Глава 23
Энт Декер
Уже почти темно, когда мы добираемся до его дома. Сумерки, и льёт дождь. Это Сиэтл, так что, конечно, идёт чёртов дождь. Листы воды хлещут по лобовому стеклу и исчезают, когда дворники работают на максимальной скорости. Стекло чистое на секунду, две гладкие, изогнутые полосы, обрамляющие мокрую, туманную картину Тхиквуд Драйв, прежде чем снова заливаются водой. Дворники поют свою повторяющуюся песню, пока я жду, когда Макгвайер выйдет из машины.
Он положил руку на рычаг переключения передач, как только мы сели в машину, когда уезжали из ресторана, заставляя меня класть руку на его каждый раз, когда я переключал передачи. Я сказал ему перестать быть милым, но он откровенно проигнорировал меня.
Машина сейчас на нейтральной передаче, но почему-то моя рука всё ещё на его.
Я собираюсь убрать её в любую минуту. Правда. Увидишь.
Он смотрит на наши руки, а затем поворачивается ко мне лицом. Разница в росте заставляет его смотреть на меня сквозь густые ресницы, а его щёки розовеют. Это делает его сладким.
— Ты проводишь меня до двери и поцелуешь на ночь?
Фары моей машины отбрасывают мягкий свет вперёд. Он тусклый, так что я не могу сказать, действительно ли он краснеет, или это просто выглядит так. В любом случае, он выглядит уязвимым и настолько чертовски сексуальным, что я не чувствую своего лица.
Я думаю о пяти или десяти вещах одновременно. Ни одна из них не умная. Мысли налетают на меня так быстро и беспорядочно, что я не могу поймать одну и проследить её от начала до конца.
— Ладно, — говорю я наконец.
Я следую за ним через его калитку, закрываю её за собой и наблюдаю, как двигаются его руки и ноги, когда он идёт. Его походка медленная и грациозная, но он покрывает расстояние быстро. Он поворачивается ко мне, как только мы скрываемся из виду, берёт меня за руку и тянет за укрытие разросшегося рододендрона. Листья большие и гибкие. Крупные капли дождя ударяют по ним и отскакивают, брызгая на нас, заливая больше, чем если бы мы стояли на открытом месте. Я поворачиваюсь спиной к растению, плюющему водой, и беру Робби за талию, направляя его так, чтобы он был прикрыт моим телом. Я не уверен, замечает ли он это. Его глаза опущены, взгляд пристально сосредоточен на моих губах. Я видел, как он так выглядит раньше. Обычно это происходит, когда он на льду. Когда у него в руках клюшка, и он гоняется за шайбой, как будто от этого зависит его жизнь. Это похоже на это, но медленнее. Мягче. Более нежный взгляд с той же страстью за ним.
Мы скидываем обувь и бросаем наши промокшие куртки на пол, где стоим. Я стягиваю свитер и футболку, а Макгвайер присаживается прямо в коридоре. Он опускается так низко, что почти сидит на пятках, пока возится с моим ремнём и молнией. Его волосы на лице, мокрые и капающие. Всё ещё дикие и волнистые. Его губы и щёки розовые от холода. Или от того, как я его целовал.
Я стягиваю джинсы и трусы, освобождая свою эрекцию. Макгвайер видит её и улыбается, как будто это что-то, что ему нравится. Что-то, что приносит ему комфорт. Что-то, что приносит облегчение. Он кладёт руки на колени и открывает рот.
Я вставляю свой член в него, давая ему достаточно времени, чтобы всё стало мокрым и приятным, прежде чем беру его за голову и начинаю трахать. Ощущение эйфорическое. Как горячая ванна после долгого дня. Удар электричества проходит по моему позвоночнику, как только его язык касается меня. Я переношусь в свой собственный мир. Хорошее место. Чудесное, чудесное место. Место без проблем.
Я настолько увлечён, что мне нужно мгновение, чтобы понять, что он стучит по моему бедру. Я быстро вынимаю, мозг затуманен, пытаясь осознать, что я больше не в его теле.
— Ч-что не так? — бормочу я.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Энт, — ноет он. — Мне это нужно. Как в прошлый раз, пожалуйста.
— О, малыш, я собираюсь трахнуть тебя. Я трахну тебя с обоих концов. Я оставлю один заряд в твоём горле, а другой — в твоём животе. Но этот — я спокойно провожу рукой по своему члену — этот будет быстрым, так что он пойдёт сюда.
Его ноздри раздуваются, и он кивает в согласии.
— Открой рот, — говорю я, и он делает это.
— Ты будешь хорошей девочкой?
Он снова кивает, но на этот раз делает это, пока мой член глубоко в его горле.
— Ты проглотишь всё, что я тебе дам, верно?
Стон, который вырывается из него, идёт из глубины. Из-под грудины. Из-под костей. Это долгий, гулкий звук, от которого всё моё тело вибрирует.
Мой оргазм внезапный и яростный. Чистое удовольствие бьёт меня со всех сторон. Он запрокидывает мою голову назад и выгибает позвоночник, вытягивая и разрывая, выжимая каждую каплю удовольствия из меня, прежде чем обрезать нити и оставить меня обмякшим у стены.
Как только я нахожу равновесие, я встаю на ноги, застёгиваю джинсы и поднимаю Макгвайера. Он двигается деревянно, поднимая руки над головой, как робот, пока я стягиваю с него футболку. Джинсы — следующие. Ремень, затем пуговица. Молния, затем лужа денима у его ног. Он выходит из них и начинает двигаться к лестнице, но я останавливаю его, хватаю за задницу, поднимаю с пола и грубо усаживаю на прихожую.
— Вау, — говорит он. Шок от того, что с ним так обращаются, заставляет большинство людей замереть. У Робби Макгвайера это вызывает лишь сверкание жемчужно-белых зубов.
Он выглядит невероятно, сидя там, голой задницей на дереве, слегка раздвинутыми ногами, гладкой и вздымающейся грудью.
Его дорожная сумка с нашей последней выездной игры лежит на полу рядом с прихожей. Я подталкиваю её ногой.
— Где смазка?
— Боковой карман. Чёрная сумка.
Я копаюсь и нахожу не меньше трёх марок смазки. У меня где-то крутится вопрос об этом, но мне трудно вытащить его на поверхность. Я выбираю марку, которая мне больше нравится, и бросаю остальные обратно в его сумку, прежде чем сократить расстояние между нами.