Разрушенный Дворец

Чонгук
После игры папа с Намджуном настаивают на том, чтобы мы поужинали в одном из французских ресторанов в городе. Я не хочу идти, но у меня нет выбора. Папа хочет, чтобы нас видели в обществе. Он говорит, что мы не можем прятаться, что нам нужно вести себя так, как будто все в порядке.
Но ничего не в порядке. То, как все пялились во время сегодняшнего матча... Черт, да от всех этих осуждающих взглядов и презрительных перешептываний у меня до сих пор горят затылок и уши!
За ужином я сижу с каменным лицом, молчу и желаю оказаться дома, прижиматься губами к Элле и чувствовать под своими руками ее тело.
Сидящий рядом Тэхён жадно поглощает еду, как будто не ел несколько недель, но, думаю, он заслужил право наесться до отвала. Сегодня Астор-Парк надрал задницу Марин-Хай. Мы закончили последнюю четверть с преимуществом в четыре тачдауна и после матча все были в приподнятом расположении духа.
Все, кроме меня. И, наверное, Минхёка, который - впервые за все время, что я его знаю, - не заявил во всеуслышание, что будет отмечать победу минетом, за которым последует много-много секса. Настроение у него было дерьмовое, и, переодевшись после игры, он с хмурым видом сразу же покинул раздевалку. По-моему, он сказал, что идет домой, что, опять же, совсем на него непохоже.
Лиса оже сидит с мрачным лицом. Наверное, во время игры Стив сказал ей что-то не то, но я спрошу ее об этом, когда мы останемся наедине. Намджун вообще ведет себя странно с тех пор, как воскрес из мертвых. Он без конца говорит о том, что теперь у него есть дочь и ему следует подавать ей хороший пример. Папа, конечно, одобрительно кивает каждый раз, когда Стив несет подобную чушь. Чон Хосок считает, что Ким Намджун не может ошибаться. Так было, сколько я себя помню.
Когда мы возвращаемся после ужина домой, папа с Намджуном сразу же закрываются в кабинете, где наверняка будут распивать скотч и вспоминать о старых деньках службы в морской пехоте. Тэ и близнецы уходят в игровую, так что мы с Лисой остаемся одни.
Наконец-то.
- Наверх? - рычу я, зная, что она заметила хищный огонек в моих глазах.
Сидеть сегодня на скамейке запасных было хуже всего. Да, все на трибунах говорили только обо мне, а какой-то придурок, проходя мимо меня, даже обронил слово «убийца». Но не играть в футбол было в тысячу раз хуже. Я чувствовал себя бесполезным мешком картошки, что уж говорить о зависти, которая ела меня изнутри, когда я наблюдал, как мои друзья громят команду соперников.
И теперь вся сегодняшняя агрессия рвется наружу. Но, по-моему, Лиса и не возражает. Она одаривает меня своей ослепительной улыбкой и тянет наверх по ступенькам.
Мы чуть ли не бегом залетаем в ее спальню. Я закрываю дверь, а потом поднимаю ее на руки и шагаю к кровати. Она весело взвизгивает, когда я кидаю ее на матрас.
- Одежда, - облизнув губы, командую я.
- А что с ней? - Лиса, изображая невинность, играет с подолом свободного зеленого свитера.
- Снимай, - рычу я.
Она снова улыбается, и, клянусь, от ее улыбки мое сердце взмывает к небесам. Не знаю, как бы я пережил эту неделю, если бы рядом не было Лисы. Слухи в школе, звонки от адвоката, полицейское расследование - все это уже зашло слишком далеко. Как бы сильно ни была ненавистна мне Миён, я не прыгаю от радости из-за того, что она умерла. Да, я точно не буду по ней скучать, но никто не заслуживает такой смерти.
-Гук! - Радость Лисы улетучивается в тот же миг, как она видит мое лицо. - Что случилось?
Я вздыхаю.
- Ничего. Просто думал о всякой фигне, о которой лучше не думать.
- О чем именно?
- Ни о чем, - опять отнекиваюсь я и пытаюсь отвлечь ее, стянув через голову футболку с длинными рукавами.
У меня получается. Стоит Лисе увидеть мою голую грудь, как она тут же глубоко вздыхает, и этот звук отзывается в моем члене. Мне приятно, что ей нравится мое тело. Пусть даже из-за этого я могу показаться кому-то самовлюбленным придурком. То, как темнеют от удовольствия ее глаза, то, как она облизывает губы, - ничто на свете не потешит мужское эго больше, чем это.
- Твои швы, - говорит она, как делала всю эту неделю, когда мы немного шалили.
- Отлично заживают, - отвечаю я, как утверждал всю эту неделю, когда мы немного шалили. - А теперь снимай с себя одежду, пока я не сделал это за тебя.
На ее лице появляется интерес, как будто она обдумывает, не поупрямиться ли чуть-чуть, чтобы я исполнил свою угрозу. Но, похоже, Лиса возбуждена уже не меньше моего, потому что в следующий миг ее одежда падает на пол.
У меня пересыхает во рту, когда перед моими глазами предстают розовый лифчик и трусики в тон. Лиса понятия не имеет, насколько она красива. Любая девчонка из Астор-Парка умерла бы за ее изгибы, ее золотистые волосы и идеальные черты лица. Она абсолютное совершенство. И вся, черт подери, моя.
Не снимая штанов, я залезаю на кровать и прижимаюсь к ней всем телом, а мои губы находят ее. Мы целуемся, кажется, целую вечность. Целуемся, и ласкаем друг друга, и катаемся по кровати до тех пор, пока я уже больше не в силах выносить эту пытку. Снимаю с нее нижнее белье. Расстегиваю свои штаны. Ее рука на мне, а моя - у нее между ног, и это так хорошо, что я больше не могу связно мыслить.
- Ляг на спину, - шепчет она.
О, дьявол, она склоняется надо мной, и ее рот творит такие вещи, от которых я совершенно схожу с ума.
Волосы Лисы падают на мои бедра. Я трогаю пальцами мягкие пряди, направляя ее движения.
- Быстрее, - шепчу я.
- Так?
- Да, так.
Ее губы и язык сбрасывают меня за край пропасти, и пусть даже это звучит как самое избитое клише, придя в себя, я притягиваю её ближе и говорю ей, что люблю ее.
- Как сильно? - Она лукаво улыбается.
- Очень сильно, - отвечаю я охрипшим голосом. - Безумно сильно.
- Это хорошо. - она чмокает меня в губы. - Я тоже безумно сильно тебя люблю.
Она ложится рядом со мной и гладит мои кубики на животе, но при этом медленно трется нижней частью своего тела о мое бедро. И я снова в полной готовности. Но я-то уже кончил, а она - еще нет. И мне нравится быть тем единственным, кто доставляет ей это удовольствие. Когда Лиса кончает, то издает самые сексуальные в мире звуки.
- Моя очередь, - хриплым шепотом говорю я, двигаясь вниз вдоль ее тела.
Ее лоно всегда готово принять меня. Член снова встает, когда я думаю, что буду первым, кто скользнет в это томящееся тело, и жа́ра от одной этой мысли хватит, чтобы растопить всю Антарктиду. Но я не могу. Не сегодня. Я хочу быть уверенным, что меня не засадят за решетку за преступление, которого я не совершал.
А пока я могу делать это: доводить ее своим ртом и пальцами до исступления, заставляя стонать и умолять...
- Лалиса! - раздается из-за двери резкий, командный голос. - Открой!
Лиса отталкивает мою голову и соскакивает с кровати, как будто та охвачена пламенем.
- О боже, это Намджун ! - шипит она.
Я сажусь, бросив настороженный взгляд на запертую дверь. Я ведь запер ее, правда? Черт, пожалуйста, пусть будет так, что я ее запер...
Дверная ручка дергается, но дверь не поддается. Я с облегчением выдыхаю.
-Лалиса! - снова рявкает Намджун . - Открой дверь! Живо!
- Секунду, - поспешно отзывается она, в ее глазах - отчаяние и паника.
Мы быстро одеваемся, но, видимо, не очень аккуратно, и вид у нас так себе, потому что, когда Лиса впускает Намджуна , его глаза зловеще вспыхивают.
- И чем это вы двое, черт побери, тут занимались?
Я выгибаю бровь: голос Намджуна переполнен яростью, лицо раскраснелось. Я все понимаю, он отец Лисы, но мы же тут не снимали порно, в конце концов. Просто чуть-чуть позабавились.
- Мы... смотрели телик, - бормочет Лиса.
Мы с Намджуном одновременно поворачиваемся к черному экрану в другом конце комнаты. Он , сжав руки в кулаки, снова разворачивается к Лисе.
- Твоя дверь была закрыта, - чуть ли не рычит он.
- Мне семнадцать, - скованно отвечает она. - У меня что, нет права на частную жизнь?
- Не настолько частную! - Намджун качает головой. - Хосок выжил из ума?
- Спроси у него самого, - доносится сухой ответ моего отца.
Намджун езко разворачивается к дверному проему, где стоит папа, скрестив руки на груди.
- Что здесь происходит? - ровным голосом спрашивает он.
- Твой сын только что лапал мою дочь! - рявкает Намджун .
Облизывал, если сказать точнее. Но я держу язык за зубами. Вена на лбу Намджуна и так, кажется, вот-вот лопнет. Незачем ускорять этот процесс.
- Для меня это совершенно неприемлемо, - продолжает он ледяным тоном. - Мне все равно, как ты относишься к своим родительским обязанностям. Твои мальчишки могут вести себя так, как их душе угодно, но моя дочь не станет очередной секс-игрушкой Чонгука.
Я распрямляю плечи. Кто, черт возьми, он такой, чтобы так говорить?
- Лалиса - моя девушка, - холодно говорю я, - а никакая не секс-игрушка.
Намджун тычет пальцем на сбившееся покрывало.
- Значит, для тебя совершенно нормально вот так использовать ее? - Его ледяной взгляд останавливается на папе. - А ты! Что за отец даст столько свободы двум тинейджерам? Скажи еще, что они спят в одной комнате!
Виноватое выражение лица Лисы выдает нас с головой. Заметив его, Намджун краснеет еще больше.
Он делает глубокий вдох, медленно разжимает кулаки, а потом говорит:
- Собирай свои вещи, Лалиса.
За секундой тишины следуют сразу три возмущенных восклицания.
- Что? - Лиса.
- Нет-нет-нет. - Я.
-Намджун , в этом нет необходимости. - Папа.
Отец Лисы реагирует только на последнюю реплику.
- А я думаю, это очень даже необходимо. Лалиса - моя дочь. Я не хочу, чтобы она жила в такой обстановке.
- Ты хочешь сказать, что мой дом - неподходящее место для ребенка? - Голос отца становится жестче. - Я вырастил здесь пятерых сыновей, и они прекрасно справляются.
Намджун громко и раскатисто смеется.
- Прекрасно справляются? Одного из твоих мальчишек обвиняют в убийстве, Хосок! Прости, но вынужден огорчить тебя: Чонгук- не самый хороший парень.
Во мне просыпается гнев.
- С чего вдруг?
- Он плохо влияет на нее, - продолжает Намджун как ни в чем не бывало. - Все они.
Он снова смотрит на Лису.
- Собирай свои вещи. Я не шучу.
Она выпячивает подбородок.
- Нет.
- Она только привыкла к новой жизни, - предпринимает очередную попытку успокоить Намджуна папа. - Не срывай ее с места, которое она считает домом.
- Ее дом там, где я, - отвечает Намджун . - Я ее отец, не ты. И я не хочу, чтобы моя дочь якшалась с твоим сыном. И плевал я, если покажусь кому-то старомодным или неразумным - называйте это как хотите. Она едет со мной. Хочешь запретить мне это? Отлично! Тогда встретимся в суде. Но сейчас ты не сможешь остановить меня. Я забираю ее из этого дома.
Лиса в панике смотрит на папу, но его взгляд выражает лишь одно - поражение.
Тогда она умоляюще глядит на Намджуна.
- Я хочу остаться здесь.
Но ее мольба его ничуть не трогает.
- Прости, но нет. Так что повторяю еще раз: собирай свои вещи.
А когда она не двигается с места, оставаясь сидеть рядом со мной, Намджун хлопает в ладоши, словно она дрессированный тюлень:
- Живо!
Лиса сжимает кулаки и ждет, когда вмешается мой папа. Но он продолжает молчать, и она в гневе вскакивает и уходит за вещами.
Я уже собираюсь кинуться за ней, когда Намджун останавливает меня.
- Чонгук, на минуточку, - коротко говорит он.
И это приказ, который не обсуждается.
Мужчины обмениваются взглядами. Папино лицо каменеет, но он выходит из комнаты, оставляя меня с Намджуном .
- Что? - ожесточенно спрашиваю я. - Снова будешь говорить мне, как плохо я влияю на Лису?
Он подходит к кровати и смотрит сначала на смятое покрывало, а потом на меня. Я подавляю желание провалиться на месте. Мы с Лисой не делали ничего плохого.
- Когда-то и я был в твоем возрасте.
- Хм. - Проклятье. По-моему, я понял, к чему он ведет.
- Я помню, как обращался с девчонками, и, вспоминая об этом сейчас, жалею о многих вещах. - Он проводит рукой по краю кровати. -Лалиса права: бо́льшую часть ее жизни меня не было рядом. Но теперь я здесь. У нее было тяжелое детство, а девочки типа нее ищут любви не там, где следует.
- Это вы сейчас обо мне?
Я засовываю руки в карманы и прислоняюсь к комоду. В этом даже есть некая доля иронии: у такой порядочной девушки, пусть и с дерьмовым прошлым, вдруг откуда ни возьмись появляется отец и читает мне лекцию о том, что будет лучше для его дочери. За те примерно девять месяцев, что я встречался с Юной, ее отец если и говорил со мной, то только о футбольной команде Астор-Парка.
- Гук. - Голос его смягчается. - Я люблю тебя как собственного сына, но ты должен признать, что сейчас находишься в сложной ситуации. Лиса очень привязалась к вашей семье, и я надеюсь, что ты не воспользовался ее одиночеством.
- Я не воспользовался Лалисой ни в каком смысле, сэр.
- Но ты спишь с ней, - обвиняющим тоном произносит он.
Если он хотел смутить меня этим или пристыдить, то сильно ошибся. Любовь к Лисе - самое лучшее, что было в моей, пока такой короткой, жизни.
- Я делаю ее счастливой, - просто отвечаю я, не испытывая никакого желания говорить с ним о сексе: иначе Лиса умерла бы от стыда.
Губы Намджуна сжимаются в тонкую линию. Мой ответ его не порадовал.
-Чонгук , ты из тех парней, которым нравится физический контакт. Тебе нравится драться, потому что ты наслаждаешься ощущениями, когда твой кулак вонзается в чью-то плоть. Тебе нравится соприкосновение силы с силой. И по той же самой причине ты вряд ли можешь обходиться без секса. Я не осуждаю тебя, потому что, черт подери, сам был таким. К тому же я не особо верю в верность отношений. Если девушка свободна и доступна, кто я такой, чтобы отказывать себе, верно? - Он ухмыляется, призывая меня поддержать свой безнравственный стиль жизни.
- Я отказывал, и не раз, - говорю я ему.
Намджун фыркает, явно не веря моим словам.
- Ладно, пусть так. Но давай поговорим о Лалисе . Раз уж ты любишь ее, то вряд ли будешь пытаться срывать с нее одежду каждые пять секунд. Я вижу, как ты смотришь на нее, парень, и это не более чем похоть. - Он сокращает расстояние между нами и опускает свою тяжелую ладонь мне на плечо. - В этом нет ничего зазорного. Я не жду, что ты изменишься. Я лишь хочу сказать, что она не та, с кем можно спать ради собственного удовольствия. Обращайся с ней так, как ты хотел бы, чтобы обращались с твоей сестрой.
- Но она мне не сестра, - огрызаюсь я. - И я отношусь к ней со всем уважением.
- Тебя обвиняют в убийстве. Ты можешь сесть в тюрьму на очень длинный срок. И как будет справляться Лиса, если ты туда попадешь? Думаешь, она будет ждать тебя?
- Я этого не делал, - говорю я сквозь зубы.
Он не отвечает.
Неужели этот мужчина, который знает меня столько, сколько я себя помню, действительно верит, что я способен убить человека?
Я с горечью изучаю лицо Намджуна .
- Ты думаешь, это я, да?
Через мгновение он крепко сжимает мое плечо.
- Нет, конечно, нет. Но я думаю о Лалисе, пытаюсь поставить ее на первое место. - Его живые голубые глаза, точно такие же, как у Лисы, с вызовом смотрят на меня. - А ты можешь честно сказать, что делаешь то же самое?

Давненько меня не было , не закидываем палками плиз . Но , за то время пока я отсутствовала я нашла и прочла несколько интересных историй , которыми с вами очень хотелось бы поделиться. Так что сейчас в течении этой недели эта история будет завершена и выйдет новая 💋