Разрушенный Дворец

Лалиса
Слухи об аресте Чонгука распространяются как пожар в прерии. Я стою за кассой в пекарне и слышу обрывки перешептываний, ощущая на себе тяжесть брошенных украдкой взглядов. То и дело звучит фамилия Чон. Одна стильно одетая пожилая дама, которая приходит каждый понедельник, чтобы заказать себе черничную булочку и чашечку чая «эрл грей», спрашивает меня прямо в лоб:
- Ты живешь в семье Чон?
- Да.
Я провожу по аппарату её платиновой картой и затем протягиваю кредитку обратно.
Она поджимает накрашенные розовой помадой губы.
- Не самая лучшая среда для юной леди.
- Лучшего дома у меня не было. - Мои щеки горят: наполовину от смущения, наполовину от негодования.
Несмотря на все свои недостатки, которых у Чонов много, мое утверждение правдиво на все сто. Первые семнадцать лет жизни я жила со своей ветреной мамой в трущобах, протянув руку к небесам, и никогда не знала наверняка, будет ли нам что поесть днем и будет ли у нас крыша над головой ночью.
- Ты кажешься милой девушкой. - Дама шмыгает носом, всем своим видом показывая, что осталась при своем мнении.
Я знаю, о чем она думает. Может, я и милая девушка, но живу с не имеющими ни совести, ни морали Чонами, фотография одного из которых напечатана на первой полосе «Бэйвью Ньюз» как возможного подозреваемого в смерти Мун Миён. Немногие знали, кем была Миён, разве что иногда она составляла компанию Чон Хосока. Но зато Чонов знают все. Их семья - крупнейший работодатель в Бэйвью, если не во всем штате.
- Спасибо. Я принесу ваш заказ, когда он будет готов.
Я одариваю даму вежливой улыбкой и поворачиваюсь к следующему покупателю, молодой деловой женщине, и она явно разрывается между тем, чтобы послушать сплетни, и тем, чтобы успеть на встречу, для которой так разоделась.
Когда я протягиваю руку за ее кредиткой, она вдруг решает, что ей нельзя опоздать. Вот и правильно, леди.
Очередь двигается дальше, а вместе с ней - и комментарии, одни из которых сказаны шепотом, другие - намеренно громко, чтобы было слышно на все маленькое кафе. Я абстрагируюсь от всех этих разговоров, как и мой босс Чанми , хотя ее безразличие объясняется скорее занятостью, чем умышленным равнодушием.
- Странное утро, не находишь? - спрашивает Чанми, когда я вешаю свой фартук на крюк в подсобке. Она по локоть в тесте.
- С чего вы это взяли?
Я притворяюсь, что не понимаю, о чем она, и беру с противней с остужающейся выпечкой маффин и пончик для Гука. Если бы я была на его месте, то не смогла бы съесть ни крошки, но у этого парня просто стальные нервы. Обвинение в убийстве, похоже, ничуть его не тревожит.
Чанми пожимает плечами.
- Атмосфера была какая-то не такая. Все вели себя тихо.
- Сегодня же понедельник, - отвечаю я, и, похоже, мой ответ удовлетворяет ее.
Упаковав сдобу, я закидываю рюкзак на плечо и за несколько минут дохожу до Астор-Парка. Трудно поверить, что я начала учиться здесь всего несколько месяцев назад. За противостоянием школьным тиранам и влюбленностью время летит незаметно.
Когда я подхожу к школе, на главном крыльце меня ждет только Тэхён. Я хмурюсь, потому что Чонгук обычно всегда с ним, но моего парня не видно. Судя по тому, что Тэхён один, детишки из Астор-Парка уже в курсе последних новостей. В любой другой день этого красавчика окружала бы толпа девчонок.
- Ну, сестренка, что ты мне принесла?
Он подбегает ко мне и вырывает из руки белую коробку пекарни.
- Пончики, маффины. - Я снова оглядываюсь по сторонам. - Где Гук?
Тэхён рассматривает содержимое коробки, и мне трудно увидеть выражение его лица. Но зато я замечаю, как слегка напряглись его плечи.
- Разговаривает с тренером, - вот и весь ответ Тэ.
- А, ну ладно. Типа летучки или это что-то другое?
- Что-то другое.
Я прищуриваюсь.
- Ты что-то недоговариваешь, да?
Но, прежде чем он успевает ответить, к нам подходит Намра .
- Привет, подружка!
Она закидывает руку мне на плечо. Значит, либо еще не читала газет, либо ей плевать. Я надеюсь на последний вариант.
- Привет, Нами.
Здороваясь с ней, я замечаю выражение облегчения на лице Тэхёна. Он определенно хочет что-то скрыть от меня.
Взгляд Намры останавливается на коробке в руке Тэхёна.
- Скажи, что принесла что-нибудь и для меня, - умоляет она.
- Маффин с шоколадной крошкой. - Я криво усмехаюсь, когда она хватает маффин и откусывает большой кусок. - Плохое утро?
- Ты даже не представляешь! Будильник Санны  сработал в пять утра, но она благополучно спала под пять повторов Rise Кэти Перри. Официально заявляю: я ненавижу Кэти Перри и Санну.
- Ты только поэтому ненавидишь Санну?
В летописях о подлых и злых девчонках  Кан Санна могла бы считаться их главным покровителем. Есть очень много других причин ненавидеть ее, и дело не только в музыкальных предпочтениях.
Намра смеется.
- Кроме всего прочего. Да и плевать на нее, зато ты богиня. И настоящая «железная леди», потому что твое утро, должно быть, было в миллион раз хуже моего.
Я хмурюсь.
- Что ты имеешь в виду?
Она поднимает одну бровь, отчего личико маленькой феи Намра становится еще больше похоже на образ сказочного существа.
- Чонгук на тренировке избил Чжа Джинука. Все только об этом и говорят, хотя прошел всего час.
От изумления я открываю рот, потом разворачиваюсь к Тэхёну и сердито смотрю на него.
-Гук  с кем-то подрался? Почему ты ничего мне не сказал?
Он улыбается с набитым ртом, и мне приходится ждать, пока он прожует и ответит.
- Потому что не случилось ничего страшного. Джинук не смог удержать язык за зубами, и Гук ему помог. Его даже не накажут за это. Тренер только сделал ему предупреждение...
Но я уже марширую к главному входу школы. Поверить не могу, что Гук ввязался в драку, а Тэхён ничего мне не сказал!
- Погоди, - кричит мне вслед Намра.
Я останавливаюсь, чтобы она догнала меня, а потом снова ускоряю шаг. Может, мне удастся перехватить Чонгука до того, как начнется первый урок. Я знаю, что он умеет за себя постоять, но мне хочется собственными глазами увидеть, что с ним все в порядке.
- Я видела утренние газеты, - тихим голосом говорит Намра, стараясь не отставать от моего бешеного темпа. - Дядя с тетей говорили об этом. Во дворце Чонов дела плохи, да?
- Хуже некуда, - признаюсь я.
Звонок на первый урок застает нас на полпути в крыло выпускного класса. Черт. Я останавливаюсь, раздумывая, продолжить ли поиски Чонгука или вернуться, чтобы успеть на свой урок. Намра делает выбор за меня, коснувшись моей руки.
- Если он уже в классе, учитель не разрешит тебе войти и поговорить с ним.
Она права. Опустив плечи, я поворачиваю в противоположную сторону, и Намра снова шагает со мной в ногу.
- Лиса.
Я продолжаю идти.
-Лиса. Да стой же! Подожди. - Она опять хватает меня за руку и с беспокойством изучает мое лицо. - Он никого не убивал.
Я даже описать не могу, сколько облегчения приносят мне её слова. Мои собственные сомнения в невиновности Чонгука грызли меня с самого его ареста. Я ненавижу себя уже за то, что допустила подобные мысли, но каждый раз, закрывая глаза, я вспоминаю разошедшиеся швы, кровь и то, что он ездил в пентхаус, не сказав мне.
- Конечно, не убивал, - выжимаю я из себя.
Ее взгляд как будто проникает в самое сердце.
- Тогда почему ты выглядишь такой взволнованной?
- Я не взволнована. - Надеюсь, мой уверенный тон убедит ее. Наверное, так и есть, потому что подруга принимает более расслабленный вид. - Просто сейчас вокруг такой хаос, Намра. Гука арестовали, приехал Намджун...
- Что?! - восклицает она.
Через секунду до меня доходит, что я еще не успела рассказать ей о своем отце. Мне не хотелось сообщать об этом эсэмэской, а из-за суматохи, творившейся вчера в доме, позвонить подруге просто не было возможности.
- Ага, Намджун вернулся. Сюрприз! Оказывается, он выжил.
У Наиры немного растерянный вид.
- Ты шутишь, да?
- Нет. - Но мне не удается объяснить все в деталях, потому что звенит второй звонок. Это значит, у нас есть всего минута, чтобы добраться до класса. - Я расскажу тебе за ланчем, хорошо?
Она медленно кивает все с тем же изумленным выражением лица. В следующем коридоре мы расходимся в разные стороны, и я иду на свой первый урок.
Усевшись за парту, я почти сразу понимаю, что утренние газеты видела не только Намра. Когда учитель поворачивается к классу спиной, один из придурков тянется аж через два стола, чтобы громким шепотом оповестить меня:
- Можешь пожить в моем доме, Лис, если боишься, что тебя убьют в твоей собственной кровати.
Я не обращаю на него внимания.
- А может, таких, как ты, это только заводит?
В свой первый же день в Астор-Парке я сразу поняла, что почти все ученики этой школы не сто́ят моего времени и усилий. Здесь очень красиво: роскошные зеленые лужайки, высокие кирпичные здания. Кажется, это место - само совершенство, но, увы, мне еще никогда не приходилось встречать столь несчастных и неуверенных в себе детей, как те, что учатся в Асторе.
Я разворачиваюсь на стуле, наклоняюсь над партой Ди Юми и смотрю прямо в мутные зеленые глаза придурка.
- Как тебя зовут?
Он моргает.
- Что?
- Твое имя, - нетерпеливо повторяю я. - Как тебя зовут?
Юми поднимает ладошку, чтобы спрятать усмешку.
На лице парня появляется презрительная улыбка.
- Аспен, - натянуто отвечает он.
- Аспен? Серьезно?
Что за тупое имя!
В этот раз Юми даже не пытается спрятать свой смех.
- Ага, Аспен, серьезно, - выдавливает она между хохотом.
- О боже! Ну ладно, значит, так, Аспен. За свою короткую жизнь я повидала столько дерьма, что ты даже представить себе не можешь, поэтому все идиотские оскорбления, до которых у тебя хватит ума додуматься, только сделают тебя жалким. Мне плевать на то, что ты обо мне думаешь. А вообще, если не умеришь пыл и не перестанешь даже думать о том, чтобы посмотреть в мою сторону, я сделаю своей единственной целью в буквальном смысле свести тебя с ума до конца семестра. Буду запихивать в твой шкафчик морепродукты недельной давности. Уничтожу твою домашку. Расскажу каждой девчонке, что у тебя гонорея. Сделаю в фотошопе твою фотку в женских трусах и развешу ее огромные цветные копии по всей школе. - Я холодно улыбаюсь ему. - Ты хочешь этого?
Лицо Аспена становится таким же белым, как снег в городе, в честь которого его назвали.
- Я просто пошутил, - мямлит он.
- У тебя отстойные шутки. Надеюсь, папочка уже подготовил для тебя рабочее место, потому что представить не могу, как ты сможешь поступить в колледж с таким маленьким количеством извилин в мозгу.
На этом я разворачиваюсь лицом к доске.

* * *

Во время ланча наш столик чуть не ломится от подносов. Я рассказываю Намре о внезапном появлении Намджуна, но мы не успеваем обсудить, как сильно меня потрясло произошедшее, потому что, вместо того чтобы сесть за стол футбольной команды, Чонгук, Тэхён и Минхёк садятся за наш.
Это первый знак того, что что-то не так. Ну да, Гука подозревают в убийстве, так что сейчас все в принципе не так, но он сел не со своими товарищами по команде, и, по-моему, дела обстоят куда хуже, чем я думала.
- У тебя правда не будет проблем из-за этой драки в школе? - шепчу я, когда он опускается на стул рядом со мной.
Он качает головой.
- Получил предупреждение. - И тут же на его лице появляется замученное выражение. - Но ты же знаешь, папе и адвокату все расскажут. Им это не понравится.
Мне это тоже не нравится, но я растягиваю губы в ободряющей улыбке, потому что понимаю, сколько стресса сейчас на него обрушилось. Просто...
Я люблю Чонгука, очень сильно люблю, но вспыльчивый характер - его самый худший враг. Если он не сможет держать себя в руках, ситуация только ухудшится.
Намра напротив меня возит по тарелке капустный салат. Она то и дело бросает взгляд на Минхёка, а потом снова опускает в тарелку. Минхёк занят тем же самым - украдкой бросает взгляды на Намру и почти не притрагивается к своему бургеру.
Они явно изо всех сил пытаются не смотреть друг на друга, и почему-то это поднимает мне настроение. Хорошо, хотя бы не я одна страдаю.
Но тут же во мне просыпается чувство вины, потому что если Намра так старательно избегает Минхёка, а он слишком сконфужен, чтобы встречаться с ней взглядом, значит, случилось что-то нехорошее. Я мысленно записываю напоминание себе: спросить об этом у неё, когда мы останемся наедине.
- Ну, - спрашивает Минхёк, когда тишина за столиком становится невыносимой, - кто хочет пойти на Зимний бал?
Все молчат.
- Серьезно? Никто? - Тогда он обращается к Намре. - А ты, Кан ? У тебя уже есть кавалер?
Она смотрит на него с непроницаемым выражением лица.
- Я никуда не собираюсь.
За столиком опять становится тихо. Намра вяло ковыряет салат, как и я свою курицу.
- Не голодна? - хриплым голосом спрашивает Чонгук.
- Нет аппетита, - признаюсь я.
- Переживаешь? - шепчет он.
- Есть немного.
Скорее, много, но я не собираюсь говорить ему правду и цепляю на лицо очередную улыбку.
Но Чонгук, наверное, видит меня насквозь, потому что наклоняется, чтобы поцеловать, и я позволяю себе отвлечься на этот приятный поцелуй, но в глубине души понимаю, что это лишь временное средство.
Отстранившись, я так ему и говорю:
- Ты не сможешь заставить меня перестать волноваться поцелуями.
Рука Чонгука поднимается вдоль моего тела и останавливается под грудью. Он начинает поглаживать меня там большим пальцем, отчего по телу пробегает волна мурашек. Я смотрю в его голубые глаза, полные порочных обещаний, и решаю, что, возможно, он и сможет заставить меня перестать волноваться только лишь поцелуями.
Я убираю с его лица пару шелковистых прядей, мечтая, чтобы сейчас мы были одни и он смог воплотить свои обещания в реальность. Чонгук  притягивает меня к себе, чтобы снова поцеловать. В этот раз я приоткрываю рот, позволяя его языку скользнуть внутрь.
- Давайте, не когда я ем, - стонет Тэхён. - Вы испортите мне аппетит.
- По-моему, это маловероятно, - говорит Намра.
Я улыбаюсь в губы Чонгука , а потом сажусь ровно.
- Ну все, я завелся. Никто не хочет прогуляться со мной до туалетов? - бодрым голосом спрашивает Минхёк.
Намра категорично поджимает губы.
- Все будет хорошо, - говорит мне Чонгук. - Только вряд ли с желудком Тэхёна. Он проглотил столько углеводов, что ему, вероятно, понадобится медицинское вмешательство.
И Чонгук показывает на гору пасты в тарелке брата.
- Я много ем, когда нервничаю, - отвечает последний.
Я пытаюсь последовать примеру Чонгука и поднять остальным настроение.
- А как ты объяснишь съеденный на прошлой неделе целый пакет печенек?
- Просто я был голоден. К тому же это были печеньки. Кому нужен предлог, чтобы полакомиться сладостями?
- По-моему, в этом есть сексуальный подтекст, - вмешивается Минхёк. - И правильный ответ: никому не нужен предлог, чтобы полакомиться сладостями.
- А вот тебе нужно разрешение, - натянуто говорит Намра и впервые за все время, что мы сидим за столом, в открытую смотрит на Минхёка. - Если твой рот весь перепачкан чьими-то чужими сладостями, то другие кондитерские больше не захотят предлагать тебе свои.
Затем она поднимается из-за стола и марширует прочь.
- Эй! - кричит Минхёк ей вслед. - Я съел чужие сладости только один-единственный раз и только потому, что кондитерская, где я хотел их получить, была закрыта!
Он вскакивает со своего места и бросается за Намрой, а нам - мне, Чонгуку и Тэхёну - лишь остается удивленно смотреть на их удаляющиеся фигуры.
- У меня такое ощущение, что они говорили совсем не о сладостях, - замечает Тэхён.
Что правда, то правда. Мне не хочется видеть Намру расстроенной, но я невольно завидую ее проблемам.
С заморочками в отношениях куда легче справляться, когда тебе не надо переживать о том, что твоего парня могут отправить в тюрьму