Том 1.Глава 15. Недуг Султана
Прошло 6 лет с тех пор, как Кёсем Султан вернулась во дворец Ахмеда. Эти годы были наполнены и радостью, и трагедией, борьбой за власть и личными потерями. Кёсем родила 8 детей, каждый из которых укреплял её влияние при дворе, превращая её в могущественную фигуру гарема, чья воля и решимость стали осязаемым страхом для соперниц. Нилюфер Султан, хотя и потеряла прежнее расположение Ахмеда, не уступала Кёсем в хитрости и стойкости. Она родила дочь Бейхан, а затем сыновей – Шехзаде Мустафу и Шехзаде Мехмеда, и, несмотря на личные потери и разочарования, смирилась с ролью правой руки Сафие Султан, выполняя все её приказы и осторожно укрепляя своё влияние в гареме.
Эти годы были наполнены не только радостью материнства, но и горечью утрат: здоровье Султана Ахмеда стало подводить, обостряя тревогу и заставляя женщин гарема сплетничать и бороться за контроль. Но несмотря на болезни, интриги и трагедии, Нилюфер оставалась рядом с Ахмедом, заботясь о нём, поддерживая порядок и наблюдая за ростом своих детей, готовя их к будущему, которого сама не могла предугадать.
Так прошли шесть лет: годы, когда любовь и амбиции сплетались с политикой и личными потерями, годы, в которые каждая из женщин гарема плела паутину влияния и власти, и каждый день мог изменить судьбу целой династии. В этих стенах росли дети, рождались союзы, рушились надежды, а страсть, преданность и коварство продолжали сражаться за место в сердце Султана, вплетаясь в вечную игру жизни и смерти во дворце Османов.
1615 г. Утро. Покои Султана
Покои Ахмеда были окутаны тёплым светом раннего утра, но мягкое сияние не могло смягчить тревогу, что сжимала сердце Нилюфер. Она вошла и застыла: Султан сидел на полу, сжавшись от боли, глаза его были полуприкрыты, дыхание прерывисто.
— Ахмед? — её голос дрожал. — Ахмед! Что с тобой?!
Она бросилась к нему, схватила за руку, сердце стучало так, что казалось, что слышит его даже сам гарем.
— Позовите лекаря! — кричала она, слёзы струились по щекам.
Час спустя, врач попытался успокоить её:
— Госпожа... это обычная дизентерия, всё скоро пройдёт.
Нилюфер сжала его за горло, глаза сверкали:
— Не ври! Говори правду! Я вижу, что состояние тяжелое!
— Хорошо, хорошо... — вздохнул лекарь. — Состояние повелителя ухудшается с каждым днём. Если не улучшится, боюсь, что осталось не более двух недель...
— Тиф?! — слова Нилюфер сорвались как крик души.
Когда Ахмед наконец пришёл в себя, она подбежала к нему:
— Ахмед! Почему ты не сказал мне?!
— ...Нилюфер... моя Нилюфер... — тихо шептал он.
— Мы найдём лекарство! Ты поправишься! — слёзы лились ручьями.
В это время в покои ворвалась Кёсем, но Нилюфер мгновенно оцепила ситуацию:
— Стой, Кёсем! Повелитель сейчас не хочет видеть тебя!
Стража выпроводила Кёсем, а Нилюфер села рядом с Ахмедом, сжимая его руку, ощущая каждый удар сердца, каждое дыхание, лекари так же оставили их.
Комнаты наполнял мягкий полумрак свечей, лёгкий аромат роз и ладана витал в воздухе. Ахмед лежал на диване, его тело дрожало от болезни, но глаза всё ещё горели живым огнём. Он протянул руку к Нилюфер, голос едва слышен, словно шелест ветра между мраморными стенами:
— Я люблю тебя, Нилюфер... — сказал он, и слова казались хрупкими, как хрусталь.
Нилюфер опустила взгляд, сдерживая слёзы, и едва слышно ответила:
— И я тебя люблю...
Ахмед с усилием сел, сжимая её ладонь, ощущая тепло её кожи, которое давало силы бороться с болью:
— Мне, наверное, осталось совсем немного... Я хочу навеки закрепить мою любовь к тебе, Нилюфер...
Слёзы стекали по щекам Нилюфер, но она держала его руку крепко, как будто могла передать всю силу своей души:
— Не говори так... Ты поправишься! Каждый день в мечетях вознесут молитвы за тебя, Аллах услышит нас!
Ахмед слабой улыбкой коснулся её лица:
— Верно... Как жаль, что мы не можем вернуться туда, где впервые встретились, в Конью. Когда я впервые увидел тебя, моя... Шах...
— Не называй меня так, — тихо перебила Нилюфер, — только «моя Нилюфер». Никто больше и никогда не сможет сказать мне это так...
Он поднялся с помощью слуг, в его глазах загорелось желание быть ближе к ней, и наконец Ахмед повёл Нилюфер в небольшую комнату, где Хаджи ага и несколько слуг ждали с красной фатой и священными письменами.
— Сядь и закрой глаза, — сказал он, и сердце Нилюфер замерло.
Когда она села, Ахмед осторожно надел на её голову красную фату, символ вечного союза.
— Что происходит? — с трепетом спросила Нилюфер.
— Это совершается наш никах, Нилюфер... твой и мой, — сказал Ахмед, и слова его были твёрды, как клятва.
Она едва могла поверить, что это действительно происходит: их руки сжались крепче, дыхание смешалось, и в этот миг весь мир казался замершим. Один из слуг подал Ахмеду шкатулку, из которой он достал ожерелье с тюльпаном — символом Османской династии — и надел его на шею Нилюфер.
— Ахмед... — шептала она, едва сдерживая слёзы, — я никогда не мечтала об этом, и всё же это случилось... я люблю тебя!
— И я тебя люблю, Нилюфер, — тихо ответил Ахмед, и их губы слились в долгом, нежном поцелуе, полном страсти и обещания вечной любви.
Вечер растаял вокруг них, а первый день их совместной жизни начался с клятвы, которая была сильнее всех интриг дворца. Нилюфер осталась на ночь у повелителя, тем же вечером к ним принесли их младшего сына Шехзаде Мехмеда, они вместе заснули.
1615 г. Утро. Покои Султана.
Дни Нилюфер после родов были полны заботы, бессонных ночей и нежных моментов с Мустафой. Когда же появился Мехмед, утро, казалось, принесло свет, но счастье оказалось хрупким.
Она держала сына на руках, чувствуя тепло его кожи и слабое дыхание. Но внезапно Мехмед перестал шевелиться. Паника сжала грудь Нилюфер.
— Мехмед! Сыночек... проснись! — кричала она, истерика росла, в глазах стояли слёзы, голос ломался от отчаяния.
Ахмед проснулся мгновенно, сердце его сжалось от боли, когда он увидел её слёзы:
— Нилюфер... что случилось?
— Мехмед! — её крики разрывали тишину дворца. — Нет! Нет!
Лекарь, пришедший сюда на зов, установил ужасный факт: младший сын задушен случайно.
— Нет! — Нилюфер села на пол, обхватив голову руками, слёзы не прекращались. — Мехмед... мой сын...
Ахмед обнял её, пытаясь хоть немного смягчить боль