Одноглазый Принц

Она очнулась от беспокойного сна, когда матрас просел.

Распахнув веки, она обернулась и увидела Эймонда, пробиравшегося к кровати.

— Что ты делаешь? - прошептала она, пытаясь завернуться в одеяла. Прошлой ночью она не хотела покидать относительную безопасность кровати, чтобы рыться в шкафах в поисках ночной рубашки, и поэтому все еще лежала обнаженной.

— Считается дурной приметой для жениха спать отдельно от своей невесты в ночь их свадьбы. - хрипло сказал Эймонд.

Эймира подняла глаза на золотистый свет рассвета, который уже струился через окна. — Но уже рассвело.

Эймонд перестал пытаться устроиться поудобнее и уставился на нее.

— Ты всегда такая туповатая по утрам?

Эймира попыталась вывернуться из его рук, когда он взбил многочисленные подушки и откинулся на них.

— Если придут слуги и обнаружат, что мы спим порознь, они сообщат эту новость моему брату. Мне бы не хотелось представлять, что тогда ожидало бы нас обоих.

Эймира неохотно признала, что он был прав. Движением, которое еще больше удивило ее, он протянул руку через голову и стянул с себя рубашку, бросив ее в скомканную кучу на полу рядом с кроватью.

— Очевидно, вы стремитесь сделать это настолько реалистичным и невыносимым, насколько это возможно. - протянула Эймира, все еще сидя, прижимая простыни к обнаженной груди.

— Чисто из личных интересов, уверяю вас, - ответил Эймонд, закидывая одну руку за голову и изображая непринужденность.

От нечего делать Эймира позволила себе взглянуть на его торс. Оно было таким же худым и мускулистым, как и его ноги, с одним блестящим шрамом от ожога, который тянулся от спины до ребер.

Наклонив голову, она спросила:
— Это был Вхагар?

Выглядя удивленным тем, что она заговорила с ним, Эймонд проследил за ее взглядом и фыркнул от смеха.
— Если бы Вхагар выстрелила в меня своим огнем, я бы не лежал здесь рядом с тобой и не говорил об этом.

— Жаль.- Сказала Эймира.

Эймонд прищурил глаза, но наклонил голову в ее сторону. Его здоровый глаз был с ближайшей к ней стороны, поэтому ему не нужно было поворачивать голову, чтобы увидеть ее, но у нее было ощущение, что это движение было привычным.

— На самом деле это было подарено мне твоим братом, Джейкерисом.

Эймира вздрогнула.

— Он бы этого не сделал.

Эймонд ухмыльнулся.
— Очевидно, ты не знаешь своего брата так хорошо, как тебе кажется.

— Я знаю Джейса всю его жизнь.

Эймонд приподнял бровь.
— В самом деле? Вы двое были так близки, когда он воспитывался в этом замке как принц, а тебя заставляли мыть полы со слугами? Я не знаю, как ты не ненавидишь свою мать за то, что она заставляла тебя терпеть это.

Эймира впилась в него взглядом.

— У моей матери было опасно мало вариантов благодаря твоей матери. Она выбрала вариант, который позволил мне остаться при дворе и быть рядом с ней. Кроме того, я не обижаюсь на годы, проведенные на кухне. Я извлекла ценные уроки из тамошних людей. Я, конечно, многому научилась об уважении и смирении. Уроки, из которых вы явно могли бы извлечь пользу.

Эймонд ухмылялся.

— Я много знаю об уважении, долге и чести. Принцу не очень-то нужно быть скромным. Конечно, не тогда, когда он ездит верхом на самом большом драконе во всем мире.

Он лениво указал на свое тело, и Эймира заметила шрамы поменьше, некоторые розовые, а некоторые поблекшие до белого цвета, которые украшали его кожу. Явно от многолетних спаррингов.

— Один из твоих братьев забрал мой глаз. Другой приказал своему дракону сжечь меня ради забавы. Ты можешь не верить в это, но доказательство смотрит тебе в лицо.

Эймира стиснула зубы. Она не могла поверить, что сидит голая в постели с Эймондом и ведет этот разговор.

— Это тот момент, когда ты пытаешься сплести свою паутину лжи и настроить меня против моей семьи? Вы ведете себя решительно слишком очевидно. Кроме того, меня не волнует, что мои братья делали с вами, когда вы все были детьми, возившимися с молодыми драконами. Ты хладнокровно убил Люцериса. Не смей пытаться оправдать это какой-то мелкой обидой многолетней давности.

Эймонд оскалил на нее зубы, и она как раз пыталась выяснить, где хранится его оружие, когда дверь открылась и первый из слуг поспешил войти, опустив глаза.

Это тоже было хорошо, потому что Эймира и Эймонд выглядели готовыми перегрызть друг другу глотки.

Прочистив горло, Эймонд сорвал с себя простыни, и Эймира отвела глаза, когда он целеустремленно вышел из спальни в прихожую.

Его уловка завершилась, теперь, когда слуга увидел их в постели, он, казалось, стремился установить между ними как можно большее расстояние.

Эймира все еще кипела от ярости. Возможно, он потерял глаз, но неужели он действительно думал, что она настолько слепа? Что одна слезливая история о том, как ее братья придирались к нему в детстве, изменит ее отношение к нему? Заставить ее отказаться от клятвы мести?

Очевидно, он не очень хорошо ее знал.

Она сбросила простыни со своего тела, когда в комнату вбежало еще больше слуг.

— Принцесса? - тихо спросила одна из них, присаживаясь перед ней в реверансе.

Эймира обернулась.

— Да?

— Меня зовут Хельда. Я ваша служанка.

Пытаясь смягчить выражение своего лица, чтобы не напугать девушку, Эймира ответила.
— Спасибо. Приятно с вами познакомиться.

Затем горничная вложила ей в руки мягкий халат, и она с благодарностью натянула его, прежде чем кто-либо еще смог увидеть ее обнаженной. Обернувшись, она увидела, как двое слуг обменялись разгоряченными взглядами, когда они раздели кровать и увидели испачканные простыни.

Покраснев, Эймира отвела взгляд и увидела Эймонда, уже одетого, шагающего к ней.

— Я разделю свой завтрак с моим братом в его комнатах. Ожидается, что сегодня ты будешь сопровождать меня на публичной прогулке.

— Я бы предпочела, чтобы ты скормил меня своему дракону.-Эймира огрызнулась в ответ.

Глаз Эймонда сверкнул.
— Не вкладывай мне в голову никаких идей.

Его ботинки тяжело прогрохотали по половицам, когда он вышел из комнаты, одетый в свое обычное черное, с распущенными волосами, которые блестели на спине.

Когда Эймира отдалась заботам своих новых слуг, она удивлялась, как он вообще может казаться таким спокойным. Ее внутренние мысли были в полном беспорядке. Проигрывая свое унижение из-за того, что ее полуодетой притащили ко всем самым заметным лицам при дворе. Как, во имя Семи кругов ада, она сможет встретиться с ними сегодня лицом к лицу? Затем было ее явное замешательство по поводу того, почему Эймонд не оформил их брак. Не то чтобы она этого хотела, черт возьми, нет. Но если он ненавидел ее так же сильно, как она ненавидела его, почему он избавил ее от этой боли?

Когда Эймира вошла в восхитительно теплую ванну, она задумалась о его кодексе чести. Почему это помешало бы ему изнасиловать ее, когда он явно не испытывал ни малейших угрызений совести после убийства своего племянника?

Вздохнув, она откинула голову на спинку ванны, чувствуя себя измученной.

— Я знаю, это должно быть больно, моя леди. Соли помогут, - пробормотала одна из служанок, не сводя глаз с темных синяков, которые окружали ее предплечье от хватки Эйгона.

Эймира улыбнулась и притворилась, что ей нужно молоко и соль, которые они добавляли в воду для ванны. Не было никакой боли между ее ног, никакой боли глубоко внутри нее. Просто явное замешательство и растущее желание заполучить в свои руки оружие.

Час спустя Хельда как раз застегивала брошь на свое новое платье. Из-за высокого выреза и длинных рукавов у Эймиры возникло ощущение, что это платье от самой Алисенты, и она неловко почесала кружево, расползающееся по шее.

Дверь распахнулась, и Эймонд вошел в свою комнату, повернув голову в ее сторону. Хельда поспешно присела в реверансе и собралась сразу же уйти, но Эймонд поднял палец, останавливая ее.

— Нет. Так не пойдет, - тихо сказал он.

Он стоял между диваном и кроватью, сцепив руки за спиной, и критически наблюдал за ней.

К своему стыду, Эймира покраснела. Хотя платье было скромным, оно явно было дорогим, с тяжелыми бархатными юбками и кружевной филигранью.

— Переодень ее. - скомандовал Эймонд.

Хельда послушно кивнула и начала расстегивать брошь. Гнев Эймиры вспыхнул.

— Разве я тебе не нравлюсь, мой лорд муж?- Она сплюнула.

Эймонд выковырял воображаемую грязь из-под ногтей.
— Я не собираюсь одевать свою невесту так, как моя мать. Ты принцесса Таргариен, я хочу, чтобы мир узнал об этом. Если мне суждено быть прикованным к тебе и вынужденным дефилировать с тобой на публике, как в каком-нибудь балагане, то я хочу, чтобы ты оделась соответствующим образом. Теперь переоденься.

Его тон не оставлял места для споров, и пока Эймира не смогла украсть оружие, у нее не было выбора, кроме как подчиняться.

Стремительно выйдя из спальни с Хельдой, следовавшей за ней по пятам, она пересекла гостиную и направилась к гардеробу. Вчера слуги принесли в комнаты Эймонда несколько платьев и других предметов одежды, но Эймира искала платья своей матери.

К счастью, служанки не поняли, какие вещи были одобрены Алисент, а какие нет, и Эймира благоговейно провела рукой по украденным платьям, как будто чувствовала рядом с собой свою мать. Она задавалась вопросом, достигли ли уже новости о ее свадьбе Драконьего камня или Харренхолла.

Выбрав бело-серебряное платье, которое напомнило Эймире о Среброкрыле, она достала его из шкафа и подарила Хельде.

С благодарностью выйдя из другой, она скользнула в мамину, как будто это был шелковый бассейн. Верх платья был разрезан прямо на ее плечах, а рукава ниспадали до пола. Единственным украшением было изящное золотое украшение из металла, которое стягивало ее талию, два петляющих и переплетающихся дракона. Вытащив несколько заколок из волос, она оставила верхние косы, но позволила остальным мягкими волнами спадать на спину. Это платье, должно быть, было слишком длинным для ее матери, так как оно растекалось по полу у ее ног.

Хельда смотрела на нее с опаской, как будто думала, что это платье просто не подходит.

Эймира пристально посмотрела на свою новую служанку.

— Весь двор видел меня вчера в моей сорочке, и дюжина из них смотрела на меня обнаженной. Это платье едва ли хуже, чем это.

Хельда покраснела и опустила глаза в землю, когда Эймира нетерпеливо зашагала обратно в спальню. Эймонд все еще ждал ее, выглядя так, словно у него не дрогнул ни один мускул, пока она переодевалась.

Ожидая резкой отповеди или язвительного комментария, она была почти разочарована, когда он ничего не сказал. Вместо этого он выглядел так, словно кто-то ударил его дубинкой по голове. Его здоровый глаз просто моргнул несколько раз, когда он смотрел на нее.

— Тогда давай покончим с этим. - бодро сказала она, проходя мимо него и выходя за дверь.

На своих длинных ногах Эймонд легко догнал ее и последовал за ней вниз по лестнице.

— Куда мы должны идти? - спросила она, когда они добрались до больших открытых коридоров, по которым слонялись несколько известных имен.

Головы поворачивались, когда они проходили мимо, некоторые кланялись, другие ухмылялись Эймонду.

Она почувствовала его руку на своем локте и автоматически попыталась отдернуть ее. Его хватка была крепкой.

— Ну же, жена.-Сказал он тихим голосом.
— Конечно, тебе приятно разделить неторопливую прогулку со своим мужем?

Эймира поняла, что он имел в виду, и хотя у нее скрутило живот, когда он произнес слово "жена", она позволила ему положить свою руку на сгиб его локтя и замедлить их шаг. Она попыталась придать своему лицу нейтральное выражение, в котором Эймонд был мастером, и игнорировать тот факт, что ее плечо постоянно касалось его руки, пока они шли.

— Удивлен, что она уже встала и ходит!

— Слышал, что это было быстро, принц, лучше поспеши обратно в свои покои, пока это не прилипло.

— Примите мои поздравления счастливой паре.

Когда они шли по коридорам без определенного места назначения, в их сторону сыпались добрые пожелания и шутки, как будто Эймира была просто предметом на руке Эймонда, а не живым дышащим человеком.

Она бы что-нибудь сказала, если бы не знала, что быть на хорошей стороне Эймонда только поможет ее делу. Она не выходила из своей спальни больше недели, но теперь ей разрешалось бродить по коридорам, пока Эймонд был с ней.

Конечно, это была небольшая свобода, но она намеревалась извлечь из нее выгоду.

Как будто заметив, как ей неловко, Эймонд повел их вниз по ступенькам на свежий воздух сада, где наконец отпустил ее руку.

Остановившись на мгновение и вдохнув аромат окопника, розы и дикого чеснока, которые самым удивительным образом сочетались друг с другом, она почувствовала, как непрошеные слезы подступают к глазам, и сильно прикусила губу, чтобы остановить их.

— Ты в порядке?

Открыв глаза, Эймонд смотрел на нее с выражением беспокойства.

— Не притворяйся, что тебе действительно не все равно. Я продолжу играть в твою маленькую шараду, чтобы твой старший брат не придирался к тебе, не волнуйся.

Через несколько секунд усмешка вернулась, и он бочком подошел к ней.

— Я мог бы сделать это намного сложнее для тебя.

— Попробуй это, Эймонд. Узнай, как далеко ты действительно можешь подтолкнуть меня, прежде чем я сорвусь.

Эймонд приподнял бровь.
— На самом деле, я удивлен, что ты не попыталась прошлой ночью. Ты умнее, чем я о тебе думал.

Эймира скрестила руки на груди.
— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я ожидал, что ты попытаешься соблазнить меня, сделаешь уязвимым или напоишь, а затем попытаешься убить меня.-Эймонд посмотрел на нее почти задумчиво. -Это то, что я бы сделал.

Эймире было трудно сглотнуть. Это было то, что она планировала сделать. Но его шокирующее внимание к ней сбило ее с толку.

Она наклонила голову к его повязке на глазу.
— Ты положил его обратно?- Она спросила.

Эймонд напрягся и поднялся во весь рост.

Эймира рассмеялась.
— Неужели ты настолько хрупок, что все еще не можешь смириться с потерей глаза? Даже после того, как ты убил мальчика, который это сделал? Ты еще больший трус, чем я могла себе представить.

Не думая об этом, она протянула руку, как будто хотела снять повязку с глаза. Кончики ее пальцев едва коснулись кожи, когда рука Эймонда метнулась вперед и крепко обхватила ее запястье. Его другая рука поднялась и сомкнулась вокруг ее шеи.

Он сжал ее ровно настолько, чтобы остановить атаку, но не настолько, чтобы она не могла дышать.

— Я обещал больше не прикасаться к тебе после прошлой ночи. Будь добра, окажи своему новому мужу такую же любезность.-Эймонд сплюнул, его ноздри раздулись.

Он оттолкнул ее от себя с такой силой, что она чуть не упала на грядку с овощами. Внимательно оглядевшись по сторонам, он выпрямился, заметив, что они были одни, если не считать охранников.

— О, в следующий раз, когда я прикоснусь к тебе, это будет не моими руками.- Эймира пообещала, массируя шею, хотя на самом деле это было не больно.

Эймонд выглядел почти взволнованным ее ответом.

— И где бы ты взяла в свои руки оружие? Почему ты даже не пытаешься притвориться?

— Это могло бы сработать с твоим братом, но ты слишком умен для этого, - сказала Эймира, подходя к тому месту, где он стоял.

Эймонд возвышался над ней.

—!Возможно, у тебя только один глаз, но ты видишь людей насквозь. Притворяясь, что я не ненавижу тебя, я бы ничего не добилась. Лучше сказать тебе чистую правду и подождать, пока ты сам не ослабишь бдительность.

Губы Эймонда скривились.

— Осторожно жена. Я мог бы посадить тебя за это в камеру.

Эймира рискнула сделать еще один шаг.

— Но ты этого не сделаешь. Ты слишком сильно заботишься о том, что люди думают о тебе, как они относятся к тебе. Вот почему ты заставил меня сменить платье. Вот почему ты пощадил меня прошлой ночью. Потому что, хотя я презираю тебя каждой клеточкой своего тела, тебе нужно, чтобы весь мир поверил, что я этого не делаю. Тебе нужен был рычаг давления.

Эймира была так близко к нему, что их груди практически соприкасались, здоровый глаз Эймонда опустился на ее обнаженную грудь, а затем остановился на ее губах.

Эймира старалась не показывать удовлетворения на своем лице, она уже начинала действовать ему на нервы.

— Я не могу бросить тебя в камеру, но я мог бы бросить тебя в драконью яму.- Глаз Эймонда сузился. Явно думая, что он одержал верх.

Эймира ухмыльнулась и наблюдала за его замешательством, когда она не выказала недовольства.

— Делай, что хочешь, Таргариены были рождены в огне.

Лицо Эймонда изменилось, и Эймира сразу поняла свою ошибку. Раскаленный добела страх пронзил ее живот.

— Ты всадник на драконе.-Эймонд вздохнул.