожую, и захлопнул дверь. Лиля огляделась: где же будет удобнее провести ритуал? Стоило девушке расстегнуть молнию, как парень схватился за куртку и помог снять. Лиля едва успела вытащить из кармана кусочек мела.

– Хочешь чаю? – уточнил Дима, замявшись.

Нить едва заметно заколола, но девушка не обратила внимания – Дима волновался: неудивительно, все-таки действительно поздний визит.

– Чай? Да, давай...

Парень кивнул и поспешил на кухню, а охотница заглянула в единственную комнату. Что ж, кроме потрепанного дивана, удобных мест не было. Хорошо бы вырубить парня прямо на нем.

– Ты так и не рассказала, что случилось.

С кухни послышался шум воды.

– Я... потеряла ключи от дома. Такая рассеянная, представляешь, и ты ближе всех, – соврала охотница.

Она осторожно подняла руку и заставила зажечься искры на кончиках пальцев. Работало, хорошо. Надо будет лишь успокоить его, а затем усыпить. Если чуть переборщить со знаком – он свалится без задних ног.

Лиля обернулась, Дима стоял прямо перед ней. Очень близко. По спине пробежал холодок, запястье защипало сильнее.

– Ты не говорила, что живешь рядом.

– Да тут... На Кантемировской.

Только сейчас до охотницы дошло, что мужчина может по-своему растолковать ее полуночный визит. Избегая неловкой паузы, девушка осторожно проскользнула на кухню. К ее удивлению, на газовой плите стоял самый обычный чайник.

– Так дешевле, – пояснил Дима, – да и вообще проводка ни к черту. Все никак не соберусь заменить. У меня как-то пробки вышибло, и новенький комп полетел. Вместе с работой. Да... кажется, с этого все и началось.

Для Димы началась его депрессия, для нее же... Перед глазами возник образ мори, словно маска, нарисованная на Димином лице. Лиля вздрогнула и помотала головой, отгоняя воспоминания.

– Ты в порядке? – он положил на ее плечо руку, и девушка ощутила сильную хватку.

– Много работы, – чтобы освободиться, Лиле пришлось сделать усилие. Дима отпустил, но не сводил с девушки взгляда.

– Ты хочешь, – он нервно сглотнул, – остаться на ночь?

Лиля отвернулась от парня, сделала вид, что ее безумно заинтересовала кружка на столе. Нужно успокоиться, иначе она не сможет вызвать искры. Охотница начала свою считалочку, пока вертела в руках кружку со странной картинкой: нечто милое и пушистое с окровавленным ножом и подписью «я причиню тебе добро».

– О, я думаю, до этого не дойдет. Родители срочно выехали с дачи, обещали быть около двух. Я посижу немного, не против? Не хочется бродить в ночи по улицам. Можем посмотреть кино, – Лиля осторожно зажгла искры, приготовилась... Как вдруг ощутила руки парня на талии. Он прижался к ней, с шумом втянул воздух...

Нить натянулась, завибрировала! От боли мир на секунду померк. У девушки вырвался сдавленный всхлип, который Дима воспринял по-своему. Он резко повернул к себе Лилю и впился ей в губы. Это не был робкий первый поцелуй, Дима вел себя грубо, настойчиво. Лиля изо всех сил уперлась в грудь парня, пытаясь отстранить, но боль не позволила. Нить зарделась, казалось, стала видимой. Запястье... Нет, все тело горело, мышцы выкручивало, в ушах зазвенело.

Охотница выронила мел, из глаз брызнули слезы. В отчаянии она вцепилась в рубашку парня, у Димы словно отказали тормоза. Он целовал Лилю, а она оцепенела от боли.

Дышать стало тяжело. Мир потемнел, пол ушел из-под ног – охотница не сразу поняла, что парень усадил ее на стол. Девушке были противны его прикосновения... Настойчивые, резкие. В нос ударил запах пота. Она слышала только его частое дыхание.

Чайник на плите забурлил.

Дима разорвал рубашку, рука сомкнулась на шее девушки.

Как сквозь сон, Лиля ощутила холодный фарфор в руке – она так и не отпустила кружку.

Воспоминания вспышками накладывались друг на друга. Почерневшая кожа ожившего трупа, вонь. Дима сжимал ее грудь до боли.

Он переступил, пытаясь встать удобнее, под ногой хрустнул кусочек мела. Вздрогнув, парень отвлекся. Всего на секунду, но этого хватило.

Лиля ударила кружкой наотмашь.

Фарфор разлетелся на мелкие кусочки. Дима отпрянул, схватившись за голову, оступился и рухнул навзничь. Лиля с ужасом увидела, как, падая, он ударился о батарею. Парень обмяк и сполз на пол.

Боль отпустила, нить полупрозрачной паутинкой повисла в воздухе...

Без сознания, он просто без сознания, если бы он... Нить бы исчезла.

Лиля дрожала, пытаясь прийти в себя. Она не хотела плакать, но не могла остановить слезы, текущие по щекам.

На плите засвистел чайник. Охотница поспешила выключить конфорку. Привычное действие привело девушку в чувство.

Надо взять себя в руки. Все нормально. Я охотница, оперативник. И не такое может случиться.

Лиля вытерла непрошеные слезы и присела рядом с парнем. Живой, дышит. На скуле останется внушительный синяк.

Лишь бы без сотрясения...

– Прости меня, пожалуйста, – виновато пробормотала она. Все зашло слишком далеко. Если бы она только послушалась Борю...

Только бы сработало...

От мела остался порошок. Охотница неловко собрала, что смогла, гадая, как нарисовать круг. А что, если попробовать... Лиля посмотрела на ладонь. Охотники называли такой метод «Сангвия», метод крови, но ее никогда этому не учили... Разрезать руку и начать исцеление без круга?

Нет. Нельзя. Опасно.

Лиля начала чертить рисунок остатками мела.

На часах было за полночь, когда охотница вышла из подъезда и прислонилась к закрывшейся двери. Если это не сработает, тогда... А что ей тогда делать?

Надеюсь, он хотя бы не вспомнит, что я приходила.

Девушка осторожно оттянула рукав рубашки. Нить была полупрозрачной и, казалось, вот-вот растает.

– Пускай это сработает, – прошептала Лиля.