Наши параллели

━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━

Я широко распахиваю глаза. Тело бьёт мелкая дрожь, лоб в холодном поту, на щеках застыли дорожки от слёз. Смахиваю их с лица тыльной стороной ладони и бесчувственно гляжу в потолок. Ощущение, будто из моей груди вырвали сердце, оставив зияющую чёрную дыру на его месте. Я касаюсь золотого кольца, и боль от потери расходится по телу новой сильной волной, в которой я совсем скоро утону. Я потеряла друзей и Раймонда, я убила человека. Как оставаться сильной в такие времена? Как совладать своими эмоциями? Я поднимаю дрожащие руки и смотрю на них с чувством неимоверного отвращения. Мне до сих пор кажется, что я вижу кровь, чувствую её металлический запах, тяжесть меча в руках. Пытаюсь счистить всю грязь, но в итоге просто в истерическом порыве царапаю свои руки ногтями. Глаза щиплет, вновь я вижу мир через полупрозрачную белую пелену, а на губах чувствую солоноватый вкус.

— Грейс! Что ты делаешь?

Я даже не заметила, как дверь в комнату открылась. Эмбер застыла на пороге наблюдая за моим приступом, а потом кинулась ко мне, пытаясь расцепить мои руки. Девушка нежно погладила красные полоски на моей коже, оставленные моими ногтями. От сестры исходило обжигающее тепло, а я же напротив — была ледяная. Меня лихорадило.

— Мне надо в ванну, — я хочу смыть с себя всю грязь, даже если её не видит Эмбер.

Стала бы она со мной вот так возиться, если бы знала, что я натворила? Девушка помогает мне, и я не отказываюсь от этой помощи. Без её поддержки, точно рухнула бы на пол. Она одна из немногих людей, которые у меня остались. Да, она и половину не знает обо мне, но всё же Эмбер моя сестра. Возможно, единственная. Родителей дома нет, потому что они на работе. И я мысленно благодарю, что сегодня понедельник. Не хотелось бы, чтобы меня видели в таком состоянии. Странно, но я не чувствую уже ничего, кроме глубочайшего опустошения. Мне хочется сесть на кровать и пялиться в одну точку, ничего не делая. Не хотелось даже думать.

Залезаю под горячие струи воды. Если заплачу, то никто и никогда не узнает об этом. Дважды мою волосы, тщательно до боли натираю себя мочалкой. Не знаю сколько времени провела здесь, но я выплакала все оставшиеся слёзы. Они смешивались с потоком воды, уносясь прочь от меня. Когда я сушила волосы феном, то пообещала себе, что хватит с меня слёз, как бы сложно это не было. По крайней мере, не на глазах у всех. Я расчёсываю длинные волосы, поправляю футболку и серые спортивные штаны и выхожу из ванной комнаты.

И натыкаюсь глазами на человека, который не должен быть в моей квартире. Прижимаю ладони ко рту, не веря собственным глазам. Не галлюцинация ли это? Сердце вновь начинает биться быстрее, чем нужно. Неужели у меня поехала крыша? Срываюсь на бег и вешаюсь на шею, стоящему передо мной молодому человеку. Прижимаю его к себе очень-очень крепко, ведь боюсь, что это всего лишь игра моего подсознания, и стоит мне разжать руки, как видение раствориться в воздухе, ничего после себя не оставив. Вдыхаю этот шоколадно-кофейный запах, который уже успел стать родным, и слёзы по новой текут рекой. Я только что обещала себе не плакать, но теперь не могу это контролировать.

— Что случилось? — непонимающе и растетрянно спрашивает Эмбер, руша нашу идиллию.

Конечно, для неё ничего не изменилось. Вчера был выпускной, мы пришли домой с улыбками на лицах, весёлые, Тео остановился в отеле неподалёку. А уже с утра у меня случается истерика. Иногда я забываю, остальные люди проживают всего лишь одну жизнь, а не две, как я или Тео.

— Ты в порядке? — Тео отстраняется от меня, на его лице написано волнение, а карие глаза изучают меня, парень сжимает руками мои плечи. Я чувствую тепло его рук, а это значит, что он живой.

— Что произошло? — я неопределённо дёрнула головой, желая знать подробности вчерашнего теракта.

Я смотрю на сестру, она не сразу соглашается, но всё же отворачивается, включает телевизор. По крайней мере, она делает вид, что очень увлечена какой-то программой про животных. Я веду живого и здорового Тео в комнату и закрываю дверь. Сажусь на кровать, закутываясь в кокон из пледа. Мне опять стало холодно, будто прыгнула в снег в одном только нижнем белье. Теодор не спешит начать говорить и молча обводит взглядом мою комнату. Он столько раз видел её через камеру моего телефона, а теперь изучает в живую, как и меня, очень тревожным взглядом. Никогда прежде я не видела такой эмоции на его лица — дикий страх вперемешку с сожалением. Тео вздрагивает, когда я повторяю свой вопрос, заданный ранее.

— Я не знаю кто эти люди. — отвечает парень, и закрывая глаза, судорожно выдыхает. — Они заминировали дворец, пока все были на торжестве. А также точно знали, когда вы вернётесь.

— Значит эти люди могли входить в Уайтхолл спокойно, не вызывая подозрений? — спрашиваю я, хотя точно знаю, что права.

— Кому-то было очень не выгодно, чтобы ты и Раймонд оставались у власти. — говорит Тео, а по моему телу пробегает ток. — Они также искали и Анну.

— Они хотели полностью уничтожить эту династию? — в ужасе признаю я, дрожа от волнения. Я пережила уже третье покушение на свою жизнь. — Причина вряд ли только личная неприязнь, так ведь? Я не сильна в политике, но, Тео, кто ещё имеет права на английский трон? — темноволосый молчит, поджав губы в тонкую линию, а я и без него давно уже знала ответ. — Шотландия.

— Верно. Шотландский принц является двоюродным племянником Раймонду.

— И тогда бы он сел сразу на два трона. Значит, среди наших людей, нашлись крысы.

— Некоторые герцоги и графы из прошотландской фракции вполне могли сливать нужную информацию.

— Но никто из них не был посвящён в наши планы, — отрицательно мотаю головой я.

— Мне очень жаль, — я поднимаю голову и замечаю в глазах Тео искренность, бесконечную грусть. Они больше не блестят, так задорно как у лиса, а на лице друга уже не играет та хитрая плутовская улыбка. — Ты успела сбежать?

— Да, меня и Полин затолкали в карету и увезли обратно в Вестминстерское аббатство. — я крепко сжала кулаки. — Я видела, тебя ранили. Ты выжил? — спросила я с надеждой.

— Нет. — он садиться рядом со мной и касается моего плеча. — Теперь я точно знаю, что будет, если умрёшь в той параллели. Я не могу больше вернуться туда, как бы не пытался. И ещё вот это.

Парень приподнимает футболку, и я ахаю от ужаса. Помню, как вчера он зажимал это место на животе рукой, перед тем как упасть. Теперь же на этом месте была страшная сине-фиолетовая гематома, будто кто-то бил Тео несколько часов без остановок только в одно место. Я осторожно, едва ощутимо, касаюсь подушечками пальцев большого синяка, и Тео морщиться от боли, но ничего не говорит. Это невозможно. Ни повреждения, ни усталость ничего не чувствуется в другой параллели. Я точно помню, что когда ужасно уставала, работая на побегушках у Марии, то в первой параллели меня не преследовала боль в мышцах.

Дверь открывается и на пороге стоит Эмбер. Я резко одёргиваю руку от торса молодого человека. Она бегает взглядом по нам, а потом безропотно входит в мою комнату. Тео опускает края футболки, чтобы моя сестра не видела гематом, природу которой вот так просто не объяснишь.

— Прошу тебя, Эмбер, стучи в следующий раз, — предупреждающе говорю я, метнув на неё недовольный и раздражённый взгляд.

— Я не планировала застать вас в компрометирующей ситуации. — признаётся она. — И всё же, чем это вы таким занимаетесь? Почему ты психовала с утра-пораньше? Что за секреты и откуда, у тебя, эта штука?

Эмбер кивает на Тео. Значит она всё видела. Меня поражает дотошность сестры до глубины души, а её умение лезть в чужое личное пространство, определённо, можно назвать её суперспособностью. Я не могу сказать ей правду. Никому не могу сказать. И только один-единственный Тео понимает меня. Это до боли странно. Я вру всем своим близким и родным людям, и лишь ему говорю правду. Всегда говорила только правду. Я врала родителям, Раймонду, Зои, Кэрол, Калебу и большому количеству других людей, что меня уже начинало тошнить от самой себя. Порой сама запутывалась в своём вранье, ведь для лжи нужна очень хорошая память.

— Чего молчим? — добивает меня сестра, но я просто не могу объяснить происходящее. — У тебя есть секреты от меня, Грейс?

— Секреты есть у всех, Эмбер. — отвечает ей Тео, и я очень благодарна ему, но это моя сестра, и я должна с ней разобраться сама.

— Слушай, — я привлекаю ей внимание к себе, — это очень сложно и долго объяснять...

— Я никуда не спешу, — перебивает меня Эмбер.

— А я спешу. — более твёрдо отвечаю я. — Тео прав. Я имею право на личную жизнь и секреты, которыми не должна делиться. Я готова рассказать тебе всё, ты же знаешь, что я доверяю тебе, Эмбер, но эта тема касается только меня и его. — я указываю на рядом сидящего со мной молодого человека.

Сестра яростно поджимает губы в тонкую линию и некоторое время неуверенно колеблется, прежде чем наконец уйти. Но в итоге всё же оставляет нас с Тео вдвоём, хотя раздражение на её лице не перепутаешь ни с чем. Мы оба провожаем девушку взглядом, а потом Тео оборачивается ко мне с немым вопросом, ответ на который я ещё не придумала.

— Что будем делать теперь? — всё же озвучивает парень, не сводя с меня глаз.

Он сказал это с сожалением. Возможно, раньше я бы радовалась, что теперь могу прекратить свои визиты во вторую параллель, но теперь это стало моей жизнью... Тео вообще провёл там пять лет. Из него словно вырвали кусок сердца, и мне это было хорошо знакомо. Я полюбила этот мир, привыкла жить в таком ритме, но первой моей мыслью было закончить всё это. Все люди, которых я любила в той параллели погибли, защищая меня. Мне это казалось дикостью, я не стою стольких жизней. И если бы могла, то предпочла бы поменяться местами с любым из них. Даже не зная, выживу ли в первой параллели в таком случае. Но я не могу сдаться просто так. Ничья смерть не будет напрасной. Я крепко сжала кулаки.

— Я ничего не могу исправить. — говорю я, испепеляя здание за окном взглядом. — Но я жива. Королева Англии ещё жива. Значит, я могу попытаться заткнуть шотландцев за пояс. Раймонд грезил мечтами об объединении всех Британских островов в одно единое государство. Я уже королева Англии и Уэльса, Анна королева Ирландии. В настоящее время они все вместе называются Соединённом Королевством, и я хочу дать им такое название и во второй параллели. Либо победа, либо смерть.

Тео молчит, накрывая мою ладонь своей. Возможно, это звучит смешно. Ведь я ничего не знаю ни о политике, ни об военных действиях. Однажды, Раймонд говорил мне, что управление страной — это не только военный победы, а править — это куда больше, чем просто придумывать и издавать новые законы, самое главное — забота о людях, населяющих территорию страны. А они, как дети. Вечно требуют больше, не похожие друг на друга. Нужно сделать так, чтобы мне начали доверять, надо угодить всем. К тому же единственный человек, которому я бы могла довериться в этом плане — Бедфорд. Он тоже остался в Уайтхолле и никогда больше не уйдёт оттуда. К тому же, Уайтхолл сгорел. Куда и к кому мне теперь идти?

— Хорошо, а потом?

Тоже отличный вопрос. Если всё, что я задумала получиться, то не останусь там в любом случае. Я поставлю и короля, и принца чужой страны перед собой на колени и лично буду наблюдать, как им сносят головы. И только после этого передам бразды правления Анне. Не сомневаюсь, что страна под её руководством будет процветать, но для начала я закончу свои дела.

— А потом, Тео, мы станем магнитами. — я впервые после ухода Эмбер смотрю на Теодора Сент-Мори, сидящего на моей кровати, в моих глазах вспыхивает огонь, а в голове складывался план.