Реальность Всегда Побеждает

Кира

"Дейдриминг, эскапизм, дезадаптивная мечтательность, навязчивые грёзы. Это называют по-разному, но всегда говорят об этом в негативном смысле. Для меня же это - спасение. И одновременно - кошмар. С самого детства я искала способы уйти от реальности. В дошкольном возрасте яркое воображение - это нормально. Играть, представлять себя принцессой или феей, придумывать свой мир - даже полезно для развития ребёнка. У кого-то фантазии ярче, у кого-то тусклее, но я была той, кто буквально жил в них.

Родители не придавали значения моим частым одиночным играм. У меня были друзья во дворе, но чаще я предпочитала играть одна. Другие дети мешали моим фантазиям, и их присутствие казалось вторжением в мой личный мир. Девочки обижались, это делало мне больно, но, стоило погрузиться в мечты, я тут же забывала обиды. Перед выходом на улицу я смотрела с балкона: если во дворе никого не было, я шла качаться на качелях. Я любила раскачиваться до максимума, запрокидывать голову назад и представлять, что облака так близко, что можно откусить кусочек, как от сладкой ваты. В моём воображении существовал мир, где всё было розовым и ярким, где все герои - добрые и милые. Там я чувствовала себя в безопасности. Мамин голос, зовущий домой, каждый раз звучал как набат: Возвращение в реальность было болезненным.

Мы жили скромно, в обычной двухкомнатной квартире. Папа перебивался случайными заработками, мама годами работала в продуктовом магазине. Денег не хватало, выручала бабушка - она покупала мне одежду и игрушки. Когда папа терял работу, он уходил в запой. В эти периоды родители ругались, иногда он поднимал руку на маму или на меня. Я убегала к соседям, бабушке или подруге, с мамой или одна. Потом родители мирились, и всё повторялось. От стресса меня спасали фантазии. Я нарезала круги вокруг старой панельной пятиэтажки и представляла себе другую жизнь. В моей голове рождались целые миры, настолько детальные, что их можно было бы написать роман с проработанным сеттингом, но я не хотела делиться ими с кем-либо. Этот мир был только моим.

С возрастом изменился сюжет, но суть осталась прежней. Я была главной героиней своего внутреннего фильма - правителем мира, где нет места злу, лжи и несправедливости. В нём царила футуристическая утопия, основанная на альтруизме и осознанности. Были и другие фантазии, но к этой я возвращалась чаще всего.

В средней школе друзей у меня не было. С одноклассниками я ладила, но только в стенах школы. Драки за гаражами и выяснения отношений меня не интересовали. После уроков я шла домой, включала музыку и снова погружалась в мечты. Музыка всегда была моим спутником, и по сей день остаётся им. Поломка наушников тогда казалась трагедией - мама считала их пустой тратой денег, но бабушка иногда подсовывала мне деньги на новые.

В старших классах я обзавелась парой друзей. Нас объединяли музыка и книги, но для меня они были не просто увлечением - они становились топливом для моих фантазий. Под музыку в голове разворачивались целые киноленты. Дейдриминг не казался мне проблемой. Он был спасением. Порой мешал учёбе, но не критично. Никто не знал, что происходит у меня в голове. Меня считали замкнутой, меланхоличной. Я выглядела так, как чувствовала себя: бледной, сутулой, с зажатыми плечами и бесцветными волосами. Я всегда носила джинсы, футболки и кеды - это удобная форма для прогулок в наушниках и побегов в другой мир.

Моя первая любовь тоже оказалась частью фантазии. Я влюбилась в парня, потому что он напоминал персонажа из моего внутреннего сюжета. Мы познакомились на концерте. Длинные тёмные волосы, высокий рост, широкие плечи - он был словно сошёл с картинок из моей головы. Но вел себя совсем не так, как мой вымышленный герой. Мы часто ссорились, он пропадал без объяснений, не отвечал на звонки. Я представляла, как он меняется ради меня, но реальность разбивала мои иллюзии. После того как моя подруга показала, какие сообщения он ей пишет, я ушла. Тогда мне было шестнадцать, и я думала, что фантазии могут стать реальностью, если достаточно сильно этого захотеть. После этого я поклялась себе: больше не фантазировать о реальных людях. Реальность и фантазии - разные плоскости, и их нельзя смешивать.

Проблемы начались после школы. Мама настояла на заочном обучении в другом городе и отправила меня работать в тот же магазин, где трудилась сама. С восьми утра до полуночи, иногда в ночные смены. Покупатели - в основном местные алкоголики - были отвратительны, а реальность становилась всё невыносимее. Фантазии перестали быть просто убежищем - они поглотили меня. На работе я была рассеянной, делала ошибки, начальство ворчало, но меня не увольняли из уважения к маме. Все деньги я отдавала на учёбу, не понимая, зачем мне это. Мама верила, что образование - мой шанс на лучшую жизнь, и я поддалась этой вере.

Выбирая специальность, я буквально ткнула пальцем в список - "Учёт и аудит". Мне хотелось уехать в другой город, и я стала искать там знакомых. В соцсетях я познакомилась с Алексой. Высокая, рыжеволосая, с дредами и пирсингом в носу, она была похожа на солнце. Мы сблизились, переписывались днём и ночью, и когда началась сессия, я жила у неё. Я лгала родителям о длительности поездок, чтобы чаще её видеть.

Алексой я была одержима. Её образ поселился в моих фантазиях, стал центральной фигурой моего мира. Мои мысли вращались вокруг неё круглосуточно. Я теряла связь с реальностью, а на работе копились ошибки, но мне было всё равно - я жила в своей голове, где всё было так, как я хотела.

На фоне Алексы я была словно тень. Я не понимала, что она во мне нашла. Тогда я верила в визуализацию, думая, что мои мысли притянули эту реальность. Я была готова поверить во всё что угодно, подстроить под свою картину мира любое событие, лишь бы оправдать свою привычку фантазировать. Я решила, что Алекса - результат моего запроса во Вселенную, а не просто случайное совпадение с одной из моих грёз.

Когда я приезжала на сессии, я жила у неё. Это были весёлые времена - удивительно, но все её друзья приняли меня. И тогда я начала фантазировать о нашем будущем, снова нарушив своё обещание. Она была для меня идеалом. Да, у неё были недостатки, как и у любого человека, но, находясь под влиянием своих чувств и фантазий, я упорно их не замечала.

Я стала чаще ездить в этот город, продолжая обманывать родителей о продолжительности сессий. Мне приходилось врать и изворачиваться, чтобы проводить с Алексой как можно больше времени. Дома я присутствовала лишь физически - мысленно я была только с ней.

Иногда я подстраивала декорации своих фантазий под реальность, чтобы меньше чувствовать разрыв между мирами, но героиня оставалась неизменной. Сюжеты в моей голове крутились без остановки, день и ночь. Я не заметила, когда потеряла над ними контроль. Больше я не управляла этим потоком - он жил своей жизнью. Порой это меня пугало, но в то же время доставляло странное, почти мазохистское удовольствие.

В реальной жизни я становилась всё более рассеянной. Кратковременная память подводила. На работе начались проблемы. Помимо частых отгулов, которые я брала ради поездок в город, у начальства появились ко мне и другие претензии. Я забывала пробивать товар, часто не сходилась касса, делала ошибки при заполнении кассовой книги - коллегам приходилось всё переделывать, о чём они не упускали случая напомнить. Я путалась в наличии товара, дезинформировала покупателей. Погружённая в свои мысли, я действовала неуклюже: часто роняла, рассыпала и даже ломала товар.

Критический момент настал во время очередной ревизии. Обнаружилась крупная недостача. За все годы работы мама не помнит, чтобы что-то подобное случалось. Меня чуть не обвинили в воровстве.

Разбирательство длилось несколько дней. Подняли все накладные, Z-отчёты, чеки, бухгалтерские документы. К счастью, в магазине были камеры, и видеозаписи подтвердили мою честность. Да, задумавшись, я забывала пробивать наличные, иногда ошибалась в суммах, но в карман себе ничего не клала. Однако камеры зафиксировали мои многочисленные опоздания и то, как я, рассеянно роняя товары, выбрасывала их в мусорку. Коллеги тоже не молчали - они регулярно жаловались начальству и моей маме, устав исправлять мои постоянные ошибки.

Тогда я злилась, обвиняя всех вокруг в непонимании. Я плакала, закрывшись на складе, и ругалась с мамой. Она кричала на меня, называя непутёвой, и не скрывала своего разочарования - ведь я не справилась даже с такой работой и подвела её. В день, когда меня уволили, она не стала меня оправдывать или покрывать.

Сейчас я понимаю, что винить мне было некого. Если бы я нормально работала, была внимательной, а не тонула в своих фантазиях, у меня не возникло бы проблем ни с коллективом, ни с начальством, ни с мамой. Но тогда я была в гневе - не понимала себя и злилась на всех остальных. Мне казалось, что меня должны были понять, закрыть глаза на мои странности. Я же не воровала и не обманывала, была честным работником - таких ещё поискать.

Теперь, оглядываясь назад, я чувствую только вину и стыд. Я до сих пор не могу забыть эту ситуацию. После увольнения мама долго не разговаривала со мной. Как назло, именно в этот период папа снова начал пить.

Дриминг стал моим палачом, но он же был и спасением. По вечерам я уходила из дома и часами бродила по улицам с музыкой в наушниках, заглушая реальность. Мой вымышленный мир укрывал меня от проблем. По ночам я переписывалась с Алексой. Вместе мы придумывали план моего побега из дома. Она писала, что в её городе для меня есть работа, а жить я смогу у неё.

Через пару недель мама остыла. Она выделила мне деньги из своих накоплений для оплаты семестра. Впервые за долгое время я радовалась: у меня был шанс закончить один учебный год, а дальше - придумаем что-нибудь с Алексой. Конечно, в своих фантазиях я рисовала самые радужные картины нашей совместной жизни. Я цеплялась за эти мечты, когда реальность рушилась вокруг. Я с нетерпением ждала начала следующей сессии. Я так хотела встретить Новый год с Алексой, но уехать пораньше не могла - чувство вины перед мамой не отпускало. Она давила на меня каждый день вопросами о работе, а я не смела и заикнуться о планах с Алексой. Я не могла просить у неё деньги на поездку. Лишь для правдоподобности ходила на несколько собеседований. Где-то меня готовы были взять хоть завтра, но я не пошла. Родителям сказала, что меня не приняли из-за отсутствия опыта или не понравился работодатель.

Тогда я ненавидела себя за ложь, и в то же время себя жалела. Я рассматривала в зеркале выпирающие рёбра, тёмные круги под глазами и впалый живот. Я совсем не ела, моих сил хватало только на вечерние прогулки, фантазии и переписки с Алексой. Она была единственной, кто мне сочувствовал, поддерживал и понимал.

Но вскоре всё резко изменилось. Она стала реже отвечать на сообщения. А на звонки - и вовсе перестала. Я забеспокоилась. Тогда я даже не фантазировала и полностью включилась. Это состояние было очень болезненным. Я не переваривала всё происходящее. Это было отвратительно. Как будто с тебя заживо сдирают кожу. Моя реальность, почва для моих фантазий, словно разрушилась. Я впервые переживала такое.

Я задавала Алексе прямые вопросы, но она ловко уходила от ответа в своих редких сообщениях. Однажды я получила короткий ответ: "Я потом тебе всё объясню". После этого она замолчала. Несколько дней я не получала от неё сообщений. Её не было и в соцсетях. Я постоянно обновляла диалоги, заходила на её аккаунты в надежде узнать хоть что-нибудь.

Каждое утро я первым делом хватала телефон. Я не спала ночами, фантазии меня покинули. У меня просто не хватало на них энергии, мой мозг был занят другим - он работал из последних сил. Мама заставляла меня поесть.

За несколько дней до начала сессии состояние моего здоровья и психики стало совсем критическим, я не могла встать с кровати. Беспокоился даже папа, а ведь ему всю жизнь было на меня плевать. Он привёл себя в порядок, устроился работать по профессии - сварщиком. Мама работала в том же магазине.

Я с ужасом поняла, что мой мозг без фантазий - просто пустышка. Он настолько привык заполнять себя ими, что без них у него не осталось деятельности. Я просто не научилась мыслить по-другому. Он не знал, как это - думать разумно, рационально, ведь бо́льшую часть своей жизни я провела прячась в фантазировании. Каждый день меня тошнило от себя самой - от своей беспомощности и полной неприспособленности к жизни.

Приближалась сессия, и я считала уже не дни, а часы. Алекса окончательно пропала. Если раньше она отвечала хотя бы раз в сутки, теперь от неё не было ни слуху, ни духу. Я не знала, что делать. У меня не было ни крыши над головой в её городе, ни конкретного плана. Всё, что я могла - просто поехать к ней и надеяться на что-то. За день до отъезда, когда я собирала вещи в рюкзак, мне пришло сообщение в соцсети. Написал Маркус - парень из компании Алексы. Мой мир окончательно рухнул. Я поняла, что такое потерять ощущение почвы под ногами.

"Ты же Кира? Вы с Алексой близко общались последние полгода или сколько-то там?" - мои глаза бегали по строчкам.
"Да", - коротко ответила я.
"У меня плохие новости. Ты же знала, чем она занимается?"

По спине прошла волна холода. Я ведь не знала... Алекса училась, тоже на заочном отделении в другом ВУЗе, подрабатывала, как она говорила, курьером. Я замечала, что у неё всегда были деньги - достаточно большие для студентки. Квартиру ей купили родители, опять же, по её словам.

"Чем же?" - смогла напечатать я только эти несколько букв.

Маркус долго печатал в ответ. За это время я сгрызла все ногти, а слёзы катились по щекам. Я забежала в ванную и включила воду, чтобы родители не задавали вопросов. Ответ Маркуса окончательно меня поразил. Алекса несколько лет зарабатывала на торговле наркотиками. Он, как хороший друг, советовал ей завязать с этим. Но она лишь отмахивалась, говоря, что "всё схвачено". Она держалась долго, а в последнее время совершенно потеряла бдительность, думая, что её точно не поймают - мол, раз за столько лет этого не случилось, значит, не случится уже никогда. К тому же, она привыкла к большим деньгам, и в какой-то момент просто не смогла бы себе в чём-то отказать.

"Она и тебя хотела втянуть в это. Говорила, что ты собираешься приехать пораньше, до начала учёбы. Но ты не приехала, и это её взбесило. На эмоциях она натворила глупостей.

Она не могла рассказать тебе обо всём в переписке - это слишком опасно. Эти сообщения не сыграли бы ей на руку. Она ждала тебя, чтобы втянуть не просто в дело, а в одну крупную сделку. Сама понимаешь, о каких деньгах идёт речь. Ей нужен был напарник, никто из наших на такое не подписался бы. А вот ты бы подписалась, не обижайся, если что. У неё есть связи среди местных ментов, так она и узнала, что на неё вышли. После этого её никто не видел. Сейчас она в розыске. Если к тебе придут, запомни одно: ты ничего не знаешь. И её ты тоже плохо знала, просто тусили вместе, когда приезжала на учёбу. Так и говори, в случае чего. Эту переписку удали. Если честно, у меня самые худшие предположения. В последние дни она вообще была как не своя. Вы с ней не так долго общались, я тебе советую вообще всё это забыть и не ввязываться. Живи дальше, как будто ничего не было. Не забудь удалить диалог."

Я уронила телефон. Эти слова эхом отдавались в голове. Я помню их наизусть.

Я до сих пор не могу спокойно вспоминать это. Сейчас я печатаю этот текст, как вы просили, во всех подробностях, обо всех травмирующих событиях, и мои руки снова дрожат. Тогда в моей голове крутились сотни тревожных мыслей, и я даже подумала, что Алекса решила бросить меня, но не могла мне об этом сказать и попросила Маркуса написать мне это. Или же Маркус обманывает меня по какой-то причине, известной только ему.

Вы просили не думать, а просто писать, излагать события. Я понимаю, зачем вы просите подробности. Это для того, чтобы выявить мои триггеры. Чтобы отследить моменты, ситуации, после которых я тут же начинаю теряться в своих комфортных фантазиях. Здесь всё очевидно, не так ли? Я могу с уверенностью сказать, что это событие было не самым травмирующим. Я ещё вспомню Алексу.

Дорога до города показалась мне бесконечной. По приезде я сняла дешёвую квартиру, родители помогли деньгами. Конечно, я поехала в квартиру Алексы - у меня всё ещё были ключи. Подойдя к двери, я ужаснулась: она была опечатана. Маркус не врал. Я тут же побежала вниз по лестнице, не в силах сдержать паники, боясь, что кто-то меня заметит.

Тот вечер я провела, бродя по городу, привычно скрываясь в своих фантазиях. После прогулки я посмотрела объявления о сдаче квартир на длительный срок. Цены меня расстроили. Я не могла позволить себе жить здесь одна, снимать квартиру. Кроме Алексы, у меня здесь не было никого. Люди из её компании не были мне близки. С Маркусом мы виделись только во время моей учёбы, но между нами так и не возникло ни взаимопонимания, ни дружбы. Напротив, я ощущала странное отторжение, не зная, откуда оно. Я уезжала оттуда с тяжёлым сердцем.

Про Алексу я так и не узнала ничего. Сессия прошла далеко не гладко: один предмет - финансовый анализ - оказался для меня настоящей бедой. Сколько бы я ни сидела над конспектами, всё равно ничего не шло.

Преподаватель был строгий, несмотря на то что я заочница, а к заочникам обычно относятся более лояльно. Я по-прежнему не понимала, зачем мне учиться, и потому училась спустя рукава. В конце концов, я ведь в этом городе не для этого.

Прошло ещё полгода. В моей жизни ничего не изменилось, кроме того, что я устроилась на работу в родном городе. Маленький магазин одежды принял меня продавцом. К тому времени я совсем утратила связь с реальностью. Ненадолго "включившись", я освоившись на работе, старалась не повторять старых ошибок. Но в целом я была всё так же потеряна. У меня не было никаких перспектив. Я просто ходила из дома на работу и обратно, по дороге выстраивая в голове картинки лучшей жизни, которой никогда не будет. И мне хватало этих фантазий. В реальной жизни я не могла и не хотела ничего менять. Так прошли два года. Я ходила на работу, ездила на учёбу.

В один из приездов я встретилась с Маркусом и его другом. Они рассказали, что спустя несколько дней после моего отъезда из города Алекса была найдена мёртвой. Она уехала в дачный посёлок на окраине города, и там её обнаружили. "Типичное самоубийство", - пожал плечами следователь.

После этого разговора я долго пыталась представить, что чувствовала Алекса, но похоже, мне никогда этого не понять. Ещё больнее было осознавать, что Маркус был прав: я бы согласилась на предложение Алексы. Желание быть с ней и жить в этом городе было сильнее любого страха для меня. Тем более, что разум я никогда не включала. Она могла мне внушить всё что угодно. Чем бы это закончилось - страшно даже думать. Эти мысли обжигали меня, кожа покрывалась мурашками, а в теле начиналась паническая атака. Я с трудом могла уложить всю эту информацию в голове.

Меня не покидало чувство глубокого горя, оно сидело где-то внутри, и я его боялась. Я никогда не вытаскивала его наружу, всегда отворачивалась от него. Но в этот раз фантазии стали моим спасением. Мой вымышленный мир приютил меня, укрыл, обогрел. Коннект с реальностью был безвозвратно утрачен - по моей собственной инициативе. Я позволила своему миру забрать меня, когда он того пожелает. Я больше не контролировала эти наваждения. Но всё, что происходило внутри них, было полностью под моим контролем. В отличие от реального мира.

Я упустила тот момент, когда окончательно переселилась в свои фантазии. У меня по-прежнему не было друзей - только знакомые и коллеги по работе. Вне работы мы иногда общались, но крайне редко. У меня даже были отношения, но они не продлились, потому что они были реальными. Реальный человек требует внимания: нужно узнавать его, углубляться в его жизнь, его проблемы. Поддерживать. Мириться с его недостатками. Понимать. Я с облегчением выдохнула, признавшись самой себе, что мне это не нужно. Я хочу принадлежать только себе и своему вымышленному миру. В реальном мире нет альтернативы. И никогда не будет.

Так я прожила ещё два года, пока не закончилась учёба.

Получив диплом, я всё-таки решилась переехать. На свой страх и риск. Я действовала по старой схеме: за год до окончания универа я начала знакомиться в соцсетях с людьми из этого города. И мне повезло: завязались близкие отношения с хорошим парнем по имени Ян. Меня удивило, что он оказался интересен не только в переписке.

Прозвучит банально, но это была любовь с первого взгляда. Мне хотелось ему доверять, но после всего, что случилось с Алексой, это было сложно. Она ведь тоже была ко мне добра и внимательна. Ян долго добивался моего доверия, пока, наконец, я не сдалась. С тех пор мы вместе уже два года. Я устроилась на работу по специальности, да, я живу в этом городе, на первый взгляд у меня всё хорошо. Но есть кое-что, что до сих пор не даёт мне покоя, что душит меня днём и ночью. Мой вымышленный мир. Я не могу отказаться от него. Он не отпускает меня.

Очень многие события, даже самые счастливые, прошли без моего участия. Нет, физически я была там, но мысленно - нет. Я не принадлежу самой себе. Конечно, я не говорила Яну о своей привычке. Она как паразит, прицепившийся ко мне, живёт в голове, забирает силы. Мне больше не нужно это укрытие. Но я ему нужна. Я скоро сойду с ума.

Ян не понимает, что со мной происходит. Почему я бываю задумчивой, почему говорю сама с собой, жестикулируя. Он часто застаёт меня за этим занятием, когда я забываюсь, оставаясь одна в комнате. Я живу в двух мирах, и я устала разрываться между ними. С одним из них пора покончить. Я так привыкла быть счастливой только в вымышленном мире, что теперь не могу в полной мере насладиться реальностью, радоваться хорошим событиям. Ян советует мне обратиться к врачу, наверное, думает, что я псих. Но это не так. Дезадаптивная мечтательность не считается психическим расстройством, от неё нет лекарств, и вообще об этом мало говорят. Мне стыдно даже врачу об этом рассказать. Это кажется такой глупостью, нелепостью. Как будто мне нечем заняться, и я выдумываю себе проблемы. Но нет, это действительно проблема, и я хочу от неё избавиться. Иначе я точно окажусь в психушке.

Мне страшно осознавать, что я - никто в своей собственной голове. Я ею просто не управляю.

Обращаюсь в ваш центр за помощью, ведь вы первые, кто занимается этим вопросом так глубоко и серьёзно. Хочу сказать вам, что я понимаю и принимаю тот факт, что все ваши методы находятся в стадии разработки, и я - одна из первых таких пациентов. Меня это не смущает, более того, мне это приятно - быть первой. Я готова стать подопытной. Хуже мне точно не будет.

Я написала максимально подробно. Если нужна будет дополнительная информация, я обязательно её предоставлю. Спасибо вам. Я жду вашего ответа.

Кира"

Девушка почувствовала, как холодное беспокойство медленно уходит, уступая место новой волне тревоги. Ответ от Центра не был таким, как она ожидала - он не обещал чудес, не заверял, что всё будет хорошо, но в то же время не отвергал её просьбу. Это было важно, но не утешало. Она долго смотрела на экран, вслушиваясь в биение собственного сердца, которое отзеркаливалось в каждом коротком сигнале чата.

Она не могла понять, что именно её пугает больше всего. Сам факт, что Центр откликнулся, или то, что она теперь действительно стояла на пороге решения, от которого зависела её дальнейшая жизнь. Могла ли она принять эту помощь? Или будет продолжать скрываться в своих фантазиях, избегая реальности до последнего?

Её пальцы снова невольно сжались на костяшках. С каждым часом, проведённым в раздумьях, становилось всё сложнее вернуться в мир, где она могла бы по-настоящему что-то изменит

Милена

Здравствуйте. Меня зовут Милена, мне 24 года. Я обещаю, что не займу у вас много времени и напишу всё лаконично.

В этом мире есть две меня. Одна - реальная Милена: жена хорошего человека, примерная дочь своих родителей. У моего мужа своя юридическая компания, я не работаю и занимаюсь домом. Мы часто путешествуем, я ни в чём не нуждаюсь. Это моя внешняя, реальная жизнь.
Но есть и другое "я" - оно живёт в моих фантазиях. Там у меня другое имя, другая внешность и даже другая ориентация. В этом мире я позволяю себе быть такой, какой никогда не смогла бы быть в реальности. Моей фантазии уже больше десяти лет - она росла и развивалась вместе со мной, и со временем я всё больше погружалась в неё.

Всё началось ещё в подростковом возрасте. Мои родители были строгими, особенно отец. Он занимает высокую должность в городской администрации и всю жизнь заботится о своей безупречной репутации. Мы с мамой и братом тоже должны были соответствовать. Да, я родом из обеспеченной семьи, но в моём случае это имело свои минусы.

Ни одна моя мечта так и не сбылась. И я с этим смирилась. Я стараюсь стать счастливой с тем, что есть.

Каждый мой шаг был под контролем, любое отклонение от правил воспринималось как угроза. Отец переживал за свою карьеру, и о чувствах говорить было не принято. Я привыкла наступать себе на горло, делать то, что нужно, а не то, что хочется. Со временем я потеряла свою личность - осталась лишь оболочка, которая исполняет чужие ожидания.

Если бы я когда-нибудь осмелилась проявить характер, моя жизнь, наверное, сложилась бы иначе.

Я хорошо помню тот момент, когда эскапизм стал моим постоянным спутником. Мне было 15 лет, и у меня появилась мечта. Я начала слушать рок - особенно мне нравилась одна исполнительница, на которую я очень хотела быть похожей. Я уговорила папу купить мне гитару и начала самостоятельно учиться играть. У меня даже получилось написать несколько песен - тогда я была по-настоящему счастлива. Счастлива в последний раз в своей жизни.

Иногда меня отпускали на концерты, правда ненадолго, и я должна была звонить маме каждые полчаса. Но это лучше, чем ничего, думала я. На этих концертах я познакомилась с музыкантами, и мы начали общаться в соцсетях и мессенджерах, которые тогда были. Я мечтала создать рок-группу. Тогда я слушала The Cure и фанатела по Роберту Смиту - хотела играть похожую музыку и выглядеть так же эксцентрично. Мне хотелось самовыражения, свободы.

Естественно, родители об этом и слышать не хотели. Я была близка к первому шагу: ребята, с которыми я общалась, были готовы хоть завтра приступать к репетициям. Мы уже строили планы, но разговор с родителями тяжёлым молотом ударил по хрупкому стеклянному замку моей мечты. Рок-тусовку папа считал "цитаделью пьянства и разврата", переубедить его было просто невозможно. Так я узнала, что моё будущее уже решено без моего участия. Я ещё не окончила школу, а папа уже выбрал мне престижный университет. "Ни о чём не думай, я уже давно всё решил", - сказал он. Искать поддержки у мамы было бессмысленно - она беспрекословно слушалась папу, а брата вполне устраивал тот факт, что за него всё кто-то решал. Нас так воспитывали, будто мы просто пешки в папиной игре, декоративные куклы, красивый фон для его репутации. По крайней мере, я это так видела.

Папа часто бывал в командировках. Когда он уезжал, мне удавалось уговорить маму разрешить задержаться на концертах подольше и ходить на репетиционную базу к друзьям. Самые радостные моменты своей юности я провела там. Мне так нравилось играть в коллективе, что я забывала о времени.

Мама ругала меня, если я приходила поздно, но всё равно отпускала снова. Она просто меня жалела - не хотела лишать того, что приносило мне радость. Так было до возвращения папы. Когда он был дома, ни о каких репетициях не могло быть и речи.

Я всегда любила помечтать. В детстве я представляла себе разные сказочные сцены и себя в главной роли. Думаю, многие девочки делали то же самое. Обычно это проходит с возрастом и не возвращается. Но у меня всё сложилось иначе.

В подростковом возрасте меня часто захватывали фантазии - особенно если мне кто-то нравился. Я могла днями и ночами прокручивать в голове образы и воображаемые диалоги, но, наверное, это нормально для девочки в пубертатный период.

Со временем мои фантазии изменились. Они приобрели другие формы и содержание - уже не имели ничего общего с подростковыми влюблённостями. В моей голове разворачивались целые сюжеты со мной в главной роли.

Тогда папа продвинулся по службе, его повысили в должности. Он всегда был строгим, но после повышения дома стало ещё хуже - мы буквально ходили по струнке. Запреты сыпались один за другим. Я не могла гулять в определённых местах, носить то, что мне нравилось, и общаться с некоторыми людьми.

Всё это я восполняла в своих фантазиях. Там у меня была большая весёлая компания, яркий макияж и цветные волосы. А когда в моей жизни появились ребята из рок-тусовки, они стали важными персонажами моего внутреннего фильма. Я представляла, как папа всё-таки разрешает мне играть в группе, как я пишу песни, выступаю на сцене и меня ждёт большая музыкальная карьера. При этих мыслях внутри всё ликовало.

Позже, уже во взрослом возрасте, я узнала из статей в интернете, что наш мозг не различает реальность и фантазию - в обоих случаях он испытывает одинаковые эмоции. Я не знаю, насколько это достоверно, но в этом есть доля правды.

Когда папа, после большого скандала, запретил мне общаться с ребятами, мой мир рухнул. Оказалось, что брат рассказал ему о моих визитах на репетиционную базу. Досталось тогда и мне, и маме. Я плакала всю ночь, уснула только под утро и чуть не опоздала в школу. Брату я объявила бойкот - впрочем, мы никогда не были близки, хоть и погодки. Наши интересы не пересекались.

Брат был спортсменом, играл в футбольной команде, ездил на соревнования. Папа этим гордился, поддерживал его и спонсировал увлечение. А музыку он терпеть не мог. Я до сих пор практически не общаюсь с братом.

Сейчас, когда мама в редких телефонных разговорах упоминает о его успехах в спорте, я не чувствую ничего, кроме приступа бессильной злобы, и всегда стараюсь сменить тему.

Тайком я переписывалась с друзьями, приходила на их концерты, когда папа отпускал. Они собрали группу и уже выступали. С одной стороны, я была рада за них, а с другой - меня съедали изнутри самые неприятные ощущения. Я злилась и завидовала, но не подавала вида. Скверное чувство жжения в груди появлялось каждый раз, когда я смотрела на сцену. Я улыбалась через силу.

Мои друзья - дети из обычных семей. Их родители работали на заводах, в офисах, в магазинах. Была парочка ребят, брат с сестрой, чьи родители тоже были обеспечены, но им позволялось многое, в том числе заниматься музыкой. Наоборот, их родители поощряли любые увлечения и разносторонние интересы. Почему мне запрещено? Я что, хуже других?

После таких вечеров я всегда шла домой одна. Компанию мне составляла только музыка, гремящая в наушниках. Под эти звуки я представляла, как играю на сцене перед полным залом восторженных зрителей. Сначала эта фантазия ограничивалась сценой и залом, но потом в моей голове возникла целая детализированная история - от начала моей "карьеры" до её кульминации: концерта в огромном зале. Особенно я любила прокручивать этот момент. Это было приятно, по коже табунами бегали мурашки.

Конечно же, в моих фантазиях всё было безупречно. Никто не мог прийти и разрушить мой идеальный мир. Никто не мог внести свои коррективы и что-то мне запретить. В этом мире я контролировала всё. А реальный мир контролировал меня. Я не заметила, как мой вымышленный мир поглотил меня так глубоко и сильно, что моя настоящая жизнь отошла на второй план.

Успеваемость в школе снизилась. У меня всегда был мягкий и спокойный характер, а с появлением фантазий я стала совсем незаметной. Появилась замкнутость - я меньше разговаривала с семьёй и в классе, всё больше времени проводила в своей комнате, начала рисовать. Мой скетчбук наполнился изображениями героев моих фантазий.

Я нарисовала автопортрет. С портрета смотрела девушка с розовыми волосами под каре, вертикальным лабретом в пухлой нижней губе и с чокером на шее. Её зелёные глаза светились, на белых щеках играли ямочки от широкой улыбки. Курносый нос со слегка раздвоенным кончиком, тонкая шея и выразительные ключицы. В руках - гитара. Эта девушка живёт мою жизнь. Мою настоящую жизнь.

Так продолжалось много лет. Фантазия росла и менялась вместе со мной. Были и другие грёзы, но эта удовлетворяла меня больше всего - она закрывала мои потребности, вызывала бурю эмоций. Я не могла получить таких ощущений от чего-либо реального. Настоящая жизнь просто мелькала рядом и иногда раздражала, отвлекала меня от фантазии.

Я поступила в институт на юридический факультет. Учёба не вызвала у меня ни грамма интереса - я просто добросовестно ходила на занятия. Там я и познакомилась с будущим мужем. Мы начали встречаться, когда я была на первом курсе, а он - на третьем. Да, он нравился мне, но не более того. Он хороший человек. У него замечательный характер, и к тому же он казался перспективным - это было видно с самого начала. Этим он и понравился моим родителям. Его отец был известным в нашем городе адвокатом, и сын собирался пойти по его стопам. Что он и сделал, открыв позже свою юридическую фирму.

Я никогда его не любила, но мы хорошо ладили - он всегда был добр ко мне. Когда он окончил университет, я ещё училась. Он помогал мне с учёбой и много работал. Оплатил мне два последних курса. Открыл депозит, куда переводил деньги на нашу будущую квартиру. Этим всем он и покорил моих родителей.

А я любила другого человека. Девушку из своих фантазий. Её портрет до сих пор хранится в моём скетчбуке. Она похожа на ангела. Высокая, хрупкая, с тонкими запястьями и светлыми, почти прозрачными волосами, которые всегда чуть взъерошены, словно её только что коснулся ветер. Её грустные голубые глаза смотрят так, будто знают что-то, чего не знает никто другой. Вечно печальная, но эта печаль притягательнее любой жизнерадостности.

Я часами разговаривала с ней в своих фантазиях. Мы болтали обо всём на свете, я доверяла ей самые сокровенные чувства. Мы обе запутались и вместе искали выход. Держась за руки, мы бродили по пустым улицам. Иногда казалось, что она знает меня лучше, чем я сама. Для меня она была загадкой, но в то же время - ответом на многие вопросы. Один из них: "Для кого я здесь?"

Мне так жаль, что её не существует в реальности. Иногда я ловлю себя на том, что вглядываюсь в прохожих, пытаясь найти её среди них. Да, вот такая вот я неадекватная. Когда кто-то из прохожих замечает мой взгляд, я быстро отвожу глаза, наверное, я выгляжу странно.

Моя жизнь - это мечта многих нормальных девчонок. Если бы они знали, как она меня пугает, как я теряюсь в её идеальности и пустоте одновременно. Я бы с радостью отдала свою прекрасную жизнь другой девушке, которая будет ценить её, которая не будет чувствовать себя такой неуместной, как я. Потому что я ничего не ценю. Потому что я мечтаю о другом. О том, чего не могу достичь. О другом времени, других возможностях.

Я готова поменяться жизнями с девочкой, играющей на гитаре в подворотне, у которой нет много денег, но есть что-то намного важнее - свобода. У неё есть время. У неё есть воздух для дыхания, пространство для мечтаний. У меня же всё расписано, заранее предсказуемо. Это называется "стабильность". Свободы я никогда не имела. И уже не буду иметь.

Я продолжаю фантазировать. Эти фантазии стали моим единственным способом пережить однообразные дни. Они - последняя искра, источник тех эмоций, которых я больше не нахожу в мире вокруг. Мечты, которые когда-то были укромным уголком, теперь стали необходимостью. Я без них не могу. Я не чувствую.

Иногда муж обвиняет меня в холодности, в отстраненности, и, честно говоря, я не могу ему возразить. Я не могу быть с ним открыта. Я не могу говорить ему правду, что я... что я теряю себя. Мы ругаемся, но потом миримся, потому что он не хочет потерять меня. Он думает, что у меня дистимия, депрессия. Советует обратиться к психологу. Но я отмахиваюсь и говорю, что со мной всё в порядке. Но это ложь. Я знаю, что это ложь. Я знаю, что не могу найти себя. И, возможно, я уже никогда не найду.

Я никогда не буду счастлива. Я никогда не смогу полноценно наслаждаться своей жизнью, которая со стороны выглядит такой прекрасной. Я боюсь однажды проснуться взрослой женщиной и понять, что вся моя жизнь прошла мимо. И что всё, что меня окружает, - это не то, чего мне на самом деле хотелось. Что я сама ничего не добилась, бесконечно витая в фантазиях. Меня убивает мечта, которая не сбылась. Меня убивает фантазия, живущая во мне своей собственной жизнью. Но я боюсь узнать, что будет вне её, без неё. Вдруг моя жизнь потухнет? А может быть, наоборот, я научусь получать удовольствие от жизни? Я запуталась. Эти противоречивые чувства скоро сведут с ума.

Возможно, вы на меня разозлитесь, но у меня нет конкретного запроса. В чате писали, что он обязательно нужен. Там был список запросов: избавиться, использовать иммерсионный модуль, научиться управлять... и много других подпунктов. Я не разобралась.

Прошу прощения, но я не могу определиться. В этом мне тоже нужна помощь. Я пишу просто с надеждой, что вы меня поймёте. Если вы не ответите, я всё пойму, ведь вам нужны более определившиеся люди. Спасибо за внимание.

Милена."

Оскар

" Все мы любим иногда помечтать. Но у некоторых это переходит границы и становится чуть ли не патологией, мешает жить. Так случилось и со мной. Я никому об этом никогда не рассказывал, не считая анонимных комментариев в соцсетях. Но раз вы можете помочь, я расскажу. Хочу вам верить. Верить в то, что истории не уходят дальше вас. Вы моя единственная надежда, от такого никто не лечит. Это и болезнью-то не считается, этого нет в МКБ. Знаю, что психологи с этим работают, но у меня такое чувство, что они мне не помогут. Вы специализируетесь исключительно на дейдриминге, это и заставило меня вам написать.

Мне 20 лет, и моя жизнь уже разрушена к чертям. Никто не виноват, я разрушил её сам. Недавно меня отчислили из колледжа за частые прогулы и плохую успеваемость. Теперь я подрабатываю где придется. Постоянную работу я тоже не могу найти, я нигде не задерживаюсь больше чем на пару месяцев. Потому что я всё время мысленно "не здесь". Мои мозги заняты другим. Моё любимое занятие - ходить по городу в одиночку и фантазировать. Это началось давно, несколько лет назад. Поначалу я просто снимал таким образом стресс. Как только я уходил в фантазии, каждый раз разные, уровень кортизола в крови тут же снижался. Мне так понравился этот способ, что вскоре вошло в привычку. Потом я понял, что это "лекарство от стресса" имеет множество побочных эффектов. Уж лучше принять валерьянки. Это стало моим наркотиком, я уже не мог жить без фантазий.

Я понимал, что дело заходит слишком далеко, но ничего не мог с собой поделать. Это ведь не что-то серьёзное, правда? Я не убиваю никого, не краду, просто думаю. Разве мысли могут разрушить жизнь? Оказывается, могут. Всё, что я делал в реальном мире, становилось блеклым по сравнению с тем, что происходило в голове. Я терял друзей, избегал родных, забросил учёбу. Я не заметил, как стал зависим. Это не так очевидно, как алкоголь или наркотики, но суть та же. Стоит мне оказаться одному - и я снова там.

Я знаю, что есть мир лучше нашего, он есть в моей голове, я вижу его, значит он - существует. И не важно, что больше никто не видит его. Мне жаль, что я не могу жить там постоянно, и приходится приспосабливаться к реальности.

Пережив в реальной жизни конфликт или неудачу, я потом долго прокручивал в голове эту ситуацию, но с другим сценарием, так, как будто бы всё было наоборот и я не облажался, а вышел из ситуации победителем. Когда было совсем тяжко, я начал писать рассказы на основе своих фантазий. Некоторые из них есть на разных Интернет-площадках. Так как фантазии меня посещали самые разные по своей сути, моё творчество тоже не имеет какого-то определенного жанра. Я писал и эротику, и мистику, и фантастику. Но больше всё-таки фантастику, потому что моя любимая грёза опирается на этот стиль. Я до сих пор пишу, у меня даже есть аудитория, но это спасает лишь отчасти. У меня нет никаких стремлений, нет целей, нет перспектив. Я просто тело, мясо. Бывает, что я чувствую себя колбой для химических процессов в своем мозге. Я не хозяин своему мозгу, я его пассивный носитель.

Я слышал, что у вас есть технологии, которые помогают разобраться с такими вещами. Не знаю, насколько это правда, но я готов попробовать что угодно. Обычные методы не сработают. Я знаю. Я пробовал. Если есть хоть какой-то шанс вернуть контроль над своей жизнью - я готов сделать всё, что скажете.

У меня была девушка, мы встречались почти три года. Но ей надоела моя отрешённость от мира и от неё, а любой девушке нужно, чтобы ею интересовались чуточку больше, чем никак. Да, я довольно замкнутый сам по себе, бываю безразличен к близким людям, и да, это проблема. Я люблю провести время наедине с собой. Она устала от этого и порвала со мной. Это произошло почти одновременно с отчислением, я был так подавлен, что начал пить. Родители не упрекали меня, мама лишь качала головой и спрашивала, что я теперь намерен делать. Отец сказал, что помогать мне не будет, что я уже взрослый мужик и должен думать сам. А я не знал, что делать. Моя голова работает по-другому. Спасибо, что хотя бы не выгнали из дома. У нас такие отношения с самого моего детства, что могли и выгнать. Между мной и родителями никогда не было душевной близости.

Сейчас я в очередной раз нашел работу, устроился в магазин бытовой техники продавцом-консультантом. Не знаю, надолго ли. Вряд ли мне светит какая-то более престижная работа. Я обучаюсь с большим трудом. Мне тяжело даётся концентрация внимания на чём-то. Мои мозги постоянно "улетают" в фантазии при малейшем стрессе, я ничего не могу с этим сделать. До них доходит лишь малая часть той информации, которую мне говорят и показывают. Я не могу этим управлять, это мне неподвластно.

Все мои ровесники успешно учатся, стажируются по специальности, строят отношения, закладывают фундамент для строительства всех аспектов будущего: семьи, работы, финансов. Я же самый настоящий неудачник. Моя самооценка ниже некуда, она на таком же дне, как и вся моя жизнь. Причинно-следственная связь перемешалась. Я уже не знаю, скрываюсь ли я в фантазиях от стрессов, или же наличие фантазий как проблемы вызывает стресс. Это замкнутый круг, как бы я ни старался, я не могу его разорвать. Уже много лет я нахожусь в долбанной стагнации, и, если честно, будь у меня возможность, я бы переселился в свои фантазии навсегда. Мне больно здесь находиться. Но умом я понимаю, что это невозможно и надо жить реальную жизнь.

У вас я прошу помощи, научите меня жить, а не фантазировать. Я старался быть максимально кратким. Спасибо, что прочитали, мне и от этого уже стало легче, я никогда это не выговаривал. Жду вашего ответа. Оскар."