6 глава.Боль
Я вбежала в комнату, сердце колотилось где-то в горле. Руки дрожали, когда я схватила телефон и судорожно стала набирать сообщение Себастьяну. Пальцы соскальзывали по экрану, буквы путались, но я всё равно пыталась — мне нужно было ему написать, нужно было сказать...
— Не успела, — прошептала я с отчаянием, потому что в следующее мгновение сильные руки схватили меня сзади и с силой швырнули на кровать.
— Куда собралась? — прошипел голос у самого уха. Узнаваемый. Лёша.
Он швырнул на кровать, прижал плечами к матрасу.
— Что ты творишь, идиот?! — заорала я, пытаясь вырваться. — Отпусти, больной!
— Больной?.. — его голос стал почти ласковым. — Нет, Лера. Я просто люблю. А ты... ты даже не смотришь. Не видишь.
— Потому что мне противно! Ты пугаешь! — я вырвалась, встала, но он снова схватил меня.
— Ты будешь моей. Слышишь? Только моей. Навсегда.
Я замахнулась, ударила его по щеке — он резко отшатнулся, глаза налились тьмой.
— Последний раз предупреждаю, — прошипела я. — Убери от меня руки, пока цел.
— Поздно.
Он схватил меня за запястье так, что я взвизгнула от боли, и поволок за собой. Дверь, лестница, ночь — всё мелькало в панике и бессилии. Машина. Платок у лица — резкий запах. Всё завертелось, потемнело... как в тумане.
Очнулась я от жгучей боли в руках. Темно. Холодно. Воздух затхлый и сырой. Я сидела, привязанная к стулу — крепко, беспощадно. Запястья жгло, как будто в них вгрызались раскалённые верёвки. Голова кружилась, рот был свободен, и это дало мне хотя бы голос.
— Ты и вправду думаешь, что этим меня испугаешь? — прошипела я в темноту. — Жалкий ты урод, Лёша. Отвратителен до дрожи.
Он появился из тени, медленно, как зверь, наслаждающийся страхом жертвы.
— Больная ты, — выдохнул он. — Всё тебе Себастьяны да побеги. А я — рядом. Всегда был. А ты даже не смотрела.
— Потому что ты — ничто. Ты — мерзость. И никто. Я бы скорее умерла, чем...
Шлёпок. Звонкий, хлёсткий. Мир закружился. Губы вспыхнули болью, нос хрустнул — я почувствовала, как горячая кровь потекла по подбородку.
— Молчи! — взревел он, и первый удар был только началом.
Он бил — с тупой, жестокой настойчивостью. Ладонями, кулаками, ремнём. По щекам, по рёбрам, по ногам. С каждым движением всё тело становилось всё более чужим, как будто оно уже не моё. Колени содраны до живого. Плечи болели от верёвок. Губы распухли. Всё пылало. Я пыталась не кричать, но слёзы лились сами — не от страха, нет... от боли, от унижения, от ярости.
Я пыталась удержаться. Я клялась, что не заплачу вслух. Боже я ели шептала одно и то же имя..Себастьян..Себастьян..Но спустя, наверное, два часа, всё тело сдалось. Я просто погасла. Упала в омут, тёмный, вязкий, без памяти.
Очнулась снова — от холода и боли. Глаза еле открывались. Комната была уже другой — просторнее, светлее. Но не легче. Я всё так же была привязана к стулу, только теперь сквозь пелену боли я узнала... стены. Портрет на стене. Книги на полке. Окно с бархатной шторой.
— Это не может быть... — прошептала я. — Чёрт...
Это была комната Себастьяна.
Боль вспыхнула с новой силой. Откуда? Зачем? Почему?
— Ну как тебе, Лера? — знакомый голос. Я замерла.
Это был Лёша. Он стоял у двери, улыбаясь мерзко, как всегда.
— Хотела к нему? Вот и попала. Тебе тут ведь нравится, правда? Так уютно, так... по-домашнему.
— Урод, — прохрипела я. — Ты просто жалкий... и больной. Себастьян тебя разорвёт.
Он подошёл ближе, наклонился, дыша мне прямо в лицо.
— А где он сейчас? Хм? Где твой герой? А? — Он усмехнулся. — Знаешь, как легко ему тебя забыть?
— Он не забудет, — процедила я. — Он придёт. И тогда тебе некуда будет бежать.
Он только фыркнул и развернулся. Я осталась одна. В боли, в чужом — и в то же время таком родном — пространстве.
Я смотрела на стены и тихо, сквозь боль, шептала:
— Себастьян... если ты чувствуешь хоть что-то... найди меня.
Прошло всего несколько минут после того, как за Лёшей захлопнулась дверь, но время казалось вязким, почти нереальным. Я едва слышала, как кто-то с грохотом распахнул входную дверь. Мир вокруг тонул в боли и гуле крови в ушах, а тело отказывалось повиноваться.
Шаги. Быстрые, тяжёлые.
— Лера?! — голос, полный ужаса, эхом отозвался в коридоре.
Это был Себастьян.
Он ворвался в комнату, как буря, и застыл на мгновение, когда увидел меня — связанную, изломанную, с лицом, запятнанным слезами и кровью. Не медля ни секунды, он бросился ко мне, перерезал верёвки, и я, обессиленная, просто рухнула в его руки.
— Боже... солнце моё... — прошептал он, прижимая меня к себе так осторожно, будто я могла рассыпаться от одного неосторожного движения. — Что с тобой? Что он с тобой сделал?..
Я лишь стонала, едва удерживая сознание. Слёзы текли безостановочно, губы дрожали, а голос был почти утерян. Минут через пять, задыхаясь от боли и ужаса, я всё же смогла произнести, едва выговаривая слова:
— Лёша... он... увёз меня... избил... трогал... как хотел... Мне... очень больно...
Я расплакалась сильнее, захлебнувшись в рыданиях, а Себастьян, кажется, на мгновение утратил дыхание. В его глазах металась буря — гнев, страх и нежность.
— Всё... всё, тише... Я с тобой. Я здесь, слышишь? — Он осторожно уложил меня на кровать, укрыл и побежал за аптечкой.
Вернулся через пару минут, и его руки дрожали, когда он обрабатывал мои ссадины и синяки. Я взвизгивала от боли, а он начинал дуть на раны, как в детстве — чтобы стало хоть чуть-чуть легче.
— Прости... Прости, что не уберёг... — его голос надламывался. — Я бы убил его, если бы пришёл раньше...
Прошла неделя. Всё это время он был рядом. Никуда не уходил, спал на полу, когда я засыпала, просыпался от каждого моего шороха. Мама, как всегда, пропадала на работе — она даже не знала, что случилось, или делала вид, что не хочет знать.
С каждым днём мне становилось легче. Ушла температура, тело больше не ныло так мучительно, и даже внутри всё стало чуть спокойнее.
И вот в один из дней, когда утро выглядело удивительно тихим, Себастьян, присев на край кровати, провёл рукой по моим волосам и улыбнулся, впервые за всё это время.
— Ты держишься, как боец... — тихо сказал он. — Мне нужно ненадолго отлучиться, но я скоро вернусь. Я должен на немного уехать.Обещай, что не выйдешь из дома. Ни на шаг.
Я кивнула, глядя на него снизу вверх.
— Обещаю.
Он наклонился, легко коснулся губами моего лба, задержался на мгновение и выдохнул почти шёпотом:
— Всё будет хорошо. Я это тебе обещаю.