Глава 11
Глава XI
Счастливчик растянулся на голой земле под скалой. Здесь стая провела первую ночь после ухода из леса, сюда он вел измученных щенков, и вот теперь…
Теперь здесь никого не было.
Он снова обвел глазами окрестности, ища следы исчезнувшей стаи, и беспомощно завыл, опустив уши.
Стая исчезла. Никто не выбежал им навстречу, никто не отозвался на его вой. Сейчас он был бы рад увидеть даже Альфу, хотя еще недавно его передергивало при одном воспоминании о его оскаленной волчьей морде.
Микки выбежал из-за скалы, уткнулся носом в землю.
— Куда они могли уйти? — спросил он. Лизушка, Ворчун и Вертушка тихо стояли рядом, тяжело пыхтя от усталости.
Счастливчик вздохнул.
— Не знаю… Наверное, они ушли вскоре после меня. Здесь не осталось никаких следов.
Лизушка бросилась к Счастливчику, заглянула в глаза.
— А еду они нам оставили? — протявкала она, крутя головой.
Счастливчик не ответил, а Микки прошел мимо, вскарабкался на выступ скалы и тщательно обнюхал траву, надолго остановившись возле кучки развороченной земли.
Счастливчик молча следил за ним. Снизу ему были видны отпечатки лап в рыхлой почве, но кому могли принадлежать эти следы? Наверное, вот эти большие глубокие отпечатки могли быть оставлены тяжелыми лапами крупной собаки — например, Марты или Бруно. Но как разобраться с мелкими следами? Кто оставил вот эти крохотные следочки, цепочкой бегущие рядом с большими, то и дело пересекаясь с ними? Солнышко? Дейзи? Какой смысл гадать, если все равно ничего не узнаешь?
Счастливчик так устал, что едва мог заставить себя держать голову. Он принял решение не останавливаться на отдых, он упорно вел свой отряд вперед и вперед, до лагеря стаи. Когда Вертушка хныкал и жаловался на свои натертые лапы, Счастливчик рассказывал ему о том, как ждут его в стае, как собаки будут играть с ним и какая вкусная еда ждет его на берегу озера. Он понимал, что это может оказаться не вполне правдой — когда Счастливчик покидал стаю, собаки спали на голой земле, и никакой дичью в окрестностях даже не пахло, — но он надеялся, что за это время жизнь стаи изменилась к лучшему.
Теперь выяснилось, что стая просто ушла в неизвестном направлении.
— Вам понравится в стае, — совсем недавно говорил Счастливчик щенкам. — Марта научит вас плавать, а Порох — о, Порох у нас самый лучший охотник! Вы даже не представляете, сколько всего он знает!
Да, ему было больно говорить о стае, которая его отвергла, но какой у него был выбор? Он должен был убедить щенков в том, что их ждет замечательный новый дом. Малыши не могли выжить без помощи других собак, поэтому он хотел, чтобы они заранее полюбили этих собак.
В глубине души Счастливчик понимал, что стая может отказаться взять на себя заботу о щенках, но запрещал себе думать об этом. Неужели собаки могут быть настолько жестоки? Пусть они предали Счастливчика и отвернулись от него, но он все равно не верил, что у них хватит жестокости обречь на смерть беспомощных сирот.
«Как стая могла взять исчезнуть?» — с дрожью думал Счастливчик. Брошенный лагерь под скалой внушал страх, его пустота казалась зловещей.
Вертушка с писком прижался к нему, со страхом огляделся.
— Ты говорил, что здесь мы будем в безопасности, — протявкал он, зажав хвостик между лапами. — А тут… по-моему, тут как-то… неуютно.
— Прости, дружок, — виновато вздохнул Счастливчик. — Когда я уходил отсюда, стая была на месте. Потерпите еще немножко, сейчас мы отдохнем и попробуем найти какие-нибудь следы.
Он говорил уверенно, но внутри у него все замирало от страха. Хватит ли у щенков сил на новый переход? Безопасно ли здесь? Что если стая неспроста снялась с места? Вдруг поблизости таится какая-то опасность?
Счастливчик подавил вопль отчаяния. Резко вскочив, он встряхнулся, прогоняя свои страхи. Хватит! Скулить и причитать нельзя, этим исчезнувшую стаю не вернешь.
Подойдя к Вертушке, Счастливчик лизнул его в макушку и через силу улыбнулся.
— Лагерь просто перенесли в другое место, — сказал он. — Но мы его отыщем! Мы же собаки, верно? Для чего нам дан нюх?
Микки весело затявкал в ответ.
— Давайте пойдем по следам! Мне кажется, что стая ушла по берегу. Если нос меня не подводит, то собаки не разбежались, кто куда, а ушли все вместе, организованно. Это же здорово, как думаете? Значит, Собачки-на-поводочке и дикие по-прежнему вместе!
Вертушка устало кивнул, но все-таки встал и, пошатываясь от усталости, отошел к Лизушке и Ворчуну, лежавшим на плоском камне у воды.
Счастливчик посмотрел ему вслед. Он не стал говорить Микки о размолвке между Беллой и Лапочкой, решив, что не стоит раздувать койота из блохи. Возможно, за время его отсутствия соперничество между стаями прекратилось, и теперь там царил полное согласие?
— Идем, Счастливчик! — заторопился Микки. — Если поторопимся, то еще до заката нагоним их! — Он заглянул в глаза другу и вдруг осекся. — Что такое? Что-то не так?
Счастливчик уронил голову.
— Ты знаешь… Не думаю, что стая хочет, чтобы я искал их.
— Да что ты такое говоришь?
— Я покинул стаю, Микки.
Черно-белый пес непонимающе уставился на него.
— Ну да, мы совершили ошибку! Мы скажем, что сожалеем об этом, мы им все объясним, они нас поймут! — Он склонил голову набок, заглянул Счастливчику в глаза: — Выше нос, друг! Почему ты такой грустный? — Микки растерянно поглядел на притихших щенков. — Ты не можешь нас бросить, Счастливчик! Только не сейчас!
Счастливчик заставил себя не отвести взгляд.
— Микки… Я не все тебе рассказал. Ты сам решил уйти из стаи, но я… Со мной все иначе. Меня выгнал Альфа, — он понизил голос, чтобы щенки не услышали: — Он назвал меня предателем и объявил, что стае будет лучше без меня.
Микки нахмурился.
— Это чепуха! — твердо сказал он. — Это неправда и глупости! Ты самый умный, самый храбрый и самый верный пес, какого я знаю! — Он вытянул шею и горячо лизнул Счастливчика в нос. — Альфа просто видит в тебе соперника, вот и все. Он боится, что ты отнимешь у него власть над стаей. Да ты во всем лучше его, вот он и бесится! — Микки весело осклабился и подмигнул растерявшемуся Счастливчику. — Знаешь, Счастливчик, кто-то должен сказать тебе правду. Ты даже не представляешь, какой ты пес, и как много ты значишь для всех кругом. Мне стыдно признаться, но если бы не ты… я бы прошел мимо этих щенков и не решился бы им помочь. И большинство собак поступили бы так же, но только не ты. Ты вселяешь в других храбрость и силу, рядом с тобой мы все становимся лучше. Вчера, благодаря тебе, я стал тем, за кого мне не стыдно. Я помог спасти щенков и горжусь этим! Так что выше нос, дружище! Альфа может сколько угодно скалить на тебя зубы, но ты не должен принимать его злобу на свой счет. Он ополчился на тебя не потому что ты плохой, а потому, что ты слишком хороший! Ничего, ты с этим справишься, Счастливчик! Ты особый пес, недаром тебя так назвали. Вперед, дружище, а счастье тебя не оставит!
— Я постараюсь, — растроганно пролепетал Счастливчик, до глубины души потрясенный словами Микки. Значит, совсем не все Собачки-на-поводочке отвернулись от него, не все были готовы забыть старую дружбу в обмен на покровительство Альфы!
Щенки затеяли потасовку на скале. Ворчун прыгнул на Вертушку, они сцепились и покатились по земле, громко рыча. Лизушка, отойдя в сторонку, взяла в пасть какую-то траву, пожевала и тут же с отвращением выплюнула.
— Фу, горечь! Гадость!
Вертушка выбрался из-под Ворчуна, повернул голову к Счастливчику.
— А когда мы поедим? — проскулил он. — Я голодный!
— Я тоже, — угрюмо пробасил Ворчун.
— Скоро мы найдем еду! — бодро пообещал Счастливчик.
— А их можно поймать? — спросило Ворчун, кивая на озеро. Подбежав к берегу, он оглушительно залаял на птиц, плававших неподалеку. Глупые птицы повернули шеи в его сторону, разинули длинные клювы и противно заскрипели.
Счастливчик смерил взглядом расстояние до птиц, хотя прекрасно знал, что все равно не сможет их поймать.
— Мы поймаем еще одну полевку или даже кролика, — пообещал он. — Давайте только наберемся терпения и посмотрим, что пошлет нам Собака-Лес.
Конечно, он не питался кроликами каждый день и не особо рассчитывал на удачу, но ведь какая-то дичь должна была здесь водиться?
Счастливчик обошел лагерь кругом, уткнувшись носом в землю. Микки был прав: стая ушла вдоль берега, в противоположную сторону от леса и логова Свирепых собак, пропахшего страшными запахами смерти и заброшенности.
Счастливчик бросил косой взгляд в ту сторону. Там, за лесом, лежал город, когда-то бывший его домом. Он вздрогнул, вспомнив огромных гремучих птиц, круживших над лесом. Может, это они прогнали стаю?
— Кто такая Собака-Лес? — спросила Лизушка. Она бегала под выступом скалы, охотясь на муравьев.
Счастливчик удивленно взглянул на нее.
— Как только у нас будет спокойное время, я обязательно расскажу вам про Всесобак, — пообещал он. — Вот увидите, вам понравятся истории о Молнии и других собаках!
— А Собака-Лес сделает для нас еду? — тоненько пропищал Вертушка.
— Она не делает еду, она просто приглядывает за всеми деревьями и за зверьми, которые живут в лесу. Она защищает нас, заботится о каждом. Собака-Лес бережет нас от беды, и если мы будем хорошо себя вести, она пошлет нам вкусную еду, вроде мышек или кроликов. Вот почему никогда нельзя забывать о том, что мы не одни, все наши поступки — как плохие, так и хорошие — видны Всесобакам. Так что будьте умниками и не забывайте благодарить Собаку-Лес за еду и убежище. Когда чувствуете голод, обязательно скажите: «Собака-Лес, пожалуйста, пошли мне еды!» А когда поймаете и съедите полевку, не забудьте сказать: «Спасибо за угощение, Собака-Лес!»
Вертушка переглянулся с Ворчуном, который молча слушал Счастливчика. Лизушка склонила голову набок, наморщила черный носик.
— Ты сказал, что Собака-Лес заботится обо всех зверях, которые живут в лесу, но если это так, почему она посылает одних зверей на обед другим? Разве Собака-Лес не приглядывает за полевками или за кроликами?
Этот вопрос поставил Счастливчика в тупик, но из затруднения его спас Вертушка.
— Где спит Собака-Лес? — пискнул он, тряся своими мягкими ушками. — У нее есть лагерь? Наверное, это просто огромный-преогромный лагерь, да? Как же она туда помещается?
— Мы не в лесу, — пробурчал Ворчун. — И деревьев тут почти нет. Сколько должно быть деревьев, чтобы Собака-Лес считала их лесом? Одно? Два?
Счастливчик вновь вспомнил давнюю грозовую ночь, когда он спрашивал свою Маму-Собаку о Всесобаках, пытаясь понять, что из себя представляет огромный и пугающий мир, ждущий за прозрачным камнем. Тогда мама рассказала ему про Молнию.
— Правильно, Ворчун! — закивал Вертушка, уважительно глядя на брата. — Лес — это когда целая тьма деревьев!
Малыш вывесил язык и радостно запыхтел, крайне довольный своей смекалкой.
Счастливчик покачал хвостом — что ж, щенки были весьма неглупы. Он посмотрел на одинокое деревце с пестрой серебристой корой, притулившееся неподалеку от скалы. Видимо, он уже забыл, каково это — смотреть на мир свежим взглядом, дивясь его чудесам! Снова нахлынули воспоминания, на этот раз Счастливчику припомнилось, как его сестра Пискля любила набрасываться на него из засады и, шутя, кусать за уши.
Ему вдруг стало тепло и весело, в сердце расцвело беспричинное счастье.
Счастливчик обернулся и легонько цапнул Вертушку за косматый загривок. Ворчун тут же залился веселым лаем и бросился наутек.
— А ты меня не поймаешь! — протявкал он, топоча короткими лапками по песку. Счастливчик погнался за ним, оглушительно зарычал и прыгнул на Ворчуна, опрокинув его на берег. Тот залаял и оскалил зубы, а Счастливчик лизнул его в нос и рассмеялся, почувствовав, как подскочивший Вертушка кусает его за лапу. Они сцепились и клубком покатились по влажному песку.
Счастливчик был на седьмом небе от счастья. Как же здорово возиться со щенками, как приятно видеть их веселыми и игривыми, как и полагается малышам!
Он совсем забыл про Лизушку и опомнился только когда услышал фырканье Микки:
— Не надо, ты ее не догонишь!
Повернув голову, Счастливчик увидел, что Лизушка со всех лап бежит вокруг скалы, вдогонку за какой-то быстрой серой тенью.
— Догоню! — протявкала она. — Уже догоняю-юю!
Теперь Счастливчик разглядел, что она гонится за белкой, которая спешит укрыться на серебристом дереве.
Лизушка мчалась изо всех сил, ее короткие лапки так и мелькали, разбрасывая песок.
«Она бежит слишком быстро! Как бы она не врезалась в дерево!»
— Останови ее! — испуганно гавкнул Счастливчик, бросаясь вдогонку за Лизушкой. Он уже видел, что не успеет, его сердце испуганно замерло и забилось в горле.
Микки кинулся к дереву, но белка оказалась проворнее всех. Она юркнула в трещину возле корней и скрылась из глаз.
Лизушка, не останавливаясь, ринулась следом и исчезла в трещине как раз в тот миг, когда Микки подскочил к дереву. Вначале показалось, будто все обошлось и Лизушка вот-вот выскочит обратно, но когда ее голова и передние лапы скрылись в расщелине, она вдруг резко остановилась и замерла, отчаянно скребя задними ногами по траве.
— Она застряла! — взвыл Микки.
Счастливчик в два прыжка очутился перед деревом.
— Лизушка? Лизушка, ты меня слышишь? Не дергайся! Вообще не крутись, замри, поняла? Мы тебя вытащим!
Лизушка мгновенно обмякла и уронила хвостик. Счастливчик почувствовал запах страха, исходящий от ее взъерошенного тельца.
— Все обойдется, мы рядом! — как мог, успокоил он и посмотрел на Микки: — Держи ее!
Микки уткнулся носом в спину Лизушки и заставил ее лечь на траву. Она отчаянно завертела хвостиком, но не стала вырываться.
Счастливчик сел на корни и бешено заскреб когтями по коре дерева, пытаясь расширить отверстие. Но это оказалось гораздо труднее, чем он думал. Твердая и плотная кора не имела ничего общего с рыхлой землей, которая так охотно поддавалась собачьим когтям!
Ворчун и Вертушка отчаянно затявкали.
— Ой, бедная сестренка! — провыл Вертушка.
— Лизушка! — сипло гавкнул Ворчун. — Лизушка, выбирайся! Мы тебя ждем!
Малышка, застрявшая в трещине, отчаянно завертела хвостиком.
— Цыц! — рявкнул Микки, обращаясь ко всем щенкам сразу.
Лизушка послушно затихла, но Вертушка и Ворчун продолжали взволнованно метаться вокруг.
Счастливчик продолжал упорно работать лапами, решив не обращать на них внимания. Наконец, от ствола оторвалась большая щепка, проход стал шире, но все равно не достаточно, чтобы…
— Она совсем затихла! — истерически пролаял Микки. Счастливчик похолодел и обернулся. Хвостик Лизушки обмяк.
«Она задыхается!»
Позабыв о трещине, Счастливчик просунул лапы под мягкий живот Лизушки и стал рыть землю под ней. Это оказалось намного проще, дело сразу пошло быстрее. Он понимал, что нужно торопиться, поэтому заставил себя не смотреть на неподвижные задние лапы Лизушки. Счастливчик уже потерял надежду, когда тело Лизушки вдруг безвольно шмякнулось в вырытую им яму, и бедняжка судорожно вздохнула.
Счастливчик и Микки с радостным лаем бросились вылизывать ее. Ворчун и Вертушка тут же очутились рядом, набросились на сестру и едва не задушили ее своими носами и лапами.
Потом Ворчун повернулся и от души вылизал морду Счастливчику.
— Ты спас ее! Спасибо, Счастливчик! — пролаял он, снова отворачиваясь к сестре. Вертушка ничего не сказал, он только уткнулся лбом в бок Лизушки и закрыл глаза.
Счастливчик лег рядом с ними, все его тело мелко тряслось от недавнего напряжения. Но в груди у него было жарко от счастья — только что он на опыте убедился, что готов на все ради защиты этих щенков.
Микки плюхнулся рядом, перевел дух.
— Ох, ну и перетрусил же я!
— Еще бы! — вздохнул Счастливчик, постепенно начиная успокаиваться. Краем глаза он следил за щенками. Они уже вскочили и теперь кружили рядом, звонко тявкая, покусывая и вылизывая друг дружку. Смешные маленькие создания, мгновенно забывающие обо всех страхах и неприятностях! Сколько же у них энергии! Неужели он, Счастливчик, тоже был таким когда-то?
Внезапно до его слуха донесся негромкий хруст песка под чьими-то легкими лапами.
Счастливчик вскочил и наклонил голову. Кто-то крался через высокую траву возле берега озера! Сердце у Счастливчика екнуло, он узнал ритм шагов! Это была собака.
Счастливчик расставил лапы, напружинил плечи и бросил быстрый взгляд на щенков, возившихся в трех прыжках от дерева. Нет, он скорее умрет, чем позволит кому-нибудь обидеть их! Даже если стая откажется принять его, он тайком пойдет следом за щенками, пока его не прогонят. Потому что… потому что они ему дороже собственной жизни.