14
Мы снова бежали все дальше и дальше по лабиринту, и мне уже начало казаться, что он бесконечный. Пару раз нам встретились дикие собаки, несколько ловушек, одна из которых полоснула меня по спине.
Сейчас я уже не стеснялась того, что обнимаю мужчину за шею и крепко прижимаю его к себе, молча терпела боль, хотя это было непросто, но жаловаться не стала. А еще старалась не думать о вчерашнем разговоре.
На мое смелое заявление мне так ничего и не ответили, предложив отправляться спать. Засыпала я, укрывшись, около огня, а проснулась согретая мужским телом. Чон лег спать рядом, чтобы мне не было холодно. Ведь магистра велено доставить обратно живым и здоровым.
А я уже понадеялась, что это они обо мне беспокоились.
Неожиданно меня из задумчивости вырвала резкая остановка. Меня ссадили на землю, а гоблины занялись организацией привала.
— Зачем? — нахмурилась я.
— Вам нужно обработать рану, — безапелляционно сказал Чон. — Недалеко отсюда есть источник.
— Дорогу объясните? — спросила я, поднимая фляжку.
Гоблин покачал головой.
Я в полнейшем удивлении посмотрела на него:
— Нет?
— Да. Не отпущу вас одну, вы совершенно беззащитны.
— Это же неприлично, — прошипела я.
— Никто не узнает, — отмахнулся мужчина.
Решив все равно поступить по-своему, я последовала за гоблином к источнику, пусть пока заблуждается. Едва мы приблизились к воде, как я остановила его, не позволив идти дальше.
— Вы останетесь здесь. Тут прекрасно можно меня защищать.
Но Чон лишь покачал головой и, подняв в воздух как ребенка, перенес немного вперед. Не дав возмущенно его обругать, он уселся на валун и поднял руки.
— Я сел спиной, вас не вижу, и тем более не смогу увидеть источник, что с другой стороны каменного выступа. Хотя вам ведь это не должно быть принципиально, ведь вы решили, что я должен на вас жениться.
Я лишь приподняла бровь. Не ему тягаться со мной в словестных перепалках.
— Странно, что вы так спокойно отнеслись к моему заявлению.
Зайдя за выступ скалы, рядом с журчащей водой, я начала раздеваться.
— Обычно гоблины очень чувствительны к этому вопросу и требовательны к выбору жены.
— Вы правы, так оно и есть, — послышался голос Чона.
— А со стороны так и не скажешь. Ваше поведение в последнее время весьма странное и рискованное.
— Отчасти вы правы, но я, как и каждый на моем месте, хотел спасти свою жизнь, поэтому не особо-то и пекся о приличиях. Я вам сказал тогда о любви, так как опасался, что вы напишите жалобу и меня выгонят из ПТУ, когда, казалось бы, выпуск уже совсем скоро. Лучше уж жениться.
— Ваше благородство не знает границ, — пробормотала я. — И я не вижу ужаса перед ожидаемой вас участью.
— Вы не пойдете замуж за нелюбимого мужчину. У вас верное сердце.
Услышав столь категоричный ответ, я негромко заметила:
— Недавно едва не пошла.
— Нет, — совершенно уверенное замечание. — Вы пойдете замуж только за того мужчину, что сможет вас завоевать. Подходя к выбору пары очень придирчиво, я, как гоблин, могу вам сказать это совершенно точно.
Морщась от боли, я промыла неглубокую рану и воспользовалась случаем сполоснуться.
— И как же гоблины выбирают себе пару, если такие эксперты в данном вопросе?
К моей иронии отнеслись снисходительно.
— Гоблин сделает предложение только той женщине, которая его зацепит.
Вытираясь полотенцем, я замерла:
— Чем? У вас приняты... м-м-м... необычные брачные игры?
— И потом спрашивают еще, почему мы считаем одаренных испорченными, — рассмеялся Чон. — Нет. У нас очень прямая и страстная натура. По сути, мы все однолюбы, так как зацикливаемся на женщине, что завладела нашим вниманием и пробралась под кожу. В нашей крови будет течь любовь к избраннице.
«Поэт, однако», — покачала я головой.
— И как же женщине вас зацепить? — спросила я, застегивая костюм и раздумывая: смогу ли сама смазать раны мазью или нет?
— Быть исключительной именно для него, — раздался голос рядом со мной. — Теперь понимаете, почему я не переживаю?
Повернувшись к чуть улыбающемуся мужчине, я спокойно заметила:
— Больше никогда так не подкрадывайтесь, иначе я лично позабочусь, чтобы вы со своей избранницей не наплодили себе подобных. Поверьте, у меня есть средства и возможности.
Чон напрягся.
— Я хотел помочь смазать рану: вы сами не сможете нормально обработать.
Понимая, что он прав, я стиснула зубы и передала баночку, стараясь не думать о пальцах, что осторожно скользят по коже.
Обратно мы вернулись в гробовом молчании, быстро перекусили и снова отправились в путь. Один коридор сменял другой, и, судя по светильникам, парящим под потолком, близился вечер. Неужели вторая ночь в этих пещерах?
Когда мы снова остановились, я, едва оказавшись на ногах, сразу поняла причину. Впереди зияла огромная пропасть, а обрывки моста свисали с обеих сторон.
— Иголы, — прорычал злой Чон. — И принес же их черт сюда раньше времени.
Мне разом поплохело: крупные хищники, которых назвал гоблин, бегают где-то по коридорам. Очень, очень опасные хищники с огромными ядовитыми иголками.
— Мы же чудом их только еще не встретили, — в ужасе прошептала я.
— Чудо тут не причем, — подошел Пак. — Ректор выдал нам карту эпицентров опасности. В обычном случае мы бы их искали, стараясь преодолеть или убить как можно больше, но с вами рисковать не будем, пусть и получим меньше очков.
Я сглотнула. Нехорошо, очень нехорошо, что из-за меня будет меньше очков за испытание, но ведь здесь иголы!
В это время, посовещавшись, группа обступила меня и Чона кольцом.
— В связи с новыми обстоятельствами, мы не можем больше терять время. Не переживайте, вами займется Чон, — сообщил мне Пак.
А я недоуменно посмотрела на старшего группы, ожидая пояснений, и подалась назад. На моих глазах кожа гоблина позеленела, тело резко укрупнилось, из-под верхней губы появились здоровые клыки, а на руках — огромные когти. Глаза засветились красным.
Сказать, что я была в ужасе, — просто ничего не сказать.
Медленно-медленно я отступила назад. Вот сейчас развернусь и бежать... А в ответ — утробный рык старшего группы и когтистая лапа хватает меня за плечо.
— А-а-а-а...
— Не кричите, — послышалось рычание. — Нам нельзя терять время. Ребята, вяжите.
Здоровенные гоблины, раза в два больше, скрутили бедную меня и связали, крепко затянув веревки. И это воины? Мародеры!
— Что вы собираетесь делать?!
Мне никто не ответил, и единственное, что я заметила, — это мелькнувшая зеленым пятном тень, а потом увидела Чона на другой стороне пропасти. На несколько секунд я даже восхитилась возможностями гоблина, пока меня не поднесли к краю пропасти.
— Что? Что вы делаете?
— Не переживайте, Чон вас подхватит, — пробасил один из обратившихся зеленых обормотов.
— Что? На ту сторону через пропасть? Нет. Нет!
Только бы не сорваться и не обругать их сверху донизу.
— Давай! — последовала команда.
— Ка-а-а-азлы-ы-ы...
Меня словно мешок с мукой подхватили сильные руки главного зеленого обормота, и следом на другой стороне послышался рык. Группу гоблинов теснили к краю четыре здоровенных игола.
— Что с ними будет? — ужаснулась я, связанная по рукам и ногам и с трудом удерживающая равновесие.
— Они справятся. А нам нужно уходить.
Перекинув меня через плечо, гоблин с большой скоростью понесся вперед, а я, болтаясь словно безвольная кукла, старалась удержать свой завтрак в себе.
Ненавижу гоблинов!