IX.Прибытие в Старый дворец
Май 1801 год
Старый дворец - это словосочетание звучало для обитательниц гарема, как угроза, однако для большинства одалисок это было неизбежностью. Но также в этом месте можно было и отдохнуть от столичной суеты. Когда султан Селим принял решение посетить обитательниц это дворца, заодно и отдохнуть на пару дней от государственных дел, он взял с собой жён, Эсму-султан вместе с мужем Кючюк Хюсейном-пашой, а также сопровождающую их свиту.
Впервые Сезен смогла увидеть Старый дворец, которым любили пугать наложниц, и, как оказалось, он был намного красочней, чем рисовало воображение. Проехав на карете через ворота, Сезен увидела высокие кипарисы и цветы удивительной красоты, в которых и утопал дворец.
"Словно райские сады." - восхитилась девушка, однако её восторженого выражения лица не понимали две других кадын Селима, с которым девушка ехала в одной карете.
Когда вся султанская семья и свита вышли во двор, их встретил евнух, который, выразив почтение падишаху, повёл всех за собой. Коридоры дворца по цвету и по ощущениям казались более тёплыми, чем в Топкапы. На дворце хоть и отпечатались два с половиной века, однако было в этом месте что-то спокойное и даже уютное.
Вся семья прибыла в одну из общих комнат, где султана встречали кадын, ныне покойного, султана Абдулл-Хамида - дяди и предшественника султана Селима. Стоявшая во главе колонны, сорокадвухлетняя башкадын Рухшах выделялась нисколько красотой, сколько осанкой и улыбкой с хитринкой. Сезен показалось, что такая женщина вполне может немного отступить от дворцового этикета. Второй в этой колонне стояла Сениепервер кадын эфенди - мать шехзаде Мустафы и Эсмы-султан. Глаза тридцатидвухлетней луноликой кадын излучали счастье от приезда дочери, да и госпожа была рада снова повидаться с матерью. Третьей по значению была тридцатилетняя Накшидиль кадын эфенди - мать шехзаде Махмуда. На красивом лице этой женщины была хорошо видна тревога, на которую Селим решил не обращать внимание. Как того требовал этикет, женщины выразили почтение падишаху, поцелуем руки и тёплыми словами. После Эсма-султан и её супруг выразили почтение Сениепервер кадын эфенди.
За короткое время в покоях, которые выделили для султана, накрыли на стол, и падишах вместе с семьёй и жёнами бывшего правителя принялся трапезничать.
- Повелитель, - обратилась Рухшах, - По правде сказать, мы надеялись, что Михришах-султан почтит нас своим визитом.
- Валиде немного не здоровится. - объяснил Селим.
В этот момент взгляд бывшей башкадын и Сезен встретились. От игривого взгляда Рухшах девушка залилась краской.
- Как жаль. - улыбнувшись смущённой кадын, женщина обратилась к Селиму, - Иншалла, Михришах-султан скоро поправиться.
- Аминь. - султан обратился к Сениепервер и Накшидиль, - А как вы поживаете?
В этот момент женщины немного растерялись. Они не знали, что и ответить. Сезен догадывалась, что их тревожило. После очередного волнения янычар султан приказал усилить контроль над своими кузенами, которые содержались в изолированном кафесе. Также падишах запретил Мустафе и Махмуду получать письма даже от собственных матерей, которые до этого запрета чаятельно проверялись. После вопроса султана, женщины переглянулись между собой.
- Благодарю за беспокойство, Повелитель. - Сениепервер с большим трудом решилась ответить за двоих, - Благодаря вам, мы ни в чём не нуждаемся.
Сезен обратила внимание на Эсму-султан. После ответа матери её пальцы начали нервно сжиматься. Казалось, будто султанша хотела возразить, но взгляд Хюсейна-паши заставил её успокоится прежде, чем это бы заметил Селим.
***
Воспользовавшись свободным временем, Рабия, которая сопровождала Сезен во время поездки в Старый дворец, встретилась с Надиром-агой - белым евнухом Эсмы-султан.
- С той кадын, которой ты служишь, больше не было этих жутких эпизодов? - спросил Надир.
- После случая с Эмине-хатун ничего не было. - после Рабия печально вздохнула, - Бедная хатун... Вроде бы она сейчас спокойна, но порой так волнуется при виде красного цвета. Я бы даже сказала, что её трясёт от него. В общем, Сезен кадын эфенди пришлось ограничить её обязанности.
- Знаешь, Рабия-хатун, я думаю, насколько человек должен быть жестоким, чтобы довести бедную девушку до такого нервного срыва?
- Причём до такого хотели довести Сезен кадын эфенди, а пострадала больше всех Эмине. До сих пор не могу понять, почему кадын эфенди не хочет, чтобы об этих выходках кто-либо узнал?
- В этой жене султана определённо живут свои тёмные джинны. - Надир хитро улыбнулся.
- Да, дело тут явно нечисто.
- В любом случае, твоя задача выполнять волю Эсмы-султан в Топкапы. Не думаю, что эта кадын когда-нибудь заслужит её внимание.
- Однако я буду начеку, Надир-ага.
- Это правильно!