13
Счастью моему не было предела, когда нас спустили внутрь горы по прорубленному лабиринту метров на триста и бросили. Когда подъемник двинулся наверх, вся группа переглянулась.
— Магистр Манобан... — начал Чон и замолчал, не зная, что мне сказать и как себя вести.
— Полагаю, вы сейчас пытаетесь мне сообщить, что за неимением лучшей кандидатуры хотите взять руководство на себя?
— Да, — облегченно кивнул гоблин.
Я требовательно осмотрела старшего группы.
— А у вас имеется опыт в спасательных операциях? Насколько обширный?
— Моя группа уже трижды выдерживала подобные испытания. С нами был опытный куратор, но он всегда занимал наблюдательную позицию. Все проверки мы выдержали блестяще.
— А как вы собираетесь обеспечить мою безопасность?
— Всеми возможными способами, — поблескивая глазами, ответил Чон, и мне показалось, что его губы слегка дрогнули в усмешке. — Даже если вас придется нести. Сами знаете, вы для меня имеете особое значение. Занимаете ли вы наблюдательную позицию?
Я поморщилась.
С одной стороны, это смешно, но с другой — испытание началось и магия равновесия, что в артефактах императора, четко отслеживает соблюдение правил в этом месте. Я должна добровольно передать право главного, а Чон должен будет выполнить обещанное мне. В противном случае смерть от яда покажется нам райской.
— Занимаю. Передаю право первого добровольно.
Благодарно кивнув, гоблин уже привычно начал отдавать группе распоряжения, обозначая обязанности и формируя план, я же, посмотрев по сторонам, присела на первый попавшийся валун.
Сильные воины что-то решали, я молчала и ждала, когда наконец-то они соизволят принять решение, а между тем осматривалась вокруг.
Немного грубовато вырубленный камень, магические огоньки под потолком и коридор, уходящий далеко вперед. Лалиса, как ты докатилась до такой жизни? Еще недавно должна была работать в Академии ядов, а теперь вот под горой с группой гоблинов проходишь испытания. Жизнь, бывает, порой преподносит самые неожиданные сюрпризы.
— Вы готовы?
Вскинув голову, я посмотрела на Чона:
— К чему?
— Отправляться.
Я тут же вскочила:
— Конечно! Раньше начнешь, раньше закончишь.
— Тогда вы должны крепко за меня держаться, руками обнять за шею, а ногами за талию. Я подстрахую ремнями для переноски пленных, но держаться вы должны крепко.
— Что? — пискнула я, взирая на наглого гоблина.
— Нам придется бежать коридорами, и неизвестно, какие ловушки могут встретиться. Я могу обеспечить вашу безопасность, только если вы будете как можно ближе ко мне. Да и поспеть вы не сможете за нами.
Я посмотрела на здоровенных тренированных мужчин, которые ждали чуть в стороне, и согласилась с правотой старшего группы, но то, что он предлагал...
Заставив Чона наклониться ко мне, я еле слышно прошептала:
— Вы ведь понимаете, что это неприлично? Этот костюм уже за гранью, но такая близость к мужчине... тем более студенту...
Так же тихо мне ответили:
— У вас нет выхода. Иначе мы не только провалим задание, но и можем серьезно пострадать.
Чуть прикрыв глаза, я собралась с духом и, подойдя ближе, позволила себя подхватить. Мои руки тут же обвили шею, а ноги сжали талию, лицо горело словно раскаленное.
Пока я смущалась, Чон ремнями обвязал меня, страхуя, и не успела я опомниться, как мы понеслись вперед. Я осознала, почему не смогла бы за ними поспеть, но не понимала, как можно бегать с такой скоростью.
Один поворот, другой, но группа гоблинов все неслась и неслась вперед, зная куда свернуть и направиться, а мне уже становилось не по себе. Даже к своему жениху я никогда не прижималась так тесно.
Внезапно мы остановились. Коридор хорошо освещался, но мы почему-то не двигались.
— Что-то случилось?
— Задару чуть ногу не отрубило, похоже начинается полоса препятствий.
— Полоса? И почему у меня плохое предчувствие?
— Это очень опасный участок, — пробормотал над моим ухом Чон.
А я осознала, что мне все это время казалось странным.
— Почему мы так торопимся и бежим все это время?
— Лучше, чтобы был день, когда мы подойдем к воротам. Это очень повлияет на успех битвы. — И прежде чем я решилась спросить почему, гоблин шагнул вперед: — Прижмитесь как можно сильнее.
Я взвизгнула и уткнулась носом ему в грудь, чтобы не видеть огромных лезвий, летавших в пространстве и пытающихся нас нашинковать. А меня мотало и крутило из стороны в сторону, в такт движению гоблина. Я сама не заметила момента, когда мы остановились.
Оторвавшись от мужского тела, я лишь отметила, что мы снова куда-то бежим и Чон подает знак своим сворачивать.
Наконец-то меня ссадили на пол, и я, оглядевшись, поняла, мы делаем привал.
— Мы не успели до ночи? — спросила я у мрачного Чона.
Тот лишь мотнул головой, что дело не в этом, и кивком указал за мою спину. А там лежали трое раненных гоблинов. У одного были сильно порезана нога и разбита голова, у второго — поврежден живот, третий отделался легко, лишь порезами на спине.
Посмотрев на Чона, я предложила:
— Могу помочь.
Тот сразу напрягся и снова мотнул головой. Не доверяет. Отчасти я его понимала, но от этого было не менее обидно.
Сев на ближайший камень, я поджала ноги и стала невозмутимо рассматривать стены. Часть гоблинов суетилась над ранеными, часть отправилась куда-то за топливом для костра, но я не сдвинулась с места.
Гоблины — очень самостоятельный народ, очевидно ни в ком не нуждающийся. Так что я буду лезть? Они с самого начала записали меня во враги и хотели добиться моего выдворения. Понятия не имею почему, но сама цель очевидна.
Я их шкуры стараюсь спасти, а они...
Не знаю, сколько прошло времени, час или два, костер уже весело трещал чуть в стороне, а я продолжала сидеть, чуть прикрыв глаза и прислонившись к стене. Возмущение уже улеглось, оставив после себя пустоту и усталость.
— Вы предлагали помощь?
Открыв глаза, я взглянула на Чона.
— Неужели перестали меня бояться?
— Гоблины никого не боятся.
— Нет? Опасаются? Подозревают?
Чон на секунду поджал губы, потом спросил:
— Вы поможете?
— Помогу.
Хоть они и неблагодарные чушки, но раз решились обратиться за помощью ко мне, значит все действительно плохо.
Осмотрев пострадавших, я поняла, что оказалась права.
— Обычно вылечить раны помогает трансформация, но сейчас становится только хуже, — просветил меня старший группы, стоявший за спиной.
Мрачно на него взглянув, я сообщила:
— И не получится. На оружии был яд, этого не должно было быть в испытании. У них часа четыре, прежде чем он убьет их.
— Помочь можно? — хрипло спросил Пак.
— Можно, только вопрос в другом: буду ли я вам помогать?
Пристально на меня посмотрев, Чон вдруг опустился передо мной на колени, тем самым немало меня напугав.
— Вы чего это?..
— Уговариваю, — сообщил старший группы, слегка наступая на меня и чуть улыбаясь.
— Нет, вы издеваетесь! Встаньте немедленно!
Я бросилась к своей сумке и взяла небольшой мешочек.
— Вы согласны, — сказал Чон, поднимаясь.
— А то вы сомневались в моем ответе. Скажите, есть ли здесь белые кристаллы?
— Пойдемте, провожу. — И уже тише: — Не могу отпустить свою даму сердца одну.
— Отравлю, — процедила сквозь зубы я.
— Врете, — тихо ответил гоблин, совершенно уверенный в своих словах. — Не знаю почему, но чем больше вас узнаю, тем больше убеждаюсь — у вас верное сердце.
Я лишь вскинула голову и зашагала прямо.
— Нам в другую сторону.
Вот Всенижний!
Повернувшись обратно, я собралась обойти мужчину и пойти дальше, но меня подхватили на руки.
— Прекратите немедленно...
— Нужно бежать, время дорого, а здесь опасно. Вы без меня не сможете.
Мне ничего не оставалось, кроме как прислониться щекой к мужской груди.
Бежали мы по тусклым коридорам, уже намного хуже освещенным, чем два часа назад, и я, не удержавшись, спросила, почему так.
— Сейчас ночь. Днем магия солнца заряжает их, проникая во все уголки нашего мира, от луны подпитка хуже.
— Значит, уже темно...
— Да, и ночью в лабиринте становится во много раз опаснее, чем днем.
— Очень вовремя.
— Не переживайте, не думаю, что нам дадут умереть.
— Вам или нам? — чуть хмыкнула я.
В ответ на меня лишь внимательно глянули и промолчали.
Как ни удивительно, но наш поход за камнями прошел без происшествий, и по возвращении гоблины наблюдали мою нервную суету, котелок у огня и кипящую воду с камнями. В аптечке были необходимые растворы, что помогли мне сделать состав, а потом, когда все отвернулись, я добавила своей магии.
Когда подошла к больным, все мужчины сгруппировались вокруг своих пострадавших товарищей и озабоченно смотрели на меня.
— Все готово. Ну что, допустите меня к умирающим или все еще сомневаетесь?
— Зачем вы нас дразните? — глухо спросил Чон.
Взглянув ему прямо в глаза, я ответила:
— Отвечу вам на этот вопрос сразу, как только вы честно мне расскажете, что в последнее время предпринимали в отношении меня и с какой целью.
Мы некоторое время померились взглядами со старшим группы, но потом я попросила всех разойтись и начала поить раненых. Влив в них настойки прилично, позвала к себе шестерых гоблинов.
— Нужно протереть им тело этим составом, но у вас всего минут десять, потом эликсир начнет выжигать яд из организма, они начнут метаться и могут себе навредить. Нужно удержать и не позволить этого.
Удостоверившись, что меня поняли, я снова вернулась к костру, на этот раз погреться. Становилось прохладно, и огонь манил к себе теплом и уютом, насколько он вообще возможен в каменном лабиринте, полном опасностей.
Постепенно рядом собрались все гоблины, чтобы, судя по всему, поужинать и лечь спать. Мне протянули мою долю.
— В этот раз есть можно или снова что-то подмешали? — поинтересовалась я, беря сухой паек и кружку с чаем.
— Мы хотели извиниться, — нахмурился Чон. — Но вы не все знаете, у нас были причины.
Я мрачно посмотрела в ответ:
— Это вы ничего не знаете и не понимаете. Думаете, я не знаю об угрозе вашим жизням?
Едва я только произнесла эти слова, как все гоблины напрягись и насторожились.
— Меня именно поэтому и пригласили в университет. И здесь я встретила странное отношение и самоуверенное обращение. Вы серьезно думали, что с вашими знаниями сможете опоить алхимика?
— Надеялись, — хмыкнул Пак.
Я осмотрела группу гоблинов: все они были в курсе. Учувствовала только верхушка, но знали все.
— Ну-ну... Если желаете сами продолжать свои поиски, я вам мешать не буду. Мне нужно пробыть здесь всего год, обойдусь и без вашего доверия.
Вся группа переглянулась, они, словно глухонемые, жестами о чем-то между собой пообщались, и наконец Чон заговорил:
— Еще в конце прошлого учебного года мы узнали о назревающем заговоре в империи. А в начале этого года нас поставили перед фактом — нас собираются устранить. В институте же появилось лишь четыре новых человека, вы — самый вероятный кандидат.
Я покивала своим мыслям, все так, как и предположила. Бабушка была не права: гоблины тупые!
— Нет, как раз самый маловероятный, и вы на него купились. Самое слабое место практически неуязвимого воина — это яды, нельзя одолеть снаружи, можно изнутри. А значит, нужно отправить профессионала на дело. К сожалению, не все алхимики зарабатывают достойно.
— Вы хотите сказать... — начал Чан.
— Да, я самый очевидный вариант и самый маловероятный. Убийца прячется среди других новеньких. И у него был план...
— Какой? — подался вперед Чон.
— Нет, — покачала я головой, встретив его взгляд. — Сначала вы ответите на мои вопросы. Что означает странное поведение?
Посмотрев на ребят, Чон сел ко мне поближе, и аура его огромной фигуры мгновенно окутала меня.
— Когда мы заподозрили нового преподавателя, мы решили расправиться с ним довольно быстро, чтобы он собрал чемоданы и съехал, в лучшем случае. Но вы оказались девушкой, и это осложнило нашу задачу. Казалось, вначале удача улыбнулась, когда вы сделали неприличное предложение...
— Я не делала!
— Но мы, оказалось, не так вас поняли. Потом Чимин... подслушал конец вашего разговора с неизвестным, где вы говорили о тайнике, в котором есть все необходимое для вашего задания.
— Так вот что за шорох был...
— Мы не сразу срастили ему все переломы, когда он упал за вашим окном.
— Я вся в печали, — проворчала я.
— Потом мы решили взломать тайник.
Я вскочила на ноги и заходила взад-вперед.
— Так вот почему вы были тогда... то есть совсем... Это же просто...
— Выхода не было, — начал гоблин, и я замерла на месте.
— Вот почему вы тогда мне признание сделали! Чувства, значит?! — задохнулась я.
Было очень обидно: неужели я не могу понравиться ни одному мужчине?! Что ни интерес, то искусственный!
— Я... был неправ...
Сложно было поверить, что гоблин покраснел. Наверное, это освещение от костра. Вся группа потешалась над нами.
— А потом мы решили...
— Усыпить алхимика. Тоже мне стратеги! Вам вместо того, чтобы глупости откалывать, изучать бы предмет, с помощью которого вас собираются отравить.
— Но пока же не отравили, — сказал, как всегда простой, Ким.
— Вас не отравили не поэтому, — тихо ответила я.
Все выжидательно посмотрели на меня.
— У убийцы был план, но он не включал наличие опытного алхимика: я спутала карты, и пришлось экспериментировать. Теперь вас не удастся отравить готовыми ядами, я приготовлю противоядие и вытащу вас. Поэтому предатель создаст эпидемию. Яд поразит не только вас, но и половину ПТУ, пока я буду искать противоядие.
— Когда? — спросил Чан.
— Не знаю, но такое точно нельзя сделать быстро. Сейчас он на стадии испытаний на животных средних размеров, затем будет проверять на крупных, и только потом перейдет на гоблинов. Однако это не меняет того, что вас могут отравить, воспользовавшись случаем.
— Надо его найти и разорвать на клочки, — предложил Ким.
Где-то справа послышался страшный вой, и я вздрогнула.
— Надо ложиться спать, завтра новый изматывающий бег. А ночью в лабиринте теперь новые ловушки.
— Кошмар, — пробормотала я, пока все готовили места ко сну.
— Боитесь? — тихо спросил Чон, усмехнувшись.
— Раздумываю над перспективами. Вы же признались мне в любви? А для гоблина это фактически равносильно предложению руки и сердца. Вот и думаю: выходить за вас или нет? — И прямо взглянула в чуть прищуренные глаза мужчины.