Том 2.Глава 1.Возвращение домой
1618 год. Гарем. Вечер.
В гареме царила редкая атмосфера радости: праздник в честь беременности любимой фаворитки султана Баязида, Хюмашах Хатун. В покоях собрались все — Сафие Султан, старая повелительница дворца, её внучка Бейхан Султан и множество слуг. Все ожидали прихода султана.
Внезапно двери распахнулись — и на пороге появилась Нилюфер Султан. Её появление потрясло всех, ведь едва взойдя на престол, Баязид отправил свою мать в Старый дворец, не простив ей приговора, которым по её слову были казнены все его единокровные братья после смерти султана Ахмеда.
— Сафие Султан... — Нилюфер низко поклонилась.
Сафие с трудом поднялась с кресла, но в её глазах блеснула неожиданная теплинка:
— Нилюфер... моя дорогая! Как ты?
— Я молюсь за ваше здоровье, госпожа. И, наконец, вернулась во дворец.
— Я сделаю всё, чтобы ты осталась здесь, — ответила Сафие и пригласила её сесть рядом.
В этот миг глашатай возвестил:
— Дорогу! Султан Баязид хан хазрет-лери!
Султан вошёл, за ним сразу зашла Хюмашах, чьё лицо было бледно, а дыхание сбивчиво — её роды были близки.
Увидев Нилюфер, Баязид застыл, будто перед ним возникла тень прошлого.
— Сафие Султан... — выдохнул он, но взгляд его был прикован к матери. — Нилюфер?..
— Сын мой, — тихо произнесла она. — Я приехала к тебе.
Баязид нахмурился, голос его прозвучал холодно:
— Что эти лживые глаза делают здесь? Я ясно велел — путь тебе в Старый дворец!
— Наш дорогой Внук! — Сафие вмешалась, стараясь примирить их. — Нилюфер не чужая тебе женщина... она твоя мать!
— Простите, госпожа... — Баязид опустил голову на миг, но в голосе слышалась сталь. — Пусть она останется на празднике. Но без моего ведома сюда больше не войдёт!
Тяжёлое напряжение повисло в воздухе, но тут Хюмашах вскрикнула, схватившись за живот.
— Повелитель... — её голос дрожал. — Мой шехзаде...!..
— Лекаря! — закричала Сафие. — Скорее!
Начались долгие часы мучений. 14 часов Хюмашах стонала в схватках, пока наконец не родился мальчик. Но он был безмолвен, и тишина повисла страшным грузом.
Акушерка пыталась привести его в чувство, но тщетно. Тогда вошли султан, Сафие и Нилюфер. Последняя решительно взяла ребёнка на руки — и вынула из его рта сгусток крови. В тот же миг новорождённый закричал пронзительно.
— Слава Аллаху! — выдохнул Баязид, прижимая сына к груди. — Он уберёг моего мальчика!
— Теперь всё будет хорошо, — прошептала Хюмашах, бледная, но счастливая.
Баязид поднял взгляд к небу:
— Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного... имя тебе даю в честь моего деда, сына Сафие Султан и султана Мурада. Имя тебе — Яхья!
При этих словах Сафие опустила голову. В её глазах блеснули слёзы — память о собственном сыне Яхья ожила в сердце, причиняя ей боль.
1618 год. Вечер. Покои султана.
Позднее в ту же ночь Баязид сидел в одиночестве. Когда вошла Нилюфер, он не поднялся, только холодно посмотрел на неё.
— Мама... — начал он тяжёлым голосом. — Сегодня вы спасли моего сына. Если бы не вы... я не знаю, что случилось бы.
— Он не только твой сын, Баязид, — ответила она тихо. — Он мой внук.
В его глазах вспыхнула ненависть.
— Два года назад вы совершили самый страшный грех, — сказал он. — Вы убили моих братьев. Даже не спросив моего слова.
Слёзы блеснули на лице Нилюфер:
— Я уже расплачиваюсь, сын мой... каждый день.
— Все ваши грязные дела можно укрыть одним лишь добрым словом, — с горечью повторил Баязид, — так говорил мой отец.
Нилюфер не выдержала и всхлипнула:
— Ахмед... говорил именно так.
На миг между ними повисла тишина. Затем Баязид вздохнул:
— Оставайтесь во дворце, матушка.
— Сынок... — глаза Нилюфер засияли. — Я так счастлива!
Но он резко поднял палец:
— Если хоть раз вы поступите тайно, без моего ведома, — клянусь, вам не представить, что с вами случится.
Нилюфер склонила голову:
— Я услышала, повелитель.
Она покинула его покои и, вернувшись к себе, не дошла до дивана — рухнула на колени и разрыдалась, зовя имя Ахмеда.
— Ахмед!.. Ахмед!..
калфа Гюльнар вбежала на крики:
— Госпожа! Что с вами?
— Я не уберегла то, что дорого для него! Мои руки...они в крови, Гюльнар!
Слёзы душили её, и, наконец, она уснула, измождённая рыданиями.
Сон Нилюфер.
Она сидела на балконе, вдыхая ночной воздух. Вдруг за спиной послышались шаги. Тёплая ладонь коснулась её плеча, и знакомый голос прошептал:
— Я рядом.
Нилюфер обернулась — и увидела Ахмеда.
— Ахмед? Почему ты оставил меня?
— Я не оставлял, — он улыбался, как прежде. — Я всегда с тобой. В твоём сердце. В сердцах наших детей.
— Но я убила твоих сыновей...- прошептала она. — Отправила Кёсем в Старый дворец...
— Что бы ты ни сделала, я люблю тебя вечно, — ответил он.
Она плакала, но он лишь взял её за руку и повёл. Они вошли в зал, где на троне восседал Баязид.
— Видишь? — сказал Ахмед. — Благодаря тебе он сидит на этом троне.
— Но этот трон весь в крови, Ахмед! В крови его братьев!
— Иногда приходится проливать кровь ради тех, кого мы любим...
Она хотела ответить, но сон оборвался — её разбудил голос маленькой дочери, Бейхан.
— Мама... я слышала, как у Сафие Султан что-то упало... пойдём посмотрим?
Нилюфер вскочила, велела уложить Бейхан спать и поспешила в покои Сафие.
1618. Ночь. Покои Сафие
Двери дрожали, изнутри доносились крики и грохот.
— Госпожа! Сафие Султан! Откройте! — Нилюфер колотила в створки.
Стража выбила дверь. Перед ними предстала страшная картина: вся мебель была изломана, зеркала разбиты, свечи раскиданы, а посреди этого хаоса — Сафие Султан. Она сидела на полу, лицо её было залито слезами.
— Госпожа! — Нилюфер кинулась к ней.
— Бюльбюль! Зови лекаря! — приказала она.
Сафие подняла взгляд, её губы дрожали:
— Кровь... вся вокруг кровь... они все зовут меня... Мурад... Мехмед... Яхья...
Её тело обмякло, и она рухнула в обморок.