Глава 4. Всё как раньше
После бесконечного бубнения учителя я не выдержала и вышла из класса. Оказавшись в коридоре, села у окна, достала телефон и позволила себе просто... выдохнуть. Свет мягко ложился на подоконник, пыль плавно кружилась в воздухе, а я листала ленту, не особо всматриваясь — просто убегала от всего, что осталось за дверью класса.
Прошло, наверное, полурока, когда я краем глаза заметила, как дверь тихонько открылась. В коридор вышел Себастьян.
— Тоже выгнали? — спросила я, не поднимая головы от экрана.
Он усмехнулся и подошёл ближе.
— Да нет. В туалет отпросился. — Он склонился чуть вперёд и, прищурившись, посмотрел на меня. — То есть, ты будешь сидеть здесь, в телефоне, кайфовать на солнце, а я на этом адски скучном уроке? Ну уж нет.
Я наконец оторвалась от телефона и посмотрела на него. Он уже опёрся плечом о подоконник рядом, слегка улыбаясь.
— Может, сходим в магазин? — предложил он, как будто между делом.
Я чуть приподняла бровь.
— Нууу... в принципе, можно. Но тебя же поругают. Ты же "в туалет" ушёл.
— Да мне всё равно, — пожал плечами он. — Главное, что я не на уроке.
Я фыркнула, но уже вставала. Он, не дожидаясь ответа, направился к лестнице, а я пошла следом. Мы спускались по тихим, полутёмным пролетам школы, будто нарушали какой-то негласный закон — и от этого внутри замирало что-то тёплое, свободное.
На улице воздух был чуть прохладный, пахло весной и чем-то влажным — возможно, сырой землёй после недавнего дождя. Мы шли рядом, не спеша. Себастьян время от времени что-то бормотал, жалуясь на учителя, который "вечно читает с бумаги", а я просто слушала, улыбаясь про себя.
Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, щекотало щеки, а в сердце становилось тихо и легко. В такие моменты даже забываешь, что у кого-то может быть грусть — как будто ты на пару минут вырван из своей реальности.
— Эй, а если нас спалят? — вдруг спросила я, бросив на него косой взгляд.
— Тогда нам будет весело вместе. — Он усмехнулся, не глядя на меня, но я заметила, как уголок его губ чуть дрогнул.
Мы свернули к магазину, и я почувствовала, как пальцы непроизвольно сжались в кулак. Было в этом побеге что-то детское, неправильное... но именно этим он и притягивал.
Мы шли по тихой улочке к магазину — обычный, будто бы ничем не примечательный день. Себастьян шёл рядом, что-то рассказывал про фильм, который посмотрел, а я... я просто слушала. Хотелось забыться, хотя бы на миг — раствориться в его голосе, в тепле весеннего солнца, в лёгком ветерке, треплющем мне волосы.
Но всё разрушилось за долю секунды.
Из припаркованной у обочины машины вышел Лёша. Он шёл быстро, решительно, и прежде чем я успела что-либо понять, его пальцы сомкнулись на моей руке.
— Лера... — холодно произнёс он, опуская взгляд на мои запястья.
Я похолодела. Не столько от боли в руке, сколько от той ярости, с которой он смотрел. Его пальцы рывком закатили рукав моей толстовки, обнажая кожу, исписанную алыми линиями. Его глаза застыли, губы скривились в тени усмешки.
— Молодец. — коротко бросил он.
Он даже не взглянул на Себастьяна. Словно его не существовало. Словно тот — не его лучший друг, не человек, с которым они когда-то были неразлучны.
С этими словами Лёша развернулся и, не оборачиваясь, сел в машину. Двигатель взревел, и он уехал, оставив за собой только пыль и немой вопрос в воздухе: что это было?
Я собралась было пойти дальше, но Себастьян внезапно схватил меня за руку.
— Что это такое?! — Его голос прозвучал жёстко, срываясь на гнев.
Я не смотрела на него. Не могла. Молча отвела глаза, глядя в асфальт.
— Забудь. Как страшный сон, — прошептала я.
— Нет, Лера! — Он почти выкрикнул. — Почему ты это делаешь? Почему?
— Жить хочу просто... — тихо произнесла я, и голос дрогнул.
На секунду я замолчала, потом, еле слышно, почти одними губами:
— Но уже сомневаюсь в этом...
Я выдернула руку из его хватки и пошла вперёд. Он остался стоять. Несколько долгих секунд тишины. Но потом догнал, не говоря ни слова. Больше он не спрашивал.
Мы молча дошли до магазина. Я схватила первое попавшееся мороженое и подошла к холодильнику, чтобы дождаться, пока Себастьян определится. Он стоял, склонив голову, будто выбирал между жизнью и смертью.
— Ааа, как же сложно выбрать... — простонал он, оглядывая полки.
Я не сдержала смех:
—Хаха, возьми мороженое. Такое же, как у меня.
Он посмотрел на моё, пожал плечами и выбрал то же самое.
— Решено.
У кассы я потянулась за кошельком, но не успела — Себастьян уже расплатился.
— Спасибо, но не стоило, — мягко сказала я.
— Стоило, стоило, — улыбнулся он и слегка толкнул меня плечом. — Всё равно ты бы сдалась на последнем шаге.
Мы вышли на улицу. Я открыла мороженое, а Себастьян продолжал держать в руке карту, не убирая её в карман.
— Не боишься, что карточку кто-то украдёт? — прищурилась я, хитро улыбаясь.
— Да не, у меня реакция хорошая.
— А вот и проверим. — Внезапно я рванула руку вперёд и выхватила карту. — Моё!
Смеясь, я начала убегать, но он даже не торопился за мной — спокойно сделал пару огромных укусов мороженого, а затем и вовсе сунул весь рожок в рот.
— О боже, мои зубы... — простонал он, прожёвывая. Потом подошёл ко мне и резко, но бережно, схватил за запястье. — А ну отдай.
Я засмеялась, но он уже ловко забрал карту с моей ладони.
— Говорил, что реакция хорошая. Обманываешь, однако.
Себастьян усмехнулся, и мы пошли дальше. Молчали. Но теперь это было хорошее молчание — лёгкое, без напряжения. Он шагал рядом, и казалось, будто весь мир сужается до этих нескольких шагов.
— Давай поспорим... — вдруг заговорил он, повернув голову. — Что сегодня мы придём к вам.
Я чуть усмехнулась, не глядя на него
— Спорим? — усмехнулся Себастьян, лукаво прищурив глаза.
— Спорим, — кивнула я. — Но на что?
Он задумался на секунду, а потом выдал с ухмылкой:
— На коробку твоих любимых конфет.
Я приподняла бровь, слегка удивлённо.
— Ты до сих пор помнишь, какие у меня любимые конфеты?
Он посмотрел прямо в глаза, почти не мигая.
— Конечно. Разве такие вещи забываются?
Я отвела взгляд, почувствовав, как в груди что-то дрогнуло — то ли от неожиданности, то ли от воспоминаний.
— Ну... хорошо тогда. — Я чуть улыбнулась, но старалась не выдать, что внутри вдруг стало тепло. — Но я уверена, что сегодня мы всё-таки пойдём к вам.
Себастьян фыркнул.
— Ну вот и проверим.
Мы зашли обратно в школу, не особенно торопясь, и почти сразу наткнулись на грозный взгляд завуча. Нас отчитали быстро, но со вкусом — будто репетировали заранее. За прогулку урока и оба получили по «двойке» в журнал. Я едва сдержала смешок, пока Себастьян громко и с демонстративным отчаянием восклицал:
— Не, ну серьёзно... Кому вообще нравится история?
— Вот кому нравится, пусть и сидит. — добавила я, пряча улыбку. — А нам и прогуливать хорошо.
Оставшиеся уроки мы всё же отсидели — но уже под строгим, внимательным взглядом директора, как два проказника, которых поставили в угол, но они всё равно перешёптываются и хихикают, прикрываясь тетрадями.
После последнего звонка Себастьян, как обычно, проводил меня до дома. Мы шли молча, уставшие, но по-хорошему — с той приятной усталостью, что остаётся после целого дня, в котором было немного дерзости, немного смеха и что-то, что начало снова теплеть между нами.
Когда я открыла дверь и вошла в дом, меня сразу встретила мама — с тем выражением лица, как будто она знает какой-то секрет, которым не может дождаться, чтобы поделиться.
— Лер, угадай, к кому мы сегодня идём? — произнесла она, хитро улыбаясь.
Я застыла. Сердце пропустило удар.
— Что?.. — прошептала я, не веря.
— Да-да-да! К ним ! Ужин вместе, как раньше
Я замерла на мгновение, а потом вспыхнула улыбкой. Я вскинула руки и почти подпрыгивая на месте:
— Я выиграла! Выиграла-выиграла-выиграла!
В этот момент всё остальное будто исчезло. Проблемы, Лёша,разговор с директором, даже двойка по истории. Осталась только мысль: он будет рядом. Сегодня. В их доме. Как раньше.
И коробка любимых конфет — уже почти в моих руках.