Твоя Тихая Волна

– Хорошо быть красивым, да?

Коридор, по которому его вели казался бесконечным. До этого момента ему особо не доводилось ходить по нему, и сейчас волнение поднималось к самому горлу. Зачем он вдруг понадобился? Кому?

– Когда мордашка симпатичная, недостаток ума легко сходит с рук. Как и скверный характер, да?

Если этот шерьер позволял себе такие речи, значит, вероятно, имел на это право. Скорее всего, он наговорил бы ещё много подобного, но перед ними, наконец, выросли двери, ведущие в зал совета.

– Удачи, ваше высочество! – с преувеличенной вежливостью сказал провожатый, отвесил шутливый поклон и открыл двери.

Все находящиеся внутри люди как один обернулись, множество глаз устремились на златовласого юношу, кто с надеждой, кто с усмешкой, а некоторые даже скривили лица, словно учуяли нечто дурно пахнущее.

Первой заговорила королева.

– Вы правда считаете, что это сработает? Слишком многое поставлено на карту. Если мой сын снова выкинет какую-нибудь глупость, Этуайя окажется под ударом.

– Она уже под ударом, ваше величество, – отозвался главный советник. – Хоть его величество и сильный полководец, боюсь, это не та ситуация, где грубая сила применима. Здесь надо действовать тоньше.

Королева кивнула и обернулась к сыну.

– Льёненпапиль, подойди.

Юноша сделал несколько шагов в сторону матери, как услышал тяжкий вздох и недовольное замечание:

– Да не ко мне, святые предки, встань в центре зала, как полагается.

Льёненпапиль понятия не имел, как полагается, потому что за всю жизнь бывал в этом зале всего пару раз, да и то в детстве, когда родители ещё надеялись воспитать из мальчика достойного правителя и наследника. Он послушно встал куда было велено и замялся, не понимая, к кому повернуться лицом: к матери, к совету, или к страже.

– Ты знаешь, что Этуайя находится на грани войны с Аппарейей? – начала было королева, но тут же поправила себя. - Хотя откуда тебе знать, ты же не интересуешься делами семьи и благополучием собственных подданных. Дал же бог ребёнка... И почему богиня отметила тебя, а не твоего брата?

Брат Льёненпапиля сидел по левую руку от матери и равнодушно смотрел на юношу. В отличие от него, Вильгельм прослыл образцовым сыном, достойным трона, всегда присутствовал на всех важных встречах и переговорах, но, к большому сожалению родителей не унаследовал метку богини.

– Чем я могу помочь? – затравленно спросил Льёненпапиль. Сердце бешено заколотилось, предчувствуя неладное.

– Для начала помолчи и не перебивай мать, - подал голос Вильгельм. Стало ясно, что брат уже в курсе ситуации, и не в восторге от происходящего.

Королева встала со своего трона, подошла к сыну и медленно начала прохаживаться вокруг него. Он чувствовал каждый устремлённый на него взгляд, и это вызывало в нём всё больший дискомфорт. Он совершенно не представлял, чего от него ожидают, как себя вести, чтобы оправдать эти ожидания, в хорошем смысле, но он слишком хорошо знал мать. Льёненпапиль давно перестал пытаться угодить строгой матери и властному отцу. Это всё равно ни разу не удавалось, поэтому он просто молча ждал вердикта.

– Ты жалок, глуп и начисто лишён амбиций. И ты ничего не смыслишь в политике. Под твоим руководством страну ждёт разруха. Будь моя воля, я посадила бы на престол твоего брата, но по нашим священным законам именно ты, благословлённый Богиней Бабочек, должен занять престол после своего отца. – Мать резко остановилась, схватила Льёненпапиля за подбородок и покрутила его лицо, пристально вглядываясь в каждую его частичку. - К счастью, природа наградила тебя милой мордашкой, которая может сослужить нам добрую службу. Но стране нужна твёрдая рука, сильный правитель. Таким правителем сможет стать аппарейская принцесса Анаис.

Принц не сразу понял, к чему клонит его мать, а когда до него дошло, его сердце сковал страх. Королева тем временем вернулась на трон, словно потеряв всякий интерес к сыну.

– Матушка, но принцесса не будет счастлива с таким как я. Она наверняка без труда найдёт кого-то более достойного, к тому же, кажется, она старше меня на несколько лет, зачем ей...

– По счастью, принцесса падка на красивые вещи, - произнёс главный советник, особенно подчеркнув слово "вещи". – Ей доставили несколько ваших портретов, и она изъявила желание познакомиться с вами лично. Постарайтесь произвести на неё впечатление. В случае если вы ей понравитесь, мы сможем заключить политический брак, укрепим союз между нашими странами и предотвратим войну. Аппарея – грозный противник, но очень желанный союзник.

Всё это не укладывалось в голове Льёненпапиля. Этуайя никогда не стремилась заключать политические браки, особенно между людьми, которые никогда раньше не видели друг друга. Брак без искренней любви считался чем-то противным, неправильным, противоестественным. Но, по всей видимости, сам принц был неправильным, поэтому в его случае, видимо, законы страны на него не распространялись.

Весь совет по прежнему не сводил глаз с юноши, по видимому, ожидая его реакции. Он не встретил ни одного дружественного или сочувствующего взгляда. Этот день с самого утра не задался, а когда за ним прислали шерьера, чтобы сопроводить на совет, ситуация окончательно запахла дурно, но Льёненпапиль и не предполагал, что его ждёт настолько серьёзная жизненная перемена.

С одной стороны, он с рождения разочаровывал всех вокруг, и боялся стать разочарованием и в жизни молодой девушки, понадеявшейся обрести счастье в браке. Но с другой – в сердце семнадцатилетнего юноши затрепетала хрупкая надежда по-настоящему влюбиться, обрести счастье и изменить всё, что давно висело над ним незримым проклятьем. Вдруг этот брак сможет всё исправить? Вдруг это его единственный шанс стать счастливым? Что если принцесса окажется прекрасной девушкой, которая примет его таким, какой он есть, и полюбит?

Звучало как сказка.

Звучало, как мечта.

– Конечно, матушка, – Льёненпапиль покорно склонил голову. – Если вы считаете, что так будет лучше для страны, ваш сын с честью исполнит ваше пожелание.

– Отлично. Хоть какая-то польза от тебя будет, – усмехнулась королева. – Собирай вещи. Я хочу, чтобы к утру ты был уже в Аппарейе. Завтра они устраивают приём, на котором ты должен покорить Анаис и добиться этого брака. Если что-то пойдёт не так, вина за это полностью ляжет на твои плечи. Ты это понимаешь?

– Да, матушка.

Услышав "да", королева моментально потеряла к сыну всякий интерес, демонстративно отвернулась к ближайшему советнику и завела с ним разговор на какую-то нелепую тему, никак не связанную с грядущей женитьбой.

И, словно только этого и ожидая, все советники тоже начали переговариваться, поднялся гул, все повставали со своих мест и принялись расходиться, обсуждая детали и срочные вопросы, которые теперь предстояло решить.

Какой-то шерьер подхватил Льёненпапиля под руки и практически вытолкал из зала совета. У самых дверей принц столкнулся с братом, который окинул его снисходительным взглядом, и бросил:

– С честью? Ха. Тряпка.

И Льёненпапиль понял, что наверняка всё это с самого начала было идеей Вильгельма.