ᬊГЛАВА 18࿐
ᬊЭмма࿐
Я вышла из своей машины и открыла заднюю дверь, достала семь гвоздик. Теплая, соленая слеза капнула мне на кисть руки. Кладбище на уокерской улице города Фил-Шерт. Место куда я ездила, каждые два месяца. Напротив меня стояла надпись «Ремдефан», именованное в честь человека, который сформировал и спроектировал эту землю для ушедших людей, чтобы они могли обрести здесь свой покой и отправиться в потусторонний мир. Пройдя немного вглубь кладбища и завернув вправо я вышла на могилу Кристиана. Большой надгробный камень смотрел прямо на меня, вызывая жгучую боль внутри. Ох, мой милый, как же я скучаю по тебе и твоим шуткам, которые иногда так необходимы. Сделав шаг вперед, я в миллионы раз прочитала надпись выгравированную на плите.
–Тимберли Кристиан Уильямс. Любим нами до последнего вздоха, ангел хранитель смотрящий с небес, который будет присматривать за родными… – На губах застыла горечь после прочтения этой надписи.
Слезы текли по моим щекам оставляя мокрый след, и показывая, что я до сих пор живая и дышу воздухом, которым не дышит он. Присев на колени, мне было абсолютно плевать испачкаются ли мои белые брюки или нет. Я провела кончиком пальца по камню, и боль пронзила с новой силой. Положив цветы рядом с надгробием, я стала разговаривать с ушедшим Кристианом.
–Милый мой, я обещала тебе присматривать за твоей малышкой, и из-за дня в день пытаюсь ей помогать, – тихо прошептала я, – Она такая упёртая, вся в тебя пошла, даже живя не в самых лучших условиях, успевает отказываться от помощи, – уголки моих губ поползли вверх от этой мысли.
Маленькая, огненная малышка. Бедный ребёнок страдает из-за эгоистичной матери, которая не имеет ничего и дочери желает того же. Когда я в последний раз приезжала к ней, она настолько сильно исхудала, что было больно смотреть на это. Её округлые щёчки впали, и глаза выражали лишь душевное страдание. Несчастное дитя с разбитым сердцем в семнадцать лет. Эта девочка должна радоваться жизни, познавать все красоты этого мира, добиваться целей, а не подтирать задницу своей убогой матери. Агнес, в следующий раз, когда я тебя увижу, сверну тебе шею за такие издевательства над ребёнком!
–Кристиан, ты слишком рано ушёл из жизни, ты ей нужен…
Я протерла слезы на щеках и слабо улыбнулась смотря на имя погибшего возлюбленного, который всегда отвергал мою любовь. И, когда действительно у нас вспыхнула у обоих искра, он покинул эту землю и отправился на небеса.
–Кристиан, клянусь, твоя дочь вновь расцветёт и её глаза будут гореть самыми яркими огнями на этом свете. Я должна отыскать твою вторую дочь, к которой ты ездил находясь в каждой командировке, чтобы она помогла мне забрать от того дурдома Кару. На днях мне удалось достать адрес второй девочки, где она проживает. Конечно, немного по потела, но достала, – со вкусом тоски во рту процедила я сквозь зубы, –Ты же знаешь, не один ты был упертым, я была такая же. И, ты можешь не беспокоиться за дочерей, они будут под моим присмотром. Даю тебе клятву.
Сжав руки в кулаки от кипящей злости и боли в груди, я встала на ноги и отряхнула колени, на которых красовались коричневые пятна. Мой огненный купидон, я верну краски в твою жизнь. Дойдя до своей машины, я открыла дверь и залезла в салон автомобиля. Мой взгляд упал на подарочную коробку, которую я купила Каре пару дней назад. Думаю, это ей понравиться, мне хотелось осчастливить малышку хоть как-нибудь. Наконец-то гастроли закончились и выступление вышло на ура, я смогу приехать навестить несчастного ребёнка в руках чудовища, которое зовет себя матерью. Ни одна мать, которая любит свое дитя, не смогла бы желать ему такой же участи, как у самой. Ни одна хорошая мать, не смогла бы довести ребёнка до такого. Она лишь кровный человек, который день за днём рушит жизнь своему же чаду. Моё сердце сжалось в крепкие тиски, вспомнив измученное состояние девочки, у которой только жизнь начиналась. Да, она мне не родная и я знаю её не так долго, но она успела забраться в мое сердце настолько сильно, что душа болит за нее. У меня никогда не было детей, хотя я их так хотела, а сейчас появилась девочка, которую я готова называть своей дочерью, и спасти от дурдома, в котором она живёт на данный момент. И, я сделаю это. Помогу этому ребёнку, даже если будет стоять слишком высокая цена за это.
ᬊКара ࿐
Я проснулась от диких воплей происходящих за дверью. Это не кошмар, это ад и я сейчас нахожусь именно в нём. Закрыв свои глаза, я ущипнула себя за переносицу. Тихо встав, и подойдя к двери, я прислонилась ухом к корявому, деревянному изделию, чтобы услышать разговор.
–Пожалуйста, не бросай меня! – зарыдала мать.
–Ты жалкая, и никчемная женщина! Последний раз повторю, мне нужны деньги, и ты будешь трахаться сегодня с четырьмя разом, либо я ухожу, – ответил мужчина.
Мои глаза расширились и я прижала ладонь ко рту от ужаса. Ч-что? Как он может вообще предлагать такое… неужели у него совсем нет совести и души?
–Пожалуйста, не надо, – вымолвила женщина, – Лив, я и так делала, всё о чем ты просил меня…
–Если ты не хочешь выполнять моё требование, получается, что не настолько и сильно любишь меня! – Злобно проворчал мужчина на рыдание матери.
–Не правда. Я очень сильно люблю тебя, ты же знаешь…
–Если бы любила, то выполнила мое желание.
Я услышала, как громко хлопнула дверь и крик матери разнесся эхом по всему дому. Вздрогнув, я отшатнулась от двери, как от прокаженной. Черт. Это же открытая манипуляция, почему она позволяет ему так с собой разговаривать? Неужели у неё нет никакого женского достоинства? Я прикрыла свой рот рукой, и по моим щекам потекли слезы оставляя мокрый след на коже. В какой я кошмар попала? Отчаянный крик матери разнесся ещё громче заполняя всё пространство вокруг. Подойдя к двери, я щелкнула замок дрожащими руками и вышла из комнаты. Мать лежала на полу с кровью на лице и громко рыдала. Мне действительно было жалко её, хотя она была таким плохим человеком в моей жизнь. Когда её глаза открылись, она с большой ненавистью посмотрела в мою сторону. Её истерический смех пронзил до мозга костей и я отшатнулась назад на шаг.
–Это ты во всём виновата! – закричала она тыкая в мою сторону пальцем.
Мать с трудом поднялась на ноги и не могла держать равновесие, поэтому оперлась на правую руку о стол. Ноги женщины, как и всё её тело дрожало, давая понять, что она давно принимала дозу. Её лицо скривились от злобы и она посмотрела на меня, словно я самое ничтожное создание на этой планете.
–Жалкое отродье, непригодное ни к чему! – завопила она, и её ноги подкосились в бок, –Если бы ты приносила больше денег, то он бы не предложил мне такое, – вытирая кровь с лица ладонью отрезала мать, плюя в мою сторону.
–Я единственная кто приносит в этот дом деньги, – сдерживая слезы ответила я, – Благодаря мне, в этом доме есть хлеб, и это я жалкое отродье?
Мой голос дрожал, было так неприятно слышать такое от родной матери.
Родная мать считала меня ничтожеством…
Невидимый острый клинок вонзился в грудь.
Она всегда ненавидела меня и мою сестру, но я никогда не понимала, за что. Что ей сделали маленькие дети? Несмотря на ту боль, которую она постоянно приносила мне, я старалась защищать её от этого чудовища, и получаю плевок в лицо. Удар в спину наносят не те, от кого ты ожидаешь, а зачастую тот, кого прикрываешь грудью. Мне всегда не хватало материнской любви в детстве, и её отношение до сих пор в моей памяти висит, как неизлечимая рана. Она гниёт внутри при каждом воспоминание. Убивает. Ненависть матери ко мне была всегда, она настолько сильно ненавидела, что готова была убить меня, продать. Причинить такую боль, которая останется большим шрамом в моей груди. Ненужная, маленькая девочка, которая жаждала любви, но получала всегда пощёчину. Оскорбления, унижения с раннего возраста. А, после её отдали дьяволу в лапы, который издевался над ней. И, этой девочкой была я, стоящая напротив своей родной матери.
–Да, ты всегда была хомутом на моей шее, – выплюнула женщина смотря с ненавистью на меня, – От тебя одни проблемы.
–Ты обвиняешь меня в том, кого сама выбрала?
–Заткнись, дрянь! Надо было тебя тоже отдать или сдать в детский дом, как и твою сестру! – с презрением закричала мать, и ноги не удержали женщину на ногах.
Она упала на колени, и истерически засмеялась, как делала обычно. Словно сумасшедшая. Как мою сестру, но Ви никогда не сдавали в детский дом, о чем идет вообще речь? Я ничего не понимаю, совсем ничего. Сделав к ней шаг, к глазам подступили слезы, с желчью в горле. Я едва сдерживала вихрь эмоций внутри, который грозился сбить с ног почти всё вокруг. В груди болело и ломило. Меня словно избивали, били, и били, эти слова сейчас раздробили последние кусочки сердца в моем груди.
–Какую сестру? – тихо спросила я.
Мать продолжала молчать смотря в пол сидя на коленях, как будто не слышала меня. Я сделала ещё один шаг навстречу ей, сокращая расстояние. Меня гложет злостью внутри. О чем она говорит? Черт. У меня дрожали ноги и в голове крутились разные мысли-паразиты.
–Какую сестру?! – закричала я в лицо матери не сдержавшись.
Присев рядом и схватив её за плечи, я стала трясти мать вперёд и назад, продолжая повторять одно и тоже. С моих глазах капали слезы, и мне было плевать на них, я хотела услышать ответ на свой вопрос. И, я прекрасно знала, что это сейчас поставит меня на колени перед самим дьяволом.
–Ответь на мой вопрос, о чем ты сейчас говоришь? – вновь задала вопрос я, сдерживая кипящую злость внутри.
Мне хотелось разнести всё в этом доме к чертям. Разбить последние вещи находящиеся здесь.
–Амелия, сестра, которую ты старше на пять минут, – ухмыльнувшись ответила мать, и капля крови капнула ей на губу, искривляя мрачную улыбку на лице, –Двойняшки, интересно, каково было бы наблюдать за тем, как страдает одна сестра другой. Сёстрам росшим в одной утробе?
В моей груди что-то защемило от услышанного, и она потяжелела. Лапы монстра вновь схватили за моё горло сжимая, перекрывая воздух. Я проглотила большой ком в горле.
–Но… как? Этого же не может быть, – смотря ошарашенно в стену прошептала я.
–У тебя есть сестра двойняшками. Когда я рожала, твоего отца вызвали на работу, и он не смог присутствовать в это время, – она вытерла капающую кровь и продолжила, – Мы ждали двух девочек, но в больнице мне предложили крупную сумму денег за то, чтобы я отдала ребёнка. Я так и поступила, а Кристиану сказала, что она умерла при родах.
Я чувствовала, как каждая волосинка у меня на затылке вставали дыбом. Встав на ноги, я покачала головой не веря в эти слова. Этими словами она словно дала мне под дых. В животе все сжалось, я не могла в это поверить. Не может быть такого. Этого не может быть!
–Он долго не мог оправиться от этой мысли, а я тратила деньги. Потому что от них хотя бы была польза.
Я отшатнулась от своей матери, и с отвращением на неё посмотрела. С меня этого хватит, я больше не собираюсь спасать её жалкую задницу, после услышанного. Как она могла так поступить? В голове крутилось множество вопросов.
–Знаешь, хватит с меня твоим психов. Не прибегай ко мне за помощью, когда тебя в очередной раз изобьют до полусмерти! – процедила я сквозь зубы и на моих губах застыла горечь.
Забежав в комнату, я схватила свой рюкзак, и побежала к двери, чтобы убраться прочь, от этого бессердечного человека. Голос позади заставил остановиться и не открыть дверь.
–Надо было ее не отдавать, а продавать мужчинам, хоть от одной была бы польза! – крикнула мне мать вдогонку.
Мои глаза расширились, и я сжав кулаки развернулась и подошла к ней. Присев на корточки, моя рука с громким шлепком прошлась по щеке этой женщины. В моих глазах горела такая ненависть и злость по отношению к ней. На бледной коже образовалось красное пятно в виде ладони. Гнилой человек лишён внутреннего стержня, стоим ему столкнуться с вызовами жизни, и он посыпался: купит, продаст, купит и снова продаст. И, эта женщина только подтверждает эти слова. Мать прижала ладонь к щеке и с недовольством глянула мне в глаза.
–Как у тебя язык повернулся на такое, ма-ма? Именно по-этому, ты настолько несчастна в своей жизни, потому что злоба в твоей крови очернила твоё сердце, если оно вообще у тебя есть, – выплюнула я и встала во весь рост, –Можно изменить лицо, внешность, но невозможно принципиально изменить к лучшему гнилую душу. Рыба гниёт с головы, а человек — с души.
Развернувшись, я подошла к двери и вышла из этого треклятого дома. Этот человек мне омерзителен. Она не заслуживает от меня даже жалости, абсолютно ничего. Её душа настолько прогнила, что там не осталось ничего хорошего. У подлости не звериный оскал, а человеческое лицо, причем вполне респектабельное, и это доказала мне собственная мать неоднократно. Неужели, у меня действительно была сестра-двойняшка. Как же она ничтожна, если смогла так поступить! Хотя думаю, так эту малышку не коснулись ужасные когти этой женщины, если она собралась её продавать. От этой мысли у меня скривилось лицо и я сжала руки в кулаки. Это не моя мать, это посторонняя для меня женщина, которая заслужила все эти страдания и мучения. Как только, я выберусь отсюда, отыщу её. Свою и Ви сестру, она должна знать, что у неё есть мы. Я должна рассказать это Эмме, должна, она обязательно поможет её найти. Сегодня я взяла специально выходной, чтобы встретиться с Эм, которая вчера мне звонила. И, мы договорились на том месте, где обычно встречаемся, в полдень. Так, как у меня не было телефона, приходилось искать иные способы. Но, до этого времени ещё много, поэтому я прогуляюсь по городу, чем буду сидеть в том треклятом доме с сумасшедшей женщиной. Я вышла из переулка на главную дорогу, красивые несколько этажные дома освещало слабое солнце, которое грозились перекрыть надвигающиеся тучи. Дождь. Как раз, то что мне было надо. Я опустила голову и посмотрела на свою одежду. Черт. Надеюсь, не заболею. Вокруг ходили люди, разной национальности, и как я уже поняла, в этом районе много арабов, и находился арабский базар, на котором торговали всем, чем только можно. Многие говорили с акцентом на английском и я их понимала, многие говорили на языке, который был мне недоступен. Такой, как французский. Именно это придавало сложности в поиске работы, и разговорам с местными. Но, я всё равно здесь задержусь ненадолго. Я копила, чтобы поехать в Нью-Йорк, к своей сестре и сейчас эта задача оказалась вдвое сложнее. С моим то заработком, и с такой матерью. В моём поле зрение появилась забегаловка, куда я ходила иногда, потому что были недорогие цены на еду. Но, мне сейчас не до неё, там были лавочки под деревом, а мне нужно было присесть из-за небольшого головокружения. Чёртов голод, в животе заурчало, когда запах еды дошёл до моего носа. Дойдя до лавочки, я присела и ущипнула себя за переносицу, пытаясь прийти в себя.
–Замолчи живот, ты же знаешь, что мы скоро сможем поесть, – проворчала я себе под нос.
Я до сих пор не верила в то, что узнала. На улице стоял гул людей, а мне уже было невыносимо сидеть здесь, из-за восхитительного запаха еды, который был просто пыткой для меня. Глубоко вздохнув и зажмурившись, я встала и закинула большой рюкзак на плечо, держа путь в парк Бельвиль, откуда я часто наблюдала за Эйфелевой башней издалека. Самочувствие было отвратительным и голова кружилась с большей силой, в глазах всё становилось размытым. Повертев головой в стороны, я облокотилась о столб. Держи себя в руках, Кара, говорила про себя я. Когда зрение нормализовалось, и полегчало, я двинулась дальше, мимо проходило множество людей самых различных национальностей. Гул стоял дикий, каждый о чём-то разговаривал. И, я подумывала о том, чтобы продать свой ноутбук арабам на этом торговом рынке и купить что-нибудь поесть. Потому что боль в животе была невыносимым, и состояние ухудшалось, на улице было прохладно, и погода грозилась выплеснуть то, что мне не понравится. Дождь. Если продам ноутбук, смогу купить какую-нибудь куртку. Черт. Подойдя к прилавку, я заговорила, спрашивая понимает ли он по английски, оказалось нет, тогда я пошла к следующему. И, так я обошла четыре прилавка, и это был последним к которому я подойду. Глубоко вздохнув, я направилась к пятому прилавку.
–Добрый день, вы понимаете по английски? – без какой-либо надежды, спросила я.
Загорелый мужчина средних лет, кивнул и подошёл ко мне. Он был одет в белый, длинный халат, который назывался кандура, если я не ошибаюсь. Традиционная их одежда. На голове был платок, длинная ткань, которая закрывала голову, шею и плечи. Кто бы мог подумать, что в Париже, в двадцатом округе будут сами эмираты, торгуемые всем, чем только можно. Поэтому продажа ноутбука именно им, звучала не так плохо. Бородатый мужчина развёл руками показывая свою продукцию, но я показала головой и застенчиво улыбнулась.
–Вам можно будет продать ноутбук?
–Техника? – в изумление переспросил он.
–Да, мне очень нужны деньги, и я могу продать его вам совсем дешево. Он в хорошем состоянии, вы можете даже проверить, – доставая из рюкзака свой ноутбук пробормотала я.
–Девушка, девушка, но мы не покупаем вещи, – с акцентом заговорил мужчина останавливая меня.
–Тридцать пять евро и он ваш, с зарядкой, – протягивая ему технику уверенно проговорила я.
Мужчина посмотрел на меня, потом на вещь в моих руках, его карие глаза были в замешательстве. Я и сама не думала, что продам этот ноутбук так дёшево, но голод был сильнее. Два дня, целых два чертовых дня, я ничего не ела, кроме воды. Погода ухудшилась и было холоднее, мне нужна была куртка. Другого выхода я не видела, даже если он был.
–Ладно, беру, – с сомнением ответил он и взял ноутбук из моих рук.
Черт! Неужели! Боже мой, как же я счастлива. На моем лице появилась улыбка, и я с небольшой грустью посмотрела на вещь, которую купила в Фил-Шерт, с которой было связано много моментов и было тяжело расставаться с ним. Всё равно ноутбук был бесполезен, а так хоть будет какая-то польза, так что надеюсь, что не зря. Мужчина почесал густую бороду, и достал из кармана деньги, протянув их мне. Теперь у меня было пятьдесят евро в кармане, считаю, это больше чем за все эти недели прожитые здесь. Я спросила у него который час, и пошла дальше. Рюкзак теперь весил не так много, и такое ощущение было, что с моих плеч сняли груду камней. Помотав головой в стороны, и как только нормализовалось зрение, я отправилась в ближайшее брассери*, чтобы купить что-нибудь. До встречи с Эммой полтора часа, так что я не выдержу ещё без еды. Добравшись через силу и ноющую боль в животе, я купила себе самый недорогой багет и обычную воду, за десять евро и с жадностью набросилась на еду. Черт. Это великолепно просто. Я чувствую, каждый кусочек, который откусывала. Мой живот заурчал и я под нос себе фыркнула, довольствуйся тем, что есть, засранец. Пока я ела, направлялась к брассери* «La cantine de Belleville», который недалеко был расположен от места где я находилась. Место, где должна была состояться встреча с Эммой.
*(Брассери–тип французских кафе.)
Отвратительные мысли лезли в голову, за этот короткий промежуток времени, как только умер мой отец, произошло слишком много всего. И, это всё гложет, убивает меня. Но, иногда надо бороться с эмоциями внутри, не быть их рабом и контролировать. Я бросила мечту по танцам, и теперь отчаянно хотела закончить девятый класс и учиться на детектива-психолога, ловить убийц и психопатов, знать, почему люди становятся такими. Я серьёзно не понимала, с чем может столкнуться человек, чтобы прибежать к убийству. Намеренному убийству. В месте, где мы с Эммой встретились в прошлый раз, постоянно играли уличные музыканты, и была настолько потрясающая атмосфера, которая грела душу и одновременно уничтожала её, а самое главное не столь дорогая вкусная кухня, где мы с Эммой при прошлой встречи ели. Я пыталась отговорить её от этого каждый раз, когда она приезжала ко мне в разные города, но она слишком сильно настаивала, и было сложно отказаться, когда голод брал свое. Подойдя к брассери, в моём поле зрение появилась знакомая фигура и ушные перепонки затопила музыка, которую я ненавидела, но в то же время любила. Музыка, и танцы были напоминанием о моем отце, о былых временах и сладких грезах, которые превратились в прах и пыль. На моем лице засияла улыбка и я бросилась в объятия Эммы. Она поймала меня на лету, и крепко прижала к себе заточая в объятия. Её сладкий аромат затопил мой нос, и я вздохнула эту свежесть, погружаясь в ту маленькую теплоту, которая осталась у меня. Эмма отпустила меня и с широкой улыбкой проговорила.
–Детка, у меня для тебя сюрприз!
Я похлопала глазами, пытаясь осознать сказанное ею и мои брови сошлись на переносице. Удивление проскочило на моем лице, когда женщина достала небольшую коробочку, упакованную в голубую, блестящую обертку. Я посмотрела на вещь и на Эмму. Она протянула мне её и подначивала распаковать коробочку. Медленно разорвав бумагу, мои глаза расширились и я посмотрела на нее с небольшим возмущением, протягивая коробку с содержимым обратно.
–Я не могу это принять… это слишком дорогой подарок.
–Можешь, детка. И, эта вещь тебе очень необходима, поэтому прими её.
Она искренне заглянула в мои глаза и кивнула на коробку с телефоном в моих руках. К глазам подступили слезы от этого и одна капнула прямо на коробку. Я смахнула рукой вторую и обняла Эмму, пытаясь выразить ту благодарность, которую не выразить словами.
–Спасибо… – Прошептала я ей в плечо.
–Кара, ты это заслужила. Внутри там лежит новая сим-карта, на которой лежат деньги, ты можешь пользоваться также и интерном, если он необходим будет.
–Я обязательно верну тебе деньги, правда, за телефон, как накоплю, – отстраняясь проговорила я протирая щеки от слез.
–Не нужно, считай, это будет подарком на твоё день рождения, – подмигнув ответила она.
–Но, оно будет только весной.
–Преждевременный подарок, – пожав плечами пробормотала женщина, с улыбкой на лице.
Мы направились внутрь кофе, и выбрали столик у окна. Присев за стол, я сняла рюкзак и положила его рядом с собой, Эмма присела напротив. Она взяла в руки меню, и рассматривала блюда для заказа. Её элегантная бордовая блузка с декольте восхитительно подходила под строгие, чёрные брюки. Мне нравится этот стиль, который носила женщина. Она могла одеться и в бомж стайл, и в строгий стиль, показывая своё положение в обществе. Чёрные волосы были, как всегда, распущенными и блестели гладкостью. Никогда бы не подумала, что буду с кумиром в таких отношениях. Дружеских что-ли…
–Что хочешь поесть, детка? – подняв глаза, и убирая меню на стол спросила Эмма.
–То же самое, что и в прошлый раз, – с румянцем на щеках ответила я.
Было неловко просить что-то у Эммы, когда она подарила мне новый телефон, и приезжала ко мне, покупала еду и давала деньги, от которых я отказывалась.
–Puis-je avoir un serveur, s'il vous plaît? – заговорила женщина с акцентом на французском языке. (Можно, пожалуйста, официанта)
Какой шок у меня был, когда я узнала, что Эмма владеет несколькими языками и спокойно может разговаривать на них. Хотя я ничего почти не понимала, когда она говорила на французском, но мне нравится её акцент. К нам подошёл молодой человек с кудрявой шевелюрой, и широкой улыбкой. Он достал из фартука блокнот и ручку. Подняв свой взгляд и обратив его на Эмму, он заговорила приятным голосом.
–Que faites-vous pour commander, mademoiselle? (Что желаете заказать, мисс?)
–Nous aimerions deux steaks de saumon et un steak désossé, s'il vous plaît. Mousse au chocolat, café au lait. (Нам пожалуйста, два стейка с лососем и без костей. Шоколадный мусс, кофе с молоком.)
Парнишка улыбнулся, и кивнул нам двоим отправляясь на кассу. Я сложила руки под подбородком, и заглянула в окно. Музыканты пели на улице и многие люди останавливались и кидали им деньги за публичное творчество. В помещении царил гул людей на иностранном языке. Я вспомнила Нино, и грусть накатила с новой волной. До сих пор не понимаю, неужели месть была не первом месте, когда рядом стояло счастье. Мне было интересно, где он сейчас и помнит ли вообще меня. Мое сердце отчаянно не хотело верить в то, как он поступил, когда разум твердит обратное. Поэтому ненависть и чувства продолжают ожесточенную борьбу внутри. Чёртов, Нино!
–Рассказывай, как там дела обстоят?– прерывая мои мысли заговорила Эмма.
–Ты же знаешь, не столь хорошо, как хотелось бы. Оказывается, у меня была сестра-двойняшка, которую мать отдала при родах. Я об этом узнала сегодня утром.
Мне не захотелось рассказывать весь этот дурдом, потому что женщина и так смотрит на меня с жалостью, которую я просто ненавижу. Эмма открыла рот, и в изумлении глянула на меня. О, да, у меня было такое же состояние, когда я узнала об этом.
–Ты сейчас меня удивила в край, если я считала, что хуже некуда, то видимо есть куда. Твоя мать случайно, не станок зачаточный?
Я засмеялась, не смотря на гнетущую грусть внутри, и пожала плечами.
–Только если бракованный.
–Кара, ты всё так же отказываешься сбежать со мной? –прищурившись проговорила Эмма смотря по сторонам, словно агент 2.2.0.
От этого зрелища я засмеялась и откинулась на спинку кресла. На самом деле, я теперь не уверена в том, что хочу оставаться там, и мысли о том, что это незаконно меня уже не интересовали. Я хотела убраться от этого кошмара подальше, и доучиться. Мысль о том, что я буду так же скитаться по улицам, как мать, вызывала желчь в горле. Я никогда не буду такой, как она.
–Подумываю уже согласиться, честно говоря, – заглянув в окно, пробормотала я.
–Неужели, упёртый купидон, наконец решил согласиться на помощь! Думала, никогда не услышу от тебя такого, – в восторге сказала Эмма.
К нашему столику подошёл официант и поставить на стол восхитительно пахнущую еду. От этого запаха пазухи в моем животе скрутились в тугой узел. Моя голова закружилась и я зажмурила глаза, пытаясь прийти в норму. Моё любимое кофе с молоком, как давно я его не пила. Изумительный стейк без мяса выглядел так же аппетитно, что и в прошлый раз. Отрезав кусочек и закинув в рот, жуя я заговорила.
–Эм, только мне нужно будет забрать свой поломанный телефон из того дома, потому что там моя старая сим-карта со всеми номерами. Я хотела бы позвонить сестре…
Я так скучала по ее голосу, и глупым шуткам. Скучала по заботе и душевным разговорам. Интересно, как она там? На меня нахлынула грусть, и я закинула следующий кусок в рот, пытаясь её скрыть от глаз Эммы.
–Конечно, детка. Как поедим, на такси по пути туда заскочим, и сразу в аэропорт. Я сейчас закажу нам билеты.
Последний раз принимаю помощь от Эммы, а после буду сама добиваться своей цели. Мне было стыдно принимать от неё что-то, но сейчас для меня это был единственный выход. Сбежать оттуда.
❊❊❊❊
Выскочив из такси и оставив там рюкзак, я подбежала к дому. Тихо открыв дверь, и пройдя внутрь, я не услышала ничего. Тишина. И, это меня пугало, никогда в этом доме не было тишины. Свет был везде погашен, пройдя немного вглубь, я нащупала выключатель света и щелкнула по нему. Понятно, отключили электричество. Ладно, достав из кармана новый телефон и щёлкнув фонарик, я подошла к двери в свою комнату. Быстро пройдя внутрь, я села на корточки под окном и нашла деревянную доску, открыв её, внизу лежал мой старый телефон. Достав его оттуда, я поднялась и отряхнула колени сунув его в карман. В коридоре послышались мужские голоса. Один был мне знаком, второй же грубый, низкий голос нет.
Проклятье!
Мой взгляд обратился к окну. Посмотрев на себя, я поняла, что моя худоба пошла на пользу. Смогу пролезть. Только я приоткрыла окно, в комнату кто-то зашёл. Резко обернувшись и посветив фонариком в эту сторону, я сильно запаниковала. На входе стоял Дарлинг, и мужчина средних лет. Мой взгляд метался то, на одного, то на другого. Я не могла разобрать внешность того мужчины из-за темноты. Но, его взгляд был обращен именно на меня, и выглядел он не так уж и дружелюбно.
–Может отыметь эту девчонку. Она молода, и красива, поэтому цена будет выше. Пятьдесят евро, – заговорил Дарлинг смотря на меня животными глазами, – А, после, ей займусь я.
Мои глаза расширились от ужаса. Страх прошёл во мне болезненным потоком. И, в голове вспыхнули воспоминания из детства. Черт. Я сделала шаг назад и уперлась в стену. Позади меня было окно, а в кармане перцовый баллончик. Одна попытка Кара. Возьми себя сейчас в руки, овладей нахлынувшими эмоциями. Мужчина кивнул Дарлингу и направился ко мне, тот закрыл дверь и вышел. Моя грудь тяжело вздымалась от паники внутри.
–Ну что, милая, повеселимся? – мрачно ухмыльнувшись заговорил посторонний человек.
Смотря на него, я засунула медленно в карман руку и нащупала перцовку. Он приближался, и когда был слишком близко, я вытащила резко перцовку и забрызгала ему глаза. Мужчина зарычал громко и закрыл лицо руками, которые щипало перцем. Толкнув его ногой, тот упал на задницу и захныкал. Развернувшись быстро, я схватилась за края окна и пыталась побыстрее пролезть. Приземлившись на ноги, я захныкала, так как подвернула ногу. Черт. Подобрав телефон с земли, в проем окна послышались злобные крики.
–Ах, ты сука маленькая! Я сейчас тебя достану, и прикончу на месте!
Взяв все силы в кулак, я побежала с больной ногой, фыркая под нос, к такси. Как же больно наступать на неё. У меня получилось сбежать. Самое главное было застать врага врасплох. Я вспомнила ситуацию в кабинете Нино, как целились карандашом. Черт. Забудь уже об этом парне! Я осознавала, что та пробежавшая молния между нами, была лишь фантазией в моей голове. Но, почему до сих пор, моё сердце сжимается в болезненной хватке о том, что он сделал. И, я не смогу его простить за этот поступок. Нино уничтожил меня одним выстрелом. И, эта пуля попала в самое сердце, А вторая целилась в голову. Мы из двух разных миров, и его взгляд всегда будет устремлен к чему-то далекому, к чему-то выше меня. Он владел моим сердце и душой, но разум никогда ему не дасться, ненависть по прежнему будет во мне. Он отнял дорогого у меня человека, и, я могла бы ему простить всё, если бы он не задел за живое, и мою гордость. Тогда-то я и поняла, что полностью потеряла не только отца, но и себя упав в пучину и затонув. Я всегда полагала, что для сердца человеческого нет ничего мучительнее терзаний и жажды любви. Но с этого часа я начала понимать, что есть другая, и, вероятно, более жестокая пытка: любить кого-то против своей воли и не иметь возможности защищаться от домогающихся тебя чувств. Ненависть и любовь, не смогут найти компромисс в этой войне и это когда-нибудь погубит меня окончательно, изнурит до конца.