Освободи мою душу

Май 1018 год.

Каждый шаг давался с трудом. Кровоточащая рана на ноге не давала девушке покоя, принося невыносимую боль, отдающуюся, казалось, по всему телу.
Сильный дождь, почти застилающий взор, оставлял за ней алый след, впитывающийся в грязь и растекающийся по земле мутными лужами. Светлая ткань давно промокшего кимоно, подол которого впитал кровь, сковывала движения, норовя утянуть вниз, лишив последних сил. Дыхание вырывалось рваными, сбивчивыми толчками, вынуждая грудью ощущать холод влажных одежд.
Сзади послышалось хлюпанье воды. Вслед за ним — шаги. Размеренные и неторопливые, они с каждой утекающей подобно лужам секундой становились ближе.
Время нещадно испарялось, оставляя за спиной лишь чёткий след, избавиться от которого девушка никак не могла. Вылечи рану — продолжи путь. Даже если это ни к чему не приведёт, она обязана была попытаться. Сцепив зубы, одним лёгким взмахом рукой девушка вызвала клона. В мрачной стене дождя мелькнула слабая тень, точь-в-точь повторяющая её собственные очертания.

— Отвлеки его...

Клон тут же кивнула, сев на мокрую, пропитавшуюся кровью землю, и опустила голову, притворившись, что больше была не в силах бежать. Тёмные пряди закрыли бледное лицо, скрывая лживую сущность.
Девушка взглянула вперёд. Холодные брызги дождя нещадно окропляли лицо, спадали с ресниц, мешая разглядеть путь. Прищурив глаза, она заметила вдалеке маленькую точку, очертания которой смутно напоминали небольшую хижину. Сосредоточившись на ней, девушка поторопилась к укрытию изо всех оставшихся сил.
Дверь хижины легко подалась, стоило только надавить на трухлявое дерево плечом, и девушка мигом нырнула внутрь. Внутри было пыльно и темно. Моросящий дождь проскальзывал в хижину сквозь дыры в хлипкой крыше, не давая высушиться или согреться. Увидев валявшуюся недалеко от входа палку, оставшуюся от прежнего фундамента, она подняла её, подперев единственным возможным способом дверь.

«Этим тебя не остановить, даже смешно».

Осмотрев пространство вокруг, она не увидела ничего примечательного: повсюду валяющиеся тряпки да пыль на полках и сохранившейся мебели. Пройдя через узкое подобие коридора в комнату, девушка чуть не врезалась в верёвку, едва проглядывающуюся в полумраке. Вероятно, раньше та предназначалась для сушки одежды.

Девушка осмотрела себя: промокшая ткань, с которой на пол хижины спадали крупные капли, не давала покоя. Сняв с себя верхнюю часть кимоно, тем самым избавившись от стесняющих движение одежд, она осталась в лёгкой нижней сорочке. Влажные тряпки тут же отправились сушиться, а сама беглянка присела в дальний угол, чтобы попытаться залечить ноющую рану.
Хватило мимолётного касания двух пальцев, чтобы кожа вокруг тонкого, но глубокого пореза принялась медленно стягиваться.
Дождь продолжал лить непроглядной стеной, барабаня по крыше хижины, попадая в прорехи и почти касаясь голых ног, лишившихся деревянных гэта ещё в начале пути. Девушка вжалась в угол комнаты, медленно водя пальцем по тёмным очертаниям трухлявых деревяшек, сейчас заменяющих пол. Опухшие от слёз глаза желали поскорее сомкнуться, забыв обо всём. Она вспоминала свою семью, но мрачные мысли медленно вытесняли эти воспоминания из головы...
Но шум приближающихся шагов выдернул её из мыслей. Она встала и прислушалась к звуку. Неожиданно открылась дверь, за которой стоял высокий мужчина. Половина его лица будто искажена. На его теле чёрные полосы. А вместо двух пар рук четыре. Волосы цвета созревшего розового персика зачёсаны вверх.
Быстрым шагом он приблизился к девушке, хватая её за шею. Темноволосая пыталась убрать его руку, царапая кожу, но тщетно.

— Ты пожалеешь о том, что пыталась убежать от меня! — Он кинул её на пол. Девушка жадно глотала воздух, как рыба на суше.

Хисако физически ощущала исходящую от него силу — проклятая энергия. Ей никогда прежде не приходилось встречать такую силу. Ни один шаман не обладал такой. Девушка выставила руку вперёд, выпуская сферу магии, дабы попасть в него, но промахнулась. Мужчина залился злобным смехом.

— Какая жалость, — его взгляд скользнул по девушке. Тёмные мокрые волосы, промокшие от дождя, и промокшая белая сорочка, которая облегала её изгибы и немаленькую грудь. Затвердевшие от прохлады соски, серые глаза, которые смотрели на него с полной ненавистью.
Он присел на корточки и грубо взял её за подбородок.

— Не люблю, когда женщина много себе позволяет. И так дерзко смотреть на меня я не позволю, — он ударил её по лицу. На миг девушке показалось, что у неё сотрясение мозга. Перед глазами всё плыло, и, не успев снова сфокусировать зрение, Рёмен грубо повернул её голову.

— Уже не такая смелая? Смотри в на меня когда я с тобой разговариваю,— мужчина говорил с издевкой, на его лице красовалась хищная ухмылка.

— Ненавижу тебя! — она отбросила его руку, на что Сукуна залился смехом.

— Меня? Ну почему же? Лучше ненавидь тех, кто продал тебя мне. Взамен на то, чтобы я не тронул их деревню. Мне стало интересно, что мне могут предложить взамен на их ничтожную деревушку. И вот... Мне предложили тебя. Мне сказали, что девчонка обладает проклятой энергией, и не солгали, — девушка молчала. Он был прав.

— Да я лучше умру, чем стану твоей рабыней.

— Если хотела так умереть, почему сбежала? Раз убежала, значит, хотела жить. Но раз так меня просишь... Я не все просьбы исполняю. Так что считай, что ты особенная, — снова нотка сарказма.

Рёмен схватил её за шею. Девушка уже не сопротивлялась и не пыталась убрать его руку, лишь прикрыла глаза, готовясь к самому худшему. Но мужчина отпустил её, позволяя глотнуть немного воздуха.

— Почему? — хриплым голосом спросила она.

— У меня ещё есть на тебя планы. Личиком ты вышла смазливой, — он встал, заодно поднимая девушку на руки.
Они вышли из хижины. Дождь уже перестал идти, лишь оставил после себя запах мокрой земли. Девушка ткнула его в грудь, чтобы он её отпустил. Тот лишь взглянул на неё, намекая, чтобы она прекратила. Девушка скрестила руки на груди.
«Осёл... таких ещё поищи. Ненавижу тебя».

— Куда мы идем? — спросила девушка, но вместо ответа её опустили.

— Победишь меня, исполню любое желание.

— Не обманываешь? — девушка ошарашено смотрела на него.

— Не испытывай моё терпение. Просто уже начни хоть что-то делать, — двумя пальцами он провёл по воздуху. Как хлыст, которым бьют животное, дабы оно работало быстрее.
Девушка отпрыгнула от места, где прилетел разрез. В момент прыжка она создала клона, а сама стала невидимой. Двуликий скучающе стоял на одном и том же месте.

— Откуда ты обучилась магии? Насколько мне известно, ты выходишь из обычной семьи, — задал вопрос он.

— Мне просто повезло, — отчеканил вместо неё клон.

Уголки губ Рёмена приподнялись.
— Интересно.

Брюнетка приказала клону напасть на него, а сама телепортировалась рядом с ним. В её руке уже горела тёмно-фиолетовая сфера. Рёмен без всяких усилий одной рукой отбил её. Девушка снова стала незаметной и уже стояла на валуне и думала, как бы его победить, хоть и шансы очень мизерные. Она наблюдала за каждым новым клоном, который Двуликий без проблем разрезал напополам. Она ещё попыталась как-то ранить его сферами, но всё тщетно. Будь на его месте другое проклятие, оно бы уже сотню раз успело бы умереть.

— Расширение территории. Абсолютный Хаос, — девушка сложила руки в печать. Всё пространство стало пурпурным. Построились огромные ступени, на вершине которой, свесив ноги, сидела Хисако. На полу было что-то на подобии озера, где тянулись руки проклятий, которые были убиты руками сероглазой за всю её жизнь. Расширение территории Такаси заключалось в том, что пока жертва не достигнет её, проклятая энергия чужака будет высасываться из него и присваиваться ей. С каждой ступенью жертву ждут испытания. Для того, чтобы выбраться из её оков, нужно было делать всё максимально быстро. С помощью проклятой энергии врага она могла долго использовать расширение территории. При долгом использовании затрачивается очень много сил, но с проклятой энергией Двуликого она смогла она могла использовать территорию столько сколько ей нужно.
Девушка наблюдала за тем, как с каждым разом дистанция между ними становилась всё меньше и меньше. Но и состояние Двуликого было не таким уверенным. Как ранее и сейчас, он выглядит более вялым. Девушка считала, сколько он уже прошёл.

— Девяносто тысяч девятьсот девяносто восемь, — ещё две ступени, и она у него на ладони. — Девяносто тысяч девятьсот девяносто девять, — она сверху наблюдала за тем, как Рёмен разбирался с тем проклятием, которого она ранее убила. И вот ему настал конец.
— Миллион, — прошептала она, когда он залез на самую последнюю ступень. Она смотрела на него сверху вниз. Он тяжело дышал, в то время как Хисако продолжала выкачивать, как насос, его силу. Она встала на ноги, рассматривая его. Их разница в росте была колоссальной, хоть и Такаси была высокой для девушки.

Девушка резко встала в боевую стойку. Отпрыгнула от него, создала дистанцию. В её руках горела проклятая энергия, которая уже направилась в сторону Двуликого. Отклонившись от них, он выпустил разрез, от которого ловко уклонилась темноволосая.

Рёмен хмыкнул.
— Теперь черёд за мной, — он сложил свои руки. — Расширение территории. Гробница Зла.

«Он использовал своё разрешение территории в моей же территории?! Как после того, как я выкачивала его силы, он смог создать территорию?»
Девушка стояла возле гробницы, над которой теперь же возвышался Рёмен.

— Рассечение, — в девушку полетели множество разрезов, но та успела защититься, создавая купол. — Долго ты так не протянешь. Лучше сдайся, — он вальяжно восседал на камнях.

Хисако изо всех сил держала купол, но он уже давал трещины. Не выдержав давления, сфера лопнула. Теперь Такаси была как на мишени. Её тело горело, тысяча разрезов проходились по её телу.
Один из них ранил её левый глаз. Благодаря обратной технике она вылечила его, но застывшая кровь не давала сфокусироваться на враге. Создав в руке огромную сферу, она направила его на Рёмена. В этот же момент она стала невидимой, а вместо себя поставила клона.
Забрав себе обратно ещё не долетевшую сферу, сероглазая оказалась у него под боком, направляя в его сторону руку. Выпустив проклятую энергию, Хисако ждала, когда всё рассеется... Но на месте его уже не было. Она хотела развернуться, но в неё полетел разрез, который сбил с ног, а после этого последовали ещё несколько таких же. Истекая кровью, темноволосая попыталась залечить раны с помощью проклятой энергии, но тщетно. Рядом с ней присел на корточки Рёмен. Девушка схватила его за голень, тем самым высосав из него некоторую силу для излечения ран. Она телепортировалась подальше от него, и, шатаясь на ногах, еле поднялась. Сукуна тяжело выдохнул. Взмахнув рукой, он провёл новый разрез, от которого девушка уже не смогла увернуться.

— Ты проиграла, — с этими словами он рассеял свою территорию.
«Неужели это конец?»
В глазах темнело, а в ушах стоял неприятный звон. Девушка потеряла сознание.

Хисако открыла глаза. Оглядевшись вокруг, она увидела перед собой человека, которого всем сердцем не хотела бы видеть. Он тут же взял её за лицо, рассматривая повреждение.

— Здесь останется шрам, — он накрыл ладонью ее правый глаз. — Видишь меня этим глазом?

— К сожалению, да.

Рёмен сильнее сжал её челюсть.
— Следи за языком, пока не лишил тебя твоей никчёмной жизни, — он отбросил её голову.

Девушка попыталась встать, несмотря на адскую боль во всем теле. Поднявшись на ноги, она осмотрела себя: все тело в многочисленных порезах, а на лицо и подавно не хотелось смотреть.
Рёмен неожиданно начал разговор.

— Я не ожидал от женщины такой силы. Буду честен, окажись на моём месте шаман на ранг слабее меня, ты бы без сомнений убила бы его, — он стоял, скрестив руки на груди. — И я убедился, что женщина не только предназначена для того, чтобы раздвигать ноги.

— Раздвигать ноги?! Что, прости? Оставь при себе свою похвалу, — её лицо покраснело от злости.

— Что слышала. Ты много себе позволяешь, держи язык за зубами. Не испытывай моё терпение. Так и быть исполню твое желание, ты удивила меня.

Девушка уставилась на мужчину.
— Тебе есть ещё что сказать? — безразлично спросил Рёмен.

— Моё желание. Хочу, чтобы ты отпустил меня и я пошла своей дорогой, — отчеканила она.

— Нет. Загадай что-нибудь другое.

— Но почему? — Рёмен поднял руку, заставляя её замолчать. Её глаза наполнились слезами от провала.
«Только не перед ним... нет, нет! Ты сильная девочка, Хисако».

Девушка быстро заморгала, смаргивая навернувшиеся слёзы.
— Моё желание... не смей ко мне прикасаться, — твердо сказала она.

— Никому ты здесь не сдалась, — он лениво потёр свою переносицу.

— Я не могу верить словам, — она положила руки на бёдра, но сразу же отдёрнула руки, когда боль прошлась по всему телу.

— Это уже не мои проблемы.

Вместо розового заката наступили тёмные сумерки. Ночью становилось куда прохладнее, чем днём, и девушка поёжилась от ветерка, который неожиданно подул в её сторону. Рёмен взял её за запястье, и только Хисако хотела возразить, как он тут же зажал ей рот рукой.

— Женщина, если не хочешь идти всю ночь до дворца пешком, следует повиноваться. А если ты про своё желание, как будто я совсем дурак и не понимаю, что ты имела в виду. Одна головная боль от тебя.

Не успела она моргнуть, как они оказались у огромного особняка. Рёмен отпустил её запястье и пошёл внутрь, не обратив внимания на её состояние. Дворец был в движении: слуги сновали туда-сюда, как муравьи, выполняя свои обязанности. Рёмен был встречен стражами, которые почти мгновенно начали суетиться, увидев его. Из-за его спины вышла высокая темноволосая девушка худого телосложения.

— С этого дня она будет жить в моём дворце, — сказал Рёмен, не торопясь. — Принесите ей одежды в мои покои, — слуги, поклонившись, быстро удалились. — Идём, — добавил он, махнув рукой, и девушка нехотя пошла за ним.

Она оглядывала интерьер сдержанно, но его роскошь не могла не впечатлить. Почти все помещения были выполнены в алых тонах, создавая атмосферу могущества и тревожности. Не заметив, как Рёмен остановился, она внезапно врезалась в его спину.
«Как об стенку головой».

— Неужели тебе так понравился мой дом, что даже забыла, куда нужно смотреть?

— Вовсе не так, я просто рассматривала новую обстановку.

— Раз уже рассмотрела, то входи, — он пропустил девушку в комнату. В первую очередь в глаза бросился футонтрадиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраса.; было заметно, что он под размер шамана. Дальше письменный стол. На вид не самое дешёвое дерево, на котором был помятый папирус и чернила. Средних размеров шкаф и дверь, которая, судя по всему, вела к балкону. Девушка вошла внутрь комнаты и присела на мартас.

«Ну и хоромы... А где мои покои? Спрошу об этом и точно разозлю его... Но мысль о том, что мне придется спать с ним... приводит в ужас».

— Я буду спать здесь?

— Если хочешь, могу постелить на улице, — ответил Рёмен с ярко выраженным сарказмом.

— Да, думаю, мне там больше понравится, чем здесь, — парировала она с натянутой улыбкой, пытаясь скрыть своё беспокойство.

— Твоё счастье, что твоя проклятая энергия вымотала меня, потому что подходить к тебе у меня не осталось сил. А то давно бы вырвал твой острый язык и затолкал бы в глотку.

«Осёл! Ненавижу тебя и поделом тебе».

Рёмен начал распахивать своё кимоно, на что девушка отвела взгляд в пол.
— Не говори, что будешь спать нагим со мной, — на сероглазую нахлынули неприятные мысли.

— Я помню условия договора, — он стоял в одних хакама. Хисако подняла на него глаза.

Мускулистое рельефное тело. На животе зиял отвратительный рот с высовывающимся из него длинным мясистым языком. Такаси без застенчивости разглядывала его, но сразу же, опомнившись, отвернула голову, делая вид, что рассматривает интерьер.
В дверь постучали. Рёмен распахнул дверь. На пороге стояла слуга, которая склонила голову,  в её руках виднелась сменная одежда.

— Господин, вот одежда, — сказала она, не поднимая головы.
Мужчина забрал у неё несколько кимоно.

— Отведи девушку к лекарю, — Рёмен рукой подозвал Хисако. Она подошла к нему.

Хисако последовала за слугой, её ноги чувствовали тяжесть каждого шага. В комнате лекаря её отмыли от запекшейся крови и привели в порядок. Вернувшись в его покои, она заметила, что на кровати лежала новая одежда. Покопавшись среди вещей, она обнаружила шелковую сорочку бордового цвета. Рёмен, скрестив руки на груди, наблюдал за ней, не скрывая своей усмешки

— Отвернешься может, господин?

— Господин? — ухмыльнулся он.

Хисако сжала руки в кулаки и раздраженно процедила:
— Просто отвернись.

Голос мужчины стал более грубым:
— Если не хочешь, чтобы я сам тебя переодел, то сделай это сама, — вспыхнувшие алым блеском глаза умерили её пыл. Она запричитала себе что-то под нос, но спорить уже не стала. Хисако отвернулась от него.

«Если приспустить лямки и сразу накинуть на себя сорочку, он ничего и не увидит».

Она приспустила сперва первую лямку и высунула из нее руку, так же проделав и со второй, она накинула наверх одежду. Руки были ватными от страха и стыда. Сукуна наблюдал за этой картиной и не скрывал свою ухмылку. Благо комната была тёмной, и тьма спрятала обнажённые изгибы её тела. Наконец-то стащив с себя старую одежду, её тело вскоре облегало бордовое одеяние.
Как только он увидел, что она закончила мучиться с тряпками, он отвернулся и потёр переносицу. Когда девушка закончила с одеждой, то решила слегка повернуть голову, чтобы посмотреть, чем занят мужчина. Оказывается, он и не смотрел на неё...
«Осёл» — пронеслось у неё в голове.
Двуликий, разобравшись с некими бумагами, двинулся к матрасу. Приземлившись на ней, он сразу же притянул девушку за талию, прижимая спиной к своей груди. Второй рукой он наматывал локон её волос себе на палец, задумчиво глядя на неё. Девушка поёжилась.
«Мне страшно, даже когда он молчит. Обладать такой странной и жуткой внешностью, должно быть, злая шутка бога.».

— Как звать тебя? — неожиданно для неё спросил Двуликий.

Девушка, сперва немного помедлив, подала голос:
— Хисако... Хисако Такаси.

— Хисако, — он произнес её имя вслух, будто пробовал на вкус.

Девушка всю ночь не сомкнула глаз, понимая всю безысходность. Слёзы сами катились из глаз. Только под утро ей удалось уснуть.
Когда она проснулась, другая сторона футона была пуста. Сладко подтянувшись, она присела на матрасе. В дверь несколько раз постучали. Хисако двинулась в направлении двери. Распахнув сёдзи она увидела на пороге слугу с короткими белыми волосами. Та немного склонила голову.

— Доброго утра, я Ураумэ. Господин Рёмен велел мне показать вам дом и позвать на завтрак. Что бы вы хотели поесть? — не поднимая глаз, проговорил слуга всё без нотки эмоций.

— Спасибо, но я не голодна. А показать дом ты можешь и в другой раз, — девушка натянуто улыбнулась.

— Господин будет в гневе, если узнает, что вы его ослушались, — с ноткой безразличия сказал слуга.

— Это на моей совести. Мне не нужна его забота, — после произнесённых слов она закрыла дверь перед ней.

Пройдя вдаль комнаты, она присела на кровать, причесывая руками волосы. Прошло немало времени с ухода Ураумэ. Дверь комнаты распахивается, и на пороге возникает Рёмен. Его вид не предвещал ничего хорошего: быстрыми шагами он направился к ней.

— Я разве не ясно объяснил? — с каждым словом его голос становился всё жёстче. Шаман грубо взял её за подбородок. — Думаешь, что делаешь это назло мне? Ошибаешься. Я иду к тебе навстречу, так и ты, будь добра, сделай так же, — он наклонился к её уху. — Ещё одна такая выходка, и мне будет глубоко плевать на твоё желание. Если бы не наш уговор, так и взял бы тебя этой ночью, — наконец-то он отстранился от нее.

— Ураумэ! — громко позвал он.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел слуга. Склонив голову, он ждал от него новых поручений.

— Принеси её завтрак ко мне в покои.

— Как вам угодно, господин, — не поднимая головы, он вышел. На удивление, она вернулась быстро с подносом еды и поставила её на стол.

— Ступай и скажи слугам, чтобы они нагрели воды, — склонив голову, он удалился. — Думаю, нам следовало бы освежиться, — сказал он внимательно смотря на реакцию девушки на, что получил от нее безразличие к его словам.

Дальше он подошел к Такаси и поднял её на руки, отчего та издала звук недовольства. Садясь за свой стол, он посадил девушку к себе на колени. Рёмен зачерпнул немного мисо-супа и поднёс его к девушке. Та отвернула голову и поджала губы. Он тяжело вздохнул и второй рукой повернул чужую макушку, а третьей сильно сжал её скулы.
Он взял ложку с мисо-супом и поднёс её к её губам. Хисако отвернулась, поджав губы, но Рёмен не дал ей возможности избежать. Он тяжело вздохнул, словно с раздражением, а затем другой рукой резко повернул её голову, заставив её встретиться с его взглядом.

— Открой рот, — произнёс он хриплым голосом, полный угрозы. — Или я сломаю тебе челюсть.

Невольно Хисако приоткрыла рот. Он насильно затолкал ложку внутрь, зажимая её скулы так сильно, что она не могла оттолкнуть его. Каждое её движение, попытка вырваться или отвернуться, только заставляла Рёмена быть более жестоким и решительным. Он не торопился, наслаждаясь процессом, будто это был ещё один способ подчёркнуть свою власть над ней.

Когда тарелка опустела, её попытки сопротивляться не приносили никакого результата.

Она хотела слезть с его колен, но Рёмен, не дал ей этого. Он крепко обхватил её за талию, прижимая её к себе, и начал рассматривать её тело. Его взгляд был не просто исследовательским, он был полон жадности и жестокой уверенности в том, что она — его собственность.

Её дыхание сбивалось, она ощущала его взгляд на себе, словно тирания его глаз пронизывала её. Он опускал взгляд ниже, пока не остановился на её груди, и затем его лицо приблизилось к её шее. Носом он уткнулся в её кожу, вдыхая её запах, и Хисако почувствовала, как что-то твёрдое наткнулось на её бедро. Смущение и страх пронзили её, и она попыталась немного сдвинуться, но он сжал её колено, не давая уйти.

В этот момент раздался стук в дверь. Из-за неё послышался голос.

— Господин, купальня готова.

Хисако почувствовала облегчение, словно она спасена. Рёмен, словно не заметив её реакции, встал и направился к двери. Он распахнул её, выходя в коридор. Хисако осталась стоять на месте, её тело было напряжено, а сердце продолжало колотиться.

Он закрыл за собой. Красные глаза смотрели на трясущегося слугу.

— Подготовь мне одну из наложниц. Я буду ждать её в комнате.

— Вы желаете видеть одну из любимых наложниц в своих покоях? — спросил слуга.

— Нет. Приготовь другую комнату, — отрезав, он вернулся в комнату.
В середине комнаты, повернувшись спиной, стояла Хисако, которая от скуки читала бумаги, валяющиеся у него на столе. Тонкими пальцами она стучала по дубовому столу.

Её темные волосы струились, блестя и переливаясь, точно струи смоляного водопада. Они спускались ниже плеч, скрывая её тонкие изгибы плеч. Он подошёл к ней, а она всё стояла, не разворачиваясь.

— Ты понимаешь, что здесь написано? Это редкость — встретить обученную женщину.

— Да, обучена, и по прочитанному дела у тебя не сладки, — она развернулась к нему.

Сукуна хмыкнул.
— Не сладко придётся им. Стая шакалов, называющих себя шаманами. А ещё кто давал тебе право лазить по моему столу, луноликая Хисако? — он взял её за подбородок. — Ступай в банную комнату, пока вода не остыла. А после Ураумэ покажет тебе особняк, и не смей перечить.

Девушка сидела на мраморной ступени. До этого сказав слугам, что ей не требуется их помощь, она осталась одна.
Мыло стекало по её телу. Только сейчас она смогла дать волю эмоциям. Она плакала тихо, как только могла, зажимая рот рукой.
«Ненавижу, ненавижу тебя», — повторяла она про себя, царапая ногтями свою кожу. Прошло довольно много времени, как она сидела в бане. Влажные волосы уже успели высохнуть, а вода остыть, и в комнате начинало холодать.
Темноволосая встала на ноги, обмотавшись полотенцем. Постояв еще немного, она потянулась к кимоно.
Натягивая его на себя, она вышла в коридор, где наткнулась на Ураумэ.

— Я как раз шел за вами, — склонил он голову.

Такаси кивнула.
— Ураумэ, ведь так? — спросила девушка.

— Всё правильно, — кивнул слуга.

— Может, выйдем во двор, Ураумэ? Думаю, и тебе не хочется таскаться со мной.

— Как скажете, — он пошел вперёд, как бы направляя в нужную сторону.

Они сидели на террасе. Не проронив ни слова за всё время. Хисако смотрела куда-то вдаль, облокотившись об перила. Ураумэ сидела в позе сейдза, задумавшись о своем.

— Мы можем выйти за пределы особняка? — подала голос Такаси.

— Нет, — механически отрезал он.
Сероглазая понимающе кивнула.

— Ураумэ, а с чем ты помогаешь Рёмену? — с интересом спросила она.

— Я обычный повар, — отчеканил слуга.

— Понятно.

«Как-то не верится, что просто обычный повар».

— У меня тоже вопрос к вам, — сказал Ураумэ.

— Какой же? — заинтересовалась темноволосая.

— Вы не пытаетесь убежать, но другие девушки в первые дни хотели. Но их старания не увенчались успехом. Каждую убили, кто попытался уйти отсюда. Вы смирились? Или же... ещё не придумали, как? — его розоватые глаза смотрели прямо на темноволосую, ожидая ответа.

— Ну почему же, пыталась. Даже если я убегу, меня там никто не ждёт. Семья меня продала в обмен на защиту деревни, — Ураумэ внимательно её слушал, лицо не выражало ни грамма эмоций, она лишь ответила на её интересующийся вопрос. Конечно, собеседник из него так себе, но это лучше, чем говорить самим собой. — Ты еще сказала про каких-то девушек. Кто они?

— Гарем с наложницами господина Рёмена. Их, как и вас, приводят к нему, как дань, — на это Такаси закатила глаза.

— А я? Почему он не держит меня вместе с ними? И почему я их не видела? — спросила она.

— Просто вы попросились во двор. Весь дворец я вам ещё не показала. А насчет того, почему господин вас держит под боком... Я думаю, ему интересна ваша проклятая энергия, — спокойным голосом ответил он.

— Проклятая энергия, — задумчиво произнесла она себе под нос. Резко вскочив с места, она обратилась к светловолосой. — Думаю, нам нужно продолжить нашу экскурсию по особняку.

— Это же не из-за того, что я вам только что сказала? — обратился он к сероглазой.

— Нет-нет, — отмахнулась она. — Господин будет в бешенстве, если узнает, что я не осмотрела весь его дом и не оценила прелести дворца.

— Дам вам совет. Иногда следует держать язык за зубами, терпение господина не бесконечно.
Девушка кивнула. Конечно, она не хотела говорить, что с такими, как он, нужно говорить так же, как и он, но продолжать разговор ей не хотелось.
Пройдя коридор, они остановились возле большой двери.

— Общая комната наложниц. Желаете туда зайти? — спросил он, прикасаясь к деревянным воротам.

— Я же за этим и пришла.

— Кто знает, может, вы передумали...
После чего слуга распахнула дверь. Её глазам открылся вид на наложниц. Если посчитать, то их было около двадцати пяти. На вид они были ухожены, но у некоторых в глазах читался страх, другие же смотрели с презрением.
«Больно нужен мне ваш господин»
У некоторых девушек можно было увидеть побои на лице. Старшие обнимали девочек помладше. Их взор уставился на неё. На черноволосую девушку с туманно-серыми глазами и в красном кимоно, за которой стоял слуга которого хорошо знали.
Они следили за каждым её движением. Хисако подошла к девушке, у которой шла кровь и всё её лицо было в кашу. Наложница вжалась в угол. Такаси села на корточки. Сероглазая протянула руку и с помощью обратной проклятой энергии вылечила все её раны.

Девушка немного колебалась, но тихим дрожащим голосом ответила.

— Спасибо... за то, что вылечили меня.

— Не за что, — сказал Хисако вставая.

В дальнем углу она заметила двух юных девочек, прижавшись друг к другу. Она подошла к ним. Осмотрев их, она не нашла ничего серьезного на теле. Она положила руки им на головы, поглаживая их за волосы. Они с опаской наблюдали за ней.
На вид одной было лет пятнадцать, другой двенадцать.

— Как вас зовут? — спросила темноволосая.

Девочки с опаской смотрели, старшая девочка подала голос.

— Меня зовут Изуми, — она расслабила хватку, которой держала младшую девочку. На что та с улыбкой кивнула и обратилась ко второй.

— А тебя как зовут?
Вместо неё ответила старшая девочка.

— Она немая с того дня, как сюда пришла. Она не говорит, и никто не знает ее имя. Но мы называем ее Казуми.

Неожиданно сзади подошла Ураумэ.
— Нам пора, — он взял под локоть черноволосую и увела из комнаты.

Такаси понимала, что она не в положении спрашивать или указывать ей, но дорогу в эту комнату она уже знала, и желание помочь этим девочкам возрастало.
Слуга быстрым шагом шла впереди.

— Куда мы идем?

— Скоро обед. Мне нужно приготовить еду для господина, а то он будет в гневе, — отчеканил он.

«А когда-нибудь он бывает не в гневе?»
Девушка осталась стоять в коридоре. Ругнувшись себе под нос, она пошла искать выход из особняка, чтобы снова выйти на улицу. Теперь она в деталях смогла осмотреть весь дом.
Проходя мимо нескольких комнат, она почувствовала уже знакомую проклятую энергию. Подойдя ближе к двери, она услышала женские крики вперемешку с шлепками.
«Как бы мне хотелось тебе помочь...»
Сзади двери послышались тяжелые шаги. Хисако, не зная, куда себя деть, спряталась за колонну, используя технику невидимости. Она прижалась к стенке, но, благо, он прошёл в противоположную сторону. Девушка как можно быстрее ушла оттуда.