Part 0: Конец?
Прошло несколько недель, как Такаси попала во дворец Рёмена. Не зная, чем себя занимать, она нашла одно место где могла бы побыть одна библиотека.
На полках лежали книги с зарубежной литературой, и девушка открыла одну из них. Все было написано на другом языке, вместо иероглифов она видела непонятные буквы. Отложив книгу, она пошла искать более «родную» летопись. Найдя то, что она искала, сероглазая отправилась во двор.
Сидя на террасе, она читала папирус. Увлечённая содержанием бумаги, она не заметила, как кто-то подошёл к ней сзади. Снова знакомая проклятая энергия. Плечо темноволосой коснулась тяжелая рука. Обернувшись, она увидела Двуликого.
Он присел рядом с ней в позу лотоса, прикасаясь к её смолистым волосам.
«Даже сидя, он выше».
Девушка, игнорируя, продолжила читать.
— Неужели тебя это так заинтересовало? — спокойным голосом спросил Рёмен.
Она просто кивнула. На душе был какой-то осадок после произошедшего ранее. Он наматывал локон её волос себе на палец, о чём-то размышляя.
— Пойдём прогуляемся, — он встал на ноги, протягивая руку Хисако, как бы помогая встать. Она взяла его за руку, и тот обхватил её, притягивая к себе.
— Не бойся, — и в один миг они оказались у водопада.
Девушка потеряла дар речи. Огромный поток воды с большой скоростью падал с высоты, капельки образовали радугу по двум берегам водоёма. Тёплые лучи солнца лениво скользили по стволам высоких сливовых деревьев, распространяющих в воздух чудесный аромат своего цветения. Тихий, чуть прохладный ветерок доносил запах весны.
— Нравится? — спросил Рёмен.
Девушка кивнула. Сукуна присел у берега, закрыв глаза от палящего весеннего солнца. Хисако приподняла подол кимоно и, не снимая деревянных сандалий, шагнула в воду. Прохладная вода моментально покрыла её кожу мурашками, но она не обратила на это внимания, поглощенная самими ощущениями. Сукуна наблюдал за ней, слегка усмехаясь. Его взгляд был холодным, но не лишённым какого-то странного интереса.
Вскоре он встал и направился к ней, его шаги были уверены, как всегда. Хисако обернулась, её лицо всё так же оставалось непроницаемым, хотя внутри она испытывала странное чувство тревоги.
— Луноликая Хисако, — произнес он с лёгкой насмешкой, его шершавый палец коснулся её щеки. Он приподнял её за подбородок, осторожно поглаживая её щёку большим пальцем, как если бы изучал её, как объект. — Ты мне полюбилась. Словно для того и была создана. Чтобы стать моим наваждением.
Хисако смотрела в его красные глаза, пытаясь понять, что именно он хочет ей сказать. Но страх и отчаяние снова затопили её душу. Она не могла понять, как этот человек, такой жестокий и хладнокровный, может произносить такие слова.
— Это признание в любви, господин? — её голос дрогнул, и она сжала кулаки, пытаясь сохранить хотя бы немного контроля над собой.
Сукуна тихо рассмеялся, его взгляд стал ещё более проницательным, когда он заметил её напряжение.
— А ты как думаешь, дурёха? — его голос был хриплым и наполненным циничной усмешкой. Он перевёл взгляд на её губы, они были яркими, почти манящими. Он наклонился к ней, но, почувствовав, как она напряглась, отстранился.
Его лицо изменилось, став более суровым и холодным. Он всё ещё наблюдал за ней, но теперь с каким-то незаметным злорадством. В этом было что-то неприятное, что-то властное, что не могло оставить её равнодушной.
— Не думай, что я проявляю к тебе нежность, Хисако. Я просто наслаждаюсь тем, что ты боишься меня, — его слова были снова резкими, словно они не имели ничего общего с теми тёплыми признаниями, которые были произнесены минуту назад.
Он отвернулся, вновь погружаясь в свои мысли.
— Нам пора ко мне. Скоро должны прийти очень важные гости, — сказал Рёмен, схватив её за руку.
В залах было шумно: слуги суетились, расставляя столы и украшения, разнося еду, накрывая на богатые подносы. Воздух был пропитан ароматами благовоний и жареного мяса. Хисако, ступив в приёмную, заметила девушек-наложниц. Они сидели возле музыкальных инструментов, опустив глаза, в изящных кимоно, словно ожившие куклы.
— Бери себе служанок, и пусть тебя приоденут, — бросил Сукуна, не останавливаясь и скрываясь за дверями, не терпящий возражений.
Хисако решила не перечить. Взгляд скользнул по комнате, пока не остановился на двух знакомых лицах. В дальнем углу, немного поодаль от остальных, стояли Казуми и Изуми.
Сероглазая улыбнулась и кивком подозвала их. Девочки подошли неслышно, склонив головы в поклоне.
— Идите за мной, хорошо? — мягко сказала она и, взяв их за руки, повела в покои Сукуны.
Как только они зашли внутрь, Хисако обернулась к ним:
— Не против, если вы мне поможете приодеться?
Обе синхронно покачали головами.
Сероглазая хотела найти что-то подходящее в шкафу, но увидела лежавшее на столе сложенное красивое чёрно-бордовое кимоно. Не став медлить, она начала с него. Наконец-то завязав пояс, она закончила мучиться с кимоно.
— Госпожа, — вдруг подала голос Изуми, — я могу заплести вам волосы... Если вы не против?
— Конечно, не против, — с улыбкой сказала она. Подойдя к шкафчику, она достала гребень и заколку.
Она достала из ящика гребень из тёмного дерева и заколку с ярким красным рубином. Протянула их Изуми и, присев на пол, слегка склонила голову. Казуми присела рядом, с любопытством крутя в руках заколку, рассматривая игру света в камне. Изуми терпеливо расчёсывала мягкие темные волосы, переплетая пряди.
Изуми протянула руку надеясь, что она окажется в руке, но когда заколка всё ещё не оказалась в её руке, она кашлянула — вежливо, но достаточно заметно. Лёгкий смешок сорвался с губ Хисако. Казуми виновато потупилась и вложила украшение в ладонь старшей. Изуми не проронила ни слова — лишь закрепила заколку, завершив причёску.
— Госпожа, можете посмотреть в зеркало, — сказала Изуми.
Девушка взяла зеркальце в руки.
— Изуми! Да у тебя золотые руки. И, конечно же, не обошлось без помощи Казуми, — девушка разглядывала себя в отражении. — Хочу вам сделать подарок, — она подошла к шкатулке и достала оттуда подвеску и заколку. — Это вам за ваши труды.
— Госпожа, мы не можем их принять, — сказала старшая, не поднимая головы.
— Отказы не принимаю, я всё равно такое не ношу, а господин Рёмен каждый день дарит мне их, — она взяла их руки и вручила им. — Носите с удовольствием!
Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошел Ремен, пристально окидывая взглядом всех, кто был внутри. Глазами он нашёл Такаси, стоящую в подаренном кимоно. Подойдя сзади, он по-хозяйски обхватил её за талию, разворачивая к себе. Он вглядывался в каждый её сантиметр.
— Почему на тебе нет макияжа? Разве я не велел, чтобы слуги одели тебя с иголочки? — он холодно взглянул на стоящих девочек, низко склонивших головы.
— Это я не захотела. Я не хочу, чтобы на мое лицо наносили этот яд, — быстро отчеканила она.
— Как тебе угодно, — устало проговорил он. — Идём в приемную. Мы должны встретить гостей.
Комната была заполнена гостями. Наложницы играли на инструментах, слуги разносили еду. Сукуна и Хисако сидели вместе, как вдруг к ним подошёл шаман со шрамом на лбу.
— Кендзяку, какая честь! Ты снова поменял тело? — с ухмылкой спросил двуликий.
— Я рад, что ты заметил, — он перевел взгляд на девушку. — Вижу, ты выбираешь себе женщину не только из-за красоты, но и из-за сил? Как интересно. В тебе течёт очень много проклятой энергии. Ах да, где мои манеры? Меня зовут Кендзяку, а вас как, прекрасное создание? — спросил он.
— Такаси Хисако, — ответила она в ответ.
Рёмен наблюдал за ними, нервно постукивая пальцами.
— Кендзяку, может, вернёмся к тому разговору, который я писал тебе в письме?
Он оторвал взгляд от Хисако, переключаясь на розоволосого.
— Всё уже почти готово, осталось ещё немного подождать, — с улыбкой произнёс он.
— Ты же знаешь, что я не люблю ждать.
— Делаю всё, что в моих силах. — выдохнул он.
Сероглазая пыталась понять, о чем разговор, но не стала в него вникать. К Рёмену подошел Ураумэ, шепнув ему что-то на ухо. Сукуна вопросительно посмотрел на неё, на что повар кивнул головой, как бы подтверждая рассказанное.
— Я ненадолго оставлю вас одних, — после чего встал и пошёл за ней.
— Такаси-сан, — подал голос Кендзяку. — Нравится ли вам находиться в имении у Рёмена?
— А мой ответ на что-то повлияет? Или почему вы интересуетесь? — с безразличием спросила она.
— Ну что вы, мне очень интересно, — с хитрой ухмылкой ответил шаман.
Кендзяку задавал ей множество вопросов о том, кто она, из какого она клана. Девушка же увиливала от них, отвечая на них невнятно.
— Не хотите со мной заключить сделку? Ваша душа перейдёт к вашему потомку после вашей смерти, но этот человек должен быть похож на вас внешне. Но неизвестно, когда он родится, ваша душа может ждать как год, так и века.
— И что я буду вам должна за это? — пробормотала она, отпивая зеленого чая.
— Ничего! Я человек щедрый-то. Ваша душа будет в небытии столько времени, считайте, что вы уже мне ничего не должны. Ну, так вы согласны? — с добродушной улыбкой спросил он.
— Звучит заманчиво, но ничего не бывает просто так.
— Считайте это подарком за то, что вы покорили сердце Двуликого.
«Прошёл месяц после ухода Кендзяку. Прошёл месяц с того дня, когда я заключила контракт с шаманом.»
Хисако сидела на террасе вместе с Изуми и Казуми. Изуми заплетала волосы младшей, а сероглазая читала папирус.
Казуми следила за изящным пальцем черноволосой, которым она проводила на бумаге, следя за абзацами. Вокруг витала идиллия, пока на террасу не вышла служанка и не забрала девочек под предлогом, что у них какой-то осмотр.
Прошло несколько часов с ухода слуг. Сероглазая, увлеченная текстом, не заметила, как начало темнеть. И когда уже текст едва виднелся, она собрала свои вещи и отправилась внутрь. Вернув все в библиотеку, Хисако отправилась на поиски Изуми и Казуми. Отворив дверь и пробежав глазами по общей комнате, она увидела, как девушки суетились вокруг Изуми, прихорашивая её.
На ней не было лица: пустые глаза смотрели в пол. В углу стояла Казуми, судорожно смахивая навернувшиеся слёзы.
«Тут и думать не нужно... для чего весь этот марафет».
Когда двери захлопнулись за Такаси, девушки обратили внимание на неё. Изуми, подняв свои пустые глаза и увидев госпожу, одним рывком оказалась у её ног, низко склонив голову.
— Госпожа, прошу, я вас умоляю... Я боюсь... Я не хочу идти к господину, — с прижатой к полу головой, задыхаясь от слёз, она молила её о помощи.
Девушка молча подняла её с пола и прижала к себе.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — она большим пальцем вытерла её слезы.
Она шла по коридору обратно в опочивальню. Распахнув дверь в покои, она увидела полуобнажённого Рёмена, одетого лишь в хакама, который вальяжно расположился и распивал саке на кровати.
Он поднял свои веки и вместо очередной наложницы Сукуна увидел ту, которую не ожидал увидеть. На его лице заиграла ухмылка.
— Куда ты так спешила? Вся запыхалась... Неужели ко мне? — игривым голосом спросил Двуликий.
— К тебе. Я не поняла? С каких пор насилие над ребёнком приносит тебе удовольствие? — она кипела от злости, сжимая руки и ногтями впиваясь в подушечки пальцев.
— Ребёнок? Она уже давно не ребёнок, — ответил он, перемешивая саке в руке.
— И как ты это понял? Она телесно и внутренне всё ещё ребёнок!
— Ты забываешься, Хисако... Что за выходки? Неужели ты вздумала меня учить уму-разуму? — он сел на кровать, а девушка дрожала изнутри, но не показывала это внешне. Лишь гордо смотря на него, доказывая его неправоту.
Они ещё долго смотрели друг другу в глаза, пока Хисако не подала голос.
— Что я должна сделать? Лишь бы ты не трогал наложниц! Или что ты хочешь?
— Сделать тебя любимой женщиной, — его ухмылка не сходила с лица.
— Обещай, что после этого больше не тронешь наложниц? — бесцветным голосом спросила она.
— Даю слово, — подперев руку об голову, он ожидал её следующие действия.
«Я должна сделать это ради благополучия Изуми и Казуми...«Пусть они проживут хотя бы часть детства, не боясь ночи» — гулко звучало в её голове.
Хисако сделала шаг вперёд. Ноги дрожали, но взгляд был твёрдым.
— Если и взаправду этого хочешь, то разденься, — Рёмен налил себе еще саке.
Девушка дрожащими руками сперва расстегнула пояс кимоно, а за ним уже полетела и остальная одежда. Оставаясь совсем нагой, девушка пыталась хоть как-то себя прикрыть. Рёмен с хищной ухмылкой рассматривал её. Он притянул её за талию и повалил на матрас. Хисако пыталась укрыться руками, но Сукуна не позволил этого ей сделать, убирая её руку с груди.
Рёмен сжал её подбородок ладонью и воспользовался инициативой поцеловать свою Такаси в губы. Его язык резко проник в её рот, этот поцелуй был одновременно болезненным и неприятным. Девушке оставалось лишь отвечать и подстроиться под его темп. Он был грубым, кусал её губы, слизывая проступившие на них капельки крови. Двуликий гладил её шею рукой, царапая нежную кожу ногтями и порой запуская руку в волосы.
Шаман обнажил свои клыки и слегка укусил темноволосую за шею, потом опустился ниже. Его ладонь легла на округлую и мягкую женскую грудь с нежно-розовыми сосками. Он взял в рот один из них и начал ласкать его губами и языком, иногда слегка покусывая его зубами. Другой парой рук он гладил ее за талию. Отстранившись от груди, он притянул сероглазую за бёдра к себе поближе, стянув с себя хакама. Взору девушки предстал орган мужчины: на нем выступали вены от возбуждения.
Девушка невольно пыталась отползти от Двуликого, на что розоволосый рассмеялся и за бёдра притянул её обратно к себе. Сукуна долго разглядывал темноволосую, рассматривал каждую родинку на теле, каждый шрам не упускался из виду. Понимая, что Хисако всё ещё невинна, он не стал резко входить, как это он делал с другими наложницами, намеренно заставляя их кричать от боли. Он и сам не понимал почему. Когда он вошёл во всю длину, девушка пыталась оттолкнуть его, но он не отстранился ни на сантиметр, давая привыкнуть к инородному предмету в теле. Он перевёл взгляд на неё. Слёзы текли по её лицу, и одновременно она прикрыла рот рукой, кусая тыльную сторону руки. Он наклонился к ней и убрал искусанную кисть. Большим пальцем он вытер её слезы, после начал целовал в щёку.
Вначале он двигался в ней медленно, но со временем он становился быстрее, показывая свою истинную силу. Он приподнял её так, что теперь она сидела на нём. Их тела были прижаты друг к другу, и девичья грудь упиралась в его мужскую. Она ногтями впилась в его спину, царапая её до покраснения.
— В постели ты не такая дерзкая. Правда ведь? — за его словами последовал очередной толчок.
Девушка считала каждые секунды до окончания этого ада. После завершающих толчков Рёмен испустил в неё семя, а внизу у девушки вытекала теплая жидкость вперемешку с кровью.
Сукуна уложил девушку на кровать, укрывая её одеялом. Лишенная сил девушка прикрыла веки, из которых текли жгучие слёзы...
***
Девушки сидели на террасе с побледневшим лицом. Казуми и Изуми сидели рядом с ней, не понимая, что им сделать, дабы помочь своей госпоже.
— Госпожа, может мне позвать лекаря? Вас с самого утра тошнит, и лицо побледневшее, — спросила обеспокоенная Изуми.
— Не беспокойся, Изуми, просто я что-то не то съела, — ласково ответила Хисако.
— Но вы весь день не ели. Поешьте хотя бы супа? Жидкая пища быстрее поможет выздороветь.
— Не смогу, а то опять стошнит... И свежий воздух не помогает. Полагаю, мне лучше вернуться в покои, — девушка встала.
Девушка подошла к дверям опочивальни. Слуга постучала по двери, и после короткого «Войдите!» она зашла внутрь. Сукуна сидел за своим столом, решая какие-то свои проблемы. Хисако села на футон. Опустив голову, она смотрела в пол. Она недоумевала, что с ней происходит.
Рёмен, наконец-то оторвавшись от своих дел, поднял голову и увидел сидящую Хисако, но не такую живую, которую он привык видеть. Встав из-за стола, он подошёл к ней и присел рядом.
— Тебе нездоровится? — притянул он её ближе к себе, а её голову положил себе на плечо.
— Всё хорошо, — тихо ответила она, но новый приступ тошноты заставил запрокинуть её голову выше и ждать, пока всё пройдет.
— Твоё лицо бледнее папируса, — он убрал голову со своего плеча. Встав, он направился к двери. Сказав что-то стражнику, он закрыл за собой дверь и вернулся обратно к возлюбленной.
Некоторое время спустя пришла лекарша. Поклонившись, она подошла к Хисако. Ремен отошёл дальше, дабы не мешать осмотру. Лекарша задавала вопросы, на что жалуется девушка.
— Вы ничего не ели. На что организм может так отреагировать? — спросила она, приподнимая рукава кимоно, на случай если там есть высыпания. Но, ничего не найдя, она вернула ткань на место.
— Нет, — коротко ответила сероглазая.
— Когда у вас были последние кровотечения?
— Не могу сказать точно, но уже давно.
— Понятно. Госпожа, мне нужно вас осмотреть, так что нужно раздеться по пояс.
Закончив осмотр, лекарша с улыбкой произнесла.
— Госпожа! Извольте вас порадовать, вы беременны.
— Беременна, — она положила руку на живот.
После услышанной фразы Рёмен оживился.
— Подойди сюда, — сказал он лекарше. Та, склонив голову, подошла к нему. Двуликий, достав из тумбы мешок золотых, вручая их ей. — Это тебе за хорошую новость, теперь ступай.
Лекарша с опущенной головой удалилась из покоев.
Сукуна подошёл к Хисако. Которая никак не могла отойти от услышанного. Из мыслей её вытянула ладонь, которая легла на живот.
Она повернула голову к Сукуне.
— С этого дня с тебя должны сдувать пылинки, — он положил её голову к себе на плечо.
Слава богу, лицо было закрыто от лишних глаз, ведь губы начали дёргаться, а пальцы рук нервно сжимать ткань своей одежды. Со временем на лбу начал выступать пот, будто в комнате резко поднялась температура, от которого она избавлялась лишь тем, что тёрлась об плечо шамана под собой. Тот, в свою очередь, не реагировал на это, он, скорее всего, был настолько счастлив, что совершенно не видел очевидного. В отличие от Хисако, которая чуть ли не билась в судорогах от внезапной новости. Он посмеивался и периодически бурчал какую-то ересь под нос. Девушка не знала, что будет дальше, но от ребёнка отказываться совсем не хотела, да и выбора-то особо нет. Конечно, она мечтала иметь своих детей и воспитывать в кругу любящего мужа. Но вот такой муж под боком не давал ей повода радоваться и даже улыбнуться.
Вскоре она решила просто смириться с такой участью и начать новую для себя жизнь.
* * *
Все девять месяцев пролетели незаметно.
Она сидела на коленях у Рёмена, который поглаживал уже округлившийся живот. Ведь несколько минут назад девушка жаловалась, что их ребёнок не находит себе места. Всё пинается и пинается.
Почувствовав пинок, Сукуна засмеялся.
— Какой боевой! Не нужно обижать свою мать. Никто не вправе обижать её... кроме меня, — на это тот получил недовольный взгляд от девушки. Рёмен, не выдержав, засмеялся с новой силой.
Новый пинок в живот заставил закусить губу до крови, и резкая боль в животе заставила девушку зашипеть от боли.
— Кажется, мы скоро увидим нашего бойца, — сказала она, схватившись за живот.
Рёмен подхватил её на руки и отнёс в кровать.
С прихода лекарши прошло несколько часов. Девушка сжимала ткань кровати, пока её лоб протирали помощницы лекарши. Спустя ещё несколько минут она услышала крик младенца.
Лекарь поднесла первенца — мальчика, а после за ним и девочку. На грудь сероглазой положили два маленьких комочка.
После ухода лекарей младенцев переложили в люльку.
— Господин, — обратилась она к покачивающему люльку мужчине. — Наверное, ты расстроился, узнав, что у нас близнецы?
— И почему же я должен быть расстроен? Ты подарила мне детей. Напротив, я благодарен, — он обернулся к ней.
— Но ведь, как говорят... в народе девушка, родившая близнецов, неверна...
«Может так ты оставишь меня в покое» — не успев договорить фразу, её перебили.
— Мне всё равно на этот детский лепет, — он дотронулся до её щеки. — Лучше скажи, какими именами нам назвать наших детей?
«Наших детей... Как же эти слова грели душу, несмотря на то, как бы сильно я не на видела Рёмена, человека, который испортил мне жизнь.».
— Для сына я имя уже придумал. Хочу, чтобы имя для дочери придумала ты, — он аккуратно забрал младенца с кроватки, укладывая вместе с Хисако.
Девушка с улыбкой наблюдала за маленьким комочком, который запрокинул ручки выше головы.
— Может... Камико девочка благородной крови? — сказала сероглазая, умиляясь своему ребёнку. — А какое имя у сына? — спросила она.
— Катсу, — бросил он.
— Красивое. Ему точно оно подойдёт, — улыбнулась она.
— Моя луноликая Хисако, тебе нужен отдых. Отдохни, — сказав это, он забрал обратно младенца у девушки, укладывая в люльку.
Хисако тогда проснулась от детского плача. Но, открыв веки, она уже увидела укачивающих младенцев Изуми и Казуми.
— Госпожа, простите, что без разрешения зашли. Но нам приказал господин присмотреть за детьми, пока вы отдыхаете. Простите, что разбудили вас, — затараторила Изуми.
— Не нужно извиняться, — улыбнулась девушка.
Та присела на кровати, и к ней подошла разволновавшаяся Изуми. Она положила ей на руки ребёнка.
Хисако взяла младенца на руки, укачивая на руках. Она посмотрела на своего сына, который губами прислонился к её груди. На его маленьком лбу красовалась метка, напоминающая полоски Сукуны.
«Так вот почему Рёмен был так уверен».
Темноволосая приспустила ткань одежды, оголяя кожу. Младенец охотно прислонился к оголённому участку тела. Мгновение спустя в комнате стояло тихое воркование младенца.
* * *
После рождения близнецов прошло пять лет.
Уже повзрослевшие дети Рёмена и Такаси резвились вместе со слугами во дворе, пока оба родителя сидели на террасе. Хисако сидела, попивая чай, а Рёмен сидел, наблюдая то за ней, то за детьми.
Сероглазая выгнула бровь, не понимая пристального взгляда мужчины.
— Что-то не так? — спросила она, поставив чашку.
— Разглядываю свою любимую женщину. Или ты против? — усмехнулся он.
Девушка лишь покачала головой.
— У меня для тебя новость. Через два дня я уезжаю ненадолго, дворец под твоим присмотром.
— Что-то случилось? Опять проблемы с шаманами?
Рёмен лишь качнул головой. Минуту спустя к ней подбегает расплакавшаяся Камико. За ней и её брат вместе со слугами.
— Что случилось? — сказала Хисако, протягивая руки к дочке, вовлекая её в объятия.
Рёмен глянул на троицу. Голос подал Катсу.
— Мы играли в салки, и Камико оступилась... после чего упала.
Сукуна перевёл взгляд уже на успокоившуюся дочь, прижатую к своей матери. Катсу подошёл к своей сестре; было видно, что он переживал за неё. Он дёрнул её за рукав кимоно, дабы она обратила на него внимание. Он взял её за руку и подул на ладонь, как делала их мама.
Рёмен махнул слугам, чтобы те ушли.
— Иди сюда, — он обратился к своему сыну. Тот подошёл к отцу. — Молодец, всегда защищай свою сестру, — он потрепал его за темные волосы.
* * *
После отъезда Рёмена дворец находился под присмотром Хисако. О причине отъезда она знала: шаманы объявили войну Сукуне. Заранее он поставил барьер на дворец, чтобы шаманы не смогли бы в него так легко попасть.
Солнце быстро скрылось за горизонтом. На землю опустилась тёмная ночь. Земля, прогревшаяся под светилом, неспеша отдавала тепло. Птицы замолчали, уступив место ночным обитателям. В траве стрекотали кузнечики и сверчки. На небо выплыла полная луна.
Хисако, бывало, уже хотела спать, но в двери постучались. Сказав «Войдите», она увидела своих детей, державших за ручки. Они подбежали к ней и, лицом уткнувшись в её живот, обнимая свою маму.
— Мои хорошие, почему вы не спите в столь позднее время? — та погладила их по голове, после рукой постучала по матрасу, приглашая к себе.
— Мамочка, мне страшно, — сказала Камико, прижимаясь к своей матери.
Темноволосая поцеловала её в лобик, приглаживая её розовые волосы.
— Ложитесь рядом со мной, — сказала она, подняв одеяло.
Они расположились по обе стороны Хисако. Она гладила их по спине, напевая колыбельную. В скором времени дети уснули, а Хисако укрыла их одеялом. Сама же аккуратно встала, направляясь в сторону балкона. Закрыв за собой дверь, она подошла к перилам и облокотилась на них. Прохладный ночной ветерок раздувал тёмные кудри.
«Неспокойно мне на душе. Как будто что-то плохое должно произойти в эту ночь. Придётся не спать сегодня. Как он там сейчас?..»
Девушка положила голову на перила, смотря куда-то вдаль. Постояв так ещё несколько минут, она решила уйти обратно внутрь. Но не успела сероглазая дойти до детей, она услышала взрыв на улице.
Быстро подбежав к детям, она создала щит вокруг них. Теперь удары перешли по дворцу. Стены уже были в трещинах. Оставив детей в комнате, девушка выбежала на балкон. Осмотревшись, она увидела, как слуги и наложницы выбегали из горящего особняка. Не став медлить, она вернулась за детьми обратно в покои. Дым уже коснулся и их комнаты. Взяв близнецов на руки, она телепортировалась на улицу. В толпе она увидела своих служанок, которые подбежали к ней.
— Госпожа! Мы так рады, что вы смогли выбраться, — за улыбкой Изуми скрывалась тревога.
Девушка кивнула и осмотрелась вокруг.
«Кто смог пройти сквозь барьер?»
Ответ на вопрос не стал долго себя ждать. Откуда-то прилетевшая проклятая энергия со спины сбила девушку с ног, заставляя упасть на ноги.
— Мама! — кричала Камико.
— Госпожа! — Изуми попыталась помочь Хисако, но та ей не позволила.
— Не подходите! — она призвала клона, который создал щит, укрывая её детей и слуг.
Хисако махнула рукой, и та телепортировала их в безопасное место.
Встав на ноги, она оглянулась.
— В тот раз ты скрыл свой удар, но на этот раз тебе не удастся скрыться. Выходи, я уже тебя вижу, — она смотрела в направлении груды камней, откуда вышел некий в мантии.
— Госпожа Такаси так умна. Но сильна ли она как о ней говорила? — за капюшоном говорил мужской голос.
— Можешь проверить.
Девушка запустила в него несколько сфер, но те прошли сквозь него.
— Используешь иллюзию... Похвально. Но прежде чем нападать со спины, советую заглушать проклятую энергию, — отразив удар со спины. Мужчина телепортировался на несколько метров от нее.
Неизвестный направил на неё свою руку, из которой направлялась мощная проклятая энергия. Девушка уклонилась. Неизвестный действовал быстро, будто бы не хотел, чтобы девушка использовала расширение территорий. Позади неё появились ещё двое. Не растерявшись, девушка создала двух клонов.
Бой затянулся. Каждый раз, когда девушка решала использовать территорию, ей не позволяли. Она уже была на грани, а трём неизвестным хоть бы хны. Очередной выброс проклятой энергии, от которой она тоже с ловкостью уклонилась. Но она не рассчитала того, что сзади неё были ещё двое, которые задели её. После удара она упала на землю и начала осматривать половину своего тела, которая... отсутствовала. Хисако хотела кричать от боли. Неизвестные в мантии не стали зацикливаться на ней и пошли в сторону её детей. Она хотела встать, но не смогла даже залечить и половины.
— Не трогайте их, — прохрипела она, кашляя от крови, но её не слушали. Она увидела, как один из них тянул свои грязные руки к её дочери. А второй перерезал горло Казуми и Изуми, которые всем телом прикрывали Катсу.
«Нет, нет! Казуми, Изуми. Мои маленькие детки».
Она протягивала к ним руку, но всё было тщетно. В голову ударила одна мысль.
« Я должна это сделать... Если мне даже не хватит сил, я их найду».
Девушка сложила руки в печать.
— Явись же, — из неё вытягивалась её проклятая энергия. В воздухе появился тёмно-фиолетовый портал. Он начал быстро расти, и через считанные секунды из него появились тёмные тощие руки. Фаланги пальцев были очень остры. Истошно крича, тот, кто находился за порталом, быстро схватил людей в мантии. Неизвестные отбивались как могли, но без толку. После того, как их туда затянуло, портал закрылся.
— Простите...
Хисако осталась лежать на земле. Её бездыханное тело, из которого катились слезы, а зрачки были направлены в сторону перепугавшихся её детей, лежало на рыхлом грунте.
* * *
Двуликому сообщили о произошедшем через день. Перебив уже оставшихся магов, не тратя ни минуты, они отправились во дворец. Но дворцом это было назвать трудно. Груда камней. Кровь была размазана в некоторых местах, перепугавшиеся слуги, которые остались в живых, но ему было абсолютно плевать на них. Глазами он искал лишь её. В висках стучала кровь, когда он прошёл дальше и глазами увидел тело, которое осталось лежать с протянутой рукой. Двуликий подбежал к ней. Он взял её тело, прижимая к себе.
— Моя луноликая Хисако, — он взглянул в её безжизненные глаза, которые смотрели куда-то в сторону.
Он повернул голову и увидел своих детей, прижатых к уже мертвым слугам. Ураумэ, который следовал за своим господином, увидел, куда был направлен его взгляд. Не спрашивая разрешения, он подошел к его детям. В их глазах читался страх. Она взяла их за руки, уводя подальше от тела матери.
— Мамочка.. — прошептала Камико, но Ураумэ увел их.
— Любимая, прости, — шептал ей Сукуна. Он провёл рукой по её лицу, закрывая веки. Он остался сидеть рядом с ней, прижимая к своей груди.