Игра без выхода.

Утро в Нью-Йорке ворвалось в дом Тома холодным светом, пробивающимся сквозь узкие решётчатые окна.

Ванесса лежала на кровати, в комнате Тома, её тело ныло от синяков и следов его рук, оставленных прошлой ночью. Она не спала - её глаза были открыты, уставившись в потолок.

Дверь скрипнула, и вошёл Том. В руках он держал бутылку виски. Он посмотрел на неё, его губы растянулись в кривой ухмылке.

- Вставай, сучка, - прорычал он, голосом, осипшим от похмелья. - День начинается.

Ванесса медленно поднялась, её движения были скованными, но она не отвела взгляд. Её одежда - рваная куртка и джинсы - валялась в углу, и она осталась в том, что нашла в ванной: полотенце, которое теперь было смято и испачкано кровью. Она сжала кулаки, но не ответила - слова застряли в горле.

Том шагнул к ней, схватил за руку и потащил к кровати, швырнув её на матрас. Она попыталась оттолкнуть его, но он был быстрее - его рука придавило её грудь, а вторая рука сжала горло.

- Ты моя, - прошипел он, наклоняясь так близко, что она почувствовала запах виски в его дыхании. - И каждую ночь я буду напоминать тебе об этом.

Он отпустил её, встал и бросил ей свою старую футболку - чёрную, с выцветшим логотипом какой-то рок-группы.

- Надень, - бросил он. - И не выёбывайся. Сегодня гонки. Ты поедешь со мной.

Ванесса схватила футболку, натянула её через голову, игнорируя боль в рёбрах. Её разум работал, выискивая хоть малейший шанс на побег, но она знала, что пока Шейла в руках Билла, у неё нет выбора.

В другой комнате Шейла проснулась на кровати Билла. Её тело было слабым, покрытым коркой засохшей крови и синяками, но рубашка, которую он ей дал, пахла лавандой и чем-то ещё - его одеколоном, резким и сладким. Она открыла глаза, её взгляд был мутным, но впервые за долгое время в нём мелькнула искра - не надежда, а просто осознание, что она ещё жива.

Билл сидел в кресле у окна, его длинные волосы с белыми прядями падали на лицо, а нож лежал на подлокотнике. Он смотрел на неё, и в его глазах было что-то странное - не привычная жестокость, а задумчивость.

- Ты проснулась, малышка, - мягко произнёс он. - Хорошо выспалась?

Шейла сжалась, её руки вцепились в рубашку, но она не ответила. Билл встал, подошёл к кровати и присел рядом, его пальцы коснулись её щеки.

- Я не трону тебя сегодня. Ты слишком... усталая. Отдыхай. Скоро гонки, и ты поедешь со мной.

Он встал, взял нож и ушёл, оставив её одну. Шейла свернулась в клубок, её тело дрожало, но она не плакала. Что-то в его тоне - эта неожиданная нежность - сбивало её с толку, но она не верила в неё. Это была просто пауза перед новым кошмаром.

День прошёл в подготовке. Том, Билл, Густав и Георг собрались внизу, в огромном гараже под домом, где стояли их машины - Dodge Charger Тома, теперь отремонтированный после Токио, и новый Mustang Билла, серебристый, с чёрными полосами. Гонки в Нью-Йорке были не просто развлечением - это была война за территорию, и после нападения в Токио они знали, что кто-то хочет их головы.

Ванессу и Шейлу затащили в гараж ближе к вечеру. Ванесса шла сама, её взгляд был острым, несмотря на синяки и усталость. Шейлу нёс Георг, её ноги волочились по полу, но она не сопротивлялась. Том кивнул на Charger.

- Ты со мной, - бросил он Ванессе, распахивая заднюю дверь. - Будешь смотреть, как я разъебу этих уебков.

Билл бросил взгляд на Шейлу, которую Георг уложил на заднее сиденье Mustang'а.

- А ты со мной, малышка. Не бойся, я буду осторожен.

Гонки начались на заброшенной трассе в Бруклине - длинной, извилистой, окружённой ржавыми складами и граффити. Машины ревели, толпа орала, а воздух вонял бензином и палёной резиной. Том гнал, как маньяк, его Charger врезался в одну из машин противника, отправляя её в отбойник с оглушительным хрустом. Ванесса сидела сзади, её руки сжаты в кулаки, но она не могла отвести глаз - адреналин бил в виски, смешиваясь с ненавистью.

Билл ехал следом, его Mustang лавировал между машинами, и он смеялся, когда одна из тачек взорвалась после того, как Густав бросил в неё гранату из окна. Шейла лежала на заднем сиденье, её глаза были закрыты, но она слышала всё - рёв, крики, взрывы.

Гонки закончились бойней. Том и его банда раздавили противников - тела лежали на асфальте, машины горели, а толпа разбежалась. Они вернулись домой победителями, но для Ванессы и Шейлы это ничего не значило.

Ночь стала ритуалом. Том затащил Ванессу в свою комнату, как только они вернулись. Дверь захлопнулась, и он швырнул её на кровать, срывая футболку, которую она носила. Её сопротивление было яростным, но бесполезным - он прижал её к матрасу, его руки оставляли синяки, а губы впивались в её, её шею, и грудь. Она кричала, молила, но он только смеялся, наслаждаясь её болью. Жестокие, и грубые толчки с каждым входом и выходом. Это повторялось каждую ночь - жестокое, безжалостное насилие, от которого её голос охрип, а тело покрылось шрамами.

Билл, напротив, вёл себя иначе. Он привёл Шейлу в свою комнату, уложил на кровать и снова оставил её в покое. Он смотрел на неё, его пальцы крутили нож, но он не трогал её. Вместо этого он принёс ей воды, поставил стакан на тумбочку и сел в кресло.

- Спи, малышка, - прошептал он. - Ты мне нужна... живая.

Шейла не понимала, почему он стал таким - это пугало её больше, чем его жестокость. Она пила воду дрожащими руками, затем легла, свернувшись в клубок. Билл смотрел на неё, его взгляд был странно мягким, и он не подходил к ней всю ночь.

Так продолжалось дни и ночи. Днём - гонки, убийства, погони, где Том и Билл утверждали своё господство в Нью-Йорке. Каждую ночь Том возвращался к Ванессе, превращая её жизнь в бесконечный кошмар. Он срывал с неё одежду, бил, насиловал, оставляя её лежать на кровати, пока она не теряла сознание от боли и унижения. Её крики становились тише, но ненависть только росла - она ждала момента, когда сможет ударить в ответ.

Билл же с Шейлой был другим. Он не трогал её, приносил еду, воду, даже чистую одежду, которые она носила. Он говорил с ней, иногда пел что-то под нос, но не поднимал руку. Это была странная нежность, которая казалась ей ловушкой, но она была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Её тело заживало, но разум оставался в плену.

Однажды ночью, после очередной гонки, Том вошёл в комнату к Ванессе, как обычно. Она лежала на кровати, её тело было покрыто свежими синяками, но глаза горели. Он бросил автомат на стол и шагнул к ней, но она вдруг заговорила:

- Ты думаешь, что сломал меня, урод? - её голос дрожал от боли, но звучал уверенно. - Я убью тебя. Не сегодня, не завтра, но я сделаю это.

Том замер, затем рассмеялся.

- Попробуй, детка, - процедил он, грубо стаскивая с неё футболку. - Посмотрим, кто сдохнет первым.

Ночь вновь обернулась для неё кошмаром. А в комнате Билла Шейла спала спокойно, впервые за долгое время без дрожи, с размеренным дыханием. Он молча наблюдал за ней, а в голове настойчиво крутилась странная мысль: почему он больше не желает видеть её сломленной?