Глава 27 - Его территория
Он не отпустил твоей руки, пока вы шли обратно к машине. Его пальцы сжимали крепко, так, словно он боялся, что ты исчезнешь, если он ослабит хватку хоть на секунду.
Дверь для тебя он открыл сам, и, когда ты уже уселась, обошёл машину и сел за руль, не проронив ни слова. Двигатель загудел, но направление, которое он выбрал, было тебе незнакомо.
— Это не дорога домой, — тихо сказала ты, всё ещё пытаясь успокоить дыхание после той сцены.
— И не должна быть, — он даже не посмотрел, просто вжал педаль чуть сильнее. — Я не собираюсь оставлять тебя в таком состоянии.
Ты обернулась к нему, но он сосредоточенно смотрел вперёд. На его лице — стальная решимость, та, что обычно появляется, когда он принимает окончательное решение.
Минут через двадцать машина свернула к современному зданию с панорамными окнами. Лифт поднял вас на самый верх, и уже через несколько шагов вы оказались в просторной квартире с видом на ночной город.
— Где мы? — спросила ты, входя внутрь.
— У меня, — он подошёл к тебе и закрыл за вами дверь. — Там, где ты должна быть.
Ты хотела возразить, но он не дал. Его ладони легли на твою талию, притянули ближе, и в его взгляде не осталось ни капли той холодности, что сводила тебя с ума днём.
— Я слушал тебя в машине. Слушал каждое слово, каждую твою эмоцию. И я понял, что сам виноват в том, что ты чувствуешь себя ненужной, — он говорил тихо, но в каждом звуке чувствовалась сила. — Так вот... здесь и сейчас я собираюсь это исправить.
Он провёл большим пальцем по твоей щеке, задержал взгляд на твоих губах — и снова поцеловал. На этот раз глубже, медленнее, позволяя тебе почувствовать каждую секунду.
— Никаких игр. Никаких "галочек". Никаких "если бы". Ты моя, и я собираюсь, чтобы ты это чувствовала всегда, — его голос стал хриплым, и он снова притянул тебя ближе.
Город за окном сиял огнями, а в квартире было только ваше дыхание и то напряжение, которое уже невозможно было сдерживать.
Он отступил всего на шаг, но не отпустил твою талию. Его пальцы всё так же крепко держали тебя, и в этом хвате было столько собственнической силы, что ты почти забыла дышать.
— Ты думаешь, я холоден, — начал он, глядя прямо в глаза. — Но правда в том, что я каждый день сдерживаю себя, чтобы не сорваться. Чтобы не сказать тебе всего, что хочу. Потому что стоит мне открыть тебе все карты — и я уже не смогу тебя отпустить.
Ты молчала, прикусывая губу. Сердце билось так громко, что казалось, он слышит его.
— И сегодня, когда я увидел, как ты подошла, встала между мной и той девушкой... — его губы искривились в лёгкой, опасной улыбке. — Это было не просто. Это было заявление. Для всех. И для меня.
Он шагнул ближе, пока твоя спина не коснулась стены. Городские огни мягко освещали его лицо, подчеркивая каждую резкую линию, каждый тёмный взгляд.
— Ты говоришь, что тебе больно, что ты чувствуешь себя ненужной? Так слушай. Ты нужна мне так, что это бесит. Так, что я хочу стереть каждого, кто хоть раз посмотрел на тебя не так. Так, что каждый твой взгляд, каждое слово остаётся во мне. Я держу себя в руках только потому, что боюсь, что моя одержимость тебя испугает.
Он склонился, его дыхание коснулось твоей щеки, шеи.
— Но раз тебе нужна правда, — его ладони обхватили твоё лицо, — вот она. Ты моя. Не просто потому, что я так сказал, а потому, что я не позволю, чтобы было иначе.
Он поцеловал тебя резко, почти жадно, с тем отчаянием, которое ты чувствовала в каждом его движении. Это был не просто поцелуй — это было признание, клятва, предупреждение одновременно.
Ты почувствовала, как его рука скользнула по твоей спине, притягивая ближе, так, что между вами уже не оставалось ни сантиметра воздуха. Весь его холод растворился в этом прикосновении, уступив место теплу, от которого кружилась голова.
— И если я буду для тебя недостаточно тёплым, — прошептал он, отрываясь от твоих губ, — знай, что я всё равно горю. Просто этот огонь слишком опасен, чтобы выпускать его всегда.