Глава 1
Женщинам в нашем мире всегда приходилось не сладко. Их не ущемляли в правах, наоборот, все были равны в прямом смысле этого слова. В этом и была вся проблема. Женщины в моем мире воевали, те, кому не повезло, корпели в золотых шахтах наравне с мужчинами, аристократки и те были вынуждены собственноручно следить за всеми расходами и доходами, ведь их мужья могли оставить их без пропитания, посещая игровые и публичные дома, покупая королевское оружие и обмундирование на нелегальных рынках, чтобы просто кичиться им. Но были и те, кто не делал ничего, по мнению других. Королева- моя мать. Король- мой отец. И их единственная наследница- я.
«Быть рождённой принцессой- вселенское счастье»- думают все, начиная от крестьян, заканчивая элитой общества. «Выбор платья- самая сложная ее проблема»- читаю я на лицах практически всех. Но это даже близко не схоже с тем, что представляет из себя моя жизнь. Даже сейчас, сидя в огромной переговорной комнате в главной резиденции Кадаресса [КадарЭсс], в тепле, в красивом платье из самого дорогого шелка, с украшениями в ушах и на запястьях, стоимость которых могла бы покрыть годовой налог семьи, состоящей из двух человек, я чувствую себя самой несчастной девушкой в королевстве. Мой отец, восседая во главе зала, на своём троне, задумчиво положил подбородок на пальцы руки, согнутой в локоть, и слушал советника Вардо, который разглагольствовал о необходимости поднять налоги. Моя мать тоже вслушивалась: ей было выгодно следить за финансами, потому что отец не любил разбираться во всех этих манёврах, позволяющих нам жить так, как мы живем. Тем более что такой порядок держится уже достаточно долго и его нарушение грозило бы государственным переворотом. Мой трон, стоящий слева от отцовского, по размерам чуть меньше родительских очень от них отличался. Если родительские были украшены дорогими камнями, добытыми тяжелым трудом, то мое же было сделано из того же материала, но не украшено ничем, кроме как кусочками тканей, которые мне привезли с разных королевств. Родители долго спорили со мной, говоря, что я должна быть «принцессой во всем», но я добилась своего. Правда, надеть более простое платье мне не позволили, а когда я вышла из покоев без украшений, то мать чуть ли не насильно нацепила их на меня. Они могли игнорировать мои выходки только когда в замке были только мы и наши слуги, но перед глазами других я всегда должна была вести себя так, как подобает девушке моего статуса. Лютый ужас.
- Я не против, однако же нужно учитывать, что люди и так задерживают оплату, поэтому с этим стоит повременить.- вынес вердикт мой отец.
- Это было бы нецелесообразно- подтвердила мама, сидя с гордо выпрямленной спиной. Сегодняшнее собрание было не шибко важным: на нем присутствовали только главный советник, казначей, пара графов, обладающие наибольшими по размерам территории графств, ну и королевская чета. Я задумчиво смотрела вперёд себя, разглядывая бежевые стены и мраморный пол.
- Ваше Высочество- обратились ко мне и я перевела взгляд на советника.
- Слушаю вас, советник Вардо. - произнесла я своим мелодичным голосом, который раздражал родителей своей мягкостью, но он был дан мне с рождения, поэтому я просто не могла его изменить так, как им того хотелось.
- Позвольте спросить, как ваше здоровье? Готовы ли вы к ежегодному сбору налогов?
- Все в порядке, благодарю вас. Конечно, в этом году я буду присутствовать на нем вместе с ее Величеством. «Будь на то моя воля, я бы заперлась в библиотеке или в саду, но увы.»
Советник улыбнулся мне фальшивой улыбкой, а отец громогласно заявил:
- Если на этом все, то вы свободны. Время обеда.
Все присутствующие повскакивали с мест, стоило отцу положить ладони на подлокотники. Они с матерью выглядели угрожающе- это могла заметить даже я. Темно-зелёное, приталенное платье матери, обшитое золотыми нитями, закрывающие только половину ее спины. Ткань красиво облегала ее тело, но только так, как позволено было замужней женщине и тем более женщине короля. Корона величественно покоилась на ее белокурых волосах, поблескивая драгоценными украшениями, которые, как говорят легенды, достали из самого драконьего гнезда. Не менее важно выглядел король. Его корона была украшена даже обильнее, чем мамина, карие глаза составляли резкий контраст с мамиными зелёными, королевский мундир красиво сидел на нем, подчёркивая закаленное войнами тело. Правда в войнах мой отец участвовал не так уж и часто. В 2 из 5 за последние 14 лет, на сколько я помню. Его волосы были в цвет глаз: темно-каштановыми. Вообще-то, многие очень удивлялись тому, как мы все втроём друг на друга не похожи. Да, черты лица у меня проходили на родительские: тот же овал лица, что у отца, тот же узкий подбородок и прямой нос, что у мамы, четко выраженные скулы, но это скорее из-за моей худобы. Но вот глаза у меня были не такие. Не жестокие, а даже наоборот. Цвет похож больше на отцовский, но на полтона светлее, а волосы были наоборот на тон темнее маминых, русые. Ростом я была не особо высокая: всего 163, фигура у меня была не четко выражена, но ноги были длинными, а талия выделялась на фоне бёдер. Мне многие говорили, что я красива по-своему. Кто-то даже сравнивал меня с ангелом, но все, что я привыкла слышать: «недостаточно авторитетная», «слишком слабая», «чрезмерно тощая». А я, а что я? Я была принцессой. Я смотрела на них так, как не любила: свысока, и они замолкали. Вот только сплетни между слугами никогда не прекращались, так говорила мне моя служанка- Диана. Большинство слуг- бывшие рабы, привезённые с других королевств. Я всегда ненавидела рабство, но разве это кого-то волнует?
- Ситора!- взревела моя мать, от чего я вздрогнула. Переведя взгляд на неё, я чуть не съежилась- она была зла. Прошагав ко мне, она остановилась над троном, на котором я сидела и грубо подняла меня, схватив за руку.
- Сколько раз я тебе говорила, не витать в своих мыслях, когда ты на людях?!
- Эллаира, успокойся. Не трать свои нервы, это бесполезно.- скучающе ответил отец, а я почувствовала, как к горлу поднялся комок, лишая меня возможности говорить. Мама разочарованно покачала головой, потому что отец только что лишил ее возможности кричать на меня дальше и возможно дать пощёчину по окончанию своей тирады. Она, развернувшись, взяла отца под руку и они ушли, оставляя меня одну. Как только массивные темные двери закрылись за ними, слеза скатилась у меня по щеке, а руки начали трястись. «Принцессой быть замечательно, не так ли?». В первый раз, когда я получила пощёчину от матери, мне было 10. Тогда я не захотела идти на прием к куче людей, которые старались льстить мне, чтобы заработать какие-нибудь привелегии, как будто мое мнение повлияло бы на родителей. Во второй раз она хотела меня ударить в 11, но отец остановил ее. По началу я радовалась, думая, что ему есть до меня дело и он старается меня защитить, потому что волнуется, но совсем скоро я поняла, что он просто терпеть не мог мой несчастный вид. Я резко вытерла щеки, расправила плечи и вышла из злосчастной комнаты, где куча гвардейцев вновь стали свидетелями моих слез. Полы моего широкого бледно-голубого платья развевались в такт моих шагов. В детстве я часто терялась в этих коридорах: они все были похожи друг друга. Величавые светлые стены, мраморные полы везде, высокие потолки, на которых висели дорогие маленькие люстры и большие белые колонны, за которыми с лёгкостью можно было спрятаться. Переговорная- одна из всего двух комнат, где стояли наши троны. Но если здесь они были просто вызывающими, то в главном зале они заставляли меня захотеть сбежать: они были сделаны из смеси закаленного стекла и в них были вкраплены золотые самородки. Мне всегда казалось это невозможным, но прямое тому доказательство служило мне стулом, как я называла его у себя в голове. Я проходила через правое крыло замка, поднимаясь наверх, туда, где находились мои покои. По пути мне встретились только два королевских гвардейца, склонивших головы передо мной, на что я ответила им легким кивком. Пройдя наконец оставшийся путь, я добралась до своего убежища. Оно представляло собой огромную комнату, покрашенную в молочный цвет. Гвардеец, мужчина около 40 лет, охранявший мои покои, закрыл за мной дверь и я смогла выдохнуть. Я ступила на тот же мраморный пол, покрытый светло розовым ковром и расслабилась. Подойдя к широкому окну, я впустила в комнату свежий весенний воздух и запах деревьев акаций, которые отец захотел выращивать в саду. Мне на самом деле очень повезло, что моя комната находилась рядом с садом и я не наблюдала ожесточённых тренировок нашей охраны или ещё хуже, труда слуг. Я прошагала к своему столику с зеркалом и сняла все украшения, сложив их в шкатулку. Я осмотрела себя в зеркало и немного поморщилась. Вид у меня действительно был несчастный. Я обессилено рухнула на такую же розовую кровать из дерева, с мягким матрасом, окружённую белыми подушками и светлым балдахином. Я взяла одну из маленьких подушек и обняла ее. Мне нужно было спуститься к обеду, но я решила позволить себе десять минут отдыха. Однако все мои мечты разлетелись в пух и прах, когда Диана, одетая в обычное серое платье служанки, неловко просунула голову в открытую дверь. Я повернула голову и встретила ее полный сожаления взгляд.
- Ваше Высочество, король просит вас спуститься.
- Хорошо- выдавила я и пошла за ней. Иногда я просто ненавидела этот огромный дворец. Устанешь ходить из комнаты в комнату.
- Есть какие-нибудь новости?- спросила я, заметив, что сегодня Диана молчаливее, чем обычно. А учитывая, что мы с ней не всегда придерживались положений принцесса и служанка, это настораживало ещё больше.
- Нет, кроме того, что все взволнованы перед сбором налогов.
- Но он проходит каждый год, что необычного?- нахмурила брови я.
- В этом году присутствовать будете и вы..
- Это что-то меняет?
- Не поймите меня неправильно, принцесса, но многие надеются, что вы сжалитесь над ними и как-то повлияете на снижение требуемой суммы или продление срока.
Я резко остановилась, понимая, что от меня ждут.
- Но я принцесса, а не Королева. Я не могу решать подобное, более того, рядом со мной будет сидеть моя мать. Я буду лишь наблюдателем.
Диана грустно улыбнулась и опустила голову, пряча свои карие глаза и кругленькое личико. Ее чёрные волосы были стянуты в пучок, как и у всех, а миниатюрная фигура заставляла меня в очередной раз разозлиться на правила, установленные родителями. Рабы ели всего дважды в день и то, каждому была выделена определенная порция. Не сказать, что они жаловались, ведь многие жили во дворце, у них каждый день была чистая одежда, теплая постель и горячая еда, хоть ее было и не так много.
- Я понимаю. Давайте поторопимся, иначе король и королева разозлятся. - с этими словами она поспешила вперёд, а мне не осталось ничего, как пойти за ней. Я вошла в огромных размеров столовую, в центре которой стоял стол из обработанной древесины акации, покрытой дорогой скатертью. Папа сидел во главе стола, держа в руках золотой бокал, в котором, я уверена, было вино. Мама сидела по правую руку от него, полностью игнорируя меня. Слуги сновали туда сюда, раскладывая всевозможные яства и столовые приборы. Я присела в легком реверансе когда отец посмотрел на меня, а затем после его приглашения рукой, прошла на своё место. Я устроилась и положив салфетку на колени, взяла в руки бокал с водой. Ко мне подошёл один из слуг и набил мою тарелку всякой всячиной, начиная от мяса ягнёнка, пожаренного с овощами, заканчивая десертами, разложенными на тарелку поменьше. Когда он хотел налить мне вина, я оставила его жестом руки и улыбнулась, сглаживая этот «приказ». С десять минут мы сидели молча, родители по-царски ели, а я ковырялась в тарелке, думая, как же поскорее дожить до вечера. Я дернулась, когда отец начал громогласно говорить.
- Тебе почти 18 лет, Ситора, а ты до сих пор выглядишь как маленькая девочка. Я устал говорить тебе есть больше. Или ты хочешь, чтобы я начал приказывать?
- Нет, я просто не очень голодна.
- Тогда тебе лучше уйти в свою комнату и больше не показываться нам на глаза! Ты уже достаточно сделала за полдня- для пущей театральности мать стукнула рукой по столу. Я допила воду и улыбнувшись через силу, немного поела. Через десять минут я вышла из столовой, практически несясь в свою комнату. Все, кого я встретила по пути предпочли игнорировать мою беготню, потому что знали: если они обмолвятся об этом, то меня ждёт наказание за то, что «не умею держать собственные эмоции в узде». Я зашла в свою комнату и легла обратно на кровать, с нетерпением смотря на настенные часы. Каждый день, когда жизнь в замке утихала, когда мои родители давно спали, когда даже слуги переставали заниматься своими делами и вокруг стояла мёртвая тишина, моя жизнь, та, о которой я мечтала, только начиналась.