Снайперша

Металл давил. Воздух был густым, пропитанным гарью, и будто замирал между раскорёженных машин. Стейси чувствовала, как каждый вдох отзывается болью где-то в груди. Она лежала на боку, прижавшись лицом к холодному асфальту. Сил не было даже на то, чтобы пошевелить пальцами. Всё тело отзывалось тупой, глухой болью, будто под кожей вставили иглы и скрутили в узел связки.

— ...эй, — чей-то голос... не сразу понятно чей. Далёкий. Как сквозь толщу воды.

Она попыталась открыть глаза, но мир поплыл. Всё окружение стало зыбким, искажённым, как в дурном сне. Мелькнула фигура — силуэт, движение рядом.

— Эй! — теперь голос громче. Более знакомый. Резкий. Вспышка злости.

Нираги.

— Не смей, — прошипел он. — Слышишь? Блядь, Стейси!

Но всё расплывалось. Она не чувствовала ног. Потом — рук. Потом — просто пустота.

Тишина.

И только голос, раз за разом:

— Не сейчас... Только не сейчас, чёрт возьми.

Время будто остановилось.

Нираги сидел, опираясь спиной о крыло машины. Лоб в поту. Он стиснул зубы, глядя на неподвижное тело рядом.

— Ты шутишь, да? — он криво усмехнулся, но в глазах не было ни капли веселья. — Это всё из-за усталости, да? Ты просто решила подремать?

Она не двигалась.

— Твою мать... — он провёл рукой по лицу, пальцы дрожали. — Я не вытяну тебя отсюда. Я сам на грани.

Он сглотнул, опустив взгляд на её лицо.

— Очнись, — тихо, почти беззвучно. — Пожалуйста.

Эти слова вырвались, как яд. Он тут же отвернулся, будто сам себя испугался.

— Это... тупо. Ты не можешь сдаться вот так. Ты же сильная. Сильнее, чем мы оба, — его голос сорвался. — Мне... плевать, что ты там себе придумала, но если ты умрёшь — я тебя сам прибью.

Чишия тяжело дышал неподалёку, тоже молча следя за происходящим. Он не вмешивался, только смотрел на Нираги долгим, выжидающим взглядом, будто ждал — сорвётся ли он окончательно.

— Давай же, Стейси... — Нираги наклонился ближе, уткнувшись лбом в её плечо. Мгновение. Два. — Не вздумай меня бросать, чёртова ты психопатка...

Она слабо пошевелилась.

Он тут же отпрянул, как ужаленный, и резко вдохнул.

— Ну наконец-то, — буркнул он. — Спящая красавица, блядь.

— Ч-чего орёшь... — выдохнула она еле слышно, приоткрыв один глаз. Голос был почти прозрачным.

— Потому что ты вырубилась, как будто умерла. — Он снова откинулся назад, будто напряжение покинуло его резко, одним ударом. — Ещё чуть-чуть — и я бы тебя пощечинами будил. Или укусил, кто знает.

— Ты... псих, — слабо усмехнулась она. — Не трогай меня зубами.

— Тогда не отключайся на полчаса, — буркнул он, но его голос звучал иначе. Усталость. Облегчение. Что-то ещё — слишком тихое, чтобы назвать.

Чишия слабо усмехнулся со своего места:

— Редко такое увидишь. Сентиментальный Нираги.

— Заткнись, — бросил тот. — Просто... кто-то же должен не дать ей умереть. А вы, с белыми волосами, только и умеете наблюдать.

— Наблюдение — моя сильная сторона, — устало отозвался Чишия. — Но согласен. Она — как магнит для неприятностей.

Стейси закрыла глаза, чувствуя, как пульс наконец-то стабилизируется.

И в этот момент...

— Смотрите, — прошептала она спустя минуту, приоткрыв глаза.

Вдалеке, через зазор между машинами, прошли две фигуры. Они узнали их почти сразу — характерная походка Арису, сосредоточенная, сосредоточенность Усаги, идущей рядом.

— Они идут на игру... — прошептала она.

— Королева Червей, — кивнул Чишия.

— Идут, а мы лежим, как отбросы, — выдохнул Нираги. — Прекрасно.

Но никто не двинулся. Не было сил.

Только взгляд, устремлённый в сторону тех, кто ещё мог бороться.

Мы лежали среди разбитых машин, прячась от ветра, будто он мог причинить больше вреда, чем уже сделала эта проклятая страна. Воздух был густым, пах гарию и ржавчиной. Никто не говорил — просто молчали, будто пытались привыкнуть к тишине.

— Как думаете... это точно последняя игра? — нарушила молчание Стейси, хрипло, будто её голос заржавел.

— Скорее всего, — отозвался Чишия, всё так же спокойно, лениво, будто обсуждал прогноз погоды.

— Если мы вернёмся... мы будем общаться? — Она смотрела вдаль, туда, где фейерверки еще не появились, но где всё должно было решиться.

— С тобой можно, — пожал плечами Нираги. Его голос был усталым, но всё ещё с привычным оттенком насмешки.

— Мгг, — согласился Чишия, чуть заметно улыбаясь.

— А как мы друг друга найдём?

Чишия посмотрел на неё краем глаза.

— Я работаю кардиохирургом в больнице «Синкандай». Там меня можно будет найти.

— Я учусь на маркетолога, в университете «Тэйкаку», — тихо добавила Стейси.

— А ты, Нираги?

Он на секунду замолчал, как будто не был уверен, стоит ли говорить.

— Айтишником был... В элитной конторе, с видом на реку. Все вокруг — лицемерные козлы. Коллеги терпеть не могли. Я их тоже.

— Звучит по-взрослому, — усмехнулась она.

Он хмыкнул:

— По-ублюдочному, скорее.

И снова наступила тишина. Но на этот раз — не гнетущая. Спокойная. Почти уютная.

Прошло ещё несколько минут. И вдруг над улицей вспыхнул первый фейерверк. Затем второй. Цвета рванули по небу — красный, золотой, синий. Ярко. Громко. Будто кто-то сверху стрелял прямо в облака.

Они не шевелились.

— Они смогли? Это... конец? — спросила Стейси почти шёпотом.

Нираги не ответил сразу. Он смотрел на небо. Потом — на неё. И вдруг чуть придвинулся ближе. Его движение было резким, будто он злился, что вообще делает это, — но руку всё же обвёл вокруг её плеч.

— Да походу, — буркнул он. — Только не расслабляйся. Может, это розыгрыш.

Стейси позволила себе опереться на него чуть сильнее. На этот раз — он не отстранился. Только хмыкнул:

— Ты всё равно на мне почти лежишь. Удобнее будет так.

— Ты можешь быть милым, если захочешь, — сказала она слабо, полуулыбаясь.

— Можешь это записать. Будет редким артефактом.

Чишия, прислонившись к капоту, посмотрел на них с прищуром.

— Редко увидишь Нираги, который не ведёт себя как отбитый.

— Да пошёл ты, — буркнул тот без особой злости.

Над головой раздался металлический голос. Холодный, отчуждённый. Как будто из самого неба.

— ИГРЫ ЗАВЕРШЕНЫ. ТЕПЕРЬ У ВАС ЕСТЬ ВЫБОР.

— ОСТАТЬСЯ И СТАТЬ ГРАЖДАНИНОМ ПОГРАНИЧЬЯ.

— ИЛИ ВЕРНУТЬСЯ.

Они замерли. Голос эхом отразился от стен и стих.

Стейси с усилием подняла голову. Лицо усталое, глаза горели.

— Я выбираю... вернуться, — произнесла она твёрдо.

Чишия кивнул:

— Вернуться.

Нираги сидел с закрытыми глазами. Потом слегка развернул голову к ним и фыркнул:

— Хм. Вернуться.

И мир начал гаснуть. Не сразу. Сначала звуки стали тише. Потом — краски тусклее. Словно кто-то выключал их реальность по одному элементу.

И в этой последней, замирающей тишине, они сидели втроём — измотанные, молчаливые... но живые.