14 ☆
Чонгук
Неделю спустя
- Привет.
Я оторвал взгляд от листка, с которого читал, и увидел Джису у двери в палату Дженни. Намджун, Тэхен и Юна стояли за ней в коридоре. Я дернул подбородком в их направлении и все они вошли.
Дженни все еще была в кровати, все еще в коме. Через несколько дней доктора сказали, что худшая часть инфекции позади, и разрешено приходить другим посетителям.
Моя Дженни преодолела это. Как и обещала, она боролась с инфекцией, которая пыталась разрушить ее. Я знал, что так и будет. Она держала меня за руку, давая обещание. Смотрела мне в глаза.
Все было обязано закончиться хорошо.
Доктора планировали медленно выводить ее из комы в течение следующих дней. С сегодняшнего вечера они собирались понемногу уменьшать дозу анестезии. И я не мог дождаться. Эта неделя без нее ощущалась вечностью. Все было неправильным и не на своем месте. Многое изменилось в моем мире с ее уходом, и как будто на контрасте снаружи ничего не поменялось.
Единственным настоящим изменением было то, что вся школа знала, что у нее осталось не так уж много времени. Из того, что я слышал, все были в предсказуемом шоке и опечалены. Мы ходили в школу с большинством из этих подростков, зная их еще с детского сада. Хотя они и не знали Дженни, как наша маленькая компания друзей, тем не менее, это пошатнуло покой в городе. Люди из церкви собирались помолиться за нее. Показать свою любовь. И я знал, если бы она была в курсе этого, это согрело бы ее сердце.
Доктора не были уверены, насколько сильной она будет, когда проснется. Они неохотно оценивали, сколько ей осталось, но доктор признался нам, что инфекция сильно ослабила ее состояние. Он предупредил, что мы должны быть готовы: когда она, наконец, проснется, останутся недели.
Как бы это ни разрывало мое сердце, и как бы оно не было готово вырваться из груди, я пытался радоваться маленьким победам. У меня оставались недели, чтобы воплотить желания Дженни в реальность. У меня будет время, чтобы по-настоящему попрощаться, услышать ее смех, увидеть улыбку и поцеловать ее мягкие губы.
Джису и Юна первые вошли в палату, встав у противоположной стороны кровати от меня, пока я держал Дженни за руку.
Они были расстроены, что мы с ней не сказали никому, кроме Джису. Но, в конце концов, поняли, почему Дженни хотела этой суеты. Думаю, они полюбили ее еще больше за это. Они увидели ее настоящую силу.
Я не ходил в школу всю прошлую неделю, и мои друзья приносили мне задания от учителей. Они приглядывали за мной, как я за Дженни.
Джису подняла голову, поймав мой взгляд.
- Как обстоят дела сегодня?
Я встал со своего стула и подошел к краю кровати Дженни. Переплел ее пальцы со своими и крепко сжал. Наклонившись вперед, я убрал волосы с ее лица и поцеловал ее в лоб.
- Она становится сильнее с каждым днем, - сказал я тихо, и затем только для Дженни прошептал:
- Наши друзья здесь, малышка. Они снова пришли проведать тебя.
Мое сердце пропустило удар, когда мне показалось, что я видел, как затрепетали ее ресницы, но чем дольше я смотрел, тем больше осознавал, что это, должно быть, мое воображение. Я отчаянно хотел увидеть ее снова на столько часов, что трудно сосчитать. Затем я расслабился, осознав, что в следующие несколько дней все это не будет плодом моего воображения. Станет реальностью.
Мои друзья сели на диван возле большого окна.
- Доктора решили сегодня начать потихоньку выводить ее из комы, - сказал я. - Может занять несколько недель для нее, чтобы полностью прийти в сознание, но они верят, что лучше всего делать все медленно. Ее иммунная система укрепилась, как они и рассчитывали. Инфекция миновала. Она готова вернуться к нам. - Я выдохнул и быстро добавил: - Наконец-то. Я наконец-то снова увижу ее глаза.
- Это хорошо, - ответила Джису и слабо улыбнулась. Наступила выжидательная тишина, мои друзья переглянулись друг с другом.
- Что? - спросил я, пытаясь прочитать выражения их лиц.
Юна ответила:
- Какой она будет, когда очнется?
Мой желудок сжался.
- Слабой, - прошептал я, повернувшись к Дженни, погладил ее по щеке. - Но она снова будет здесь. Я готов носить ее везде на руках. Я просто хочу увидеть ее улыбку. Она будет со мной, там, где и должна быть... по крайней мере, на некоторое время.
Я услышал шмыганье носом и увидел, что Юна плачет. Джису прижала ее ближе к себе.
Я сочувственно вздохнул, затем сказал:
- Я знаю, ты любишь ее, Юна. Но когда она проснется, когда поймет, что все знают, веди себя как обычно. Ей ненавистна мысль расстраивать тех, кого она любит. Для нее это самое худшее. - Я сжал пальцы Дженни. - Когда она очнется, мы должны сделать ее счастливой, как она делала всех. Мы не должны показывать свою печаль.
Юна кивнула, затем спросила:
- Она больше не вернется в школу?
Я покачал головой.
- Как и я. Пока не... - я остановился на полуслове, не желая заканчивать предложение. Я еще не был готов сказать им. Не был готов встретиться лицом к лицу с правдой.
Еще нет.
Следующие несколько дней долго тянулись. Руки Дженни начали слегка двигаться, ресницы трепетать, и на второй день она начала открывать глаза. Это было всего на пару секунд за раз, но этого было достаточно, чтобы наполнить меня смесью надежды и воодушевления.
На третий день группа докторов и медсестер вошла в палату и начала процесс отключения ее от аппаратов. Я наблюдал с глухо стучащим сердцем, когда дыхательную трубку извлекли из ее горла. Аппарат увозили за аппаратом, пока я снова не увидел свою девочку.
Мое сердце переполнилось эмоциями.
Ее кожа была бледной, а обычно мягкие губы потрескавшимися. Но увидев ее свободной от всех этих аппаратов, я был уверен, что она никогда не была настолько идеальной для меня.
Я терпеливо сидел на стуле возле ее кровати, держа ее руку в своей. Моя голова была запрокинута назад, пока, как в трансе, я уставился на потолок, затем я ощутил, как рука Дженни слегка сжала мою. Мое дыхание перехватило. Глаза уставились на нее. Ее пальцы на свободной руке слегка подергивались.
Потянувшись к стене, я нажал на кнопку вызова медсестры. Когда она вошла, я сказал:
- Думаю, она просыпается. - Дженни немного двигалась последние двадцать четыре часа, но ни разу так много и так долго.
- Я за доктором, - ответила она и покинула палату. Вскоре примчались родители Дженни, которые как раз прибыли для ежедневного визита.
Доктор вошел секунды спустя. Когда он появился у кровати, я отошел, чтобы встать с родителями Дженни, позволив ассистирующей сестре проверить ее жизненные показатели.
Глаза Дженни начали трепетать под веками, затем она медленно открыла их. Я глубоко вдохнул, когда ее карие глаза начали сонно осматривать окружение.
- Дженни? Дженни, ты в порядке, - сказал доктор успокаивающе. Я видел, как она пыталась повернуть голову в его сторону, но ее взгляд не мог сфокусироваться. Я ощутил толчок внутри себя, когда она потянула руку, в поисках меня. Даже в запутанном состоянии она искала мою руку.
- Дженни, ты спала некоторое время. С тобой все хорошо, но ты будешь чувствовать себя уставшей. Просто знай, что ты в порядке. Она издала звук, как будто пыталась говорить. Доктор повернулся к медсестре.
- Принесите немного льда для ее губ.
Я не мог больше стоять и бросился к ней, игнорируя слова мистера Кима остановиться. Встав с краю ее кровати, я наклонился и обернул руку вокруг Дженни. В это же мгновение ее тело расслабилось, и голова медленно повернулась в моем направлении. Ее глаза затрепетали, открываясь, и она посмотрела прямо на меня.
- Привет, Нини, - прошептал я, борясь с комом в горле.
И затем она улыбнулась. Улыбка была небольшой, едва заметной, но она была. Ее слабые пальцы сжали мои со всей имеющейся силой, затем она провалилась в сон.
Я протяжно выдохнул. Но рука ее не покидала мою. Поэтому я остался на месте, сидел на стуле возле нее.
Прошел еще один день с еще большим количеством моментов, когда Дженни находилась в сознании. Она не действовала очень осознанно, когда просыпалась, но улыбалась мне, когда фокусировала свое внимание. Я понимал, что часть нее хоть и была в замешательства, но ощущала, что я был здесь с ней. Ее слабые улыбки придавали мне уверенности, что я должен находиться именно здесь.
Позже в этот день, когда медсестра пришла на свою ежечасную проверку, я спросил:
- Могу я переставить ее кровать?
Медсестра перестала заниматься своим делом и приподняла бровь:
- Куда, милый?
Я подошел к большому окну и сказал:
- Сюда. Когда она очнется, то будет видеть улицу. - Я фыркнул от смеха. - Она любит наблюдать рассвет. Сейчас, когда она не подключена ни к чему, кроме капельницы, я подумал, что можно так сделать?
Медсестра уставилась на меня, в ее взгляде я видел сочувствие, а я не хотел его. Я просто хотел ее помощи. Чтобы она помогла мне дать это Дженни.
- Конечно, - сказал она в конце концов. - Не думаю, что это проблема.
Последние несколько недель ее родители по очереди ночевали в семейной палате в противоположной стороне коридора. Один из них оставался дома с девочками. Чаще всего ее мама оставалась здесь.
Я остался в палате Дженни.
Лежал рядом с ней в ее маленькой кровати каждую ночь. Спал с ней в моих объятиях, в ожидания момента, когда она проснется.
Я понимал, что ее родители не в восторге от этого, но полагал, что они позволяли это, потому что... почему бы и нет? Они бы не смогли запретить. Не сейчас. Не при таких обстоятельствах.
И я был чертовски уверен, что не уйду.
Я помнил, что смотрел на звезды, и в следующее мгновение ощутил, как рука гладит мою. Дезориентированный, я моргнул, заметив, что первые лучи нового дня просачиваются в палату.
Я пытался отбросить туман сна из своей головы, когда ощутил, что волосы щекочут мой нос, а теплое дыхание опаляет мое лицо. Подняв голову, я сморгнул сон из глаз и встретился взглядами с самой красивой парой карих глаз, которые когда-либо видел.
Мое сердце пропустило удар, а губы ее растянулись в улыбке. Подняв голову удивленно, я взял ее за руку и проговорил:
- Нини?
Дженни моргнула, затем еще раз, затем ее взгляд осмотрел помещение. Она сглотнула, поморщившись при этом. Увидев, что ее губы сухие, я вытянул руку и взял стакан воды с тумбочки. Когда я поднес соломинку к ее рту, Дженни сделала несколько маленьких глотков, затем оттолкнула стакан.
Она облегченно вздохнула. Подняв ее любимый вишневый бальзам с тумбочки, я смазал тонким слоем ее губы. Дженни медленно потерла их друг об друга, и, не разрывая со мной взгляда, улыбнулась широкой красивой улыбкой.
Моя грудь наполнялась светом, я наклонился и прижался к ее губам. Это был короткий, едва ощутимый поцелуй, но когда я отстранился, Дженни сглотнула и хрипло прошептала:
- Поцелуй номер... - Ее брови нахмурились, когда замешательство отразилось на ее лице.
- Девятьсот три, - закончил я за нее.
Она кивнула.
- Когда я вернулась к Гуки, - добавила она, удерживая мой взгляд и слабо вцепившись в мою руку, - как я и обещала.
- Дженни, - прошептал я в ответ и опустил голову, пока не уткнулся в сгиб ее шеи. Я хотел держать ее так близко, как мог, но она была как хрупкая кукла: ее было легко сломать.
Дженни зарылась пальцами в мои волосы, и таким же знакомым движением как дышать, она провела по прядям, пока ее дыхание обдувало мое лицо.
Я поднял голову и уставился на нее. Впитал в себя каждую деталь ее лица, ее глаза. Я убедился, что сохраню этот момент.
Мгновение, когда она вернулась ко мне.
- Сколько? - спросила она.
Я убрал волосы с ее лица.
- Ты была в коме неделю. Постепенно просыпалась в течение нескольких дней.
Дженни закрыла глаза на секунду, затем снова открыла.
- И сколько... осталось?
Я покачал головой, гордясь ее силой, и честно ответил:
- Я не знаю.
Она кивнула, едва заметным движением. Чувствуя, как тепло распространяется по задней части моей шеи, я повернулся и посмотрел в окно. На моем лице была улыбка, и снова повернувшись к ней, я сказала:
- Ты проснулась с солнцем, малышка.
Дженни нахмурилась, пока я не сдвинулся. Когда сделал это, услышал, как она задержала дыхание. Посмотрев в ее лицо, я увидел, что оранжевые лучи целуют ее кожу. Я увидел, как ее глаза закрылись и снова открылись, когда ее губы растянулись в улыбке.
- Так красиво, - прошептала она. Я лежал на подушке возле нее, наблюдая, как солнце окрашивает новый день. Дженни ничего не сказала, пока мы наблюдали рассвет на небе, а солнце заливало палату светом и теплом.
Ее рука сжала мою.
- Я чувствую слабость.
Мой желудок ухнул вниз.
- Инфекция сильно ударила по тебе. Нанесла урон.
Дженни кивнула в понимании, и затем еще раз потерялась в утреннем пейзаже.
- Я пропустила это, - сказала она, указывая пальцем в окно.
- Ты много помнишь?
- Нет, - ответила она тихо. - Но знаю, что пропустила рассветы. - Она посмотрела на свою руку и сказала: - Я помню, как ощущала твою руку в своей хотя... это странно. Я не помню ничего, кроме этого.
- да? - спросил я
- Да, - ответила она тихо. - Думаю, я буду всегда помнить ощущение, как твоя рука держит мою.
Потянувшись рядом с собой, я поднял альбом, который принес папа, положив его себе на колени, и открыл его. На первом фото солнце вставало через густые облака. Лучи пробивались через листья сосновых деревьев, идеально захватывая розовые оттенки.
- Гуки, - прошептала Дженни и провела рукой по снимку.
- Это было твое первое утро здесь, - я пожал плечами. - Я не хотел, чтобы ты пропустила рассвет.
Дженни переместила голову, пока та не оказалась на моем плече. Я знал, что сделал все правильно. Я ощущал счастье в ее прикосновениях. Это было лучше любых слов.
Я перелистывал страницы альбома. Показывая ей, как деревья начинают цвести снаружи. Капли дождя на окне. Звезды в небе, полную луну и птиц на деревьях.
Когда я закрыл альбом, Дженни подняла голову и посмотрела мне в глаза.
- Ты запечатлел все, что я пропустила.
Мои щеки покраснели, и я опустил голову.
- Конечно. Как всегда.
Дженни вздохнула.
- Даже когда я не здесь... Ты должен запечатлевать мгновения. - Мой желудок перевернулся. Прежде чем я смог что-нибудь сказать, она обхватила рукой мою щеку - прикосновение было очень легким. - Пообещай мне, - сказала она. Когда я не ответил, она настояла. - Пообещай мне, Гуки. Эти фото слишком драгоценны, чтобы не быть увиденными. - Она улыбнулась. - Подумай о том, что можешь запечатлеть в будущем. Подумай о возможностях перед собой.
- Я обещаю, - ответил я тихо. - Обещаю, Нини.
Она выдохнула.
- Спасибо.
Наклонившись, я поцеловал ее в щеку. Когда отстранился, свернулся на кровати лицом к ней.
- Я скучал по тебе, Нини.
Улыбнувшись, она прошептала в ответ:
- Я тоже скучала.
- Нам нужно многое сделать, когда тебя выпишут, - сказал я, наблюдая, как восторг загорается в ее взгляде.
- Да, - ответила она. Дженни потерла губы вместе и сказала: - Сколько осталось до цветения первых вишен?
Мое сердце разрывалось, когда я подумал о ходе ее мыслей. Она пыталась оценить, сколько времени ей осталось. Проживет ли она, чтобы увидеть, как ее последние желания воплотятся в жизнь.
- Где-то около недели.
На этот раз не было никакой маскировки чистейшего счастья, которое излучала ее улыбка.
- Я смогу продержаться дольше, - сказала она уверенно и сжала мою руку немного крепче.
- Ты продержишься дольше, - пообещал я, и она кивнула.
- До тысячного незабываемого поцелуя, - согласилась она.
Погладив ее щеку рукой, я сказал:
- Тогда я растяну их.
- Да, - улыбнулась Дженни. - До бесконечности.
***
Дженни выписали из больницы неделю спустя. Полные масштабы того, как на нее повлияла инфекция, стали видны через несколько дней. Она не могла ходить. Она потеряла всю силу в своих ногах. Доктор проинформировал нас, что если бы рак был вылечен, с течением времени она бы обрела эту силу. Но, исходя из того, как все обстоит сейчас, она никогда не сможет снова ходить.
Дженни находилась в инвалидном кресле. И как свойственно ее характеру, это сильно не повлияло на нее.
- Как долго я смогу находиться снаружи и чувствовать на себе лучи солнца, я буду счастлива, - сказала она, когда доктор объявил ей плохие новости. Она посмотрела на меня и добавила: - Как долго я смогу держать Чона за руку, мне правда все равно, буду ли я снова ходить.
И как всегда, я растаял от ее слов на месте.
Сжав новые фотографии в руке, я бежал по траве между нашими домами к окну Дженни. Когда я забрался через него, то увидел, что она спала.
Ее привезли домой в этот день. Она устала, но я хотел показать ей это. Это был мой сюрприз. Ее приветствие дома.
Одно из ее желаний воплотится в жизнь.
Когда я вошел в комнату, Дженни моргнула, и улыбка растянулась на ее лице.
- Кровать такая холодная без тебя, - сказала она и провела руками по моей обычной стороне.
- Я принес тебе кое-что, - сказал я, садясь на кровать. Наклонившись, я поцеловал ее в губы. Я поцеловал ее страстно, улыбнувшись, когда ее щечки порозовели после этого. Потянувшись, Дженни взяла пустое бумажное сердце из банки и нацарапал на нем что-то.
Я уставился на почти полную банку, когда она опускала туда сердце.
Мы были почти у цели.
Повернувшись, она переместилась в сидячее положение.
- Что у тебя в руке? - спросила она с возбуждением в голосе.
- Фотографии, - объявил я и наблюдал, как ее лицо озарилось счастьем.
- Мой любимый подарок, - сказала она, и я знал, что она имела в виду каждое слово. - Твоя волшебная способность запечатлевать моменты.
Я протянул ей конверт, и она открыла его. Она ахнула, увидев изображение. Рассматривая каждое фото с восторгом, она повернулась ко мне с надеждой во взгляде.
- Первые цветки?
Я улыбнулся в ответ и кивнул. Она приложила руку ко рту и ее глаза засияли счастьем.
- Когда ты сделал их?
- Несколько дней назад, - ответил я, наблюдая, как ее рука упала, а губы изогнулись в улыбку.
- Чон, - прошептала она и потянулась за моей рукой. Она поднесла ее к моему лицу.
- Это означает...
Я встал.
Встав сбоку ее кровати, я поднял ее на руки. Дженни обернула руки вокруг моей шеи, и я опустил губы к ее. Когда отстранился, то спросил:
- Ты со мной?
Счастливо вздохнув, она ответила:
- Я с тобой.
Я осторожно посадил ее в кресло, натянул ей на ноги одеяло, затем схватился за ручки. Дженни запрокинула голову, пока я катил ее по коридору.
- Спасибо, - прошептала она.
Я поцеловал ее вздернутый ротик.
- Поехали.
Заразительное хихиканье Дженни отражалось от стен, когда я толкал ее по коридору и вышел на открытый воздух, затем спустил ее по ступенькам на руках. Как только она была в своем кресле, я толкал его по траве по направлению к роще. Погода была теплой, солнце светило на ясном небе.
Она запрокинула голову, чтобы впитать солнечное тепло, отчего ее щеки наливались жизнью. Когда она открыла глаза, я понял, что она уловила запах, прежде чем увидела рощу.
- Гуки - сказала Дженни, схватившись за ручки кресла.
Мое сердце билось все сильнее, когда мы приближались. Затем, когда мы завернули за угол, и вишневая роща предстала перед нами, я задержал дыхание.
Громкое оханье сорвалось с ее губ. Сняв фотоаппарат с шеи, я встал сбоку от нее, чтобы видеть ее лицо в идеальном ракурсе. Дженни даже не замечала, как я снова и снова нажимал на кнопку; она была слишком потеряна в красоте перед собой. Она была слишком загипнотизирована, подняв руку и легким касанием погладив только что рожденный лепесток. Затем она опустила голову, закрыла глаза, ее руки были в воздухе, а смех разносился по роще.
Я поднял фотоаппарат, держа палец на кнопке, молясь, о мгновении, что могло последовать дальше. И все случилось: Дженни открыла глаза, полностью восхищенная этим моментом, затем посмотрела на меня. Палец нажал на кнопку - ее улыбающееся лицо на фоне розового и белого, сияло изобилием жизни.
Дженни медленно опустила руки, и ее улыбка смягчилась, глядя на меня. Я опустил фотоаппарат, вернув ей взгляд. Вишневые деревья были в полном цвету и сияли жизнью вокруг места, где она сидела - ее символичный ореол. Затем меня осенило. Нини, была вишневым цветком.
Она была моим вишневым цветком.
Непревзойденно красивым, ограниченным в жизни. Настолько светлым в своей красоте, что не мог длиться долго. Он оставался, чтобы обогатить нашу жизнь, и затем его уносил ветер. Никогда не забытый. Потому что напоминал нам, что мы должны жить. Что жизнь хрупка, тем не менее, в этой хрупкости есть сила. Любовь. Цель. Напоминание, что жизнь коротка, наши вдохи ограничены, а судьба неизменна, независимо от того, как мы боремся.
Напоминание не тратить впустую ни секунду жизни. Жить на всю катушку, любить до умопомрачения. Воплощать мечты, искать приключения... запечатлевать моменты.
Жить красиво.
Я сглотнул, пока эти мысли кружились в моей голове. Затем она вытянула руку.
- Провези меня по роще, малыш, - сказала она тихо. - Я хочу пережить этот момент с тобой.
Оставив фотоаппарат висеть на своей шее, я встал за инвалидным креслом и толкал его по сухой грязной тропинке. Дженни медленно и размеренно вдыхала. Моя любимая девочка впитывала все увиденное. Красоту этих моментов. Ее желание было исполнено.
Достигнув нашего дерева, ветви которого были покрыты бежевыми лепестками, я вытащил покрывало из задней части кресла и расстелил его на земле. Подняв ее на руки, я усадил нас под деревом, и перед нами простирался великолепный вид на рощу.
Дженни сидела, прижавшись спиной к моей груди. Она вздохнула, взяв меня за руку, что лежала на ее животе, и прошептала:
- Мы сделали это.
Убрав волосы с ее шеи, я поцеловал теплую кожу.
- Да, малышка.
Она затихла на мгновение.
- Как во сне... как будто картина. Я бы хотела, чтобы небеса выглядели именно так.
Вместо того чтобы чувствовать боль или грусть из-за ее комментария, я обнаружил, что хочу этого для Дженни. Очень сильно хочу, чтобы она получила такую вечность.
Я видел, какой она была уставшей. Видел, что ей было больно. Она никогда не признавалась, но и не надо было. Мы общались без слов.
И я знал. Я знал, что она останется, пока я не буду готов отпустить ее.
- Гуки? - голос Дженни отвлек меня от мыслей. Прислонившись спиной к стволу дерева, я переместил ее так, что она лежала на моих ногах, и я мог ее видеть. Чтобы я мог запомнить каждую секунду этого дня.
- да? - ответил я и провел пальцами по ее лицу. Ее лоб испещрили морщинки беспокойства. Я сел немного прямее.
Дженни сделала глубокий вдох и произнесла:
- Что если я забуду?
Мое сердце надломилось прямо посередине, когда я увидел страх на ее лице. Дженни не чувствовала страх. Но сейчас он был.
- Что забудешь, малышка?
- Всё, - прошептала она, ее голос слегка надломился. - Тебя, мою семью... все поцелуи. Поцелуи, которые я хочу пережить вновь, когда в один прекрасный день мы снова будем вместе.
Вынуждая себя оставаться сильным, я заверил ее.
- Не забудешь.
Дженни отвела взгляд.
- Однажды я читала, что души забывают свою жизнь на Земле, когда уходят. Они должны забыть, иначе не смогут двигаться дальше, чтобы обрести покой на небесах. - Ее пальцы начали очерчивать узоры на моих пальцах - Но я не хочу этого, - добавила она почти не слышно. - Я хочу все помнить.
Когда она посмотрела на меня, я увидел слезы в ее глазах.
- Я не хочу забывать тебя. Ты мне нужен рядом, всегда. Я хочу наблюдать, как ты живешь своей жизнью. Захватывающей жизнью, которая я знаю, будет у тебя. Я хочу видеть сделанные тобой фотографии. - Она сглотнула. - Но больше всего я хочу свою тысячу поцелуев. Я не хочу забыть то, что мы разделили. Я хочу помнить их всегда.
- Тогда я найду способ напомнить тебе о них, - сказал я, и печаль Дженни улетела вместе с ветром, который окружил нас.
- Да? - прошептала она, надежда ясно выделялась в ее нежном голосе.
Я кивнул.
- Обещаю. Я не знаю как, но найду способ. Ничто, даже Господь, не остановит меня.
- Тогда я буду ждать в нашей роще, - сказала она с мечтательной, отстраненной улыбкой.
- да
Снова устроившись в моих руках, Дженни прошептала:
- Это будет приятно. - Наклонив голову, она сказала. - Но подожди год.
- Год?
Дженни кивнула.
- Я читала, что душе нужен год, чтобы перейти в другой мир. Не знаю, правда это или нет, но на всякий случай, подожди год, чтобы напомнить мне о наших поцелуях, я не хочу пропустить это... что бы ты ни сделал.
- Хорошо, - согласился я, но мне нужно было перестать говорить. Я не был уверен, что не развалюсь на части.
Птицы перелетали с дерева на дерево, пропадая из поля зрения в роще. Сцепив наши руки вместе, Дженни сказала:
- Ты подарил мне это, Гуки. Подарил мне это желание.
Я не мог ответить. Мое дыхание застревало в горле, когда я говорил. Я сильнее сжал ее в объятиях, затем, положив палец ей под подбородок, приподнял ее лицо для своего в поцелуе. Самый сладкий поцелуй все еще был на ее губах. Когда я отстранился, Дженни держала глаза закрытыми и сказала:
- Поцелуй девятьсот тридцать четыре. В вишневой роще, когда вишневые деревья были в полном цвету. С моим Гуком... мое сердце почти взорвалось.
Я улыбнулся и почувствовал боль счастья за свою девочку. Мы были почти на месте. Конец приключения был близок.
- Чон? - позвала Дженни.
- Ммм? - ответил я.
- Ты перестал курить.
Выдохнув, я ответил:
- дa.
- Почему?
Сделав паузу, чтобы сочинить ответ, я признался:
- Кое-кто, кого я люблю, научил меня, что жизнь драгоценна. Она научила меня не делать ничего, что может подвергнуть риску приключение. И я послушался.
- Гуки - сказала Дженни, дыхание перехватило у нее в горле. - Она драгоценна, - прошептала она, - очень-очень драгоценна, не трать впустую ни единой секунды.
Дженни облокотилась на меня, наблюдая красоту рощи. Сделав глубокий вдох, она сказала уверенно:
- Не думаю, что увижу выпускной, Чон. - Я замер. - Я чувствую себя очень уставшей. - Она пыталась держаться за меня крепче и повторила. - Очень уставшей.
Я крепко зажмурил глаза и прижал ее ближе.
- Чудеса случаются, малышка, - ответил я.
- Да, - ответила Дженни, не дыша, - случаются. - Она поднесла мою руку к своему рту и поцеловала каждый палец. - Я бы очень хотела увидеть тебя в смокинге. И я бы хотела потанцевать с тобой под огнями софитов, под песню, которая заставит меня задуматься о нас с тобой.
Ощущая, что она начала уставать в моих руках, я сдержал боль, которую вызвало это изображение, и сказал:
- Пойдем домой, малышка.
Когда я встал, Дженни потянулась к моей руке. Я опустил взгляд.
- Ты будешь рядом со мной?
Опустившись на корточки, я обхватил ее щеки руками.
- Всегда.
- Хорошо, - прошептала она. - Я не совсем готова отпустить тебя, еще нет.
Когда я прикатил ее домой, то отправил безмолвную молитву Господу, прося его дать ей еще две недели. Он может забрать мою девочку домой после этого: она будет готова, я буду готов. После того, как я исполню все ее желания.
Просто позволь мне исполнить для нее это последнее желание.
Я обязан.
Это было мое прощальное «спасибо» за всю любовь, что она подарила мне.
Единственный подарок, который я мог ей дать.