Пустошь

  Часть 3. Сделка
Глава 12. "Novocain" - "Новокаин"

«…So give me novacaine…»
Green Day – Give me novacaine.

«…Так дай мне обезболивающее…»

  Джиробо был не в духе.
День не задался с утра: то в институте привязались из-за прогулов, то мать позвонила, которой сообщили о его «подвигах» из деканата, а теперь ещё и деньги кончились.

– Надо было тупо пива купить и сухарей, – буркнул он идущему рядом смуглому парню, что неторопливо потягивал что-то из тёмной бутылки.

– Угу, – мрачно отозвался Кидомару. – Здесь не пойло, а газировка одна. И девки какие-то…

– Говорил, надо было на Лысину пойти… а ты всё: клуб да клуб, – пробасил Джиробо, с завистью косясь на бутылку товарища. Свою он осушил минут десять назад, разбив затем о стену какого-то строения.

– Эй… гля.

Они остановились, смотря, как двое людей, держась за руки, выходят из контейнера.

– Это кто? – буркнул Джиробо, щурясь и вглядываясь в тёмные силуэты.

В сумерках видно было плохо, но вскоре незнакомцы вышли на тусклый желтоватый свет фонаря, и толстяк довольно крякнул:

– Ты гля! Учиха с Узумаки.

– Учиха… это тот, что тебя толстяком назвал? – хохотнул Кидомару. – Чего это они тут шкерятся?

Джиробо кивнул, сжимая кулаки. Забытая было обида вновь ударила в голову, заставляя скрипеть зубами и буравить взглядом ненавистный худощавый силуэт.
Он не любил Учиху.
Просто не любил.

– Слышь, а чо они за руки держатся? – прошипел Кидомару, толкая Джиробо в плечо.

Толстяк нахмурил лоб, складывая все составляющие головоломки. Было трудно. Он никогда не был великим мыслителем, а алкоголь сделал своё дело: затупляя то, что затупить ещё больше было практически невозможно.

– Да педики, – фыркнул тот, делая вывод, который его пьяный и не очень сообразительный мозг расценил, как удовлетворяющий всем критериям.

То, что Учиха был мудаком, Джиробо заподозрил ещё на первом курсе, когда Саске отказался от пива с сухариками после пар. Ну не может нормальный пацан отказаться от пива! Да ещё и с сухарями…
Парень довольно крякнул своим мыслям, пьяно ухмыляясь. Ему казалось, что он решил какое-то особо сложное уравнение, чего отродясь не делал.
Ведь не зря же Узумаки послал Конохамару и пересел к этому чмырю.

– Пошли посмотрим куда они, – предложил Джиробо, замечая, что парни начали двигаться прочь от контейнера. Теперь же не за руку. Ну ясен пень! Чтобы не заметил никто. Но поздно…

Губы толстяка вновь растянулись в улыбке.
Поздно. Спалились, голубки.

***

Саске, усевшись на подоконник, мрачно следил за тем, как на условно его кухне орудует совершенно чужой для этого места человек.
Спорить с подвыпившим Наруто оказалось выше его сил, и Учиха молча согласился зайти в супермаркет. Он терпеливо ждал, пока Узумаки выбирал между бубликами и сухарями, а в итоге взял пряники, добавив к этой «еде» бутылку дешёвого кагора, пепси и банку коктейля.
Видеть здесь кого-то, помимо пустоты, было странно, почти невыносимо. Саске попробовал бы выгнать Наруто, если бы не твёрдое осознание того, что вместе с ним уйдёт и тот свет, что кое-как пробился к его разуму. Этот свет пробил тонкую брешь в плотном смоляном коконе, в котором не было слышно ничего, кроме тихого, шелестящего голоса: «Убей…»
Учиха поморщился, закрывая лицо ладонями и опуская голову на согнутые в коленях ноги. Сидеть в таком скрюченном положении было неудобно и дышать сразу же стало трудно, а в висках запульсировало, но в этот раз боль не приходила. Почему? Она щадила его перед каким-то ударом?
Саске шумно выдохнул в ладони, чувствуя жар собственного дыхания.
Хотелось выкинуть из памяти испуганное лицо Карин, её наполненные ужасом глаза. Не потому, что Учихе вдруг стало жалко девушку, а из-за осознания собственной беспомощности. Он шёл на поводу у непонятно кого, у галлюцинации, что прочно засела у него в голове…
Его била мелкая дрожь, и хотелось поскорее забыться, но сон сегодня явно не будет скорым гостем.

– Эй, выпей.

Саске приподнял голову, щурясь от непривычно яркого освещения. Узумаки стоял перед ним каким-то тёмным силуэтом, с неровно ярким ореолом электрического света.
Учиха молча взял одну из кружек и сделал небольшой глоток, но тут же поморщился, едва не выплёвывая.

– Что это?! – выпалил Саске, ощущая на
языке что-то вяжущее, совершенно непохожее на алкоголь.

– Валерьянка, – улыбнулся Наруто, усаживаясь на пол напротив парня и делая глоток из своей кружки. Судя по довольной улыбке, что появилась на его лице, для себя он налил явно не валерьянку.

– На хер мне она?! – тихо проговорил Учиха. Получилось как-то бесцветно, словно все эмоции остались там, в контейнере.

– Потому что ты нервничаешь, – Узумаки смотрел прямо, и в его пьяных глазах читалась полная уверенность в своей правоте.

Саске скептически фыркнул, спрыгивая с подоконника и открывая створку окна, чтобы выплеснуть содержимое кружки. Его мало заботило, что внизу мог быть кто-то, кому дождь из целебной настойки явно не придётся по душе. Взгляд лениво скользнул по полупустому, уже почти скрытому за пеленой поздних сумерек двору. Дворовая собака недовольно тявкала на двух застывших у соседнего подъезда парней. Они были похожи на обычных гопников, и особого интереса у Учихи не вызвали.
Закрыв окно, Саске подошёл к столу и плеснул себе кагора.

– Эй! Тебе нельзя! – выпалил Наруто, но подниматься не стал, лишь просверлил парня недовольным взглядом.

– Мне всё можно.

Учиха вновь опустился на подоконник, делая глоток напитка. Теперь уже привычно опалившего язык спиртом.

– Чего это?! – с вызовом бросил Узумаки.

– Потому что ты у меня в гостях.

– Ну, так кагор же я покупал…

– Ты совсем обнаглел – выдохнул Саске. – Сидишь на моей кухне, пьёшь из моей кружки…

– Ты ещё за аренду с меня возьми, – недовольно пробурчал Наруто, но сдался.

Учиха неопределённо хмыкнул, вновь отпивая из кружки и морщась от непривычного сладкого привкуса.
Повисла тишина. Так всегда бывает, когда двое слишком разных людей остаются наедине. Рано или поздно темы для их притянутой за уши беседы заканчиваются и наступает тишина. Взгляды собеседников становятся стеклянными, они отводят их, предпочитая смотреть куда-то в стену, а если уж и взглянут друг на друга случайно, то вымученно улыбнутся, скажут какую-нибудь ничего незначащую глупость и вновь замолчат. И в этой неловкой паузе каждый из них судорожно соображает: «О чём бы рассказать, что бы обсудить?»
Саске не думал об этом, впрочем, как и Наруто. Они просто молчали, уставившись куда-то в потолок. Не было смысла травить байки, чтобы заполнить гнетущую тишину, рассказывать про родственников или пересказывать слухи. Тишина никуда не денется, пока не возьмёт своё.

– Зачем ты так… с Карин? – не глядя на Учиху, спросил Узумаки.

В голове Наруто уже прилично шумело, а пальцы начали потихоньку неметь. Кагор радостно взбодрил уже, кажется, отыгравший алкоголь из коктейля, что парень выпил в клубе.

– А ты не видишь причин?

– Ну пустила она слух… и? Не убивать же.

Узумаки всё-таки поглядел на Саске, который начал странно двоиться в глазах. Наруто удивлённо взглянул на полупустую кружку и мысленно посетовал на то, что его организм совершенно неадекватно реагирует на спиртное.

– Я же псих, – невесело хохотнул Учиха. – Чего ты ещё от меня ждал?

– Да не псих ты, – тяжело вздохнул Узумаки, кое-как поднимаясь, чтобы налить ещё. – Просто…

Наруто замер, в задумчивости глядя перед собой, словно ожидая, что ответ сам собой появится из воздуха. Увы, пространство перед его носом осталось равнодушно к умственным мучениям парня, и он буркнул:

– Просто ты нервный.

Саске отрицательно покачал головой, чувствуя, как в груди неприятно засвербело. Так всегда бывало от крепкого алкоголя, выпитого на голодный желудок. Отвратительное чувство небольшого пожара в груди, от которого противно немеют руки и кружится голова.
Узумаки скользнул взглядом по странно застывшему парню и недовольно цокнул языком, распаковывая упаковку пряников:

– На, а то тебя уже уносит.

Учиха вопросительно уставился на пряник, щедро политый в глазури. Есть ему не хотелось, но желудок предательски заурчал и пришлось взять треклятую сладость. Под пытливым взглядом Наруто, Саске откусил кусочек слишком чёрствого пряника и недовольно поморщился.
Глазурь. Он только сейчас вспомнил, что ненавидел её.

– Ха-ха! – внезапно засмеялся Узумаки,
указывая пальцем на предплечье того. – Ты мурашками покрылся.

Учиха зло фыркнул, откладывая пряник в сторону и поскорее запивая отвратительно хрустящую на зубах глазурь большим глотком кагора. Стало легче, но «солнышко» в груди загорелось сильнее.

– Я не люблю глазурь, – мрачно пояснил Саске.

– Зря! Она прикольная…

Наруто размашисто опустился на пол, приваливаясь спиной к стене. В голове вновь всплыло лицо Сакуры, как это часто бывало, когда он набирался.
Только в этот раз девушка отчего-то зло ухмылялась и вновь уходила куда-то с высоким спортсменом, который смотрел на Узумаки, как на ничтожество.
Тряхнув головой, парень осушил кружку залпом.

– Бабы твари, – выдохнул Наруто.

– Я был прав?

– Да пошёл ты на фиг. То же мне… Ванга!

Узумаки поднялся, ухватил бутылку со стола и вновь опустился на пол.

– Кто он? – усмехнулся Учиха. – Наверное, какой-нибудь красавчик?

Наруто бросил на Саске косой взгляд и пробурчал:

– Я в парнях не разбираюсь. Высокий… ну гопник гопником…

– А, – кивнул Учиха, отпивая из кружки и отставляя её в сторону, чтобы достать из кармана пачку сигарет. – Значит, ей нравятся спортсмены, а не доходяги, как ты.

– На себя посмотри, Аполлон, – фыркнул Узумаки, окидывая более чем тощее тело Саске пьяным взглядом. – Сам-то фигурой не блещешь.

– А ты разбираешься в мужских фигурах? – вздёрнул брови Учиха, закуривая.

– Ешь пряник молча, – буркнул Наруто, отпивая прямо из горла.

И без того дрянное настроение стремительно ухудшалось, хотя куда уж хуже.
Внезапно в голове стукнуло: он сидит в одной комнате с человеком, который всего час назад связал девушку, и…
По телу пробежала неприятная дрожь.

– А ты бы её правда убил? – как-то сдавленно спросил Узумаки, искоса глядя на Саске, что пускал сизые облачка в потолок.

– Не знаю, – честно признался Учиха.

Нервная дрожь уже прошла то ли благодаря валерьянки, то ли из-за спиртного, но вспоминать недавнее происшествие Саске не хотелось…

– Ты думаешь, что от мести стало бы лучше?

– Не знаю, – повторил Учиха, прикусывая фильтр сигареты.

Наруто был пьян настолько, что потерял всякое чувство дозволенного и начал лезть туда, куда ему разрешения входить не давали.

– Ну отомстил бы ты… а потом тебя бы всё равно нашли. Суд там, посадили бы…

– Не посадили бы, – качнул головой Саске и облокотился спиной о холодное окно. «Солнышко» в груди росло, руки уже почти не слушались, а сознание начало постепенно уплывать куда-то в сторону.

– Ты так уверен? Папаша, что ли, шишка? – хохотнул Узумаки, вновь припадая к бутылке.

– Не доживу, – пожал плечами Учиха.

Признать этот факт оказалось неожиданно легко. Саске не думал, что скажет эти слова хоть одной живой душе, а перед этим пьяным идиотом внезапно решил поиграть в откровенность.

– А, точно, – как-то просто кивнул Наруто и икнул. – Ну, это всё равно не повод…

– А чего мне бояться? – выпалил Учиха. – Рай, ад? Веришь в эту чушь?

– Да это тут причём, – отмахнулся Узумаки. – Просто… ну вот ты знаешь, что ты умрёшь, да?

Саске недовольно поджал губы. Что его так бесит? Почему эти слова отдают какой-то скомканной злостью внутри?
Он злится, потому что о его проблеме говорят так просто, словно это очередной прогноз погоды на следующую неделю?

– И?

Учиха пристально глядел на Наруто, желая пробуравить лоб придурка взглядом. Но, увы, такими силами он не обладал.

– Тебе ж хреново от этого, – кивнул Узумаки. – И не ври. Вижу, что плохо. И ей было бы также…

Саске прикрыл глаза, прислоняясь гудящим виском к стене. Сзади затылок и спину холодило стекло, и было как-то спокойно, но присутствие на краю сознания Наруто нарушало это умиротворение.

– Каждый должен получать по заслугам, – пробубнил Учиха, не открывая глаз.

– Бред. Никто никому ничего не должен.

Судя по звуку, Узумаки вновь приложился к бутылке. Саске приоткрыл глаза, с усмешкой глядя на собутыльника. Учихе было странно, что сегодня они поменялись ролями, и не он, а Наруто спешил опьянеть до тех пор, пока бутылка опустеет.

– Ты решил напиться из-за какой-то девки? – фыркнул Саске.

Узумаки поднял на парня пьяные голубые глаза, которые от алкоголя стали какими-то блёклыми на бледном, слегка зеленоватом лице Наруто и казались неестественно большими.

– Она не какая-то! – резко выпалили в ответ.

Пьяная злость мягким ударом стукнула в затылок Узумаки, заставляя уставиться на Учиху. Хотелось, конечно, запустить в эту меланхоличную рожу чем-нибудь тяжёлым, в идеале просто заехать кулаком, но он понимал: встать сейчас будет трудно.

– О, да, – выдохнул Саске. – Она ангел, спустившийся с небес, и никто её не достоин?

Учиха спрыгнул с подоконника, подходя к кухонной тумбе. С трудом выдвинул вечно заедающий ящик и достал небольшой блистер. Взгляд скользнул по пустым отсекам, но пальцы всё же нащупали уцелевший твёрдый кругляшек под тонкой фольгой. Саске понимал, что этого будет мало и вот-вот его накроет, но всё же отправил таблетку в рот, запивая водой из-под крана.

– Никто, – вытирая губы, продолжил он, – кроме того качка…

Наруто неожиданно резко встал, его пьяно качнуло, и жест вышел не таким устрашающим, как планировался. Узумаки был слишком пьян, чтобы толчок в грудь Учихи получился достаточно сильным, и тот отошёл скорее сам, нежели из-за него.

– Тебе нравится, да? – прошипел Наруто. – Тебе нравится быть таким придурком?

Он хотел было вновь толкнуть Саске, но в этот раз Учиха успел поймать того за запястья, сжимая довольно крепко, чтобы боль хоть немного отрезвила разбушевавшегося парня.

– Ты всегда задираешь других, смеёшься над ними, – продолжал шипеть Узумаки, даже не обращая внимания на свои сжатые в чужих руках запястья. – А сам? Чем ты лучше нас?

– Успокойся, – тихо сказал Саске, спокойно глядя в мутные глаза Наруто.

– Какое тебе вообще, блин, дело до неё?

– А тебе? Любовь до гроба?

– Может и до гроба! – вспылил Узумаки. Его щёки предательски заалели, но, скорее, от пьяной злости, чем от смущения. – Ты сам любил?

Учиха нахмурился. Ну вот… начались пьяные выяснения отношений, сравнения. Дальше что? Извечный спор на тему уважения?

– Нет! – сам ответил на свой вопрос Наруто, дёргая руками. – Кто полюбит такого придурка, как ты… легче яду выпить!

– Ты уверен, что ты любил? – тихо, почти неслышно спросил Саске, стараясь сдержать желание стукнуть крикливого идиота головой о стену.

– Я люблю её! – пьяно возопил Узумаки. – Да блин… и это нормально, представь себе! Нормально кого-то любить!

Учиха молчал, глядя прямо и спокойно на стремительно краснеющее лицо парня. Саске понимал, что это говорит алкоголь и завтра Наруто даже не вспомнит своих пламенных речей.

– Иди умойся, – посоветовал он, видя, что Узумаки как-то подозрительно закачало, а цвет лица начал отдавать зеленцой.

– Не пойду!

– Я тебя, зараза, тогда сам утоплю, если ты мне здесь всё облюёшь, – уже злее прошипел Учиха, как-то брезгливо отпуская руки парня и едва не подталкивая его пинком под зад в сторону ванной.

Развернувшись к окну, Саске закурил. На улице окончательно стемнело, и теперь в окне было видно лишь его собственное тусклое отражение. Учиха не любил его. Он не любил смотреть себе в глаза, чувствуя, что это существо, по ту сторону стекла, вовсе и не он. Кто-то другой, враждебный. Когда парню всё же приходилось наблюдать своё отражение, то Саске подолгу смотрел на губы своего зазеркального двойника, ожидая, что они искривятся в ядовитой усмешке…
Громкий хлопок двери и шум воды оторвал Учиху от странных мыслей, и он отвёл взгляд от губ своего отражения. Что толку вглядываться в одно и то же лицо, которое так и останется застывшей маской?
Саске вновь взгромоздился на подоконник и привалился к стеклу спиной, буравя взглядом стенку. Там, в ванной, была чужая живая душа, которой сейчас, судя по звукам, было очень и очень плохо.
Хоть бы убрал за собой…
Алкоголь всё делает лучше. Ненадолго, но создаёт иллюзию покоя, расслабленности, стирает границы, которые люди так любят возводить. Иногда даже рушит стены между двумя, чтобы на утро обоим было стыдно и новые более прочные ограждения выросли на руинах рухнувшего было барьера.
Учиха знал, что алкоголь способен разбудить чувства. Картонные подобия тех, что рождаются на трезвую голову, но… иногда и этого достаточно.
Он прикрыл глаза, чувствуя нарастающую боль в висках. Дрожащие пальцы на автомате поднесли к приоткрывшимся губам сигарету, и едкий дым заполнил рот.
Комната вновь начала наполняться тенями, шёпотом и какими-то резкими звуками, хотя здесь Саске был один. Ему казалось, что какой-то мужчина говорит над его левым ухом, а женщина вторит ему рядом с правым. Учиха понимал: нельзя вступать с ними в беседу. Тот лишь хмурился сильнее, втягивая в себя всё больше и больше дыма.
Он здесь не один. Здесь есть ещё кто-то. Кто-то живой. Саске упорно цеплялся за эту нить, рискуя порвать её.

– Эй.

Тени дрогнули, исчезая, голоса затихли.
Чужое прикосновение к плечу заставило вздрогнуть и открыть глаза. Дотлевшая до фильтра сигарета больно обожгла пальцы, и Учиха ругнулся, роняя её на пол:

– Да, блин!

Напротив него стоял изрядно побледневший Наруто. Мокрые волосы и влажное лицо тускло блестели в электрическом свете лампы.

– У тебя есть полотенце?

– Так высохнешь, – рыкнул Саске, поднимая тлеющий окурок с пола: не хватало ещё, чтобы на линолеуме остался след.

– Ну блин… холодно же, – как-то жалобно пробормотал Узумаки.

– Может, тебе ещё и банный халат дать? – шикнул Учиха, направляясь к раковине и набирая полный стакан холодной воды. – Достал уже.

– Твоё гостеприимство не знает границ, – фыркнул Наруто, усаживаясь за стол и опуская голову на руку. Его всё ещё мутило, хотя, казалось бы, уже нечем.

– Тебе тут не отель.

Учиха поставил стакан перед Узумаки и приказал:

– Пей.

Наруто тоскливо поднял глаза на Саске и скривился. От одной мысли о том, что вновь придётся что-то пить, хотелось вернуться обратно в ванную.

– Никто тебя не заставлял нажираться, – выпалил Учиха, садясь напротив.

– Я не нажирался…

– Ты пить не умеешь совсем, малыш.

– Заткнись, а? И без тебя тошно.

Саске неопределённо хмыкнул, бесцельно клацая кнопками телефона. Судя по всему, Узумаки хорошенько прополоскало в ванной от непривычки, и сейчас он в ускоренном темпе постигал прелести похмелья.

– У тебя есть чай?

Жалобный и едва слышный голос заставил Учиху оторваться от какой-то глупой телефонной игры и уставиться на зеленоватого Наруто:

– Ты охренел?

– Тебе трудно?

Саске вновь фыркнул, окидывая долгим взглядом сгорбленную фигуру парня:

– Должен будешь.

Спустя пару минут на столе перед Узумаки стояла дымящаяся кружка терпкого чёрного чая.
Поразмыслив, Наруто сделал осторожный глоток горячего напитка и скривился.

– Только заикнись про сахар – убью, – зло пообещал Учиха, садясь на прежнее место. Боль была уже рядом, и каждое движение отдавало неприятным стуком в висках.

– Как ты пьёшь такую гадость… он же горький…

– Я и не пью, – безразлично пожал плечами Саске, вновь погружаясь в игру, но в этот момент на экране телефона высветилось имя, и аппарат запоздало завибрировал.

«Итачи».

Учиха закусил нижнюю губу, сверля чёрные буквы тяжёлым взглядом.

– Ответишь? – подал голос Узумаки, которому с его места было прекрасно всё видно.

– Достал, – повторился Саске, сбрасывая вызов. Но не успел он убрать телефон в сторону, как тот вновь завибрировал.

«Отец».

Да рехнулись они там, что ли, все?! Решили доставать планомерно, по очереди с дежурством?!
Учиха едва сдержался от того, чтобы не запустить телефон в стену, понимая, что тогда он лишится последней связи с обществом. Хотя… если подумать, то не так уж это общество было ему нужно.

– Почему ты не берёшь трубку?

Наруто вновь уткнулся в кружку, наслаждаясь теплом больше, чем вкусом.

– Я ушёл.

– Ну и?

– А когда уходят, то уже не возвращаются.

Саске вновь сбросил вызов, выключая на телефоне вибрацию и убирая его подальше, чтобы не видеть то и дело загорающегося экрана. Он не знал, почему не выключил его, ведь это был самый лучший способ избавиться от ненужных звонков.

– И не скучаешь?

Учиха покосился на парня и скривился:

– Не лезь.

– Я просто спросил, – пожал плечами Узумаки, опускаясь подбородком на лежащую на столе руку.

Взгляд Наруто стал каким-то отрешённым, он смотрел на чашку остывающего чая и, кажется, был где-то не здесь.

– А я вот по своим скучаю, – спустя короткую паузу, ответил Узумаки. – Ну… не по тем, что меня растили, а по другим…

Саске покосился на парня, смутно догадываясь, что сейчас начнётся долгая и душещипательная история о тяжёлой жизни сироты.

– Ты их видел? – зачем-то спросил Учиха, хотя продолжать тему родителей ему вовсе не хотелось.

– Неа. Я помню только своих приёмных родителей.

– А что стало с теми?

– Не знаю, – выдохнул Наруто. – Может, в аварию попали, может, ещё чего… а возможно, просто бросили.

– Может, – кивнул Саске, постукивая пальцами по столу.

Увещевать парня в том, что его настоящие родители такого бы никогда не сделали было глупо. Ведь выгораживать неизвестных ему людей лишь потому, что они были родителями того, Учиха не видел повода. Они могли быть пьяницами, наркоманами или просто не хотели ребёнка. Всякое случается…
Узумаки внезапно потянулся к бутылке купленного коктейля. Саске заинтересованно следил за ним, но останавливать не стал, безразлично откинувшись на стену спиной.

– Приёмные они хорошие. Я же там с самого детства, – отпив из горла, начал Наруто. – Отец потом сказал, когда мне было четырнадцать. Знаешь, я как-то спокойно это воспринял.

Узумаки улыбнулся своим воспоминаниям и вновь сделал глоток из бутылки.
Вновь повисла тишина. И Учиха был в чём-то благодарен Наруто за то, что тот перестал изливать ему душу. Когда рассказываешь что-то личное, то подпускаешь слишком близко и ждёшь ответного доверия, но он не был настроен делиться своими проблемами, историями или переживаниями.
Ему было всё равно.

– Ну… как-то так, – подытожил Узумаки.

Тот за время их молчания успел допить коктейль и теперь вновь подбирался к той заветной кондиции, когда глаза становились стеклянными, мысли запутанными, а тело тянуло на подвиги:

– Саске?

Учиха нехотя повернулся к захмелевшему парню:

– Чая больше нет.

– Да иди ты со своим чаем, – фыркнул Наруто, выпрямляясь и обводя Саске взглядом. – А у тебя девушка была?

– Какое тебе дело? – удивился Учиха, ожидающий чего угодно от Узумаки, но не этого странного вопроса.

– Просто интересно же…

– Обойдёшься, – отрезал Саске, поднимаясь из-за стола и подходя к подоконнику, на который была брошена пачка сигарет.

– Чёрт, – ругнулся Учиха, понимая, что сигарет больше нет.

– Кончились?

Саске кивнул, вновь встречаясь взглядом со своим отражением. Взгляд был каким-то уставшим и одновременно злым.

– Давай я схожу… мне не трудно, – услужливо предложил Наруто.

– Сиди.

– Ну, Учиха, мне правда не трудно!

Узумаки поднялся было со стула, но его пошатнуло, и он вновь рухнул на место:

– Ой.

– Пьянь, – шикнул Саске, скользнув по парню взглядом. Судя по всему, Наруто намеревался уснуть прямо здесь, за столом.

– Что-то меня… развезло, – с трудом выговорил Узумаки.

– Ребёнок.

Учиха страдальчески вздохнул и, подойдя к пытающемуся сесть ровно Наруто, подхватил его подмышки, помогая встать. Тот было сопротивлялся, но затем просто перекинул руку через плечо Саске и повис на нём мёртвым, а точнее пьяным грузом.
Узумаки был неожиданно тяжёлым, и Учихе пришлось приложить все усилия, чтобы не завалиться где-то в коридоре под чужим весом.

– Стой, – Наруто зацепился рукой за стену, и Саске пришлось замереть. – Мне… в ванную… умыться.

– Спи так.

– Ну блин… жарко.

– Я окно открою, – недовольно буркнул Учиха, скрипя зубами и пытаясь удержать тяжёлое пьяное тело.

– Нет! – выпалил Узумаки. – Давай я домой пойду. Поздно уже… я не хочу тебя обере… орбе… обременять. Вот.

– Да, блин, я тебя сейчас вырублю на хрен. Виси спокойно.

С этими словами Саске кое-как дотащил всё ещё вяло протестующего Наруто до зала и разжал руки, совершенно не заботясь о том, что Узумаки рухнул на тонкий матрац мешком и мог что-то себе повредить.
Пьяным обычно везёт.
Сам Учиха уселся рядом, раздражённо вытаскивая из-под тела парня покрывало. Укутавшись в него, Саске привалился к стене, чувствуя противную дрожь, что начала бить замерзающее тело. Кажется, поднималась температура. Стоило бы отдышаться, потому что Наруто оказался действительно тяжёлым, но каждый вздох отзывался глухой болью в затылке.

– Учиха…

Саске не сразу понял, что его лежащую на матрасе руку накрыла чья-то ладонь, а когда понял, торопливо убрал свою конечность.

– Спасибо, что не выгнал… я не пью особо…

– Оно и видно. Заткнись и спи, – сквозь зубы прошипел Учиха.

– Ну… я действительно благодарен. И буду звонить иногда. Если не захочешь видеть. Правда, ты не должен быть один. Ну, ты понимаешь, да?

Пьяное и полусонное бормотание было едва слышным, но Саске различал каждое слово. Завтра Узумаки уже и не вспомнит этих обещаний, сказанных в хмельном бреду.

– Не обещай того, чего не сможешь сдержать.

Наруто ещё что-то сонно бурчал, но его слов было уже не расслышать.
Дрожь усиливалась. Первая мысль была – пойти и выпить таблеток. Но, вспомнив, что последние он допил вчера утром, Учиха со сдавленным стоном повалился на матрац, утыкаясь головой во что-то твёрдое, кажется, это были ноги Узумаки. Было как-то безразлично. Потому что тело вновь начала бить крупная дрожь, глазные яблоки казались раскалёнными углями, что норовили прожечь тонкую кожу век, а мозг то раздувался, то сжимался, заставляя сердце замирать от боли.
Саске закусил край покрывала.
Эта ночь будет долгой.

***

Наруто проснулся от нестерпимого желания пить. Он проспал всего десять минут, но ещё толком не протрезвевшему мозгу показалось, что давно наступило утро.
Первым делом Узумаки кое-как выпутался из простыни, которую каким-то чудом сумел намотать на себя за короткий промежуток сна.
Сев на матрасе, он удивлённо уставился на лежавшего где-то у него в ногах парня. Тот сейчас напоминал мумию, которую по ошибке обмотали пледом.

– Эй, – прошептал Наруто, трогая подрагивающую «мумию» за плечо. – Ты спишь?

– Нет, – донеслось до него глухо.

– Чего с тобой?

– Забей.

– Учиха, не строй из себя принцессу. Что случилось?

– Таблетки.

– Ну… какие?

– Да любые, блин! Любые от головы.

– Хорошо, – торопливо отозвался Узумаки, кое-как подымаясь на ноги и выходя в коридор, и уже оттуда громче добавил: – Я, кажется, видел по пути сюда круглосуточную аптеку.

Обувшись, Наруто вылетел из квартиры, лишь за дверью понимая, что по ошибке накинул куртку Саске.
Алкоголь выветрился ещё не полностью, да и штормило прилично, поэтому идти пришлось аккуратно, рискуя свалиться с лестницы.

***

Джиробо и Кидомару успели изрядно заждаться, пока Учиха выйдет из подъезда. Их ожидание скрасила бутылка пива, которую они на последние деньги таки купили.

– Во, идёт.

– Кто это? – прищурился Кидомару.

– Да Учиха, кажись. Куртка точно его.

– Ну, пошли. Счас согреемся.

Джиробо и Кидомару быстро настигли натянувшего на голову капюшон и явно куда-то спешащего парня.

– Эй, – Кидомару положил руку на плечо Учихи. – Куда собрался?

– Стой, стой. Поговорить надо, – подхватил Джиробо, обходя парня спереди.

– Блин, ребят, не до вас, – каким-то чужим голосом отозвался Саске.

– А нам до тебя, – подтолкнул его сзади Кидомару.

– Что дружок твой за цветами послал?

– Да какой дружок? Сгиньте, – раздражённо огрызнулся парень.

– Он ещё и хамит нам. Слышь, Кидо? – хохотнул Джиробо.

Толстяк явно чувствовал, что преимущество на его стороне, и кулаки с каждой минутой чесались всё сильнее и сильнее. Первый удар пришёл откуда-то сзади, под коленки, заставляя ещё не отошедшее ото сна и алкоголя тело рухнуть на землю. Наруто больно ударился коленками о разбитый асфальт и тут же попытался встать, зашипев от боли.
Кажется, сейчас его будут бить.
Он раздражённо скинул с головы капюшон и уставился на парня, которым внезапно оказался толстяк Джиробо. Не успел Узумаки удивиться, как кулак больно врезался ему под рёбра, сгибая пополам.
Наруто знал, что мог бы увернуться, убежать, ударить в ответ… но треклятый алкоголь притуплял реакцию, делал движения излишне мягкими и неуклюжими.
От очередного удара он увернулся и тогда услышал басистый голос:

– Кидо, держи его. Вертится, как сопля.

Узумаки было дёрнулся, понимая, что сейчас будет, но тело пришло в движение слишком поздно: руки уже скрутили за спиной, а в лицо летел очередной удар.
Вспышка. Боль.
Вкус крови на губах.

– Да вы совсем… – договорить Наруто не успел, дёрнулся, но тут же получил в живот. Теперь пришлось беззвучно разевать рот, надеясь протолкнуть хоть немного воздуха в горло.

Удар. Живот. Скула. Живот.
Узумаки рванул, чудом сумев заехать лбом в лицо зачем-то приблизившегося к нему Джиробо. Толстяк схватился за разбитый нос, но Наруто пнул его ногой куда-то в пузо, заставляя согнуться. На этом его свобода быстро кончилась.

– Держи его! – прогундосил Джиробо.

И Узумаки понял: сейчас будет ещё хуже.
Серия ударов закончилась столкновением в висок, от которого перед глазами на миг всё вспыхнуло белым, а затем погрузилось во тьму.
Кажется, они ещё что-то говорили, похоже, даже добавили лежачему, но Наруто был уже где-то не здесь…
Холодный и мокрый от дождя асфальт под щекой не давал провалиться глубже…
А потом он услышал резкий голос:

– Эй! Пошли вон!

Возня, ругань, лай и рык, спешно удаляющиеся шаги.
Кто-то подхватывает его под руки и прижимает к стене, легонько хлопая по щекам:

– Живой?

Узумаки с трудом разлепил глаза. Перед ними всё расплывалось, но в меркнущем свете он всё же сумел выхватить яркое пятно чьих-то рыжих волос.

– Таблетки, – заплетающимся языком промямлил Наруто. – Аптека…

– Да, друг. Тебе бы не помешало. Идти сможешь?

Узумаки с сомнением кивнул, но всё же опёрся на предоставленное плечо.

– Я на машине… подвезу.

Наруто было хотел воспротивиться, вспомнив про оставленного одного и без таблеток Саске, но сознание уплывало.

– Я Нагато. Ты, блин, держись давай…