𝒯𝒽𝑒 𝒬𝓊𝒾𝑒𝓉 𝒜𝒻𝓉𝑒𝓇 𝓉𝒽𝑒 𝒮𝓉𝑜𝓇𝓂
Комната всё ещё пахла табачным дымом, и свет фонаря извне ложился на пол длинной полосой. Они стояли почти в темноте. Никаких слов. Только сердца, грохочущие внутри грудных клеток, как будто хотят вырваться. Только воздух, насыщенный напряжением, которое нельзя было разрезать даже ножом — оно лежало пластами, густыми, как смола.
Намгю держал её в руках, и впервые за долгое время он не знал, что сказать. Он ощущал её спиной к себе, чувствовал, как она медленно дышит, почти неслышно, будто каждое дыхание даётся ей усилием. Он стоял за ней, просто держал, и смотрел в то же окно, куда упирался её взгляд. Молчание не казалось пустым — оно было плотным, будто состояло из всех слов, что они когда-то не сказали.
— Когда ты впервые зашла в клуб, — начал он хрипло, едва касаясь губами её шеи, — я знал, что хочу тебя сломать.
Ариэла застыла.
— Я смотрел, как ты идёшь, как ты на всех плевать хотела, как будто у тебя всё давно сгорело внутри, и ты просто пепел. — Он выдохнул, медленно, будто с трудом. — Мне захотелось вытащить из тебя всё. Разобрать по частям. Сделать больно. Посмотреть, как ты падаешь, плачешь и страдаешь.
Она обернулась. Медленно. В её глазах не было ни страха, ни удивления. Только пустота, точная и сдержанная. Только сигаретный холод.
— То есть, ты просто хотел меня трахнуть? — спросила она тихо. Не гневно. Даже не с упрёком. Почти равнодушно. И в этом было страшнее, чем в любой истерике.
Намгю усмехнулся, коротко, резко. Без радости.
— Если бы я просто хотел трахнуть тебя, Ариэла... я бы это сделал в первую же ночь. Я получил бы, что хотел, и выкинул, как делаю это с каждой кто оказывается подо мной. — Он выдохнул ей в шею и почувствовал как плечи Ариэлы, словно автоматом напряглись. — Я всё ещё хочу тебя. До дрожи. До боли. Но дело не только в этом.
Она смотрела на него молча. Так, будто ждала продолжения. Или уже знала, что он скажет.
— Ты сломала во мне всё, что только можно. Ты — это... ты как яд, — он сжал челюсть, — который я сам выбрал выпить. Ты бесишь меня. Ты доводишь. Но я, сука, думаю о тебе каждую ночь. Я хочу слышать, как ты куришь. Видеть, как ты смотришь на людей с этим лицом, будто они дерьмо. — Он говорил с напряжением, с хрипом в голосе, — Хочу, чтобы ты была рядом, даже если мы друг друга ненавидим.
Ариэла долго молчала. Она потянулась за сигаретой, медленно, как будто ей нужно было что-то сделать руками, чтобы не сорваться. Закурила. Вдохнула глубоко, глядя ему в глаза.
Он чуть отошел от неё и с необъяснимым любопытством смотрел на её шею, на линии лопаток, на изгиб рук, и ощущал, как внутри разрастается что-то болезненное. Глупое. Необъяснимое.
— Я не знала, — тихо, будто сама себе. — Что могу кого-то так... ненавидеть.
Она повернулась. Медленно. Без пафоса, без эффектности. Лишь взгляд — прямой, как лезвие ножа. В глазах не было слёз. Только усталость. И боль, которую она давно привыкла прятать.
— Я не знала, что можно хотеть человека и одновременно — презирать. До тебя.
— Знаешь, что самое противное? — она сделала шаг к нему. Босиком, в футболке, которая открывала её ключицу — Я жду тебя. Как дура. Жду, когда ты снова объявишься, снова сорвёшься, снова унизишь. Снова сделаешь больно. И всё равно жду.
Он сжал челюсть. Пальцы дрожали, но он пытался выглядеть спокойным.
— Потому что я привыкла, что боль — это любовь? Или потому что в тебе есть хоть что-то, что делает меня... живой?
Тишина. Её голос не дрожал. А он — да. Где-то внутри, глубоко, он ломался под её словами. Она была той, кого он пытался разрушить. А сам стал трещать по швам.
— Я не умею, Ариэла, — выдохнул он. — Я правда не умею быть... нормальным. С тобой, особенно. Ты выбиваешь меня из всего. Я злюсь, потому что не могу управлять тобой. Я привык, что с легкостью могу сломать других, а ты... ты не такая, ты не ломаешься.
Она молчала.
Он сделал шаг ближе. Потом ещё один. И ещё.
— Я не знаю, зачем пришёл в клуб, с этой блондинкой. Не знаю, почему смотрел на тебя с другой. Хотел показать, что ты — никто. А в итоге... выглядел, как последний жалкий ублюдок. Потому что не мог оторваться от тебя. Потому что мне было больно, что ты больше не смотришь.
Её брови дрогнули. Он видел, как она чуть сжала губы. Как глянула в сторону, будто не могла выдержать его взгляда.
— Я ведь хотел, чтобы ты страдала, — признался он. — Хотел, чтобы ты плакала, чтобы умоляла. А ты молчала. Стояла. Красивая, как всегда. Уверенная. Сильная. Я ненавидел тебя за это.
— За то, что я сильная? — с усмешкой. — Добро пожаловать в мой ад, Намгю.
Он молчал. Подошёл вплотную. Обнял за талию — не жадно, не как хищник, а тихо. Почти робко. Лоб опустил на её плечо. Вдохнул в себя её запах — немного дыма, немного духов, немного боли. Всё её. До последней капли.
— Я не знаю, как это называется. Не знаю, как это работает. Но мне сносит крышу от тебя. Я злюсь, когда тебя нет рядом. Я раздражаюсь, когда ты рядом. Я схожу с ума, когда ты танцуешь. Когда ты просто проходишь мимо.
Он поднял голову. Его голос дрожал.
— Я не хочу, чтобы ты для меня была просто работницей. Мне не наплевать. Серьёзно. Сука, я даже не понимаю, как это началось, но...
Он посмотрел ей в глаза.
— Я хочу быть с тобой. Только с тобой.
Она ничего не ответила сразу. Только смотрела. Долго. Тяжело. И будто слишком глубоко.
— А если я завтра передумаю? — сказала наконец. — А если сорвусь? А если опять всё сломается?
— Тогда я буду рядом.
— А если я стану хуже?
— Тогда я буду с тобой.
— А если... если ты снова увидишь другую и решишь, что я — мусор?
Он почти рассмеялся. Усталым, надломленным смешком.
— Ни одна из них не сравнима с тобой. Ни одна не даёт мне то, что ты. Это не секс, не тело. Это — ты. Как ты куришь, как ты смотришь, как ты молчишь. Как ты ведёшь себя, будто тебя невозможно ранить — и всё равно ранена. Ты настоящая, Ариэла. Проклято настоящая.
Она опустила глаза. Потом снова подняла.
— Ты хочешь встречаться?
Он кивнул. Простой, уверенный жест. Без шуток. Без намёков.
Она сделала шаг назад. Как будто нуждалась в последней паузе. В последнем вдохе.
— Тогда... оставайся, — сказала она. — И не обещай, что всё будет идеально. Просто... попробуем.
— Договорились, — шепнул он, снова подойдя ближе и просто обнял её. Без пафоса, без слов, без резких движений. Обнял так, как будто нашёл то, что давно потерял, и теперь боялся снова отпустить.
В комнате было почти темно — только мягкий, выцветший свет ночного города сочился сквозь приоткрытое окно, падая на стены длинными, ленивыми тенями. Воздух был наполнен тишиной, но не той, что пугает. Напротив — это была тишина, в которой можно было спрятаться, раствориться, остаться навсегда. Она не давила, не требовала — просто обволакивала, как тонкая ткань, в которой всё замирает.
Ариэла не сразу ответила на его объятия. Она будто стояла в растерянности, внутри которой дрожали давно забытые эмоции. А потом — просто позволила себе немного осесть. Не сдаться, не растаять — а именно осесть. Впервые за долгое время — в чьих-то руках, в этой ночной тишине, в этом чужом тепле, которое почему-то не вызывало отвращения.
Он вдыхал запах её волос, едва уловимый, немного табачный, немного женственный — тот самый, который въедается в память сильнее любого воспоминания. Он медленно скользнул ладонью по её спине, ощутил тонкую ткань майки под пальцами, и сжал её чуть крепче, не в жажде, а в какой-то тихой, звериной тоске, будто боялся, что если отпустит — всё исчезнет. Она, этот момент, эта хрупкая близость, к которой он шёл, сам не зная зачем.
За окном шумел ветер, прохладный, но не злой. Ветер города, который никогда не спит. Где-то внизу проехала машина, оставив за собой отражения фар на потолке. Всё вокруг дышало этой тёплой, медленной ночью, в которой можно было — впервые — ничего не делать. Просто быть. Молчать. Слушать, как дышит другой человек у тебя в груди.
Он держал её, не отводя взгляда от оконной рамы, где отражался лунный свет. Он не знал, как назвать то, что сейчас чувствовал. Это было не про любовь — не ту, что пишут в книгах, не ту, что говорят в кино. Это было что-то более тихое, более острое, как лёгкое внутреннее наваждение, в котором не хотелось быть спасённым. Хотелось просто остаться.
Ариэла не говорила ничего. Но её руки медленно поднялись, обвились вокруг его шеи. Неуверенно, но с той самой силой, которую обретают только после слишком долгой усталости. И он понял: сейчас она не защищается. Не нападает. Просто дышит рядом. С ним.
И этого было достаточно.
Они стояли долго. Ни один не торопился, ни один не думал, что будет завтра. В этом молчании, в этой тусклой подсветке ночного города, в этом первом взаимном тепле, которое не хотелось разрушать.
И если когда-то им и суждено было начать всё по-настоящему — то только вот так.
Без шума. Без сцен.
Просто — в объятиях. Внутри тишины, в которой каждый, наконец, перестал быть один.
>>>>
как и обещала, ещё одна глава за сегодня. также извиняюсь, глава написана на скорую руку, времени вообще нету.🥹это если что ещё не конец, а только развязка событий. охохох, сколько же у меня мыслишек насчет продолжения событий и концовочки этого фанфика😈😈😈