Одноглазый Принц

Эймира наблюдала, как солнце прокладывает свой путь по небу на следующий день, как будто это отмечало ее последние часы.

В каком-то смысле так оно и было.

Когда он начал спускаться, Эймира услышала, как открылась ее дверь, и отказалась оборачиваться. Полностью отрицая, что ее вот-вот приведут в тронный зал, потащат перед септоном и заставят произнести слова под метафорическим острием меча.

Единственной причиной, по которой она еще не покинула этот мир, было знание того, что, когда она выйдет замуж за Эймонда, она сможет подобраться достаточно близко, чтобы убить его, пока он спит. Стоило выдержать несколько часов фиктивной свадьбы, чтобы добраться до этого момента.

— Принцесса?

Позади нее раздался тихий голос, и она сдавленно вскрикнула, увидев Джейн, стоящую между двумя служанками. Торопливо пересекая комнату, с распущенными по плечам волосами, она обняла своего старого товарища.

Несмотря на глубокую неприязнь Джейн к физической привязанности, женщина, казалось, понимала, как сильно Эмира нуждалась в контакте, и терпела объятия, пока та не отстранилась.

— Я вижу, что вы собираетесь выйти замуж.-Сказала Джейн с тихим хриплым звуком.

Эймира закатила глаза.

— Только на словах, уверяю вас, - ответила она, разглядывая служанок. Она не сомневалась, что они работают на Алисенту, им придется быть осторожными в своих словах. -Я рада узнать, что вы все еще работаете в Красной крепости. Я беспокоилась за тебя после того, как мы с семьей сбежали из Королевской гавани.

Джейн заговорила голосом, который ей не шел.
— Его светлость в своей доброте простил всех, кто преклонил перед ним колено. Я призываю вас сделать то же самое.

Эймира подавила смех, увидев, как сильно лицо Джейн выдало ее слова. К счастью, обе другие служанки были заняты тем, что раскладывали платье Эймиры на кровати, и ничего не заметили.

Ее глаза были захвачены движением, Эймира с удивлением посмотрела вниз на платье.

— Хорошо. По крайней мере, он не зеленый.- Она вздохнула.

Джейн положила одну руку ей на поясницу, подталкивая ее вперед в спальню.

— Марильда приложила к этому руку, принцесса. После твоего бегства в ее покоях осталось несколько платьев принцессы Рейниры. Ее девочки спасли многих из огня.

Слегка ощетинившись из-за того, что Джейн неправильно назвала свою мать, Эймира любовно провела рукой по красной ткани, которая лежала на ее кровати. Если бы ее сегодня вынудили выйти замуж за Эймонда, по крайней мере, она сделала бы это, чувствуя, что ее мать была с ней. Напоминая ей о том, кому она была действительно предана.

Тревога скрутила ее внутренности, когда она подумала о том, как это будет выглядеть для внешнего мира. Она знала, что все лорды и леди при дворе, скорее всего, будут присутствовать на свадьбе. Алисента и Эйгон хотели бы, чтобы это стало публичным делом, поскольку Эймира, в конце концов, использовалась для отправки сообщения. Эймира просто молилась, чтобы ее мать и отец простили ее и поняли, что это было совсем не то, чего она хотела. По крайней мере, после сегодняшнего дня они будут знать, что она жива.

Она знала, что где бы ни был Джейкерис, он заступится за нее. Он понимал ее лучше, чем кто-либо другой. Конечно, он понял бы ее доводы, что, сближаясь с зелеными, заставляя их думать, что она медленно переходит на их сторону, что она может уничтожить их изнутри?

Тихонько шмыгнув носом, она повернулась к служанкам, которые приготовили ей ванну.

— Ну что ж. Нам лучше заняться этим, - сказала она, уступая их заботам.

Чуть больше часа спустя, когда солнце почти коснулось горизонта, Эймира стояла в своих покоях с серебряными волосами, заплетенными в косу на макушке.

Она провела ладонями по переду платья, атлас был мягким и прохладным под ее кожей. Поскольку ее мать была немного меньше ростом, чем она сама, платье было немного коротковато, но лиф сидел идеально. Вырез был достаточно низким, чтобы Эймира была уверена, что Алисента этого не одобрила, а рукава спадали с плеч до талии, оставляя руки свободно обернутыми тканью.

Она бы беспокоилась о том, чтобы не выглядеть слишком похожей на Ланнистера в красном платье, если бы не вышитые черные драконы, пересекающие плечи. Стараясь не думать о том, как сильно она скучала по Среброкрылу, Эймира шагнула вперед, туда, где ее ждал сир Аррик. Она надеялась, что где бы ни был ее дракон, она в безопасности.

— Тогда лучше покончить с этим.- Она вздохнула, как будто смирилась со своей судьбой.

Которой она в какой-то степени и была. Они просто не знали, что у нее не было абсолютно никакого намерения оставаться замужем за Эймондом.

Когда она последовала за сиром Арриком в тронный зал, ей показалось, что у нее возникли воспоминания о той же прогулке, которую она совершила за его братом месяц назад, когда она объявила о своей истинной личности перед двором.

Назад, когда ее мать сидела на своем законном месте.

Расправив плечи и стараясь не поцарапать шпильки, удерживающие ее волосы на месте, она завернула за угол и вошла в двери.

К ее удивлению, тронный зал был щедро украшен виноградными лозами и пышными цветами – без сомнения, благодаря союзникам Зеленых в Хайгардене. Собравшиеся лорды и леди были одеты во все свои наряды, а ее семья стояла в передней части комнаты позади Верховного септона.

Эймонд стоял перед ним, пустое место рядом с ним, где, как знала Эймира, ей суждено было стоять. Но ноги не вели ее туда.

Она стояла как вкопанная, ненависть к Эймонду и Зеленым клубилась вокруг ее сердца, и она заставляла себя не плакать от явной несправедливости и глупости всего этого. Ради всего святого, они были семьей. Почему все дошло до этого?

Сир Аррик прочистил горло позади нее, и она сдвинулась с места, прежде чем обдумать это сознательно.

Нервно разглаживая ткань материнского платья, она подумала и помолилась за своих родителей. Что ее мать будет продолжать любить ее, и что ее отец простит ее за это – а также за другие ее грехи. Она никогда не простит себе своего милосердия к Эймонду, когда они бежали из Королевской гавани, что привело к смерти Люцериса. Пока она шла, она представляла, как перережет горло Эймонду сегодня ночью, пока он спит. Она могла вытерпеть все, что было до этого, чтобы добраться до этого момента.

Когда Эймира проходила мимо собравшейся толпы, она держалась как принцесса, которой и была. Она не опустилась бы до того, чтобы опозориться перед этими людьми. Зная, что в своем прекрасном платье, с идеально заплетенными волосами, сияющими, как лунный камень, она выглядела как Таргариен, какой и была на самом деле, она видела признательность в глазах людей, когда проходила мимо.

Чего она не ожидала, так это увидеть это отражение в глазах Эймонда. Даже находясь на другом конце комнаты, она видела, как его взгляд блуждал по ее телу, задерживаясь на затянутой в корсет талии, низком вырезе лифа и ее полных губах. Без сомнения, счастлив, что, если его заставили жениться на ком-то, кого он ненавидел, по крайней мере, она не была уродливой.

Подойдя к нему ближе, она неохотно призналась себе, что он выглядел раздражающе красивым в своем черном платье Таргариена. Одетый в рифленую тунику и облегающие бриджи, с тяжелым плащом на плечах, на котором был вышит фамильный герб Таргариенов.

Алисента была помешана на символизме.

Взгляд Эмиры метнулся к Железному трону, где сидел Эйгон, наблюдая за ними всеми. Корона и меч его тезки прочно на месте.

Эймира задумалась, надевает ли он их в постель.

Когда она, наконец, добралась до передней части комнаты, казалось, прошла целая вечность, она повернулась лицом к Эймонду и подавила страх, который поднимался в ее груди при мысли о том, что он станет ее мужем.

Выражение его лица было холодным и нейтральным. Как будто ничего из этого на него вообще не действовало.

Его повязка на глазу была надежно закреплена, учитывая количество собравшихся людей, и она на мгновение задумалась, не сломал ли он ожерелье, подаренное ей отцом, и не вернул ли сапфир в глазницу.

Она предположила, что через несколько часов, возможно, узнает.

Через несколько часов он может быть мертв.

С этой мыслью она отвела взгляд от Эймонда и прислушалась к обращению Верховного септона к залу. Его слова были расплывчатыми, как пчела, раздражающе жужжащая у нее в ухе.

— Ты можешь накрыть невесту и взять ее под свою защиту.

Эймонд ловкими пальцами расстегнул свой тяжелый плащ и широким жестом сбросил его с плеч. Когда он опустился на ее собственный, она попыталась не содрогнуться от отвращения.

Напоминая себе, что этот брак был фиктивным не только в ее сердце, но и на практике. Будучи Таргариен, она не верила в этих новых Богов. И поскольку они не произносили свои клятвы перед Деревом Сердца в Богороще, Эймира почувствовала себя немного лучше из-за всего этого дела.

Нежный аромат сирени и флердоранжа исходил от воротника плаща, который Эймонд набросил ей на плечи, и когда он заметил, что она вдохнула, легкий румянец пробежал по его шее.

Покраснел ли Эймонд?

Эймира едва успела подавить свое удивление, прежде чем септон предложил им взяться за руки.

Она никогда раньше не прикасалась к Эймонду, разве что с применением насилия. Судя по выражению его лица, он вспоминал, когда ее руки были на нем в последний раз. Когда они пытались лишить его жизни.

Его руки были теплыми, но мозолистыми. Руки всадника на драконе. У него длинные пальцы и сильная хватка. Эймира смотрела, как они баюкают ее собственную, пока септон обвивал лентой их сцепленные руки, связывая их вместе.

Она не знала почему, но ее сердце бешено колотилось.

Осмелившись еще раз взглянуть на Эймонда, она подавила вздох, когда заметила, как пристально он смотрит на нее своим здоровым глазом. Там все еще была ненависть, без сомнения, отраженная в ее собственной, но что-то еще. Возможно, что-то более первобытное.

— В глазах Семерых я настоящим запечатываю эти две души, связывая их как одно целое на вечность.-Сказал септон, пока Эймира пыталась расшифровать выражение глаз Эймонда. -Смотрите друг на друга и произносите слова.

Она почувствовала, как ее губы двигаются и произносят слова в унисон с Эймондом, ее руки слегка вспотели в его собственных, но его хватка не ослабла.

— Отец, Кузнец, Воин, Мать, Девушка, Старая карга, Незнакомец. Я принадлежу ему, а он - мне, с этого дня и до конца дней.

Только когда Эймира произнесла последнее слово, она поняла выражение глаз своего нового мужа.

Собственничество.