Глава 5.
Операционная находилась будто бы в жерле раскаленного вулкана, который с минуты на минуту начнет своё извержение. Или мне так казалось.
За считанные минуты Миранду приготовили к операции, а медперсонал переодели в стерильную форму. В операционной пять специалистов, включая меня. Слова Джозефа подействовали отрезвляюще и сейчас, во мне горит чувство ответственности, вместо страха.
Введя анестезию, мы приступили к процедуре кесарева сечения. Вполне стандарт нашей работы, но не в этом случае. Нужно делать всё быстро, но четко. Никому не хотелось сегодня потерять новую жизнь, которая даже не успела увидеть этот мир.
Я отчетливо слышала стук своего сердца, который эхом отзывался в пульсирующих висках. Перед моими глазами были слезы Миранды, пока я делала разрез за разрезом.
Я не дам тебе умереть. Ты достойна счастья.
Мы с Эммой с замиранием сердца поглядываем на приборы после каждого действия.
Пара мгновений и малыш рождается на свет.
Такой долгожданный, беззащитный, крохотный и молчаливый.
Затаив дыхание, я передаю ребенка в руки неонатолога, а сама восстанавливаю его мамочку. После удаления последа, мы останавливаем кровотечение, зашивая матку в три пары рук. Сейчас идет речь об удалении детородного органа. Коллеги уговаривают меня пойти на этот шаг, а я хочу бороться. Мизерный шанс есть всегда, и я им воспользуюсь.
Для устранения последствий, проведем курс коагуляции. Это процедура, направленная на прижигание и удаление патологически измененных участков шейки матки. Звучит страшно, но на деле очень действенное лечение, которое обеспечивает быстрое восстановление, минимальное повреждение здоровых тканей и отсутствие рубцов.
А пока, мы завершаем операцию. Кровотечение остановлено, лапаротомический рубец готов, состояние пациентки стабилизировано. Нужно дать Миранде восстановиться и приступить к лечению.
В операционную входит Эдна с мальчиком на руках. Он уже умыт, запеленован и тихо кряхтит в руках неонатолога.
Мы улыбнулись. Все самые страшные прогнозы остались позади.
– Эдна, ты чудо. – Произнесла Эмма.
Сложно было не согласится. Эта женщина спасала и реанимировала не одну сотню младенцев, а большинство маленьких пациентов приходит к ней уже в возрасте десяти лет, благодаря теплыми объятиями.
Покинув операционную, малыш отправился в отделение патологии новорожденных. А Миранду мы подключили к капельнице с окситоцином, для сокращения матки и предотвращения кровотечения. В реанимации за ней будет следить медсестра, а мои коллеги отправились отдыхать после операции.
Уже сидя в своем кабинете, я долго размышляла над своей реакцией. Перебирала медицинскую карту Миранды, назначила план лечения, записала женщину на приёмы к специалистам. Ей представит долгая реабилитация, а это мы ещё не выявили никаких осложнений после сложной беременности.
Закончив с документацией, я отправилась на вечерний обход, натянув вежливую улыбку. Как ни странно, но этот жест влияет на очень многие факторы. Кто-то готовился к утренней выписке, укачивая своего малыша на руках. Кто-то наоборот, отдыхал после родов и наслаждался покоем в палате.
Смена дежурных медработников тоже поменялась. Коллеги бодры и полны сил, а меня выжали, словно лимон с соковыжималке.
Некоторые новоиспеченные мамочки с улыбкой произносили слова благодарности, а я напоминала им об обязательном приёме у врача через месяц после рождения малыша. Беременной девушке из сто тридцатой палаты поставила спазмолитик. Она уже морально готовится к родам и некоторое время, я отвечала на её вопросы. В двухсотой палате лежат сестры, которые родили с разницей в пять часов, удивительно, не так ли? Сказала им о завтрашней записи к акушеру-гинекологу, и если всё будет положительно, они могут собирать свою большую семью на выписку. В моём присутствии медсестра принесла их малышей на ночь. Обе девочки светились от счастья. Пожелав доброй ночи, я покинула палату, сменила свет в коридоре на ночной и решила пойти в ординаторскую. Впереди целая ночь на посту, а за день я толком ничего не поела.
Открыв дверь врачебной комнаты, меня встретил полумрак и обжигающая прохлада. Моё тело передернулось от холодного потока воздуха, поэтому я поскорее закрыла окно. Включив настольную лампу, теплый свет осветил ординаторскую. Днем отсюда доносится смех, громкие голоса. Решаются как житейские, так и медицинские проблемы. А сколько праздников было организовано именно в этом месте. Дни рождения, международный женский и мужской дни. Иногда, и Новый год приходилось встречать в медицинском костюме и белоснежном халате.
Подогрев свой небольшой контейнер, я отрезала небольшой кусочек картофельной запеканки, которую готовила накануне. Только в процессе приема пищи понимаю, насколько сильно я проголодалась.
Узнал бы Джозеф, что я лишь завтракала, мало бы мне не показалось. Невольно улыбаюсь, когда его имя всплывает в памяти. Сколько лет мы уже вместе?
Каждый день, рука об руку. Мужчина знает о моих ночных кошмарах, а я о его финансовых трудностях. За все года, мы ни разу не отказали друг другу, не оставили в беде.
Помню, как в первый год совместной работы, Джозеф подарил мне путевку в Париж, исполнив самую заветную мечту. Я была на седьмом небе от счастья, та неделя во Франции навсегда осталась в моей памяти. Мы посетили, кажется, всевозможные достопримечательности города, танцевали на рассвете, купили целую корзину сладостей в кондитерской известного шефа Пьера Эрме и пробовали каждую из них на балконе, с видом на ночной Париж.
Именно тогда Джозеф впервые назвал меня «Кошечкой», объяснив тем, что мои глаза сияют в темноте.
Я даже забыла, что нахожусь на работе, ведь очнулась только после хлопка закрывающейся двери.
– Привет. – Произнесла я, отложив еду.
– Доброй ночи. Ешь давай, я же знаю, что ты только завтракала. – Уставшим голосом произносит Джозеф, что делает голос более грозным.
Шумно выдыхаю, но послушно беру вилку в руки.
– Джозеф, тебе надо поспать. – Произношу я, прожевав кусочек.
Он провел по лицу руками, стараясь взбодриться.
– Нормально. Просто разбирал документы, сейчас проснусь.
Встав, я прошла к шкафчику с аптечкой. Нашла капли, и немного поспорив с этим злюкой, закапала глаза, а то совсем мне не нравилась их краснота.
– Поморгай, должно стать легче. – Произнесла я, уложив его на диван.
– Спасибо. – Подложив руку под голову, сказал он.
Пока Джозеф лежал, я разогрела и его поздний ужин.
– Джо, ты спишь? – Уточнила я.
– Размечталась. – Улыбнулся он, принимая сидячее положение.
Я тоже улыбнулась и протянула ланч бокс с вилкой, со словами:
– Приятного аппетита.
Видимо, вариант приема пищи в одиночку его не устроил, поэтому с распростертыми объятиями, мужчина ждал меня.
Так мы и сидели в обнимку, в темной ординаторской, с контейнерами в руках.
Когда мой прием пищи закончился, Джозеф спросил:
– Как прошла операция?
Я действительно ждала этого вопроса. Наше пересечение в коридоре операционного блока не могло пройти бесследно.
– Всё хорошо. Малыша спасла Эдна, он сейчас в патологии, прогнозы положительные. А женщине я назначила курс коагуляции, но завтра узнаем поподробнее. Беременность была тяжелой. – Ответила я.
– А испугалось тогда чего? – Иронично сказал Джозеф.
Я опустила взгляд и не знала, что сказать.
– Ты не первый раз на операции, а что во время родов резко меняется стратегия - это нормально.
– Да знаю я. Растерялась видимо. – Сгорая от стыда, произнесла я.
– Кому-то просто пора на отдых. И наконец, поспать нормально. – Обняв меня крепче, сказал мужчина.
– Кто бы говорил. – Улыбнулась я.
– Ты правда устала и сама знаешь об этом, но не хочешь признавать. В наших руках жизни обычных людей, а если ты сама за собой не следишь, что можно сказать по отношению к пациентам? – Сказал он.
Джо не ругал, и прекрасно понимал, что я знаю всю его речь наизусть. Просто решил напомнить о том, что часто забывается.
Около часа мы просто разговаривали.
Не перебивая, вслушиваясь в каждую деталь, как в самом начале нашего карьерного пути. И ему, и мне необходимо было выговориться.
Моя голова удобно прижалась к его плечу, а рука Джозефа медленно гладила мою ладонь.
от лица мужчины:
Сейчас, когда в темноте ночи эта девочка лежит со мной такая уязвимая, я почти растаял. Она давно может принимать самостоятельные решения, работать за нас двоих, но как же я люблю моменты, когда она спокойная, сонная и тихо дышит мне в шею.
– Деля, я давно хотел кое-что спросить у тебя. – Говорю ей, целуя в макушку.
– Я слушаю. – Отвечает она, почти неслышно.
Я достаю из кармана брюк маленькую бархатную коробочку. Проведя почти десять лет рядом с ней, нужно было пойти на этот шаг ещё раньше.
– Дель. – Немного приподнимаюсь сам, чтобы девушка подняла свой взгляд на меня.
Она это и делает. Замечает предмет в моей руке и ничего не понимает.
Я раскрываю коробочку, открывая вид на маленькое колечко.
– Джо, что это? – Задает риторический вопрос она.
– Ты станешь моей женой? – С трепетом спрашиваю Адель. Я столько вариантов прокручивал в голове, что сейчас, мне хочется лишь услышать ответ.
– Так быстро? – Спрашивает она, а на её лице всплывает улыбка.
– А куда медлить? Мы с тобой многое прошли, по-моему, давно пора. – Произнес я, вернув свою руку на её талию и прижав ближе к себе.
Девушка смотрит в мои глаза. Они снова светятся, как и в любую ночь.
– Кошечка моя. – Поправив прядь ее волос, говорю шепотом.
– Я согласна.
Конец.