Разрушенный Дворец

Лалиса
- Ты убила монашку ради этого прикида? - спрашивает Тэхён, когда ранним воскресным утром я залезаю в его пикап.
Я хлопаю рукой по приборной панели.
- Заткнись, и поехали.
Он послушно заводит мотор и направляет машину к массивным железным воротам, которые отгораживают особняк от главной дороги.
- С чего такая спешка? От кого мы убегаем? От Намджуна?
Хотя Намджун сейчас живет с Дахён в пентхаусе отеля «Хэллоу-Окс», мы все равно то и дело натыкаемся на него в особняке. Он поднимает Хосоку настроение, но я чувствую себя неловко в его присутствии и стараюсь избегать встреч с ним. Наверное, это уже все заметили.
- От Гука, - отвечаю я. - Он не хотел, чтобы я поехала.
- Да, и он не особо радовался, когда узнал, что я тоже еду.
Я смотрю в заднее окно, чтобы убедиться, что Чонгук не бежит за пикапом. Он был не в лучшем расположении духа, когда я выходила из дома, но, как я уже сказала ему, это его проблемы. Мне же хочется изучить каждого, кто придет сегодня на церемонию прощания с Миён.
К тому же кто-то должен поддержать Хосока, когда будут хоронить его невесту. Мне не хотелось бы, чтобы он справлялся с этим в одиночку, и раз о присутствии Чонгука не может быть и речи, а близнецы отказались ехать, то остаемся мы с Тэхёном. Хосок уехал перед нами со своим шофером Иль Соном, потому что после похорон у него какие-то дела в городе.
- И что ты сделала? Занималась с ним сексом, заставив подчиниться? И теперь он в отключке, пребывая в посторгазменном блаженстве?
- Заткнись.
Я отыскиваю на телефоне свой микс из треков, способных приободрить любую девушку, и врубаю музыку.
Но Тэхёна ничто не может заставить замолчать, и он начинает кричать мне через песню:
- Что, ты ещё не трахалась с ним? Наверное, у бедняги яйца уже фиолетовые.
- Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь, - сообщаю я ему и делаю громкость ещё выше.
Следующие километров восемь Тэхён смеется.
Горькая правда в том, что это Чонгук мучает нас. Три последних ночи он снова спал в моей кровати, и мы много шалили. Ему нравится, когда я касаюсь его - везде. Ему нравится, когда я делаю ему минет, и он с радостью отвечает мне оральными ласками. Черт, да он может часами зависать у меня между ног, если я позволяю ему. Но дойти до конечной точки? Эта тема закрыта до тех пор, пока «история с Миён», как говорит Гук, не разрешится.
И поэтому я нахожусь в странном состоянии удовольствия и предвкушения. Он дает мне почти все, но этого мало. Однако, если бы ситуация была противоположной, он стопроцентно проявил бы уважение к моим желаниям. Поэтому мне придется уважать его, что отстойно.
Когда мы подъезжаем к похоронному бюро, Хосок уже ждет нас у входа. Он одет в черный костюм, который, наверное, стоит больше, чем моя машина, а волосы зачесаны назад, отчего он кажется моложе.
- Вам необязательно было ждать нас, - говорю я, когда мы подходим к нему.
Он качает головой.
- Вы слышали Хальстона - нам нужно показать, что мы одна дружная семья. Так что, если появимся все вместе, остальные поверят, что мы благопристойные и ни в чем неповинные люди.
Я не говорю этого вслух, но уверена, что никого не впечатлит эта маленькая демонстрация внутренней силы Чонов, учитывая, что все мы - члены семьи подозреваемого в убийстве.
Мы втроем входим в мрачное здание, и Каллум ведет нас через арку налево. Там оказывается что-то типа небольшой часовни с рядами отполированных деревянных скамеек и подиумом, на котором стоит...
Гроб.
Стоит мне увидеть его, как пульс учащается. О боже. Поверить не могу, что Миён действительно лежит там.
В голову приходят ужасные мысли, и, встав на цыпочки, я шепчу на ухо Хосоку:
- Ей делали вскрытие?
Он отвечает угрюмым кивком.
- Результатов еще нет. - Он на секунду умолкает. - Но подозреваю, что они ещё возьмут анализ ДНК у плода.
При мысли об этом меня начинает подташнивать, потому что впервые за все время с тех пор, как начался этот кошмар, до меня вдруг доходит, что в том пентхаусе погибло двое: Миён... и невинное дитя.
Проглотив прилив желчи, я заставляю себя отвести взгляд от глянцевого черного ящика и поднимаю глаза на огромную фотографию в рамке, которая стоит на подставке рядом с ним.
Миён, может, и была ужасным человеком, но даже я не могу отрицать её красоту. На фотографии улыбающаяся Миён в сарафане с милым узором. Светлые волосы распущены, голубые глаза сияют, и она смотрит прямо в камеру. Настоящая красавица.
- Черт, все это вгоняет меня в депрессию.
Это точно.
Когда-то я была такой бедной, что не смогла себе позволить устроить для мамы похороны. Церемония прощания стоила в два раза больше кремации, поэтому я решила не проводить службу. Все равно бы никто не пришел. Хотя маме, наверное, понравилось бы.
- Идешь? - кивая вперед, спрашивает Тэхён.
Проследив за его взглядом, я опять упираюсь глазами в гроб. Он открыт, поэтому я отказываюсь подходить, качаю головой и нахожу себе место где-то в середине, а Тэхён тем временем неспешной походкой идет вдоль центрального ря да, засунув руки в карманы. Пиджак натягивается на его широких плечах, когда он наклоняется вперед. Интересно, что он видит?
Оглянувшись по сторонам, я удивляюсь количеству гостей. Вернее, почти их полному отсутствию: в часовне чуть больше десяти человек. Похоже, у Миён и правда не было друзей.
- Вон отсюда!
Я вздрагиваю, услышав пронзительный вопль Дахён. По крайней мере, один друг у Миён был.
Только через мгновение до меня доходит, что Дахён обращается к нам. Она метает взгляды-молнии в нас с Тэхёном, который только что отошел от гроба.
- Как вам не стыдно?! - кричит она, и я ещё никогда не видела ее такой безумной. Она покраснела от злобы, во взгляде зеленых глазах пылает ярость. - Вам, Чонам , здесь не место! А ты...
Теперь она переключается на меня.
- ...ты даже не член семьи! Вон! Все вы!
Не знаю, как выглядит невиновность, но в своем списке подозреваемых я ставлю Дахён на первое место. Женщина, которая шантажом уложила бедного парня в свою постель, вполне способна и на что-то похуже.
К нам подходит Хосок с каменным выражением лица. Намджун в таком же черном костюме следует за ним по пятам. Взгляд Намджуна останавливается на черном мешке, который служит мне платьем, но это единственное, что попалось мне под руку в первом магазине одежды в молле. Оно размера на два больше, но больше черных платьев в моем гардеробе нет, за исключением маминого. Однако оно вызывает у меня печальные воспоминания и к тому же слишком сексуальное для похорон.
- Мы никуда не уйдем, - натянутым голосом говорит Хосок. - Если уж на то пошло, у нас больше прав быть здесь, чем у тебя, Дахён. Я должен был жениться на ней, ради всего святого!
- Да ты даже не любил её, - рычит Дахён. Она так сильно дрожит, что её качает из стороны в сторону. - Для тебя она была всего лишь секс-игрушкой!
Я быстро оглядываю комнату, чтобы посмотреть, кто ещё это слышал.
Все слышали. Взгляд каждого, кто находится в этой комнате, прикован к этой перепалке, включая священника. Он сердито взирает на нас с подиума, и я не единственная, кто это замечает.
- Дахён. - Намджун говорит тихо, но властно, и эту нотку я слышу впервые. Обычно он разговаривает в добродушно-веселой манере, но точно не сейчас. - Ты выставляешь себя на посмешище.
- Мне плевать! - кричит она. - Им здесь не место! Она была моей подругой! Она была мне как сестра!
- Она была невестой Хосока, - рявкает на неё Намджун . - Какие бы чувства он к ней ни испытывал, мы знаем, какие чувства к нему были у неё. Она любила его. Она бы хотела, чтобы он был здесь.
Эти слова заставляют её заткнуться, но лишь на секунду. Она устремляет свой полный ярости взгляд на меня.
- Что ж, тогда ей здесь точно не место!
Намджун опасно прищуривается.
- Черта с два ей тут не место. Лалиса - моя дочь.
- Она твоя дочь от силы минут пять! Я же твоя жена, черт подери!
Священник громко откашливается. Наверное, ему не нравится, что она поминает черта посреди часовни.
- Ты ведешь себя как ребенок, - резким голосом говорит Намджун . - Только позоришь себя. Поэтому сядь на место, пока тебя не вышвырнули отсюда.
Тут Дахён умолкает надолго. Метая громы и молнии в нашу сторону, она сердито шагает к первому ряду и опускает свой зад на скамью.
- Мне очень жаль, что так получилось, - извиняется Намджун , но смотрит только на меня. - Сегодня она немного... эмоциональна.
Тэхён едва слышно фыркает, как будто хочет сказать: «Немного?».
Хосок коротко кивает.
- Давайте уже сядем. Служба скоро начнется.
Я с облегчением вздыхаю, когда Намджун уходит, чтобы сесть рядом со своей гадюкой женой. Хорошо, что он не сел с нами. Каждый раз, когда кто-то упоминает, что я его дочь, мне становится невообразимо неловко.
К моему удивлению, Хосок тоже садится не с нами, а на первой скамье в противоположном от Кимов ряду.
- Он прочитает речь, - говорит мне Тэхён.
Я поднимаю брови.
- Серьезно?
- Он был её женихом, - пожав плечами, отвечает он.
Точно. Я все время забываю о том, что их пагубные отношения и ненависть Хосока к Миён не были достоянием общественности.
- Было бы подозрительно, если бы он... блин, вот дерьмо! -Тэхён обрывает фразу, когда его взгляд скользит направо.
Я замираю на месте, когда вижу, почему именно он выругался. В часовню входит детектив, который на этой неделе приезжал в Астор-Парк, Казинс, кажется. Рядом с ним - черноволосая женщина небольшого роста. На их ремнях золотом отливают полицейские значки.
Но как бы сильно я ни нервничала в их присутствии, внутри меня все ликует. Как бы мне хотелось, чтобы Чонгук сейчас был здесь, и тогда я бы сказала ему: «Вот видишь! Полицейские пришли, потому что тоже думают, что убийца может заявиться сюда!».
- Надеюсь, они не собираются допрашивать нас, - шепчу я Тэхёну, внимательно разглядывая гостей.
Любой из них может оказаться убийцей. Мой взгляд останавливается на затылке Хосока. У него был мотив, но он ни за что не позволил бы обвинить своего сына в преступлении, которое сам совершил. К тому же он был вместе с нами в Вашингтоне.
Я перевожу взгляд на Намджуна. Ну какой у него мог быть мотив? Если бы в гробу лежала Дахён, он стал бы моим главным подозреваемым, но его не было девять месяцев, а значит, он никак не мог быть отцом ребенка Миён. Его можно исключить.
Больше я никого не знаю. Может, это один из них. Но кто?
- Папины адвокаты по-прежнему тянут время, - шепчет в ответ Тэхён. - Так что если это и случится, то только на следующей неделе. Зато они говорили с Минхёком.
Я глубоко вздыхаю.
- Уже?
Интересно, почему Намра ничего мне не сказала? Но потом понимаю, что у нее вряд ли была возможность это сделать.
С тех пор как начался весь этот хаос, мне почти не удается пообщаться с лучшей подругой. Я знаю, что она скучает по мне, и я тоже по ней скучаю, но когда в твоей жизни происходит такое дерьмо, нет времени на то, чтобы гулять, болтать и веселиться.
- Они расспрашивали его о драках Гука, - рассказывает Тэхён, - и о девчонках, с которыми он встречался.
- Что за черт? Почему это так важно? - Почему-то именно из-за этого мне становится особенно не по себе. Зачем полицейским разбираться в прежних отношениях
Чонгука или текущих, со мной?
- Не знаю. Просто передаю тебе то, что рассказал мне Минхёк. И это все, что он рассказал. Они даже не говорили с ним о Миён или... - Он снова умолкает посреди фразы. - Нет, вы издеваетесь? Это уже просто бред какой-то.
Я опять оборачиваюсь и вижу Чимина, который идет в нашу сторону.
Тэхён шепчет мне уголком рта:
- Что здесь делает Чим ? Кто будет ехать три часа, чтобы попасть на похороны стервы, которую едва мог выносить?
- Я просила его приехать, - признаюсь я.
Он изумленно смотрит на меня.
- Зачем?
- Потому что мне нужно поговорить с ним.
Я не вдаюсь в подробности, и Тэхён не успевает расспросить меня, потому что Чимин уже рядом.
- Привет, - шепчет самый старший из братьев Чон.
Но смотрит он не на нас, а на гроб Миён.
Представляет ли он, что там Дахён ? Я бы не удивилась. Жена Намджуна шантажирует Чимина шесть месяцев, если не больше.
Я двигаюсь, чтобы освободить место, и он садится рядом с Тэхёном. Чимин - семейная аномалия Чонов. Он выглядит не таким мускулистым, как его младшие братья, и волосы у него не темные, хотя глаза голубые, как у всех остальных.
- Как учеба? - смущенно спрашиваю я.
- Нормально.
Я почти не общалась с Чимином, потому что он учится в колледже, в нескольких часах езды от Бэйвью, и знаю о нем совсем немного. Он пловец. Встречался с Пак Чеён. Спит или спал с Дахён . Посылал эротические фотки своей девушке.
Если бы Чимин и убил кого-то, то это была бы Дахён.
Но... Дахён и Миён внешне очень похожи. Обе - блондинки с длинными волосами, как у моделей в журналах. Обе худые как палки, но с внушительным бюстом. Со спины их легко можно принять за сестер.
- Спасибо, что приехал, - говорю я ему и украдкой изучаю его лицо. У него абсолютно бесстрастное выражение - интересно, так выглядят виновные?
- Так и не понял, зачем ты меня позвала, - звучит его резкий ответ.
Я медлю в нерешительности.
- Ты можешь задержаться после службы? Будет неловко разговаривать, когда... - Я киваю в сторону огромной фотографии Миён.
Он кивает в ответ.
- Да, поговорим потом.
Тэхён, тоже глядя на фото, вздыхает.
- Ненавижу похороны.
- А я никогда не была на похоронах, - признаюсь я.
- Но как же твоя мама? - нахмурившись, спрашивает он.
- У меня не было на них денег. Я смогла заплатить только за кремацию, а потом развеяла её пепел над океаном.
Чимин поворачивается ко мне с удивленным видом, в то время как Тэхён произносит:
- Да ну на фиг!
- Ага, - отвечаю я, не понимая, почему они оба так таращатся на меня.
- Мы тоже развеяли пепел нашей мамы над океаном. Атлантическим - тихо говорит Чимин .
- Папа собирался похоронить её, но близнецам стало страшно, что черви прогрызут гроб. Они насмотрелись каких-то передач на канале «Дискавери» или где-то ещё. Поэтому он пошел им навстречу и согласился на кремацию. - На лице Тэхёна появляется искренняя улыбка, которая разительно отличается от его фирменной дерзкой ухмылки, - такая нежная, открытая. - Мы вынесли урну из дома и дождались восхода солнца, потому что она любила утро. Сначала не было даже легкого ветерка, а вода напоминала стекло.
Тут его рассказ подхватывает Чимин.
- Но как только пепел попал на воду, откуда ни возьмись дунул сильный порыв ветра, и начался такой отлив, что я мог бы пройти милю, а волны не достали бы даже до коленей.
Тэхён кивает.
- Было такое ощущение, что океан захотел забрать её.
Какое-то время мы сидим в тишине, думая каждый о своих собственных потерях. Сегодня тоска по маме не разрывает мне сердце, особенно когда я сижу рядом с двумя широкоплечими братьями Чон.
- Это прекрасное воспоминание, - шепчу я.
Я больше не подозреваю Чимина в убийстве. Он слишком сильно любил свою мать. Разве он мог убить женщину?
Тэхён озорно улыбается.
- Мне нравится, что наши мамы наблюдают за нами с обоих побережий.
Я не могу не улыбнуться в ответ.
- Мне тоже.
Мой взгляд перемещается на первый ряд, где сидят Дахён и Намджун, и моя улыбка тут же исчезает. Намджун вытянул руку вдоль спинки скамьи за Дахён. Она привалилась к нему, её плечи слегка подрагивают. Её скорбь напоминает мне, почему мы все здесь. Это не тусовка в часовне.
Это похороны женщины, которая была всего на десять лет старше меня. Миён была молода и, несмотря на все её недостатки, не заслуживала смерти, особенно насильственной.
Может, Дахён тоже не убийца. Вообще-то, она единственная здесь, кто горюет по-настоящему.
Священник встает на подиум и просит всех занять свои места.
- Друзья и близкие, сегодня мы собрались здесь, чтобы оплакать кончину Мун Миён. Давайте встанем, возьмемся за руки и помолимся, - произносит нараспев седовласый мужчина.
Как только мы встаем, начинает играть музыка. Мальчики поправляют галстуки. Я тоже разглаживаю складки на платье и беру их за руки, желая, чтобы Чонгук тоже был здесь. После коротких мгновений тишины тихий голос священника зачитывает нам текст из Библии о том, что всему свое время. Видимо, Миён пришел срок умереть в возрасте двадцати семи лет. Он ничего не говорит про её нерожденного ребенка , и я начинаю гадать: может, полиция решила скрыть эту деталь от общественности?
В конце молитвы священник просит нас всех сесть, и на подиум выходит Хосок.
- Это все так странно, - бубнит Тэхён себе под нос.
Если Хосок думает так же, то по нему этого не скажешь. Он ровным голосом рассказывает о том, что Миён занималась благотворительностью, о ее преданности друзьям, о любви к океану и заканчивает тем, что по ней будут скучать. Речь получилась короткой, но на удивление сердечной. Закончив, он вежливо кивает Дахён и занимает свое место. У Дахён хватает совести не наброситься на него снова. Она просто кивает в ответ.
На подиуме снова появляется священник и спрашивает, есть ли еще кто-нибудь, кто хочет поделиться воспоминаниями об усопшей. Все тут же поворачиваются к Дахён , но она отвечает лишь громким всхлипом.
Священник завершает церемонию еще одной молитвой, а затем приглашает всех остаться на закуски, которые будут поданы в соседней комнате. Служба заняла от силы минут десять, и из-за ее быстротечности и того, как мало людей пришло попрощаться с Миён , меня начинают душить слезы.
- Ты плачешь? - тревожно спрашивает Тэхён.
- Это все так ужасно.
- Что именно? Сами похороны или папина речь?
- Похороны. Здесь почти никого нет.
Он оглядывает часовню.
- Наверное, потому что она была не самым хорошим человеком.
Была ли у Миён семья? Я пытаюсь припомнить, что она мне рассказывала. По-моему, я никогда и не спрашивала. Её мама умерла, когда она была совсем молодой. Больше мне ничего неизвестно.
- Наверное, но я не думаю, что на моих народу будет больше, - признаюсь я. - Я почти никого не знаю.
- Да ну, все жополизы штата примчатся, чтобы выразить Хосоку свою поддержку. Это будут большие похороны. Не такие большие, как мои, но не маленькие точно.
- У тебя все всегда больше, чем у остальных, правда, Тэ? - сухим тоном спрашивает Чимин.
Я удивленно смотрю на него. Кажется, я еще ни разу не слышала, чтобы он шутил.
Тэхён гогочет.
- Ты и сам знаешь, бро.
Его смех кажется слишком громким для Хосока, и он поворачивается и сердито смотрит на нас. Тэхён выглядит пристыженным и немедленно утихомиривается.Чимин же отвечает на взгляд отца таким же пристальным взглядом и скрещивает руки на груди, словно провоцируя Хосока подойти к нам и наорать на нас. Хосок поворачивается к Намджуну и обреченно вздыхает.
- Ну что, поговорим? - спрашивает Чимин .
Кивнув, я следую за парнями по проходу, и мы втроем выходим в коридор. Все остальные перемещаются в соседнюю комнату, чтобы воспользоваться предложением священника, но мы остаемся.
- Недавно вечером мы с Гуком разговаривали, - начинаю я, хотя фактически это я говорила, а он лишь ответил, что я сошла с ума, - и мы подумали, что было бы неплохо покопаться в прошлом Миён и выяснить, кто мог бы хотеть, чтобы она... - я понижаю голос, - умерла. Я надеялась, что ты сможешь в этом помочь.
У Чимина озадаченный вид.
- И как именно я могу помочь? Я едва знал Миён.
Тэхён же сразу понимает, почему я обратилась к Чимину.
- Да, но ты спишь с Дахён, а она знала Миён лучше, чем кто-либо.
Чимин стискивает челюсти.
- Вы сейчас серьезно? Предлагаете мне снова прыгнуть в постель к этой... этой... стерве, - шипит он, - только чтобы выжать из неё какую-нибудь информацию?
Его лицо краснеет от злости, и я чуть отступаю назад, испугавшись. Впервые вижу, чтобы Чимин выходил из себя. Из всех Чонов он был самым уравновешенным.
- Я не прошу тебя спать с ней, - возражаю я, - просто выведать у нее какие-нибудь подробности.
Он смотрит на меня со скептическим видом.
- Ты действительно настолько наивна, Лиса? Она и секунды не продержится, как начнет домогаться меня, понимаешь?
Я морщусь от смущения.
- Так что забудь об этом, - резким тоном говорит он . - С тех пор как умерла Миён, Дахён была так расстроена, что даже ни разу не позвонила мне. Так что пока она не вспомнит о моем существовании, я смогу пожить своей гребаной жизнью без неё. Надеюсь, что теперь, когда Намджун вернулся, она вообще забудет обо мне раз и навсегда.
- Прости, - шепчу я. - Это была дурацкая идея.
Тэхён с осуждением качает головой.
- Да уж, Чим , как жестоко! Разве ты не хочешь помочь Гуку?
Его брат даже открывает рот от изумления.
- Поверить не могу, что ты только что сказал это. Конечно, я хочу помочь ему!
- Да? Ну, мы оба знаем, что он перетрахал бы всех стерв в этом штате, если бы на кону была твоя жизнь. Чонгук сделал бы все что угодно, чтобы спасти тебя.
Я согласна с Тэхёном. Чонгук предан своим близким до мозга костей. Он бы жизнь положил за свою семью.
Черт, да он бы убил за неё.
Хватит!
Я отгоняю от себя эту жуткую мысль и обращаю все внимание на Чимина.
- Послушай, ты не должен этого делать, если тебе так неприятно. Я прошу лишь одного: если ты вдруг окажешься в компании Дахён, просто постарайся узнать, кто еще мог бы ненавидеть Миён, и что-нибудь про всех этих людей, что пришли сегодня.
- Ладно, посмотрим, что я смогу сделать, - помолчав, отвечает он.
- Спаси...
- Но только если ты сделаешь кое-что для меня, - перебивает он.
Я морщу лоб.
- Что именно?
- Когда ты переезжаешь к Намджуну?
- Что? - Теперь я в еще большем недоумении.
- Когда ты переезжаешь к Намджуну? - повторяет он.
- Зачем ей переезжать к Намджуну? - спрашивает Тэхён.
- Потому что он её отец, - нетерпеливо объясняет Чимин, а потом снова переключается на меня. - Вся эта фигня, которой шантажирует меня Дахён, должна быть спрятана где-то у неё. Найди эти фотографии и верни мне.
Я хмурюсь.
- Если я даже перееду к Намджуну, чего мне совершенно не хочется, то где же мне начать искать?
- У неё должен быть сейф или что-то типа того, - подсказывает он.
- Ладно, а когда я найду этот секретный сейф, как мне его открыть - при помощи телепатических способностей?
Чимин пожимает плечами.
- Я буду не против, если ты выбьешь его кувалдой из стены. А Намджуну мы скажем, что вы с Гуком поругались.
Я смотрю на него открыв рот.
- Это ужасная идея, на которую я никогда не соглашусь.
Чимин хватает меня за руку.
- Я не единственный, кого ты можешь спасти. - Его голос звучит тихо и пугающе. - Чеён тоже по самые уши в этом. Окружной прокурор ест из рук Дахён. Он как-то раз приехал ко мне в колледж и показал два заявления о возбуждении уголовных дел: одно - на Чеён, другое - на меня. Они собрались обвинять нас в вещах, о незаконности которых я и понятия не имел.
Глядя на его побледневшее лицо, я проникаюсь сочувствием. На его лбу выступили капельки пота.
- Я не знаю, - медленно отвечаю я.
- Хотя бы подумай об этом, - умоляет он, в отчаянии сильнее сжимая мой локоть.
- Я сделаю все, что в моих силах, - наконец соглашаюсь я.
Я никогда не была особо близка ни с Чимином , ни с Чеён, но то, что делает с ними Дахён, отвратительно.
- Спасибо тебе.
- Но только если ты не останешься в долгу, - поднимая бровь, напоминаю я ему.
- Я сделаю все, что в моих силах, - повторяет он мои слова.
- Так что, у Чеён правда могут быть проблемы из-за тех присланных фоток с обнаженкой? - спрашивает Тэхён своего брата по дороге к выходу.
- И Дахён, и окружной прокурор утверждают, что да, но я не знаю, - признается Чимин. - Мне не хотелось искушать судьбу, поэтому я и расстался с ней. Надеялся избавить её от всего этого, но... - Он ругается себе под нос. - Дахён все время напоминает мне о том, что Чеён тоже в это впутана. Её дежурная угроза, когда мне не особо хочется идти ей навстречу.
Да уж. Каждый раз, когда я думаю, что Ким Дахён не может опуститься в своих поступках еще ниже, мне доказывают обратное.
Засунув руки в карманы, Чимин медленно выходит за нами на парковку. Затем, уже положив руку на ручку двери своего автомобиля, он оборачивается через плечо.
- Хотите знать, кто был на похоронах? - Чимин кивает головой на вход. - Проверьте гостевую книгу.
Мы с Тэхёном смотрим друг на друга, вытаращив глаза: ну почему никто из нас не додумался до этого?
- Ладно, мне пора, - бурчит Чимин . - До колледжа путь не близкий.
- Увидимся, бро, - кричит ему вслед Тэхён.
Чимин оротко машет нам рукой, залезает в машину и уезжает.
- Мне так жалко его, - признаюсь я Тэхёну.
В его голубых глазах мелькает боль.
- Да, мне тоже.
- Давай посмотрим на эту гостевую книгу.
Я поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь, но врезаюсь в Хосока.
- Уже собрались домой? - спрашивает он.
За его спиной маячит Намджун . А Дахён, видимо, ещё в здании - там же, где и гостевая книга.
Тэхён помахивает ключами.
- Через пару минут. Мне нужно в комнату для маленьких мальчиков.
Его отец кивает.
- Хорошо. И ещё было бы хорошо, если бы сегодня ты остался дома. - Он предупреждающе смотрит на Тэхёна. - Никаких безбашенных вечеринок или боев в доках. Я серьезно.
- Мы закажем еду домой и потусуемся у бассейна, - на удивление мне, послушно обещает Тэхён. Он показывает мне телефон, давая понять, что сделает фотографии страницы из гостевой книги, пока я буду отвлекать наших отцов. - Скоро вернусь.
Как только он оказывается вне переделов слышимости, в разговор вмешивается Намджун .
- Вообще-то, я хотел бы, чтобы Лалиса поехала со мной.
Я тут же смотрю в глаза Хосоку. Видимо, он замечает мою панику, потому что быстро отвечает Намджуну:
- Это не самая хорошая мысль. Я считаю, что сегодня Лисе лучше держаться подальше от Дахён.
Я глазами благодарю Хосока, но Намджуна все это явно не радует.
- Со всем уважением, Хосок, но Лалиса - моя дочь, а не твоя. Я был более чем не против, чтобы она жила у тебя какое-то время. Но буду честен: мне бы не очень хотелось, чтобы она и дальше оставалась в твоем доме.
Хосок хмурится.
- Это еще почему?
- Ну сколько можно уже говорить об этом? - В голосе Намджуна слышится нетерпение. - Для нее это не самое подходящее место, ведь Чонгуку грозит пожизненный срок. Копы все время пытаются что-то разнюхать и допрашивают всех в школе. К тому же...
Хосок с раздражением перебивает его.
- Твоя жена с оскорблениями набросилась на Лалису перед службой. И ты действительно думаешь, что твой дом - дом Дахён - сейчас для неё лучше? Тогда ты сошел с ума.
Голубые глаза Намджуна темнеют от гнева.
- Дахён эмоционально неуравновешенна, но её хотя бы не обвиняют в убийстве, разве не так, Хосок? И Лалиса - моя дочь...
- Речь идет не о тебе, Намджун, - рявкает Хосок. - Вопреки тому, что ты думаешь, мир не вращается вокруг тебя одного. Я несколько месяцев являюсь опекуном Лалисы. Я одевал её, кормил, делал всё, чтобы она ни в чем не нуждалась. Сейчас для этой девочки я единственный, кого она может воспринимать в качестве отца.
И он прав. От пылкой речи Хосока у меня на глаза наворачиваются слезы. Кроме мамы, обо мне так, как он, больше никто по-настоящему не заботился, не старался, чтобы я «ни в чем не нуждалась».
- Я хочу вернуться вместе с Тэхёном, - проглотив ком в горле, тихо говорю я.
Намджун , прищурившись, смотрит на меня. В его взгляде читается обида из-за предательства, но я не чувствую себя виноватой.
- Пожалуйста, - добавляю я, глядя прямо в глаза Намджуну . - Ты сам сказал, что Дахён сейчас совершенно не в себе. Для нас обеих будет лучше, если я пока не буду попадаться ей на глаза, по крайней мере, хоть какое-то время. К тому же от дома Чонов мне проще добираться до пекарни.
- Пекарни? - непонимающе переспрашивает он.
- Её работа, - резким голосом поясняет Хосок.
- По утрам я работаю в пекарне неподалеку от школы, - объясняю я. - Если останусь с вами в городе, то это еще плюс полчаса в дороге, а я и так встаю на рассвете. Так что остаться у Чонов кажется мне более разумным.
Затаив дыхание я жду, что ответит Намджун.
После длинной паузы он кивает головой.
- Хорошо, можешь вернуться к Хосоку. Но это не навсегда, Лалиса, - предупреждает он. - Помни об этом.