Одна
Он вышел и в комнате снова стало глухо. Я осталась на диване, неподвижная, словно все мое тело не хотело двигаться, не хотело принимать ничего нового - ни место, ни информацию, ни собственные воспоминания.
За окном кто-то проехал - свет фар разрезал темноту в комнате, полоснув по стенам, с исчез.
Я встала. Медленно. Потянула куртку и свернула ее в своих руках. Прижала к груди, как щит.
Дверь, ведущая в спальню, была приоткрыта - не в его спальню, нет. В комнату, которую он молча указал, проходя мимо, не комментируя.
Там было почти пусто.
Старый деревянный комод, простая кровать, темные шторы. Комната, как временное укрытие.
Я не раздевалась. Только стянула носки, устало села на кровать, зарываясь рукой в волосы.
Мысль о том, что родители мертвы, не уходила из моей головы. Их убрали. За что-то, чего она не знала. Пока что.
Я легла, отвернулась к стене, свернувшись в комок. Усталость накрывала меня, та, что приходит не от боли, а от пустоты.
Я закрыла глаза. Сон пришел, хоть и медленно. Без кошмаров. Пока что.
Утро пришло быстро. Я открыла глаза и на мгновение не могла вспомнить, где нахожусь. Потом пришло осознание: Выстрелы. Полиция. Воспоминания. Дом напротив.
Дамиан.
Я поднялась. Комната была холодной, окна - закрыты. Все казалось стерильным, будто кто-то намеренно стер отсюда жизнь.
Коридор - беззвучный. Стены глушили звуки, ковер - шаги. Все построено так, чтобы спрятаться. Или - чтобы запереть.
Я прошла на кухню босиком. Он стоял у плиты, спиной ко мне. Каждое его движение было отточено, даже слишком. Словно он тренировался даже готовить.
Я остановилась в дверях, он не оборачиваясь сказал:
- Садись. Кофе на столе.
Я села. Машинально. Как будто кто-то сказал команду, и я подчинилась. Он сел напротив, бесшумно. Молчание. Только приглушенные звуки тиканья часов и капля, упавшая в раковину.
Руки дрожали, но я вцепилась в кружку, чтобы он не заметил. Хотя, наверное, уже заметил.
На столе все было выверено. Симметрия. Ничего лишнего. Даже в хаосе - порядок. И в этом порядке я чувствовала себя...лишней. Ошибкой. Вторжением в систему. Вопросы вихрем крутились в моей голове, не давая понять, какой именно задать первым.
- Это ты подбрасывал записки? - спросила я. Голос хриплый, чужой.
- Да.
- Почему?
Он на мгновение замер. Взгляд все еще в сторону. Молчание. Я ждала. Несколько секунд, может, минут. Он не ответил. Сердце пропустило удар.
- Почему? - выдохнула я. - Почему ты это сделал?
Он по прежнему молчал. Будто что-то в этих словах нельзя произносить вслух. Будто его молчание - и есть ответ.
Я сглотнула. Горло пересохло. Тот страх, что жужжал внутри, стал громче.
- Что им было нужно от меня? - прошептала я. Мне было важно, кто они такие, почему убили моих родителей, и что теперь нужно от меня. Они были в моем доме, в моей жизни, теперь главное - зачем.
Он медленно поставил чашку. Посмотрел на меня. Его глаза были темными, зелеными, словно замшелый ледяной камень над бездонным озером.
-Иви, давай не сейчас. Ты пока не готова знать. - Он говорил тихо. Без тумана. Прямо.
- Почему?
- Потому что правда хуже, чем ты думаешь.
Я кивнула. Только раз. Не потому что поняла - потому что больше не могла спрашивать.
Но внутри все сжималось. Это был не просто страх - ярость, закипающая в горле.
- Прекрасно. - выдохнула я. - Я «не готова». Конечно.
Он не ответил. Просто снова отвел взгляд, будто услышал что-то важное в гулкой тишине.
- А ты? - Я встала, не чувствуя под собой ног. - Ты все знаешь. Ты появляешься из ниоткуда. Спасаешь меня. Оставляешь меня на ночь в этом доме. Даешь этот кофе. Но почему ты думаешь, что можешь решать за меня?
Он смотрел спокойно. Это бесило. Чертов робот.
- Ты был там, в Эшвуд-Хаусе. - голос дрогнул. - И ты помнишь все. А я...нет. И я теперь даже не знаю, кто убил моих родителей, и за что. А теперь покушаются и на меня. И ты хочешь, чтобы я просто... сидела и ждала, когда ты решишь, что я «готова»?
Тишина.
- Я даже не знаю, кто ты на самом деле.
Он чуть поднял бровь, не более.
- Может, ты тоже часть всего этого. Возможно, ты у них тоже часть плана, чтобы втереться мне в доверие.
Он медленно вдохнул. Сдержанно. Без резких движений.
- Если бы я хотел тебе зла, Иви, - сказал он, - Ты бы не проснулась этим утром.
Я замерла. Как от пощечины. Не от угрозы, а от того, насколько правдиво это звучало.
Он отвернулся и ушел, оставив за собой только звук закрывающейся двери. Я осталась одна, с пустой кружкой и чувством, что утратила контроль над собственной жизнью.
И если даже тот, кто меня спас, не говорит всей правды - значит, я действительно одна.