Глава 1
-Ваш яблочный пирог и ароматные маковые булочки.
-Спасибо, дорогая, - с теплой улыбкой произнесла миссис Эдвас, моя постоянная покупательница. Для нее я всегда откладывала целый пирог и две булочки - их обожали ее внуки. Забрав пакет, женщина прищурилась и посмотрела на меня, словно хотела сказать что-то важное - Тебя ждет большое будущее, Агния. Поверь своей давней знакомой - я точно знаю.
Слова миссис Эдвас прозвучали с такой уверенностью, что я не смогла удержаться от улыбки. Попрощавшись с женщиной, я проводила ее взглядом, чувствуя приятное тепло где-то глубоко внутри. Мой маленький магазинчик процветал, и я, наверное, оттого верила в предчувствие миссис Эдвас.
За одинокими столиками перед домом сидели люди, которые наслаждались солнечной погодой и ароматами свежей выпечки. Они разговаривали, делились историями, смеялись. Эти звуки наполняли мой дом жизнью, превращая каждый день в маленький праздник.
День, как и множество других, пролетел быстро и незаметно. За столиками сменялись посетители, булочки и пироги исчезали с прилавка, а солнце, которое долго радовало нас своим теплом, постепенно скрывалось за тяжелой пеленой туч. Казалось, что небо решило напомнить нам о скором окончании дня.
Когда на Аркан обрушился ливень, посетители разошлись кто куда, а я осталась у окна, наблюдая за людьми, попавшими под неожиданную непогоду. Они бежали, прикрываясь сумками или пиджаками, стремясь добраться до своих домов. Удивительно, но никто из них даже не подумал укрыться в моем магазине, будто его просто не замечали.
Постояв у окна еще немного, я вздохнула и вернулась к своим делам. Проверила запасы, составила список продуктов, которые нужно было купить завтра. Потом занялась уборкой: тщательно протерла столики, стряхнула крошки и собрала весь мелкий мусор.
На улице между тем окончательно стемнело. Ливень усилился, громкие раскаты грома перекатывались по небу, освещенному вспышками молний. Я взглянула в окно, немного беспокоясь: вдруг нас снова затопит, как это было в прошлом сезоне?
- Ну что ж, кажется, все сделала, - сказала я себе, закрывая магазин на замок. Легкая усталость в теле смешалась с удовлетворением от плодотворного дня. В голове мелькнула мысль, что нужно будет попросить Нину подготовиться к празднику. Скоро должна начаться ярмарка, а яблоки в кладовой заканчивались...
Размышляя о предстоящих хлопотах, я поднялась на второй этаж. Уже у двери своей комнаты я вдруг остановилась. Сердце странно екнуло, словно напоминая, что я что-то забыла. Но что? Я на мгновение замерла, а затем услышала звук, донесшийся с первого этажа. Должно быть, это дождь, успокоила я себя, но странное беспокойство не исчезло.
Звук повторился, на этот раз громче. Он не походил на стук дождевых капель - слишком отчетливый, тяжелый. В груди что-то сжалось, мысли замелькали, перепрыгивая одна через другую. Осторожно, стараясь не издавать ни звука, я вышла из комнаты и заглянула вниз.
У двери я увидела огромную фигуру. На первый взгляд она напоминала медведя, вставшего на задние лапы, но это было что-то другое - слишком неестественное, чужеродное. Темный силуэт казался огромным, заполняя собой пространство. Ручка двери слабо подрагивала в его лапах - или руках, трудно было понять.
Стараясь не шуметь, я прошмыгнула на кухню и схватила первый попавшийся нож. Сердце билось так громко, что, казалось, его можно было услышать в любой уголке дома. Нож в руках казался нелепой защитой, но это была единственная мысль, которая пришла мне в голову. Осторожно приблизившись к двери, я прижалась к стене, стараясь не дышать и наблюдая за тем, как силуэт медленно, но настойчиво пытался проникнуть внутрь.
– Мы уже закрыты... – голос сорвался на шепот, когда яркая вспышка молнии на миг осветила фигуру мужчины. В отблесках света я заметила кровавые отпечатки на стекле, которые ливень беспощадно смывал, превращая их в алые разводы.
– Впусти ме...ня, – сказал он тихо, но в голосе звучал не просто запрос – приказ, которому хотелось подчиниться. В горле пересохло, когда я с опаской дотронулась до ключа, торчащего из двери. Мой взгляд метался между лицом мужчины и пятнами крови на его руках. Что произошло? Чья это кровь? В душе разгорелась борьба – я понимала, насколько это безрассудно, но почему-то знала, что иначе поступить не смогу.
Тяжело вздохнув, я медленно повернула ключ. Как только дверь приоткрылась, мужчина практически ввалился в помещение, тяжелой тушей обрушившись на пол. Звук его падения эхом разнесся по дому, заставляя меня вздрогнуть.
Холод прополз по спине, ноги будто приросли к полу. За распахнутой дверью свирепствовал ливень, и я поспешила захлопнуть ее, чувствуя, как паника подбирается все ближе. Мужчина был весь мокрый, грязная вода стекала с его одежды, собираясь под ним в темную лужу. Но самое ужасное – кровь. Алый цвет расползался по полу, и я поняла: ждать нельзя.
Я рванулась к нему, пытаясь перевернуть и понять, что происходит, но его тело оказалось таким тяжелым, что все мои усилия были тщетны. Наконец, собрав все силы, я слегка сдвинула его, чтобы заглянуть в лицо. Мужчина выглядел ужасно: черты его лица исказила боль, кожа побледнела до пугающей синевы.
– Что с вами произошло? – выдохнула я, пытаясь успокоить собственное дыхание. Руки на автомате сжались в кулаки, прежде чем я заметила, что он крепко прижимал ладонь к боку. Его рука чуть сдвинулась, обнажая ужасную рану. От одного взгляда на нее меня замутило.
– Меч... Надо... – пробормотал он, но договорить не успел: кашель сдавил горло, вырывая алую пену, и в следующую секунду его глаза закрылись, а тело обмякло. Рука с глухим стуком упала на пол.
Я попыталась взять себя в руки, но страх сковывал каждую мысль. Вокруг раны начала проступать пугающая зеленоватая жидкость, которая тут же зашипела, как будто рана вступила в реакцию с ядом.
Боже мой... – мысли путались, будто застряли в вязком тумане. Что делать? Этот человек может умереть прямо здесь, у меня на полу, а если кто-то узнает? Что я скажу стражникам, если они подумают, что это я его ранила?
Я вздрогнула, прижав руки к груди, и зажмурилась, силясь придумать хоть какой-то план. Выбежать за помощью? – мелькнула мысль, но я тут же отмела ее. А что, если тот, кто напал на мужчину, все еще где-то рядом? Выходить наружу в такой ситуации – верная гибель.
– Так, Агния, успокойся. Ты справишься, – пробормотала я, пытаясь вдохнуть глубже. Но руки предательски дрожали, и сердце казалось готовым выскочить из груди.
Я попыталась снова сдвинуть мужчину, чтобы убрать его подальше от двери, но тело оказалось неподъемным. Я буквально перетаскивала его по полу, и кровь, смешанная с дождевой водой, оставляла за нами страшные красные разводы. Когда я наконец остановилась, я только и могла что тяжело дышать, осознавая весь беспорядок, который устроила.
Решив, что больше так нельзя, я рванула на кухню. Хватая тряпки, бутылку с алкоголем и кувшин воды, я торопливо вернулась к раненому. Опустившись рядом, трясущимися руками дотронулась до его рубашки. Она насквозь была пропитана кровью и неприятно липла к ране, оставлять все так было просто нельзя, схватив нож, которым пыталась обороняться, я осторожно надрезала ткань, обильно поливая ее водой.
Когда я разрезала ткань, передо мной открылась вся ужасная картина: глубокая рана, из которой сочилась кровь, зловещий зеленоватый налет и темный край, который пульсировал, как живое существо. Я обдала рану водой, надеясь хоть немного очистить ее, но только вызвала новый всплеск боли у мужчины, даже в бессознательном состоянии он дернулся и громко застонал.
Почему? Почему это происходит со мной? – мысли будто кричали в голове. Я почти начала вслух задавать вопросы кому-то невидимому, пытаясь осознать, как быстро мой день превратился в это безумие.
Кувшин с водой затрясся в моих руках, и драгоценные капли упали на пол, смешиваясь с грязью и кровью. Глядя на этот хаос, я поняла одно: отступать больше нельзя. Мне придется вытащить этого мужчину из лап смерти – даже если это станет самой страшной ночью в моей жизни.
В следующий миг молния озарила все помещение, и я застыла, осознавая страшное. Мой взгляд метнулся к огромным окнам, через которые можно было увидеть абсолютно все, что происходило внутри. Каждая деталь – раненый мужчина на полу, кровь, растекшаяся по деревянным доскам, разбросанные вещи – представляли собой картину, которая могла вызвать только один вывод у любого случайного свидетеля.
Меня охватила паника. Сорвавшись с места, я бросилась к окнам. Трясущимися руками дернула за завязки штор, торопливо закрывая их, как будто это могло защитить меня от посторонних глаз. Темнота охватила комнату, и я инстинктивно нащупала выключатель. Свет резко вспыхнул, обжигая глаза, и я невольно зажмурилась.
Когда зрение вернулось, я посмотрела на мужчину. Сердце сжалось: он лежал неподвижно в луже крови. Рядом валялся нож, обагренный алым, как свидетельство жуткой сцены. Если бы кто-то заглянул сюда сейчас, то не было бы никаких сомнений, что здесь произошло что-то ужасное.
Я вновь начала дрожать. Опустившись на колени рядом с мужчиной, судорожно попыталась вытереть кровь. Но ее было слишком много. Чем больше я старалась, тем больше казалось, что она проступает снова, как будто сама комната отказывалась скрывать это безумие. Мои усилия длились, казалось, вечность. Времени я не чувствовала, но когда наконец остановилась, руки болели, а тело обмякло от усталости.
Мужчина, между тем, становился все бледнее. Его лицо потеряло остатки цвета, а дыхание стало едва слышным. Я упала рядом, прижав руку к лицу, чтобы хоть как-то взять себя в руки. Взгляд зацепился за бутылку алкоголя, стоящую неподалеку. Воспоминания о папе вспыхнули в голове. Алкоголь может помочь ране не загноиться, хуже ведь уже не будет, правда?
Сорвав крышку, я на мгновение замерла, глядя на мужчину. А если я ошибаюсь? А если это только усугубит его состояние? Промелькнуло в моей голове, но выбора не было. Я схватила чистое полотенце, осторожно вложила ему в рот – папа говорил, что это убережет от того, чтобы человек откусил себе язык от боли, – и быстро вылила алкоголь прямо на открытую рану.
Его реакция была мгновенной. Глухой крик прорезал воздух. Мужчина резко дернулся, пытаясь ухватить меня за руку, но силы покидали его быстрее, чем он успевал что-то предпринять. Его взгляд обжигал – смесь ярости, боли и отчаяния. В этот момент мне показалось, что он прощается со своей жизнью.
Мое сердце дрогнуло, а вместе с ним дрогнула и рука. На миг я замерла, охваченная сомнениями. А если я убиваю его своими действиями? Но через секунду его глаза закатились, и он снова обмяк, погрузившись в бессознательное состояние.
Сжав зубы, я побежала на кухню. Дрожащими руками схватила бинты и вернулась к мужчине. Каждое мое движение казалось неуклюжим, неправильным. Бинты ложились неровно, рана выглядела ужасающе, но это было все, что я могла сделать. Если бы какой-нибудь лекарь увидел мою работу, он бы только покачал головой и разразился бы гневной тирадой.
Когда я закончила, силы окончательно покинули меня. Я буквально рухнула на диван, с которого можно было видеть мужчину. Он лежал неподвижно, дышал слабо, но по крайней мере дышал.
Это все, что я могу сделать, – подумала я, осознавая, что даже вызов лекаря мог бы обернуться катастрофой. Если кто-нибудь узнает, что произошло здесь этой ночью, я окажусь в слишком опасном положении.
– Давай, Агния, совсем чуть-чуть осталось, – прошептала я, пытаясь приободрить себя. Но слова звучали пусто, а силы, давно покинувшие меня, не успели восстановиться.
Я попыталась еще раз сдвинуть мужчину, чтобы устроить его удобнее, но тело больше не слушалось. Наконец, я достала из чулана старое одеяло, осторожно укрыла его и положила под голову подушку.
Когда я поднялась наверх по винтовой лестнице, ноги казались свинцовыми, а сама лестница – бесконечной. Как только я добралась до кровати, силы оставили меня окончательно. Упав на мягкую поверхность, я не думала больше ни о чем, кроме того, как безумно я устала.