5
От лица Дженни.
Мой желудок горит от напряжения. Я почти не спала из-за всех этих переживаний, а сегодня утром все стало ясно. Я провела все выходные, пытаясь найти решение, но у меня ничего не вышло.
Только проклятое беспокойство гложет меня изнутри, пока я собираюсь на работу.
Я понятия не имею, что собирается делать Техван, и я в полной растерянности, как справиться с этой ситуацией.
Мне просто игнорировать это?
Сработало бы, если бы я избегала Техвана?
Должна ли я сообщать об этом?
Я расследовала случаи сексуальных домогательств на рабочем месте, но тот факт, что у меня нет никаких доказательств и это мое слово против его, заставляет меня сомневаться, стоит ли обращаться с проблемой в отдел кадров. В конце концов, я всего месяц работаю в компании, а Техван брат владелицы. Боже.
Не имея другого выбора, кроме как идти на работу и надеяться на лучшее, я покидаю свою квартиру.
Техван много выпил в пятницу вечером. Возможно, он даже не вспомнит, что произошло.
Ха, тебе должно так повезти.
К тому времени, как я вхожу в вестибюль, я не могу унять дрожь в руках, а в животе саднит.
— Доброе утро, — приветствует Наен со своей обычной теплой улыбкой.
— Как прошло мероприятие?
— Доброе утро.
Я кладу свою сумку в нижний ящик, затем отвечаю.
— Все было в порядке. Я не могу вспомнить и половины имён людей, с которыми я встречалась.
У меня вертится на кончике языка "признаться Наен" но, передумав, я говорю.
— Я приготовлю нам кофе.
Чувствуя беспокойство, я продолжаю оглядываться вокруг, как будто Техван может появиться из воздуха. Приготовив кофе, я занимаю свое место за стойкой и сосредоточенно проверяю расписание.
— Ты сегодня тихая, — замечает Наен.
— Как прошли твои выходные?
— Хорошо. Я просто осталась дома и немного отдохнула, — отвечаю я, заставляя себя улыбнуться.
— Как прошли твои?
— Скучно, — усмехается она.
— Я не могу дождаться дня выплаты зарплаты.
— Еще всего два дня.
Глаза Наен расширяются, затем она шепчет:
— Просто улыбнись. Генеральный директор здесь.
Я вскидываю голову, и хотя Наен велела мне улыбаться, улыбка тут же слетает с моего лица при виде генерального директора. Мне приходится пару раз моргнуть, потому что женщина выглядит, будто только что вышла со съёмок журнала Vogue.
Святое дерьмо.
Её шаги полны уверенности, костюм-тройка облегает её фигуристое тело, как вторая кожа. Я всегда думала, что предпочитаю мужчин, но, учитывая сексуальный вид Лалисы, я должна признать, что она самая привлекательная женщина на планете. Мой чувствительный желудок начинает сжиматься от нервов и чего-то неизвестного, когда она идет в нашем направлении.
Улыбнись.
Улыбнись, черт возьми!
Мои губы растягиваются в дрожащей улыбке, все мое тело теперь гудит от нервов и эмоций, которых я никогда раньше не испытывала.
Лиса останавливается по другую сторону стойки и кивает Наен.
— Здесь все в порядке? — спрашивает она ее, голос звучит как грубый бархат.
Святой Иисус.
Мое сердце трепещет, и я с трудом сглатываю.
— Да, сэр, — отвечает Наен.
— С возвращением.
Она указывает на меня, и это заставляет меня вскочить на ноги. Кристально чистые голубые глаза Лалисы встречаются с моими, и мне кажется, что я получаю физический удар в живот.
Полностью потеряв равновесие, я протягиваю дрожащую руку и бормочу:
— Дженни Ким. Приятно познакомиться с вами, сэр. Спасибо за возможность работать здесь. Я сделаю все, что в моих силах.
Вместо того, чтобы пожать мне руку, взгляд Лисы скользит вниз по моей руке, затем обратно к моему лицу. Черты её лица выглядят так, словно они высечены из камня, взгляд ледяной.
Черт.
Знает ли она?
— Добро пожаловать в Lloud Enterprise's, — говорит она, её тон нервно мрачен.
О, Боже.
Оставив мою руку висеть в воздухе, Лиса поворачивается и идет к лифтам. Я откидываюсь на спинку стула, сильная дрожь сотрясает мое тело.
Неужели Техван рассказал ей совсем другую историю, и теперь она осуждает меня, не дав мне возможности объяснить?
— Эй, — говорит Наен, успокаивающе кладяруку мне на предплечье.
— Все в порядке. Лиса всегда такая, и я должна была предупредить тебя, что она ненавидит, когда к ней прикасаются. Вот почему она не пожала тебе руку.
Я вскидываю голову, в моей груди зарождается луч надежды.
— Правда?
Ее улыбка мягкая и обнадеживающая.
— Да, не волнуйся.
Если бы только она знала, что произошло между мной и Техваном, она могла бы думать по-другому.
Боже, сегодняшний день обещает быть мучительно долгим.
Звонит внутренняя линия, звук заставляет меня подпрыгнуть.
— Наен слушает.
Мои глаза прикованы к ее лицу.
— Да, мэм, мы получили их в пятницу. Дженни раздаст их сегодня.
Она заканчивает разговор, затем говорит:
— Нам нужно запрограммировать карты доступа и раздать их.
Я выдыхаю, задержав дыхание, и, радуясь, что есть чем занять себя, принимаюсь за работу. К тому времени, как день подходит к концу, а я не видела Техвана и ничего о нем не слышала, я не знаю, что с этим делать. Мне от этого не становится лучше. Каждый раз, когда звонит телефон, я ожидаю, что меня вызовут на административный этаж.
Раздав последние карточки доступа и заставив сотрудников расписаться за них, я нажимаю на кнопку лифта. Когда двери открываются, у меня сводит живот при виде Техвана и Лалисы. Партнёры выглядят так, будто собираются кого-то убить. Заметив, что они едут наверх, я говорю:
— Я поеду на следующем.
Глаза Техвана пристально смотрят на меня, в то время как Лалиса даже не удосуживается взглянуть на меня. Взгляд, которым Техван одаривает меня, дает понять, что он не забыл о случившемся, и он зол как черт.
Двери закрываются, и я делаю глоток воздуха, мое сердце бешено колотится в груди. С такой скоростью у меня будет сердечный приступ.
Я жду, пока не убеждаюсь, что это безопасно, вызываю лифт, и когда я наконец снова сажусь в свое кресло, мое тело напряжено.
Каким-то образом мне удается улыбнуться Наен, которая занята звонком, в то время как мое сердце бешено колотится в груди, а на лбу выступают капельки пота?
Что мне делать?
Достав из ящика салфетку, я вытираю пот со лба, сосредоточившись на том, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.
Все будет хорошо. Просто делай свою работу и избегай Техвана.
К счастью, в вестибюле не многолюдно, и мне удается восстановить самообладание. Не желая думать о проблеме, я занимаюсь работой, проверяя все по три раза, чтобы не допустить ошибок.
Узел в моем животе горит нестерпимо. Взгляд Наен скользит по моему лицу.
— Ты в порядке?
— Да, — я заставляю свои губы изогнуться.
Звонит внутренняя линия, и, как трус, я позволяю Наен ответить на звонок. Она отвечает, затем морщит нос. Закончив разговор, она бормочет:
— Техван хочет тебя видеть.
О, Боже.
Когда я колеблюсь, она добавляет:
— Тебе лучше подняться, Похоже, у него одно из его паршивых настроений.
Я неохотно поднимаюсь на ноги. Я вытираю вспотевшие ладони о бока, страшась того, что произойдет.
Может быть, он хочет оставить неприятности позади?
Ты принимаешь желаемое за действительное, Дженни.
Мои ноги тяжелеют, когда я иду к лифтам. По дороге наверх мое сердце бьется все быстрее и быстрее, пока не начинает казаться, что оно вот-вот вырвется из груди.
К тому времени, как двери открываются, я чувствую себя в полном беспорядке, а затем, как будто вселенная ко мне благосклонна, я натыкаюсь прямо на стену мускулов.
Задыхаясь, я отскакиваю назад, на закрывающиеся двери. Лалиса хватает меня за плечи, и я дергаюсь вперед, снова врезаясь в её грудь. На этот раз в мой нос ударяет древесный и женственный аромат. Дрожь перерастает в полноценную тряску, сотрясающую меня, мои нервы не в состоянии выдержать большего.
Я поражена до чертиков интенсивностью, и, не говоря ни слова, Лиса отталкивает меня в сторону. Она нажимает кнопку обратного вызова лифта.
Я так взволнована, что не жду, когда меня отругают, и забываю извиниться. Мчась по коридору, как испуганный олень, у меня нет времени собраться с духом, прежде чем постучать и войти в кабинет Техвана. Просто покончи с этим.
Я продолжаю повторять эти слова про себя, фокусируя взгляд на Техване. Он небрежно прислоняется спиной к своему столу, скрестив руки на груди. На его лице торжествующая усмешка, заставляющая меня подумать, что онсобирается меня уволить.
Дерьмо. Вот и моя новая квартира. Страх, умножающийся с каждой секундой, лишает меня способности придумать, как начать разговор.
Кивая на свой ноутбук, он говорит:
— Проходи, присаживайся.
— Что?
Он хочет, чтобы я снова собирала данные? Осторожно, не сводя с него глаз, я прохожу к креслу и сажусь. Как только Техван обходит стол и встает позади меня, каждый мускул в моем теле напрягается. У меня пересыхает во рту, а в груди разгорается паника.
Черт. Только не снова. Мне следовало остаться у двери.
Техван наклоняется надо мной и нажимает кнопку на ноутбуке. Экран загорается, и вместо того, чтобы показывать электронную таблицу, начинает воспроизводиться видео. Проходит целых десять секунд, прежде чем страх растекается по моим венам. Мое сердце замирает. Дыхание срывается с моих губ. О, Боже мой.
Я смотрю кадры, на которых мама крепко спит в своей постели, ее губы слегка приоткрыты, и с них доносится тихий храп. Кто-то стоит над ней, затем я вижу руку в перчатке, держащую пистолет.
О Боже. Нет!
Мои глаза расширяются, когда мурашки болезненно впиваются в мою кожу. Техван наклоняется, пока я не чувствую его Дыхание на своем ухе.
— Твоя мать спит как убитая. Я мог бы легко убить ее.
— Нет.
Шок начинает сотрясать меня, как землетрясение, проделывая зияющие дыры вовсей моей жизни.
Боже, нет.
Запись обрывается, затем Техван спрашивает:
— Тебе нужно посмотреть это снова? — в ошеломленном оцепенении я качаю головой.
Он поворачивает кресло так, что теперь я смотрю на него. Подняв руку, он проводит пальцами по моей щеке, отчего у меня мурашки бегут по коже, затем он берет меня за подбородок.
— Вот как все будет с этого момента.
Полными ужаса глазами я встречаю его торжествующий взгляд.
— Ты будешь у меня на побегушках. Ты будешь делать все, что я тебе скажу, и тебе это чертовски понравится, или я убью твою мать.
Его слова бьют сильно, как гвозди, забиваемые в гроб, в котором он собирается похоронить меня.
— Кивни, чтобы показать, что ты поняла, —требует он.
Почему-то моя голова качается вверх-вниз.
— Если ты пойдешь в полицию, я узнаю. За каждым твоим шагом будут следить, так что не пытайся обратиться за помощью. Просто делай, как тебе говорят, и твоя мать продолжит жить своей дерьмовой жизнью.
Боже.
Мой разум, наконец, осознает тот огромный шок, который ему был нанесен, и мне удаётся спросить:
— Зачем ты это делаешь?
Уголок рта Техвана высокомерно приподнимается.
— Потому что мне никто не говорит "нет". Я предупреждал тебя, ты совершаешь ошибку, а теперь ты вынудила меня пойти на крайние меры.
В его устах это звучит так, будто это моя вина. Он ... сумасшедший.
Осознание этого вызывает новую волну паники, обжигающую мои вены. Одному Богу известно, как мне удаётся спросить:
— Чего ты от меня ожидаешь?
Его губы изгибаются сильнее, когда он наклоняется ближе.
— Всего, Дженни.
Слова звучат зловеще, наполняя меня ужасом. Его большой палец касается моей нижней губы, затем его взгляд опускается к моему рту.
— Я буду делать все, что захочу, и тебе, блять, понравится каждая секунда этого. Вот так просто.
Просто?
Это чертов кошмар! Я начинаю качать головой, но это вызывает у меня только мрачный смешок. Техван пожимает плечами:
— Или ослушаешься, и твоя мать умрет.
Он издает еще один смешок.
— Выбор за тобой.
Какой выбор? Или я позволяю ему делать со мной все, что он хочет, или моя мать умрет. Это безумие. Абсолютное безумие. Техван медленно сокращает расстояние между нашими лицами, его глаза остаются прикованными к моим. Я сижу, как застывший столб, и в тот момент, когда его рот прижимается к моему, невыносимое отвращение заполняет каждый дюйм моего существа.
Испытывая отвращение, я поджимаю губы, но это только заставляет Техвана снова усмехнуться.
— Ты хочешь нести ответственность за смерть своей матери?
Эти слова прилипают к моей коже.
На этот раз, когда он целует меня, я не останавливаю его. Его язык проникает в мои губы, заставляя желчь бурлить у меня в животе. Он ужасен на вкус, каждое прикосновение его языка к моему отвратительно. Кажется, что проходит вечность, наполненная страхом и отвращением, прежде чем он поднимает голову. Одарив меня довольной улыбкой, он бормочет:
— Хорошая девочка.
Боже, помоги мне.
Выпрямляясь, он снова предупреждает меня:
— Расскажи кому-нибудь, и твоя мать умрет. Я надеюсь, ты не будешь такой глупой.
Он кивает на дверь, показывая, что я могу идти. Мои ноги слабы, но я заставляю их принять мой вес, когда встаю. Все еще в трансе ужаса, мое тело работает на автопилоте, когда я иду к двери.
— Дженни.
Мое тело сотрясается в конвульсиях, но я останавливаюсь и оцепенело оборачиваюсь, чтобы посмотреть на человека, который стал монстром в этом кошмаре, в который меня бросили.
— Улыбнись, — требует он.
Мои губы изгибаются, в то время как сердце сжимается в груди.
В то время как тьма смыкается вокруг меня. В то время как мои мечты о том, чтобы сделать успешную карьеру, исчезают. В то время как кошмар становится живой, дышащей силой, высасывающей сам воздух из моих легких.
— Так-то лучше, — хвалит он меня, на его губах появляется довольная улыбка.
Выходя из офиса, я закрываю за собой дверь, затем смотрю на блестящую плитку под ногами.
Меня сейчас стошнит.
Прикрывая рот рукой, я спешу в служебный туалет, не заботясь о том, что кто-то подумает о том, что я им пользуюсь.
Я успеваю как раз вовремя и, ворвавшись в кабинку, падаю на колени и опорожняю желудок от желчи.
Я слышу, как открывается дверь туалета, затем Девон зовет:
— Дженни, ты в порядке?
Должно быть, до него доносятся звуки моей рвоты, потому что он ругается. Черт.
Я слышу, как входит Девон, и как только я опорожняю желудок, я беру немного туалетной бумаги, чтобы вытереть рот и спустить воду в туалет, прежде чем посмотреть в сторону Девона.
Он присаживается на корточки рядом со мной, выражение беспокойства напрягает черты его лица.
— Что случилось?
— Должно быть, я съела что-то плохое на обед.
Ложь дается слишком легко, отчего я чувствую себя еще хуже.
Девон берет меня за руку и помогает подняться на ноги. Я подхожу к раковине и прополаскиваю рот, прежде чем вымыть руки. Когда я заканчиваю, я бросаю на Девона умоляющий взгляд.
— Как ты думаешь, я могу пойти домой? Я действительно плохо себя чувствую.
Мне нужно проведать маму.
— Девочка, я слышал, как тебя вырвало. Я сообщу в отдел кадров. По дороге домой купи лекарства. Хорошо?
Мой подбородок дрожит от нахлынувших эмоций. У меня вертится на кончике языка рассказать Девону о том, что произошло в офисе Техвана, но образ моей спящей матери проносится в голове.
— Спасибо, — отвечаю я, мой голос хриплый от хаоса, в который меня бросили. Желая сбежать из этого ада, я выбегаю из туалета. Я даю Наен то же оправдание, что и Девону, и, схватив свою сумку, покидаю Lloud Enterprises B травмированном трансе.
Как только я оказываюсь на безопасном расстоянии от здания, я достаю свой телефон и набираю мамин номер.
— Привет, милая. У тебя не будет проблем со звонками в рабочее время?
Просто слышать ее голос действует как успокаивающий бальзам на травму, которую я только что пережила.
Прочищая горло, я говорю:
— Я съела что-то плохое на обед. Они отпустили меня домой пораньше. У тебя там все в порядке?
— О, дорогая. Убедись, что пьешь много жидкости, чтобы не было обезвоживания, —говорит мне мама.
— Обязательно. У тебя все в порядке? — я спрашиваю снова.
— Все в порядке. О, в субботу окно в гостиной не закрывалось. Ты не поверишь, что произошло!
Мое сердце почти останавливается в груди.
— Мистер Роджерс пришел, чтобы починить его для меня. Ты можешь в это поверить? Я думала, ад замерз.
— Больше ничего не произошло?
Спрашиваю я хриплым голосом.
— Кроме ситуации с мистером Роджерсом, больше ничего не произошло. Дженни, мужчина даже улыбнулся мне. Это было странно... но приятно. Вроде того.
Обычно я шутила с мамой. Я бы сказала ей, что мистер Роджерс в нее влюблен.
Но не сегодня.
Облегчение проникает в трещины, через которые меня прорвали беспокойство и страх. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох.
— Я просто рада, что с тобой все в порядке. Всегда проверяй, запираешь ли ты окна и дверь.
— У тебя нехороший голос, милая. Ты почти дома? — спрашивает мама, в ее голосе слышится беспокойство.
— Да, я просто собираюсь спать. Не беспокойся обо мне.
— Дай мне знать, если тебе станет еще хуже.
— Обязательно.
Мой язык высовывает, чтобы облизать губы, слезы угрожают подступить к горлу.
— Я люблю тебя, мама.
— Я тоже люблю тебя, милая.
Закончив разговор, я убираю телефон обратно в сумку, затем продолжаю идти к автобусной остановке.
Должна ли я была сказать ей?
Должна ли я пойти в полицию?
У меня нет никаких доказательств. Это мое слово против его.
Боже, я не могу поверить, что это происходит со мной.
От лица Лалисы.
Что за гребаный день.
Идя по коридору, я вижу, как Девон садится за свой стол, а двери лифта закрываются за новой секретаршей, Дженни.
Мгновенно мои мысли возвращаются к тому моменту, когда она врезалась в меня, а затем отскочила обратно в закрывающиеся двери. Я просто отреагировала и потянула ее за собой. Только когда я была одна в лифте, я поняла, что прикосновение к ней не вызвало у меня отвращения. Странно, но я объясняю это естественной реакцией. Я просто не хотела, чтобы ей было больно. Больше ничего.
— О, Лиса, — говорит Девон, когда я прохожу мимо его стола.
— Дженни съела что-то плохое на обед. Я отпустил ее домой. Надеюсь, ты не против?
— Конечно, — бормочу я, направляясь к офису Техвана.
— Сообщи в отдел кадров.
Не потрудившись постучать, я распахиваю дверь Техвана и захожу внутрь. Ублюдок сидит за своим столом с широкой улыбкой на лице.
— Как всегда, непродуктивно, — бормочу я. Останавливаясь по другую сторону стола, я скрещиваю руки на груди и пристально смотрю на своего так называемого сводного брата сверху вниз.
— Я слышала, ты отдаешь всю свою работу Дженни.
Техван заливается смехом и, встав, поправляет пиджак.
— Ты должна быть счастлива, сестра. Я обучаю эту женщину. Таким образом, когда ты меня уволишь, у тебя будет кто-то, кто сможет выполнить эту работу.
Насмешливый тон в его голосе раздражает меня, заставляя его вспыхнуть с новой силой.
— С твоей работой справится гребаный ребенок!
Подавляя вспышку гнева, я делаю глубокий вдох, мой голос становится спокойнее, когда я продолжаю.
—Дженни секретарь в вестибюле. Делай свою гребаную работу и оставь женщину в покое.
Делая шаг ближе, я впиваюсь в него взглядом.
— И не думай, что я не в курсе секс-банды, которую ты организовал. Прекрати это дерьмо.
— Или что? — он высокомерно насмехается надо мной.
— Ты расскажешь отцу? Ему насрать на то, что я делаю.
Техван обходит стол, сокращая расстояние между нами. Этот ублюдок знает, что я ненавижу, когда ко мне прикасаются, и в ту секунду, когда он тянется к моему плечу, я хватаю его за запястье и отталкиваю назад.
— Убери от меня свои гребаные руки.
Каждая капля власти, которая у меня есть, звучит в моем голосе, когда я говорю.
— Закрой секс-клуб и начинай делать свою гребаную работу.
На этот раз я тот, кто делает угрожающий шаг ближе к нему.
— Не сделаешь этого, и я прикончу тебя. Ты гребаное раздражение, от которого мне не терпится избавиться.
Техван издает взрыв недоверчивого смеха, как будто я веду себя неразумно.
— Да, сэр, — он выплевывает слова, в его тоне ноль уважения.
Я задерживаю его взгляд еще на мгновение, думая, что мне следует просто избавиться от этого ублюдка сейчас.
Техван, должно быть, понимает серьезность моей угрозы, потому что высокомерие исчезает с его лица.
— Хорошо. Перестань волноваться. Я закрою секс-клуб. Ты не можешь винить меня за то, что я пытаюсь подзаработать на стороне, ты практически платишь мне гроши за работу здесь.
— Я, блять, плачу тебе больше, чем ты заслуживаешь.
Сказав все, я разворачиваюсь и выхожу из офиса, не потрудившись закрыть за собой дверь.
Единственная причина, по которой Техван все еще дышит, это то, что я не могу, блять, убить его за то, что он меня раздражает.
Но это только вопрос времени.
Подойдя к столу Девона, я останавливаюсь. Техван - причина, по которой я наняла Девона, и, честно говоря, я ни разу не пожалела о своем решении. Он лучший секретарь, который у меня когда-либо был.
— Сообщай мне всякий раз, когда Техван вызывает сотрудника к себе в офис, — инструктирую я.
— Да, сэр.
Девон кивает в сторону моего офиса.
— Уилл ждет вас.
Услышав, что Уилл здесь, я растягиваю губы в редкой улыбке. Я направляюсь в свой офис и, открыв дверь, обнаруживаю своего лучшего друга, сидящего, закинув ноги на мой стол.
—Ты напрашиваешься на дерьмо, — игриво предупреждаю я его.
— Ты слишком сильно меня любишь, — шутит Уилл. Он ждет, пока я сяду, затем, наконец, спускает ноги с моего стола.
— Ты разговаривала с Техваном?
— Да.
Я качаю головой, мои глаза встречаются с глазами моего друга.
— Это только вопрос времени.
— Я с радостью всажу ему пулю между глаз.
Серьезное выражение появляется на лице Уилла.
— Партия оружия должна быть здесь завтра утром.
— Хорошо.
Я всегда могу доверять Луке в том, что он доставит товар вовремя. Этот человек никогда не разочаровывает.
Продолжая рассказывать о последних новостях, Уилл говорит:
— Никаких признаков сицилийцев. Здесь и в Ванкувере все спокойно.
— Мы уничтожили большинство, — бормочу я.
— Это был хороший день, когда я смогла помочь Николасу и остальным членам Священства ликвидировать этих ублюдков.
— У Джимми был сердечный приступ.
Я вскидываю голову, и меня сотрясает дрожь шока.
— Когда? С ним все в порядке?
Я поднимаюсь со стула.
— Месяц назад.
Уилл бросает на меня виноватый взгляд, когда его слова доходят до меня.
— Тебе нужен был отдых, Лиса. Я бы сказал тебе раньше, если бы все пошло наперекосяк, но Джимми поправляется дома. У него даже есть медсестра, которая помогает.
— Ты должен был сказать мне, — рявкаю я.
— Джимми Фланаган один из моих лучших людей. Теперь, все выглядит так, будто мне насрать, если один из моих людей умрет!
— Ты была близка к тому, чтобы перегореть, и я проверял, как он.
Уилл встает и, наклонив голову, бросает на меня взгляд, ясно говорящий, что он будет спорить со мной по этому поводу.
— В следующий раз немедленно дай мне знать, — приказываю я.
Уилл кивает, затем его рот кривится.
— Да ладно, успокойся. Ты знаешь, я сделал то, что лучше для тебя.
Когда я начинаю обходить стол, он спрашивает.
— Куда ты идешь?
— Проведать Джимми, — бормочу я, все еще злясь.
Он бросается догонять меня.
— Мы уезжаем на весь день, — говорит Уилл Девону, когда мы проходим мимо его стола. Я нажимаю кнопку лифта, бросая на Уилла хмурый взгляд.
— Ты все еще любишь меня, — бормочет ублюдок себе под нос.
— Тебе чертовски повезло, что люблю, — ворчу я, когда мы заходим в лифт.
По дороге вниз Уилл продолжает информировать меня обо всем, что касается мафии.
Все руководители знают, что я глава ирландской мафии, но не сотрудники низшего звена. Lloud Enterprises —строительная компания, которую я использую для отмывания средств мафии. Последние пару лет она приносила чертовски большую прибыль. Я постепенно переношу операции по отмыванию денег на новое предприятие, чтобы эта компания могла быть законной. По дороге к дому Джимми я бормочу:
— Это последний раз, когда я беру отпуск.
— Сейчас ты слишком остро реагируешь, - усмехается Уилл.
— У одного из моих лучших людей случился сердечный приступ. Я потеряла трех сотрудников в Lloud Enterprises, а двое погибли при перевозке груза. Это просто катастрофа.
— Это случилось бы независимо от того, была бы ты здесь или в отпуске, — указывает мой друг.
Я не утруждаю себя согласием или несогласием с ним. Останавливая внедорожник перед домом Джимми, я бросаю сердитый взгляд на состояние дома.
— Место выглядит дерьмово. Попроси мужчин нанести на него свежий слой краски и прочистить сточные канавы.
— Хорошо.
Поднимаясь по дорожке, я указываю на запущенный вид маленького сада.
— Пусть они также уберут это дерьмо.
— Понял, — отвечает Уилл, прежде чем постучать в дверь.
Нам открывает женщина под сорок. В тот момент, когда она видит Уилла, ее лицо расплывается в улыбке.
— Ого, теперь вы навещаете нас дважды в неделю?
— Разве тебе не повезло, — он бесстыдно флиртует с ней. Просто в Уилле есть что-то такое, что заставляет людей любить его. В отличие от меня.
Не имея времени на это дерьмо, я протискиваюсь мимо них и захожу в гостиную. На лице Джимми появляется удивление, и он немедленно начинает вставать.
Махнув ему рукой, я говорю:
— Сиди, старина.
Я пристально смотрю на него, качая головой, когда осознаю, как сильно он похудел.
— Я оставляю тебя одного на шесть недель, а ты пытаешься умереть у меня на руках. Какого хрена, Джимми?
Он пожимает плечами, как будто это ничего не значит.
— Я столкнулся с небольшими проблемами. Ничего страшного.
Усаживаясь на одноместное сиденье, я еще мгновение смотрю на Джимми.
— Ты дерьмово выглядишь.
Входит медсестра, за ней следует Уилл. Встречаясь взглядом с медсестрой, я спрашиваю:
— Он не ест? Что сказал доктор?
Ее взгляд осторожно останавливается на мне.
— Джимми нужно отдохнуть и не расстраиваться, тогда он быстро поправится. Он ест, но жалуется на овощи.
Я перевожу взгляд обратно на Джимми и одариваю его не подлежащим обсуждению взглядом.
— Ешь свои гребаные овощи.
Он что-то ворчит себе под нос, затем кивает мне.
Вздыхая с облегчением, теперь, когда я увидел его собственными глазами, говорю:
- Не заставляй меня волноваться. Выздоравливай, слышишь?
— Да-да.
— Могу я сделать всем чаю? — вежливо спрашивает медсестра.
— Нет, спасибо, — отвечает Уилл.
— Мы не можем надолго задержаться.
— Если у тебя есть работа, можешь уходить, — говорю я Уиллу.
— Заскочи за мной через час.
— Уверен? — спрашивает Уилл.
Когда я киваю, он направляется к входной двери. Я снова обращаю свое внимание на Джимми, который говорит:
— Иди, сделай нам чай, Кристин.
Как только медсестра выходит из гостиной, Джимми бросает на меня извиняющийся взгляд.
— Не смей, блять, извиняться за сердечный приступ, — предупреждаю я его.
— Я чувствую себя бесполезным, сидя на заднице весь день.
Мы мгновение смотрим друг на друга, затем я спрашиваю:
— Тебе что-нибудь нужно?
Я указываю на кухню.
— Дай мне знать, сколько она стоит и каковы твои медицинские расходы. Я позабочусь об этом.
Эмоции переполняют его лицо, и он, будучи как всегда сварливым, начинает спорить:
— Я не могу ожидать этого от тебя.
— Заткнись и позволь мне позаботиться о тебе. Это меньшее, что я могу сделать после того, как ты годами был верен семье.
Джимми опускает взгляд на свои руки, на которых начинают появляться признаки артрита. Мужчина выглядит явно смущенным, но затем бормочет:
— Спасибо, босс.
Поднимая на меня глаза, кажется, что он хочет сказать что-то еще, но тут входит Кристин с двумя чашками чая.
Забрав у нее чашку, я ставлю ее на кофейный столик, не имея ни малейшего намерения пить.
— У меня проблема с употреблением всего, что я не приготовил сам. Это идет рука об руку с запретом прикосновений.
К счастью, Кристин не задерживается поблизости, а оставляет нас одних, чтобы поговорить наедине.
— Что ты хотел сказать перед тем, как она принесла чай?
Я спрашиваю.
Джимми быстро качает головой.
— Ничего.
— Тебе что-нибудь нужно?
Я пытаюсь вытянуть это из упрямого ублюдка.
— Нет. Он одаривает меня полу улыбкой, выглядя чертовски уставшим.
—Ты достаточно отдыхаешь?
Он кивает.
— Так ты ничего не хочешь мне сказать?
Я даю ему еще один шанс. Джимми один из немногих людей, к которым у меня хватает терпения. Он приехал из Ирландии со своим отцом и был верен мафии с самого первого дня. Он один из немногих хороших людей, которые остались.
— Мы - семья, Джимми. Ты можешь говорить со мной о чем угодно.
Его улыбка становится немного шире.
— Я знаю.
Когда становится ясно, что он не собирается говорить, я вздыхаю.
— Упрямый ублюдок.
На этот раз он усмехается.
— Я вернусь к работе...
Я мгновенно качаю головой.
— Ты вернешься к работе, когда я решу, что ты готов.
Джимми смотрит на часы, и на мгновение он выглядит встревоженным, но потом говорит:
— Кристин закатит истерику, если я не вздремну.
Поднимаясь на ноги, я встречаюсь с ним взглядом.
— Береги себя, Джимми. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
— Спасибо, босс.
Выходя из дома, я достаю телефон из кармана, чтобы позвонить Уиллу. Я оглядываю улицу, думая, что Джимми мог бы жить в гораздо лучшем районе, если бы не пил и не проигрывал свои деньги.
— Я за углом, — отвечает Уилл.
— Хорошо.
Я заканчиваю разговор и смотрю, как автобус останавливается дальше по дороге. Пара человек выходит, затем Уилл притормаживает рядом со мной.
Садясь в машину, я говорю:
— На склад.