Глава 21
ЧОНГУК.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя окрыленной, — выплевывает Лиса почти зло.
— Возбужденной… — она быстро проводит языком по моим губам, заставляя член чуть ли не выпрыгнуть из брюк, чтобы ткнуть ее в пупок. — Ты делаешь меня счастливой, но злой. Такой… такой злой, Чонгук.
— Чувства, блядь, взаимны, Лиса, — сквозь зубы выдавливаю я, прежде чем вытащить руку из ее трусиков и опуститься на колени.
Мои руки быстро стягивают трусики Лисы с ее ног, затем она выходит из них. И затем – потому что я больше не хочу ходить вокруг да около – не просто обвиваю одну из ее ног вокруг своего плеча, а обхватываю руками заднюю часть обоих ее коленей и поднимаю ее так, чтобы она сидела на моем лице в положении стоя.
Одна рука прижимает ее грудь к стене, а другая хватает ягодицу, прежде чем я погружаю язык в ее отверстие, будто трахаю ее им.
— О Боже! — ахает она, хватая мои волосы.
Лижу ее от задницы до клитора, расплющивая язык, чтобы покрыть как можно большую площадь. Быстро вращаю языком кругами по пучку нервов, затем медленно и повторяю снова, нагнетая напряжение внутри нее. Кулаки сжимают мои волосы, угрожая вырвать их с корнем. Стону, засасывая набухший бугорок в рот, дразня его кончиком языка, отпуская, затем делая это снова.
Ее ноги начинают дрожать, и я знаю, что она близка. Член так сильно давит на ширинку, что боюсь, она врежется в меня. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз был так возбужден, и не могу.
Лиса Манобан стала обузой. Слабостью. Зависимостью. Мне не очень нравится это чувство, но я жажду его. И прямо сейчас наконец-то вытрахаю его из себя.
— Да! — кричит она. — Вот тут…
Добавляю давления на это место, быстро тру языком, слегка прикусываю, затем сосу.
— Кончи для меня, детка, — круги, круги, круги… — Кончи на мое лицо, Лиса.
Как хорошая девочка, она делает именно так, как ей велят. Бедра Лисы сжимают мою голову, глаза зажмуриваются, рот приоткрывается. Она стонет мое имя, выкрикивая его снова и снова, пока руки не ослабевают, и она не отпускает мои волосы.
Поцеловав ее прекрасную розовую киску еще раз, нагибаюсь, чтобы поставить ее, вытирая рот тыльной стороной ладони. Ее тело безвольно обвисает о стену, а на губах играет ленивая улыбка. Я бы рассмеялся, если бы не был так чертовски настроен наконец погрузить свой член в эту женщину.
Провожу рукой по ее животу, чтобы поддержать ее.
— Можешь идти?
Она кивает.
— М-хм.
— Хорошо. Пошли, — хватаю ее за руку и тяну через гардеробную, топчась по своим костюмам, но мне плевать.
Мысленная пометка: пусть Трент привезет мне новый гардероб.
И засов, чтобы запереть Лису.
И намордник.
— Куда мы идем? — спрашивает Лиса, пытаясь поспеть за моим шагом, пока я тяну ее через ее комнату и по коридору.
— В мою комнату. -
Мы входим в мою комнату, разворачиваюсь и втягиваю Лису в свои объятия.
— Сегодня ночью нас никто не прервет. И если кто-то попытается, мы проигнорируем их. Договорились?
— Договорились, — говорит она с энтузиазмом, все напряженные черты ее лица теперь смягчены и расслаблены.
Стягиваю с нее платье, стараясь не уронить челюсть на пол. Видел Лису и в полотенце, и в шортиках, и обтягивающем топике. Видел ее красивые загорелые ноги в обрезанных джинсах, видел изгиб ее груди над вырезом платья. Но никогда не видел ее полностью обнаженной.
Пока она стоит передо мной, голая с головы до ног, дыхание застревает в груди.
Она захватывает дух.
И она опасна.
Мой прекрасный кошмар.
Она тянется к пуговицам моей рубашки, пока я тянусь к ее лицу. Ее пальцы лихорадочно работают, расстегивая каждое препятствие, пока я целую ее губы, щеки, веки и нос. Когда она расстегивает мою рубашку, разворачиваю нас, слегка подталкивая ее на кровать. Полностью снимаю рубашку, затем брюки и боксеры, выпуская член на свободу.
Взгляд Лисы немедленно падает на мой член: — Призрак Джейн Остин, — шепчет она, ее глаза – круглые золотые монеты.
Стараюсь не засмеяться, затем открываю верхний ящик тумбочки и достаю презерватив.
— Есть сомнения? Сейчас самое время их озвучить…
Лиса ухмыляется, качая головой.
— Никаких сомнений.
Зубами разрываю упаковку презерватива, выплевывая обертку на пол.
— Уверена? — спрашиваю я, надевая его на свой твердый как камень член. — Потому что как только окажусь внутри тебя, ты будешь моей до конца свадьбы.
Лиса закатывает глаза, устраиваясь на кровати. Вот-вот набью ее своим гигантским членом, а она закатывает глаза. Чертова малолетка.
— Мы вернемся к этому разговору.
— Нет, не вернемся, — говорю, взбираясь на кровать, мои руки скользят вверх по ногам Лисы пока забираюсь между ними.
— Я заявляю на тебя права своим членом, Гримм.
— Ты не можешь заявить на меня права членом, Чонгук, — она усмехается, проводя пальцами по моим бокам.
Ее дерзость и сопротивление должны немедленно смягчить меня, но этого не происходит. Они делают меня тверже.
— Могу. И делаю, — пристраиваюсь к ее великолепной киске. — Вхожу в тебя. Прямо сейчас.
Плавно ввожу свой член в Лису и на этот раз до конца, пока какой-то придурок снова не постучит в нашу дверь.
— Бля-я-ядь, — стону, стискивая зубы, когда вхожу до упора, яйца плотно прижаты к заднице Лисы.
Не знаю, потому ли, что этот момент давно назрел, напряжение между нами нарастало, уплотняясь почти до взрывоопасного уровня, но Лиса ощущается лучше всего, что я когда-либо испытывал. Она такая мокрая и тугая… И звуки, ее тихие стоны, становятся болезненными, когда я медленно выхожу из нее. Затем стоны снова становятся тихими, когда вхожу в нее, заполняя до предела.
Обхватываю ее колено рукой и сгибаю его, поднимая к своему бедру, ускоряя темп, входя в нее глубже и сильнее, пока изголовье не начинает биться о стену позади.
Я наконец трахаю Лису Манобан.
Она моя.
Но только на время.
Лиса толкает меня в грудь:
— Хочу быть сверху, — говорит она, задыхаясь.
И наша битва за контроль продолжается. Был не совсем готов сдаться, но я не тот, кто откажет Лисе в том трахе, который она хочет. К тому же, смотреть, как она скачет на моем члене, пока я откидываюсь и позволяю ей рулить, – в верхней части моего списка желаний. Обвиваю рукой ее талию и переворачиваю нас, оставаясь глубоко внутри нее. Лиса упирается руками в мой пресс и начинает тереться киской о меня.
— Христос, — скрежещу зубами, наблюдая, как ее сиськи подпрыгивают вверх-вниз в ее собственном ритме.
Сначала она зажмуривается, выгибая спину, медленно скача на мне. Взгляд впитывает каждый дюйм, навсегда впечатывая в память. Приглушенный свет из окна скользит по ее телу, подчеркивая каждый изгиб. Впиваюсь пальцами в ее бедра, направляя ее вперед, затем назад, соединяя ее ритм со своими голодными толчками.
Она выпрямляет шею и открывает глаза, фокусируя взгляд на мне. Блядь. Наши глаза сцепляются, пока она трется быстрее и сильнее. Яйца сжимаются, заставляя руки вцепиться в нее до синяков, заставляя Лису вскрикнуть от боли.
Нет, нет, нет…
— Прости, — хриплю я, отводя взгляд, пытаясь отвлечься от преждевременного выстрела.
Она ощущается слишком хорошо. И выглядит слишком хорошо. Она пахнет слишком хорошо.
Ее глаза подозрительно сужаются на моих, пока она трется о меня сильнее и быстрее. Но даже краем глаза видеть Лису, подпрыгивающую сверху, грозит меня доконать. Оргазм поднимается по бедрам, и я знаю, если она не сбавит темп, мне конец.
Не сейчас, тупой уебок!
Пытаюсь замедлить ее темп руками и остановить бедра, прекращая толчки, но она только ускоряется.
— Лиса, помедленнее, — скрежещу сквозь стиснутые зубы, пытаясь выглядеть непринужденно, хотя на самом деле хватаюсь за соломинку, пытаясь остановить извержение вулкана.
Лиса замедляется, но блядь, я уже на полпути. Что сделано, то сделано.
Толкая бедра вперед, кончаю, наполняя презерватив самым нежеланным оргазмом, который когда-либо, блядь, испытывал. Лиса замедляется до остановки и смотрит на меня сверху вниз, ее глаза расширяются до больших круглых шаров. Медленная улыбка скользит по губам, когда до нее доходит.
— Ты что, только что…
— Заткнись, — говорю я, отворачиваясь. Не могу смотреть на нее.
— Чонгук Чон… — говорит Лиса с ухмылкой. — Бог секса Чонгук Чон… — ее ухмылка расширяется. — Мистер Я-Сейчас-Разнесу-Твою-Пизду… Ты только что…
— Гримм, не заканчивай это предложение!
Лиса падает на кровать рядом со мной в приступе смеха. Мой наполовину вставший член шлепается обратно на живот, доказывая, что я чертовски громадный мудак.
— Сказал же тебе сбавить, блядь, темп, — сужаю глаза на нее.
— Думала, ты справишься. Ты сказал мне, что сейчас разнесешь мою пиз…
— Лиса, я серьезно, — предупреждаю. — Если ты не остановишься…
— Ты что сделаешь? — задыхается она.
— Преждевременно кончишь снова? — ее смех усиливается, переходя в хрип.
— Всё! — срываю презерватив, затем швыряю его в маленькую мусорную корзинку рядом с тумбочкой. Поднимаюсь на колени и перелезаю через нее, оседлав талию Лисы, затем хватаю ее запястья и прижимаю их над ее головой.
Она смеется так отвратительно, что трудно не присоединиться к ней.
Эта женщина убьет меня однажды, но почти уверен, что на моем лице будет улыбка.
Накрываю одной рукой оба ее запястья и крепко держу их на месте, в то время как другой рукой спускаюсь по ее телу, щекоча бока, бедра и шею.
— Это так ты заявил на меня права членом, Чонгук? — кричит она, пытаясь сбросить меня бедрами.
Смеюсь, продолжая щекотать ее бока.
— Ага. Теперь ты моя, сучка.
— Неужели? — она извивается под моими руками.
— Скажи это… — провожу рукой по ее влаге и начинаю тереть, заставляя глаза закрыться.
— Скажи, что ты моя, Лиса.
Ее смех сменяется дьявольской улыбкой, дергающиеся бедра превращаются в желе, и мой член снова начинает набухать. Она кусает нижнюю губу, глаза тают в моих, что, естественно, принимаю за согласие.
Она не сказала этого, но она моя, и она это знает.
— Мы только начинаем, детка, — сползаю вниз по ее телу, оставляя дорожку поцелуев от живота до разгорающегося жара между ее бедер.
— Только начинаем.