Глава 8
Мне не по себе. Боюсь, что всё, к чему я так отчаянно стремилась и чего мне удалось добиться, растеряно. Чонгук давит на меня пугающе мощной энергетикой и я с легкостью раскалываюсь, как хрусталь под прессом. Кажется, будто для нет ничего невозможного и недозволенного: всё, что ему нужно и хочется, Чон без труда заполучает. Отказ и неповиновение лишь раззадоривают его, азарт отчетливо читается в угольных с коварными смешинками глазах. Ему нравятся такие игры и особенно, когда играют по его правилам.
Я не хотела делать того, что случилось под водой. Но я до сих пор не могу объяснить себе, почему не уплыла, когда Чонгук отпустил меня и нарочно поплыл на дно моря. Ради этого поцелуя он не стал бы жертвовать своей жизнью и я прекрасно понимала это. Но...
За эти десять лет у меня было много поклонников и никому из них я не позволяла переходить черту. Совместный поход в кино, ресторан, галлерею - достаточно. Никаких прикосновений, никаких объятий и уж тем более поцелуев. И уж тем более постели! Мне даже кажется, что я соглашалась на встречи только потому, что не хотела обижать парней. А сейчас, просто за какое-то короткое мгновение к моему телу требовательно прикасались мужские руки, которым нельзя, запрещено, не дозволено делать это!
Во мне скопилась какая-то неудержимая энергетика. Я знаю точно, что все эти годы её не существовало, возможно, что я подавляла его занятиями йогой, работой, заботами... А теперь эта сила во мне не дает покоя. Теплым клубком она медленно катится вниз к самому животу и начинает выплескивать крохотные электрические импульсы, что разрастаются в убийственные вспышки молний, стоит только Чону оказаться рядом.
Дженни права. Если бы она знала, что я не была в постели с мужчиной все эти десять лет, упала бы в обморок. Сегодня, когда мы говорили на эту тему, сидя под тенью пахнущего дерева, меня в очередной раз настиг приступ зависти. Она с такой легкостью говорит о сексе, рассказывает мне о парне, с которым ей было чрезвычайно хорошо в постели, а я... Мне хочется так же. Так же легко и непринужденно не только говорить об этом, но и делать. Чтобы этот непобедимый блок во мне раздавила страсть момента, чтобы страх не вонзал в меня свои острые клыки, чтобы просто наслаждаться.
Из окна доносится женский смех, а потом радостный визг. Я выхожу на балкончик и смотрю вниз на лужайку, где девица с темными волосами в красном купальнике бегает от Тэхёна и Сехуна, а те за ней с огромными водяными пистолетами.
Блондин хоть и изменился внешне, подкачался и окреп, а сальные волосы подстрижены так коротко, что кажется, будто он вовсе лысый, его тело всё равно смердит так же, как и в то утро: выпивкой, сигаретами и похотью. Может, сознание просто внушило мне это, но даже здесь, наверху, я чувствую эту вонь. Трясу головой, сметая плохие мысли. Я здесь, в волшебной Италии, на солнечном острове и не могу позволить прошлому испортить этот чудесный момент. Собираюсь вернуться в комнату, как вдруг мой слух улавливает низкие частоты с улицы.
Чонгук накачивает воду в пистолете и с оскалом хищника неспешно подходит к высокой живой ограде. То, с каким спокойствием он поджидает свою жертву, завораживает. Это всего лишь детская забава, но... Я тихонько вздыхаю. На нем только черные шорты. Босой, загорелый, с темными волосами на груди он плавит всё, что есть в моей черепушке. Девчонка забегает за изгородь и неизбежно попадает в его руки.
- Ты настоящий охотник! - кричит она, когда Гук отпускает её и стреляет струей наверняка ледяной воды, иначе почему она так громко верещит?
Девица убегает, а Чон так же не спеша идет следом за ней.
Да, он охотник. Самый настоящий и безжалостный. Они здесь все такие: Сехун, Чонгук, Тэхён. Осталось только последнему нарушить это лживое «негласное правило».
Решив мигом спуститься на кухню за бутылкой холодной воды, пока вся эта компания развлекается на улице, я неожиданно обнаруживаю у своей двери красную розу. Ствол широкий, с острыми шипами, а бутон невероятно красивый и многослойный. Я осторожно выглядываю в коридор и слушаю непоколебимую тишину.
Кто оставил её здесь? На ум тут же приходит Чонгук, но в его романтические навыки верится с трудом.
Может, кто-то из его друзей?
Нет, те тоже далеки от этих милостей. Особенно блондин. Особенно он.
Вечером, когда Дженни стучит в мою комнату и демонстрирует короткое сверкающее платье, я чувствую себя намного увереннее. Она с радостью сообщает, что все уехали и мы с ней остались вдвоем.
- Наконец-то, - вырывается у меня тихим шепотом. - Как тебе мой наряд?
- Бесподобное платье!
На самом деле оно самое обыкновенное: легкий кремовый ситец, тонкие лямки а на спине красивое и объемное кружево. Под него я выбираю высокие и аккуратные туфли на платформе цвета вишни. Это единственная обувь на каблуках, которую я привезла с собой.
Вилла, на которой живут друзья Дженни, в два раза больше той, где сейчас живем мы, а она, надо сказать, не маленькая. Здесь очень многолюдно, шумно и по-своему увлекательно: на белоснежных топчанах лежат те, кому хочется общения под бокальчик вина, у огромного круглого бассейна фигуристые девушки в разноцветных бикини пьют шампанское и танцуют под зажигательную музыку, мужчины хлопают им в ладоши и снимают на свои телефоны, а любители прогуляться на свежем воздухе уединяются в ароматном саду с качелями и лавочками. Правда сейчас там страстно целуется одна парочка и я готова поспорить, что лавочка понадобится им не для того, чтобы просто посидеть и отдохнуть.
Дженн знакомит меня со своими друзьями и большая их часть - иностранцы. Английский я знаю на уровне школы, а итальянским не владею совершенно. Благо те, с кем у меня получается перекинуться парой фраз хоть немного говорят по-корейски.
- Моретти сейчас принесет нам вино, - сообщает мне Дженни и предлагает расположиться на свободном топчане. - Как тебе Маттео?
- Это кто?
Она хохочет и я слежу за её взглядом.
- А! Тот темноволосый спортсмен?
- Он футболист. Его карьера сейчас на пике, так что... - подруга замолкает и игриво поддевает меня плечом. - Дерзай. Уверена, как только мы сядем, он подойдет к нам, чтобы пообщаться с тобой.
- Интересно, каким образом это будет происходить, если я совершенно не знаю итальянский!
- Поверь, двум симпатичным друг другу людям всегда найдется о чем поговорить, невзирая на языковой барьер. Расслабляйся, Лиса.
Почему бы и нет? Этот Маттео очень даже ничего... Спортивного телосложения, с привлекательной улыбкой... Что, если наше общение продлится дольше десяти минут? Двадцати? Часа? И в какой-то момент я пойму, что могла бы позволить ему коснуться себя? В голове тут же всплывает воспоминание о сегодняшнем заплыве на глубину и злость во мне вспыхивает, как спичка.
- Ладно, была не была, - говорю я тихо и присаживаюсь на мягкий матрац.
- Вот и молодец! Маттео хороший парень.
Бородатый мужчина Моретти любезно угощает нас красным вином и садится между мной и Дженни. Я не понимаю и половины, о чем они говорят, хотя она переводит мне весь разговор. А потом, мужчина в белой рубашке и брюках с хитринкой улыбается мне и ослепляет белоснежной улыбкой.
- Что он говорит? - спрашиваю я Дженни.
- Что Маттео не сводит с тебя глаз. Когда он подойдет к тебе, мы с Моретти оставим вас.
- Нет! Даже не вздумай!
Итальянец смеется и что-то говорит.
- Я не буду тебе этого переводить.
- Что он сказал только что? - делано хмурюсь я и смотрю на Моретти, который дает мне ещё один бокал вина и таинственно подмигивает. - Дженн?
- Он говорит, что тебе нужно выпить этот бокал и непременно уединиться с красавчиком. Вообще-то, Моретти использовал слово «трахаться», но я решила не пугать тебя.
- Ты только что это сделала.
- Гляди, Маттео идет сюда. - И вот опять «бла-бла-бла» на итальянском для Моретти. Они незамедлительно поднимаются на ноги и синхронно подмигивают мне. - Мы прогуляемся.
- Дженни, нет...
- Оторвись, милая! - бросает она мне, уже уходя в сторону сада. - Не захочешь «уединиться» так позволь ему хотя бы «куни» сделать!
Дура.
Господи, я краснею. Это от вина. Точно от вина, а не от того, что я представила...
- Buonasera.
- ...Привет.
Наверное, это моя глупая улыбка так забавляет его. Парень облизывает губы и протягивает мне ещё один бокал вина.
- Thank you.
Брюнет с улыбкой присаживается на самый край, а потом медленно опускается на бок. Лежа на одном локте он забирает мой старый бокал и ставит его на деревянный поднос, а потом поднимает свой и говорит короткий тост, смысл которого мне, конечно же непонятен.
Мы выпиваем и молча улыбаемся друг другу. Ситуация нелепая и, наверное, мы оба это понимаем.
- Hai un aspetto molto seducente, - говорит Маттео и склоняет голову на бок.
Почему я сейчас слышу совершенно другой голос, говорящий мне эти непонятные, но такие соблазнительные слова?
- Если бы я знала итальянский, то мы бы с тобой поговорили о... О футболе, например.
- Non ho mai incontrato una ragazza tenera come te...
- Знаешь, я всё больше убеждаюсь в том, что когда увижу Дженни, то обязательно скажу ей пару ласковых.
Мой собеседник уже переходит на мурлыкающий шепот и игриво проводит кончиком указательного пальца по моей ноге. Он движется медленно, но верно к краю платья, а когда касается его, начинает неторопливо заводить руку под юбку.
- Hai un fisico da urlo.
- ...Тебе не кажется, что это лишнее?
- Страшно извиняюсь, что отвлекаю вас, но ты не видела Дженни?
От испуга я даже забыла как воздух в легкие набирать.
- Тэхён? - в непонимании таращусь я на окосевшего парня. - Что ты здесь делаешь?
- Нас пригласили на вечеринку, - смеется он и обводит мое лицо забавным взглядом. - Какая же ты красивая. На кой черт тебе сдался этот итальяшка?
- ...Что ты хотел? - спрашиваю я, поправив низ короткого платья. Сейчас я чувствую себя легкодоступной девицей, с которыми Тэхён и его друзья привыкли общаться. - Дженни ищешь?
Он наклоняется ко мне и, нахмурив брови, смотрит то на Маттео, то на меня.
- Он дерьмово играет, не общайся с ним!
- Спасибо. Сама разберусь. Что тебе надо?
- Дженни!
- Она где-то здесь, - оглядываюсь я, - поищи. Или набери ей. Номер ведь есть.
- Она не отвечает.
- Тогда ничем не могу помочь. Вы здесь все?
- Кто?
- Вы! - вспыхиваю я. - Ты, Чонгук и ваш друг.
- Ну, да! С девчонками приехали. Скучала по нам?
Маттео что-то говорит и, приподнявшись на руках, выпячивает вперед острый подбородок.
- Что он кукарекает?
- Кажется, ты перепил.
- Всё может быть, - пожимает Тэхён плечами и снова оглядывает мое лицо. - Я увидел тебя здесь в компании этого кривоногого, и подумал, какого хрена такая красавица, как ты, сидишь рядом с этим...
- Пожалуйста, уходи, Тэ. Тебя явно заждались те девушки.
- Что он говорит? - снова спрашивает Тэхён, бросив на Маттео недовольный взгляд. - Что ему надо?
- Тэхён, прошу, тише... - Я оглядываюсь, в надежде увидеть хоть кого-нибудь из его компании, кто мог бы забрать это пьяное и не соображающее тело.
- Черт, какая же ты красивая, Лиса! Я ведь тебя помню, - улыбается он, а его веки плавно опускаются, - ты тогда такая напуганная была.
- ...Что?
- Милая, тихая. Помню, как ты уходила.
Маттео поднимается на ноги и касается рукой моей лодыжки. Я поворачиваю к нему голову, чтобы извиниться за это недоразумение, но тут же оборачиваюсь на низкий голос, разом уничтоживший всякую мою уверенность в себе.
- От поклонников отбоя нет? - резко спрашивает меня Чон, а потом его дикий взгляд выстреливает в Маттео.
Он очень быстро говорит на итальянском, глядя на Маттео, как на врага. Будь я на его месте, то уже бы расплющилась под этим невыносимым давлением, но парень ещё пытается что-то ответить ему...
- Найди Дженни. Если к ней подойдет хоть ещё один папик, я с него кожу сдеру, - командует он Тэхёну, который тут же бросается выполнять беспрекословное требование хмурого, как туча, друга.
Маттео снова касается моей ноги и я оборачиваюсь. Он протягивает мне руку и предлагает, видимо, убраться отсюда. Однако, я даже не успеваю подумать над его предложением. Чонгук обходит топчан и молча поднимает меня на руки. Забросив меня на плечо, он уверенно проходит мимо опьяневших зевак и отказывается реагировать на мою просьбу немедленно отпустить меня. Вместо этого его ладошка легонько хлопает по моему бедру, а потом и вовсе пробирается под юбку и сжимает ягодицу так сильно, что...
Нет. Только не это. Его рука причиняет мне сладкую боль.
Нет.
Нет.
Нет!
- Немедленно отпусти меня! - стучу я по его спине. - Чонгук! Хватит преследовать меня! Что тебе нужно?! Что тебе от меня нужно?!
И он резко опускает меня на ноги и тут же вжимает в твердую и прохладную стену какого-то домика на холме. Позади него высокая живая изгородь и старые могущественные деревья, укрывающие нас от чужих глаз.
- Что ты делаешь? Чего ты хочешь, черт возьми?!
- Я хочу тебя! Я хочу тебя, Лиса! - рычит он и впивается влажными губами в мой рот.
Я чувствую вкус алкоголя и лимона. Чонгук целует меня с такой жадностью, словно вот-вот и я исчезну, так и не дав ему возможности как следует насытиться. Я упираюсь руками о его грудь, толкаю, пинаю ногами, но он ловко блокирует их коленом.
- Этот идиот прикоснулся к тебе, - рычит он в мои губы. - Что он ещё делал? Может, вот так?
Свободной рукой он сжимает мою ягодицу, которая наверняка уже побагровела.
- Или так?
Теперь пальцы этой же руки хватаются за край трусиков и тянут их вниз.
- Он делал это?
- Нет.
Я задыхаюсь от поцелуев, прерываемых короткими и грубыми фразами.
- А тебе хотелось?
- Нет.
Мне сложно контролировать свои эмоции и я всё больше вязну в пучине диких желаний, что принадлежат Чону.
- А сейчас ты хочешь этого?
- Нет...
Снова мои губы накрывает неистовая сила. Я едва стою на ногах, мое солнце в животе раскаляется.
- Ты хочешь.
- ...Нет.
Мне сложно отвечать. В горле пересохло, зато там, где вот-вот окажется его ладонь...
- Ты хочешь, чтобы мой палец оказался в тебе?
Мое тело напрягается. Меня пронзает горячая дрожь, когда его рука резким движением тянет вниз трусики и те просто рвутся.
Они просто рвутся на мне!
- Мне нужен твой один процент, - рычит Чонгук в мое ухо. Его пальцы поглаживают кожу на внутренней части моих бедер. Я не понимаю, о чем он говорит, но это так заводит... Его голос, настойчивость, запах... - Отдайся мне, Лиса. Сейчас же. Скажи «да». Скажи, что всё это время ты хотела этого. Чтобы я был здесь, рядом. В тебе.
- Да.
- Я не слышу?
- Да...
- Посмотри на меня. Лиса, посмотри на меня?
Черные. Пьяные. Голодные.
Его палец плавно проникает в меня и мои глаза закрываются. Я понимаю, что именно этого мне не хватало: взрывного ощущения, наполненности, трепета в груди! Мое тело плавно движется навстречу его руке. Мы, словно отточенный годами механизм! Губы Чонгука жадно впиваются в мои, язык настойчиво вторгается в мой рот и я с трудом успеваю переводить дыхание. Не хочу упускать ни единой секунды, хочу наслаждаться, хочу таять.
Я хочу больше.
Продолжая ласкать меня, Гук расправляется с молнией на своих джинсах свободной рукой. Его зубы вонзаются в мою шею, от царапающего ощущения мое тело дрожит ещё сильнее. Стараюсь запомнить запах этой сладкой и необузданной ночи, ласкающей каждую мою клеточку. Он убирает свою руку, на мгновение лишив меня рая, и ловким движением поднимает мою правую ногу. Его рычание будоражит мои чувства. Когда он с легкостью приподнимает меня над землей, а потом с бушующей силой вторгается в мое тело, я впиваюсь зубами в его плечо, лишь на мгновение содрогнувшись от боли, которой нет вовсе. Вместо этого на меня обрушивается теплота с легким привкусом горького шоколада. Его шея, губы, пальцы - всё так близко, так чувственно и невыносимо приятно. Грубость и резкость движений увеличивает скорость вращения моего солнца. Из мужского рта вырываются тихие ругательства, услышав которые, мой разум в секунду уничтожается. Я вскрикиваю от небывалого, неизведанного, незнакомого ощущения радости, счастья, эйфории, воодушевления, насыщающего каждую мою клеточку целебным кислородом. Чонгук издает глубокий стон, резко выходит из меня и опирается лбом о стену.
Я чувствую, как он дрожит и с трудом пытается перевести дыхание. Секундами позже, Чон поправляет рубашку-поло и застегивает джинсы, а до меня постепенно доходит боль в пальцах ног. Они неудобно вонзились в носы туфель и теперь горят пламенным пожаром. Сбрасываю один, затем второй туфель. Куда они падают - неизвестно, да и не особо хочется знать, ведь меня ещё не отпустило то, что случилось минуту назад. И постепенно, когда мой разум начинает включать зеленые сигналы светофора, пропуская застывший в сосудах кислород, я ужасаюсь.
Нет, я прихожу в настоящее отчаяние, перестав чувствовать то лживое ощущение счастья, возвышающее меня до небес. Я опускаю руки и небрежно расправляю низ платья, ужаснувшись отсутствию белья. Мой первый осознанный секс случился здесь, в кустах у чужого гаража или сарая, с мужчиной, из-за которого десять лет назад я так чертовски сглупила. Он этого не знал и никогда не узнает, но в то утро я была маленькой для этих взрослых утех, однако же мне так хотелось, чтобы он увидел меня, что я была по-настоящему готова выполнить каждую его просьбу... Я точно знаю, что не понимала в тот момент многого, следуя слепому желанию увидеть его черные глаза на себе. И сейчас, когда они так пристально изучают меня, словно готовят трехтомную характеристику, мне становится противно. От самой себя, от наличия во мне всё той же глупости и веры в розово-пушистые отношения... Я отталкиваю его крепкое тело и пытаюсь улизнуть, но Чонгук упирается двумя руками о стену позади меня, лишая возможности уйти.
Несколько секунд он молча заглядывает в мои глаза, вертя головой туда, куда поворачивается моя.
- Почему ты не смотришь на меня?
Набравшись смелости, я резко поднимаю на него глаза. На его губах появляется кривая улыбка победителя. Если Чон понимает, что это его довольное выражение заставляет меня внутренне сжиматься от отвращения к себе, то он на правильном пути. Остается только захохотать во всё горло, чтобы я снова, как и тогда, ощутила себя дрянью.
- А ты не хотела. Вышло очень даже ничего.
Я с силой толкаю его в грудь и Чонгук отстраняется. Он нарочно разводит руки в стороны, словно дает добро на мой побег. Проглотив горький комок ненависти к самой себе, я бегу босиком по мягкой густой траве, чувствуя себя совершенно голой. Перед глазами лишь самодовольная улыбка, получившего свое короля. А в груди... Всё тоже холодное сердце с отколовшимися кусками льда.