Поздно спасать
- Именно этого я и боялась.
- Видимо от судьбы не убежишь, - тихо усмехнулся парень и опустил взгляд. - Что ж, у нас одинаковые шансы. Всего один из шести будет счастливым.
- Чишия, я не хочу, чтобы ты умирал. Это слишком глупая смерть для такого как ты. Просто не повезло, всего лишь удача не помогла.
- Для такого как я? - он посмотрел прямо ей в глаза. - Почему ты думаешь, что я достоин жить?
- А почему нет? Знаешь, мы знакомы с тобой не так давно, но я тебя слишком хорошо понимаю.
Девушка решила, что прямо перед возможной смертью обязана произнести все свои мысли в слух. Она понимала, что если вдруг кого-то из них не станет, то она не обретет покой не поговорив с этим человеком по душам.
- С самого начала я видела в тебе лишь очередного мерзавца, которому плевать на окружающих, их смерти, боль. Я считала наше знакомство просто выгодным сотрудничеством и не более. Думала, что смогу заставить тебя отдать карты, припугнув оружием, и уйду одна, - Мэй отвела взгляд в сторону. - Но что-то в тебе всегда меня задевало. Что-то слишком похожее на меня саму.
Чишия внимательно слушал ее, не перебивая.
- То, как ты мыслишь, как действуешь. Все это отражалось во мне знакомыми чувствами. И я стала смотреть на тебя по-другому. Стала понимать. Ты также одинок, как и я. Также разочарован в людях, и ты тоже носишь некую боль в своей душе, - девушка сделала небольшую паузу. - Твой острый ум, рассудительность и спокойствие стали вызывать уважение.
- Интересно видеть себя твоими глазами, - сказал Чишия.
Мэй немного замялась, прежде чем сказать следующие слова. Она не понимала стоит ли вообще это произносить вслух, не знала какой реакции ожидать от парня. Но в итоге решилась.
- Чишия, я не хочу тебя терять, особенно когда еще не до конца узнала тебя. Я вижу, что в глубине души ты добрый и хороший человек, не лишенный сострадания. Я верю в то, что ты сможешь когда-нибудь приоткрыть занавес своей души, сможешь научиться доверять. Хотя бы мне, - щеки девушки слегка покраснели.
- Я тебе доверяю, - аккуратно перебил ее парень.
Мэй слегка вздрогнула от таких неожиданно искренних слов.
- Мне хочется вернуться с тобой домой живыми и невредимыми. Я пообещала тебе собрать самый красивый букет. Я бы хотела встретить тебя в родном Токио. Хотя бы просто увидеть издалека, чтобы знать, что с тобой все в порядке, - по щеке девушки покатилась слеза.
- Я постараюсь сделать так, чтобы тебе не пришлось искать меня слишком долго, - усмехнулся Чишия.
Девушка встретилась с ним взглядами и больше не смогла отвернуться. Ей хотелось запомнить весь его образ: начиная от макушки и заканчивая этими красивыми руками в карманах. Парень тихо вздохнул и сказал:
- Я всегда видел людей иначе. Не так, как они пытались показать себя, не так, как они хотели, чтобы их воспринимали. Я отмечал мелочи, которые ускользали от остальных, ловил непроизнесённые мысли, понимал тех, кого другие не замечали, - парень достал руки из карманов и положил на стол. - Ты не стремилась доказать что-то этому миру, не пыталась кричать о своём существовании. Внутри у тебя на самом деле сильное, глубокое желание жить. Не просто выживать, а жить по-настоящему, чувствовать, понимать, находить смысл даже в тех вещах, которые казались разбитыми.
Немного помолчав, словно взвешивая слова, он продолжил:
- Ты не из тех, кто легко отдаётся отчаянию, но и не прячешься за самоуверенностью. Я видел, как ты менялась, как твои взгляды на мир и на людей постепенно становились глубже. Ты не слепа к боли, не глуха к чужим эмоциям. Поэтому меня это заинтересовало, и я остался.
Следующее мгновение произошло словно в замедленной съемке. Чишия потянулся к револьверу, его движения были спокойными, но в них читалась решимость. Он не терял времени, не сомневался, просто делал то, что уже решил для себя.
Мэй поняла всё мгновенно. Он собирался сделать ход первым, оставляя ей преимущество, но она не могла позволить этому случиться. Если сейчас прозвучит выстрел, девушка автоматически станет победителем.
Но та не была готова к этому. Её тело отреагировало раньше, чем разум - рывком, внезапным порывом, она перехватила оружие, пальцы сомкнулись на рукояти раньше, чем парень успел полностью обхватить металл.
Чишия чуть замедлился, его выражение оставалось непроницаемым, но в глазах промелькнуло нечто, чего она не могла расшифровать. Мэй оставила его позади - всего на пару секунд, теперь всё зависело от неё. Его пальцы остались в воздухе на мгновение, а потом исчезли под столом. Он позволил ей делать так, как та посчитает правильным.
Под пристальным взглядом напротив Мэй медленно сделала спин барабана, его вращение пронеслось сухим, резким звуком, будто само время задержало дыхание. Она старалась двигаться аккуратно, сдержанно, но предательская дрожь выдавала её внутреннюю борьбу - пальцы не слушались, тело не могло оставаться полностью спокойным.
Она задержала дыхание. Металл был холодным, чужим, но уже привычным. Дуло коснулось виска. Всё внутри сжалось, каждая мышца напряглась, но она не позволила себе колебаться. Девушка могла бы закрыть глаза, могла бы попытаться отгородиться от момента. Но нет. Она смотрела прямо перед собой, в глаза тому, кто наблюдал.
Чишия сохранял внешнее спокойствие, но его тело едва заметно напряглось - почти незаметная перемена, но она всё же была. Он слегка подался вперёд, не резко, не явно, но достаточно, чтобы почувствовать его внутреннее напряжение, скрытое за привычной маской безмятежности.
Его лицо оставалось спокойным, как всегда, черты не дрогнули, не выдали ни тревоги, ни сомнения. Но глаза... В них читалась печаль, тихая, глубокая, не кричащая, но реальная. Это было не сожаление и не страх. Это было осознание. Осознание того, насколько этот момент - решающий.
Палец Мэй медленно сомкнулся на курке, движения плавные, но пронизанные напряжением, словно каждое усилие требовало от неё невыносимой силы воли. Она зажмурилась, но темнота за веками не принесла облегчения - только усилила чувство неизбежности.
Секунда. Но она тянулась, разрасталась внутри неё, будто растянулась на часы. Сердце билось слишком быстро, гулко, как будто её собственное тело пыталось предупредить, закричать, заставить остановиться.
Щелчок. Тишина разорвала её изнутри, но выстрел не прозвучал. Она осталась здесь. Девушка медленно открыла глаза и отбросила револьвер на стол. Обняв себя руками, опустила лицо в свой кокон и тихо расплакалась, понимая, что сейчас решится все - останется ли одна или выйдет отсюда вместе с ним.
Чишия смотрел на револьвер и размышлял. Мэй не умела читать мысли, но кажется, сейчас парню больше всего хотелось услышать такой же щелчок, вместо оглушительного выстрела. Он аккуратно поднял оружие, не отводя от него взгляд.
- Словно все к этому и шло. Без малейшего шанса свернуть в сторону, - тихо сказал парень. - Воистину бойся своих желаний.
Эта фраза заставила Мэй передернуть плечами. Когда он провернул барабан и наставил себе на висок, девушка машинально отвернулась, не желая видеть исхода. В ушах пульсировала кровь от страха за него. Она ощущала его пристальный взгляд, но не смогла заставить себя повернуться. От невероятно сильных толчков в груди ее буквально раздирало изнутри от боли.
Боковым зрением она заметила, как Чишия что-то говорит ей и криво улыбается, но случилось неизбежное - слух накрыло пеленой тишины, которая поглотила все пространство вокруг. Мэй впервые была рада своему недугу - в случае самого страшного исхода она не услышит падающее тело парня на пол. Девушка прикрыла глаза и провалилась куда-то в пустоту.
Ничего.
Ни звуков.
Ни картинки.
Тишина.
И полная пустота внутри.
Спустя несколько невероятно долгих минут, она все-таки смогла открыть глаза и принять неизбежное. Мэй не видела боковым зрением белое пятно напротив и ее сердце словно перестало биться. Аккуратно повернувшись, она убедилась в том, что его стул остался пустым. Слезы рекой потекли из глаз. Эта победа не стоила того. Не стоила ее разбитой на маленькие осколки души.
Вдруг на плечо плавно упала рука. Девушка вздрогнула и резко обернулась.
- Пойдем, нам здесь больше нечего делать.
Она вскочила так резко, что стул позади с глухим грохотом рухнул на пол, но Мэй даже не повернула голову, не дала себе секунды осознать этот звук. Её тело уже двигалось, подчиняясь порыву, который невозможно было остановить. Она бросилась к Чишии, её руки сомкнулись на его шее в судорожном, отчаянном движении, будто пытались убедиться, что он действительно здесь, что он не исчез.
Чишия слегка пошатнулся, его плечи дрогнули, но он не отстранился. Она уткнулась носом в его грудь, почувствовала тепло его тела сквозь ткань, и в этот миг что-то внутри неё разорвалось. Горячие слёзы текли по щекам, падая на его одежду, но Мэй не замечала их, не могла остановить себя. Это было слишком реально. Но разум всё ещё отказывался верить. Ей казалось, что это просто иллюзия, обман её измученного сознания.
Девушка осознавала, что, возможно, этим порывом смущает его, что это выходит за границы привычного - для него, для них обоих. Но Мэй не уходила, не отстранялась, потому что ей было важно, чтобы он знал, насколько она рада видеть его живым. И вдруг, неожиданно, она почувствовала движение. Не грубое, не резкое, а осторожное, будто нерешительное. Чишия аккуратно опустил ладони на её талию. Не удерживая, не требуя, а просто... позволяя себе этот жест. Его прикосновение было робким, почти легким, но этого было достаточно, чтобы Мэй почувствовала, что он отвечает ее эмоциям.
***
- Решил вернуть свой старый стиль? - девушка указала на белую кофту парня.
- Ага. Нашел похожую в одном магазине. Так привычнее.
Мэй и Чишия шагали по безмолвному городу, оставляя позади игровую арену. Теперь вокруг не было ни звуков выстрелов, ни напряжения, только тишина, нарушаемая их размеренными шагами. Солнце уже давно поднялось в небо, его теплые лучи падали на покинутые улицы, заливая их мягким, медленным светом. Воздух был свежим, но тёплым, как будто город, когда-то окутанный хаосом, наконец-то успокоился.
Мэй оглядывалась, изучая постройки, некогда бурлящие жизнью, а теперь покрытые живой зеленью. Листья и лозы оплетали фасады, пробираясь в трещины и окна, скрывая следы прошлого. Здесь больше не было вывесок, не было старых реклам - лишь природа, захватывающая город, будто он принадлежал ей с самого начала. Она сделала глубокий вдох, чувствуя, как внутри отзывается странное ощущение спокойствия, словно их бесконечная борьба подходила к концу.
- В небе осталось всего два дирижабля. Король пик и дама черв. Кажется, мы на финишной прямой, - сказал парень.
- Думаешь после прохождения этих игр все закончится?
- Не знаю, может быть.
- Столько людей погибло... И ради чего? Кто за всем этим стоит? - рассуждала вслух Мэй. - Какой-то больной человек устроил на территории Токио игры на выживание, как это вообще возможно...
Она ненадолго замолчала, а затем и вовсе остановилась. Чишия развернулся к ней и смотрел с немым вопросом.
- А вдруг мы на самом деле уже мертвы? Вдруг это путь между реальной и загробной жизнью?
- Тогда скорее всего мы на пути в ад, - усмехнулся парень.
Молодые люди продолжали идти, оставляя позади игровые арены, тяжесть пережитого всё ещё звучала тихим эхом в их сознании. Они не говорили о том, что случилось, но шаги были согласованы, будто оба понимали, что сейчас важнее просто идти дальше.
Ветер прошелся по пустынным улицам, закружил мусор, сухие листья, пыль, и вдруг принес к ногам Мэй старую газету - лист, потрёпанный временем, запачканный и смятый, но всё ещё сохраняющий прошлое. Она наклонилась, аккуратно подняла её, чувствуя под пальцами шероховатую, истончённую бумагу, которая, казалось, могла рассыпаться от малейшего неосторожного движения. Дата на первой странице заставила её сердце дрогнуть. День исчезновения. Она провела взглядом по выцветшему тексту, буквы расплывались, некоторые фразы были едва различимы, но смысл медленно обретал очертания. Этот город когда-то жил, настоящий, наполненный людьми, которые, возможно, в тот день даже не осознали, что он станет их последним.
- Какой была твоя жизнь до этого всего?
- Тихой, - усмехнулся парень. - И достаточно однообразной.
- Ты бы изменил что-нибудь в ней, если бы вернулся обратно?
- Сложно пока сказать. Я еще здесь и не знаю вернусь ли живым. Если сегодня мне повезло, это не значит, что завтра будет также, - он сделал паузу. - А ты?
- Я бы хотела прожить иначе.
- Это как?
- Не так одиноко. Не так, как будто всё вокруг - просто декорации, которые мне не принадлежат. Я не хотела бы менять всех людей вокруг, но, возможно... изменила бы то, как их вижу.
Мэй не сразу поняла, как они оказались здесь. Шаг за шагом, увлечённая разговором, она не замечала, куда ведёт их путь, пока не подняла взгляд. Перед ними расстилалась центральная улица Токио, но теперь она выглядела совсем иначе. Асфальт был разбитым, раскрошившимся под натиском времени и природы, покрытым трещинами, сквозь которые пробивалась трава. Огромные высотные здания возвышались над улицей, но их фасады исчезли под густым плющом, закрутившимся вокруг окон и балконов.
Заброшенные автомобили стояли там, где их оставили в последний день - ржавые, покинутые, молчаливые свидетели той самой катастрофы. Но потом Мэй увидела их. Люди. Точнее то, что от них осталось спустя всё это время. Тела, истощённые временем, обветренные, почти сросшиеся с улицами, лежали безжизненно, словно забытые частью этого изменившегося мира. Холод пробежался по её коже.
- Здесь побывал король пик, - сказал Чишия.
- Ужас сколько тел...
Девушка почувствовала, как что-то внутри неё сжалось при виде знакомого перекрёстка. Здесь, на углу, когда-то располагался её цветочный магазин, её маленький уголок спокойствия, где ароматы роз и лилий смешивались с запахом утреннего кофе. Теперь от него осталась только обветшалая вывеска, скрытая под слоем пыли и плюща.
Она провела по нему взглядом, будто пытаясь вспомнить, какие буквы там были прежде. Шаги Чишии рядом были размеренными, они двигались по улице медленно, осторожно, будто стараясь не смотреть на землю, не обращать внимания на то, что осталось от людей. Мэй подняла глаза к небу, и вдруг мир сверху показался другим. Облака медленно плыли, их формы менялись, но ритм был спокойным, неторопливым. Где-то неподалёку прозвучала трель птицы, неожиданно яркая, живая.
- Побудь здесь, ладно? Я сейчас приду.
В голове промелькнула глупая мысль, но она не отгоняла её, не пыталась переубедить себя. Ноги уже сами вели туда, будто кто-то внутри неё принял решение раньше, чем она успела осознать его. Чишия бросил на неё короткий взгляд, ничего не спрашивая, но, как будто понимая, кивнул. Без слов, без объяснений. Затем спокойно направился к центру перекрёстка, его шаги были неторопливыми, словно он проверял пространство вокруг, замечая детали, которые мог бы упустить кто-то другой.
Мэй шагнула к зданию, когда-то бывшему её магазину, сейчас - лишь остатком прошлого. Обещанного букета, конечно, не собрать. Цветов больше нет. Но визитки должны были остаться. Пальцы коснулись дверной ручки, металл был прохладным, шероховатым от ржавчины. Она толкнула дверь, услышала, как где-то скрипнула старая мебель, словно магазин сам узнал её и решил откликнуться. Девушка шагнула внутрь, задержав дыхание, ловя знакомый, но изменившийся запах.
Витрины, когда-то яркие, наполненные свежими букетами, теперь были заполнены сгнившими растениями - их листья превратились в ломкие фрагменты, стебли рассохлись, будто сама природа сдалась перед этим местом. Даже сухоцветы, созданные, чтобы пережить время, не смогли выдержать весь ужас пустоты и поникли, потеряв прежнюю форму. Мэй медленно провела рукой по прилавку, её пальцы скользнули по поверхности, покрытой слоем пыли, в которой ещё угадывались следы прошлого. Она задержалась в таком положении, будто стараясь почувствовать что-то, что осталось здесь, что-то, что когда-то было её миром.
Воспоминания нахлынули на неё без предупреждения, как волна, подхватывающая и увлекающая вглубь прошлого. Тепло утра, когда она открывала магазин, раскладывая свежие цветы на витрине, ощущая их аромат. Звон колокольчика на двери, предвещающий новых посетителей - торопливых офисных работников, бабушек, выбирающих букет для внучки, парня, который не знал, какие цветы подарить своей девушке.
Смех. Разговоры, едва слышные, но создающие ощущение жизни, которой больше нет. Она вспомнила свои руки - тёплые, ловко перебирающие лепестки, чувствующие тончайшие оттенки текстуры, их нежность. Вспомнила, как однажды кто-то оставил на кассе старую визитку с записанным на обороте номером телефона и словами: «Спасибо за цветы. Они сделали мой день лучше.» Сердце дрогнуло.
- Ты придумала, что будешь дарить маме на день рождения? - спросила Ким, обрезая розы.
- Не знаю даже. Я полгода откладывала деньги на подарок. Соберу красивый букет и после школы схожу в торговый центр, может там что-нибудь найду.
- Мы можем пойти вместе, я пока тоже не решила.
Школьница сидела на высоком стуле у прилавка, медленно разламывая печенье пальцами. Оно слегка крошилось, осыпаясь на ладони, но она не спешила стряхивать крошки, просто смотрела на них, будто размышляя о чём-то далёком. Пакет с соком стоял рядом, прохладный, едва влажный от конденсата. Она сделала небольшой глоток, чувствуя освежающую сладость, но напряжение после контрольной всё ещё не отпускало.
Сегодня был тяжёлый день. Она готовилась к этой работе несколько ночей, сидела над учебниками, делала заметки, перечитывала формулы, словно пыталась выжечь их в памяти. Мама ругала её за это, говорила, что надо отдохнуть, хотя бы немного расслабиться, найти время для себя, для друзей. Но у Мэй их не было много. Она не была частью шумных компаний, не отправлялась после школы в кафе с одноклассниками, не переписывалась бесконечно в чатах. Поэтому после уроков приходила сюда, в магазин Ким. Помогала раскладывать цветы, сортировать заказы, иногда просто сидела здесь, чувствуя тишину, которая тогда не давила, а наоборот - успокаивала.
- Занесешь этот букет соседке? У нее вчера был юбилей, а мы не успели поздравить.
- Да, конечно.
Мэй легко спрыгнула со стула, приземлилась на носки и быстро отряхнула юбку, стряхивая крошки от печенья. Она потянулась к прилавку, аккуратно взяла букет - свежие цветы, завернутые в простую, чуть шероховатую бумагу, от которой пахло влагой. Рюкзак мягко лег на плечо, его ремешки чуть потянули кожу.
Девушка подняла взгляд и помахала Ким рукой.
- Встретимся дома!
Голос был лёгким, но в нём звучала теплота - не просто прощание, а благодарность за этот уголок спокойствия, за место, где она могла просто быть собой. Шагнув за дверь, она вышла на оживленную улицу Токио, и город тут же поглотил её звуками - ритм шагов сотен людей, фрагменты разговоров, свист тормозов, аромат свежего кофе из закусочной на углу.
Мэй стояла в центре помещения, её губы тронула глупая, беззаботная улыбка, та самая, что рождается от простых радостей, от ощущения, что этот момент принадлежит только ей. Та школьница ещё не знала, какие дороги её ждут впереди, какие испытания придётся пройти, какие лица исчезнут навсегда. Она не думала о будущем. Её мир в тот миг был простым, наполненным запахом цветов, стуком пальцев по кассе, мягкими голосами клиентов, выбирающих букеты.
Она взяла в руки визитку - ту самую, что когда-то лежала на прилавке, пропитавшись временем. Бумага потускнела, края истёрлись, буквы выцвели, теряя свою чёткость. Мэй посмотрела на неё, и внутри вдруг дрогнуло. Этот кусочек прошлого больше не был ярким, он тускнел вместе с её воспоминаниями, но всё ещё оставался знаком того, кем она была тогда.
- Не стоило оставлять их на солнце, - вздохнула девушка.
Выстрел прорезал воздух, как раскалённое лезвие, беспощадно разрывающее тишину. Его звук был быстрым, но оставил после себя долгий, гулкий отголосок, будто время на мгновение застыло, будто само пространство не могло сразу принять случившееся. Мэй почувствовала, как её сердце сделало паузу, а затем, осознавая, что происходит, сорвалось в бешеный ритм, заполняя грудь удушающим страхом.
Она окаменела, тело будто лишилось способности двигаться, но внутри всё кричало - панически, отчаянно. Глаза бездумно метнулись в сторону перекрёстка, туда, где стоял Чишия. Сейчас он должен был быть там. Там, где... Нет. Она заставила себя вдохнуть, но воздух казался тяжёлым, вязким, словно его не хватало.
Мэй сорвалась с места, её тело двигалось быстрее, чем разум успевал осознать. Рывок к двери - её пальцы с силой толкнули ручку. Дверь распахнулась с резким скрипом, но звук выстрела всё ещё звенел в её ушах, не давая ничему заглушить его. Она помчалась туда, откуда он донёсся, ноги стремительно отталкивали землю, пропуская неровности, выбоины, сломанные куски асфальта - всё это не имело значения.
В голове крутилась одна мысль, одна мольба: «спрячься, Чишия...» Пусть он догадался исчезнуть из видимости, спрятаться за машинами, за фасадами зданий, пусть он не был там, где мог оказаться после этого звука. Но страх не позволял поверить в спасение, не давал ни единой уверенности, что всё было не так страшно, как казалось.
Девушка резко остановилась, дыхание перехватило, словно воздух вокруг внезапно стал вязким, тяжёлым, непроходимым. Перед ней - знакомые лица, но в этот момент они казались изуродованными, не внешне, а смыслом, ситуацией, в которой они вновь пересеклись.
Арису стоял справа, его руки уверенно держали дробовик. Оружие выглядело тяжёлым, но он держал его так, словно привык к весу, словно это стало частью него. В центре - Нираги. Его кожа, обезображенная пламенем, выглядела ещё более зловещей в тусклом свете, искажая его улыбку, делая её почти хищной. Но взгляд Мэй задержался справа.
На земле лежал Чишия. Он опирался спиной на старый автомобиль, выцветший, ржавый. Парень не двигался, не пытался встать, лишь держался за живот, пальцы плотно прижимались к ткани, но это не могло остановить кровь. Белая кофта уже потемнела, пропитавшись алыми следами, впитывая в себя то, что уже нельзя было вернуть назад. Его взгляд был отведён, он не смотрел на них, не искал помощи, будто хотел оставаться в тени, скрыться, исчезнуть. Но Мэй уже увидела его. И внутри неё что-то сломалось.
- Мэй? - тихо сказал Арису.
- Беги отсюда, - прошептал Чишия.
Его лицо выражало боль от ранения, отчего сердце девушки сжалось.
- Какие люди! Я думал ты уже сдохла на какой-нибудь игре, - прокричал Нираги. - А ты оказывается живучая.
- Что вы тут делаете?
- Не твоего ума дело. У нас остались некоторые конфликты, которые надо решить здесь и сейчас, - парня скрутило пополам, и он стал откашливаться кровью. - Хотя, знаешь, к тебе у меня тоже есть незавершенное дело.
Нираги медленно выпрямился, его тело будто только сейчас окончательно признало боль, но он не позволил ей исказить его выражение. Рука лениво скользнула по губам, стирая кровь, размазывая её по коже, словно это не имело никакого значения. Его взгляд, тёмный, полурасслабленный, изучал Мэй с насмешливой леностью, будто в её страхе, в её дрожащем дыхании было что-то забавное. Пальцы на стволе оружия шевельнулись, и он медленно, почти театрально повернул его в её сторону. Кривая улыбка искривила его губы, лёгкое движение бровей - как будто он просто ждал её реакции, наслаждаясь этим моментом.
- Прощай, сучка.
Она словно вросла в землю, тело отказалось подчиняться страху, не дрогнуло, не дернулось в сторону, а просто застыло, будто сам воздух стал тяжелым, неподвижным. Следующие мгновения растянулись в замедленной съёмке, время развернулось перед ней, позволяя заметить каждый болезненный нюанс происходящего. Нираги нажал на курок, и она увидела, как пуля, вырвавшись из ствола, разрезала пространство, летя по неизменной траектории - прямо в неё.
Он не оставил ей шанса бежать, не дал даже секунды, чтобы выдохнуть, чтобы вымолвить хоть одно слово, чтобы осознать, что происходит. Её взгляд дрогнул, остановившись на шокированном лице Арису. Он был заморожен этим моментом - дыхание сбито, глаза широко раскрыты, тело напряжено, но он не двигался. Парень не знал, куда рвануть, как помочь, как прервать то, что уже запущено.
И тогда боковым зрением она увидела движение белой ткани сбоку. Он встал, его тело дернулось с почти невозможной силой, словно преодолевая боль, игнорируя рану, которая выжигала его изнутри. Его рука двинулась в её сторону, попытка оттолкнуть, убрать её с линии огня, спасти, не думая о последствиях. Лицо Чишии исказила пронзительная боль.
Тело словно вспыхнуло, каждая клетка отозвалась огненной волной, но её сознание не успело осознать боль - только рывок, резкое движение, сильные пальцы, сомкнувшиеся на локте. Чишия дернул её назад, не спрашивая, не давая времени сопротивляться, его движение было точным, резким, отчаянным. Мэй не могла понять, что произошло. Мир размывался, звуки были приглушёнными, виски тяжело пульсировали. Слишком поздно.
Она слышала голоса, отрывочные, глухие, но их смысл ускользал, как вода сквозь пальцы. А потом осознание пришло в ощущениях: холодный металл под ладонью, жёсткая поверхность, что-то тёплое под её телом. Оно лежало на коленях Чишии, он снова спрятался за автомобиль, спиной прижимаясь к выцветшему металлу, дыхание было сбито.
Острая, жгучая боль пронзила район ключицы, расползаясь огненным кольцом, охватывая её тело, заставляя мышцы судорожно сжиматься. Воздух вдруг стал тяжёлым, неподъёмным, как будто ей зажали горло, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть полностью.
Что-то горячее, густое, чужое стекало по коже, пропитывая ткань одежды, оставляя липкие следы. Её пальцы инстинктивно потянулись к месту раны, но прикосновение только усилило разрывающую боль, будто подтверждая её худшие догадки.
Она пыталась вдохнуть глубже, но грудь не слушалась, каждый глоток воздуха превращался в сдавленный, болезненный кашель, рваный, отчаянный. Голоса вокруг сливались в глухой, неразборчивый гул, накатывая волной, но смысл ускользал, терялся между пульсацией боли и сковывающим страхом.
Арису выскочил из-за автомобиля, его движения были быстрыми, почти инстинктивными, как будто тело само знало, что делать, раньше, чем сознание осознало происходящее. Он сдёрнул с себя кофту, не задумываясь, не теряя ни секунды, и упал на колени рядом с Мэй, его дыхание было сбито, но взгляд - сфокусирован только на ней.
Кровь просачивалась через ткань одежды, расползалась тёмными пятнами, словно заявляя, что времени уже мало. Парень прижал свою кофту к её груди, плотно, сильно, настолько, насколько позволяли его руки, пытаясь остановить кровь, не допустить её потери.
Его губы шевельнулись, но он не произнёс ни слова, только его дыхание было тяжёлым, будто он пытался не дать панике взять верх. Мэй почувствовала давление ткани, её тело отозвалось резкой болью, но она не могла сказать ничего, только смотреть в лицо, полное беспокойства, слышать звуки, теряющиеся в гуле её сознания.
- Как ты тут вообще оказалась? - испуганно спросил Арису. - Держись, не засыпай.
- Мы... кха... пришли вместе.
Каждая попытка вдохнуть превращалась в сдавленный кашель, пронзительный, рваный, оставляющий во рту привкус крови. Горло сжималось, будто её легкие отказывались работать, не давая ей полноценного воздуха. Рядом, совсем близко, она почувствовала дыхание Чишии - медленное, тяжёлое, почти разорванное. Он дышал с усилием, словно каждое движение давалось с трудом, но он не отпускал её, его рука всё ещё лежала рядом, слабая, но тёплая. Она знала, что ему тоже плохо, но парень молчал, не жаловался, просто оставался здесь.
Глухие выстрелы прорезали воздух, будто отголоски далёкой, но неминуемой угрозы. Звуки раздавались с разных сторон, хаотично, без чёткого ритма, но в них чувствовалась неизбежность. Арису вздрогнул, резко поднял голову вверх. Из-за здания, медленно, почти величественно, скользил дирижабль короля пик. Его массивный силуэт отражался на стеклянных фасадах. Чёрная пиковая фигура, возвышающаяся как знак судьбы, как напоминание о том, что игра ещё не окончена.
- Арису, уходи, - тихо сказал Чишия.
Парень метался взглядом между раненными, напряжённо вглядываясь в их лица, в кровь, пропитывающую ткань, в дрожащие пальцы, что тщетно пытались удержать сознание от угасания. Внутри всё кричало, требовало немедленного действия, но какой шаг был правильным? Мэй задыхалась, кашель разрывал её дыхание, глаза стекленели от боли, её руки едва удерживали слабую хватку на пропитанной кровью ткани.
Чишия не двигался, его дыхание стало поверхностным, короткие вдохи с трудом удерживали его сознание на грани. Глаза, ещё недавно острые, теперь были затуманены, но он не выпускал из рук её локоть.
Арису сжал зубы. Каждая секунда могла быть решающей, но что делать? Тянуть их обоих, оставить одного? Вызов, который навис над ними с неба, дирижабль короля пик, уже не оставлял им времени на сомнения.
- Я вернусь с помощью, пожалуйста, только держитесь.
Парень резко поднялся, дробовик мгновенно оказался в его руках, и он рванул куда-то в сторону, шаги глухо отдавались по асфальту, исчезая в хаосе окружающего мира. Он не оглядывался, не замедлялся, будто каждая секунда могла решить исход этого момента. Мэй не двигалась, её взгляд застыл на небе, пытаясь удержаться за его просторы, за облака, что всё так же медленно скользили по нему, как будто ничего не изменилось. Она чувствовала, как тяжесть давила на её веки, сознание дрожало на грани, но она не позволяла себе закрыть глаза.
- Это несовместимо с жизнью, да?
- Да, - шепотом ответил Чишия.
Девушка почувствовала, как тот отпустил ее локоть и откинул голову на автомобиль.
- Несколько раз испытать удачу в русской рулетке, - она снова закашляла. - И так глупо умереть.
- Оставили все везение в том казино.
Мэй медленно достала визитку из кармана, бумага была потрёпанной, края истончились, а буквы выцвели, но её пальцы дрожали не от слабости, а от той значимости, которую несла эта вещь. Она протянула её Чишии, движение было неуверенным, но в нём читалась просьба.
- Приходи.
Чишия взглянул на неё, и в этот короткий миг между ними не было ни слов, ни объяснений, только тихая тоска в его глазах, в его прикосновении. Он крепко сжал её руку, тепло его ладони пронзило её, оставаясь в коже, в памяти, в этом моменте, который уже невозможно забрать назад. А потом он забрал визитку, скользнул по ней взглядом, и Мэй почувствовала, как этот жест стал чем-то большим. Это был последний мост между тем, кем они были до, и тем, кем они стали сейчас.
- Обязательно.
Силы медленно утекали, будто ускользая сквозь пальцы, оставляя тело тяжёлым, неподатливым. Губы пересохли, кожа казалась стянутой, воздух становился редким, не заполняя её лёгкие до конца. Из уголка глаза медленно скользнула маленькая холодная слеза, её путь был неспешным, отчётливым, будто время позволило ей задержаться на щеке, прежде чем она упала куда-то на потрескавшийся асфальт.
Девушка подняла взгляд, вновь встретившись с небом, с его бескрайностью, с облаками, всё так же плывущими по нему, неторопливо, не зная ни боли, ни страха. Но веки предательски опустились, их тяжесть вдруг стала непреодолимой, словно мир в её сознании начал угасать. А под собой она почувствовала рваный, отчаянный ритм чужого сердца, стучащего так быстро, так напряжённо, как будто оно пыталось бороться за двоих.
Время растеклось в вечность, словно потеряло свою структуру, превратившись в мягкую, бесконечную теплоту. Впервые за долгое время Мэй снились добрые сны - лёгкие, наполненные светом, без боли, без страха.
Она видела себя с семьёй, за длинным деревянным столом на природе, где-то в тихой деревушке. Ветер лениво колыхал занавески открытого окна, а откуда-то с кухни тянулся аромат свежеприготовленной еды. Смех звучал мягко, спокойно, без натяжения. Знойная летняя жара постепенно наполняла воздух, делая его плотным, вязким, и Мэй медленно поднялась, скрываясь в тени большого дерева. Листья шелестели над ней, раскладывая узоры теней на коже.
Рядом тихо присела Ким, её движения были размеренными, неторопливыми, будто и она, как и Мэй, наслаждалась этим затянувшимся мгновением.
- О чём думаешь? - спросила она, слегка склонив голову, наблюдая за выражением лица сестры.
Мэй вдохнула, позволила теплу проникнуть в её лёгкие, прежде чем ответила искренне, без колебаний:
- О смысле жизни.
Ким улыбнулась уголками губ, но в её глазах мелькнул интерес, что-то глубокое, почти философское.
- И в чём же смысл?
Девушка задумалась, её взгляд лениво скользнул по солнечным пятнам, пробивающимся сквозь листву. Она вдохнула тёплый воздух, в нём смешивались запах свежескошенной травы, цветов и далёкого костра.
- Я не знаю, - ответила она честно, не пытаясь придумать сложные объяснения. - Наверное, смысл в том, чтобы прожить жизнь так, чтобы не жалеть ни о чём. И в людях, которые тебя окружают.
Ким улыбнулась, но взгляд её был внимательным, изучающим, будто она искала что-то в этих словах.
- Ты боишься жалеть?
Мэй наклонилась, вытягивая руку к земле, проводя пальцами по её теплой поверхности.
- Да, боюсь. Я не хочу однажды оглянуться назад и увидеть пустоту, моменты, которые я могла прожить иначе, но не сделала этого.
Сестра кивнула, лёгкая тень промелькнула в её глазах, но она не сказала ничего, лишь прикрыла глаза на мгновение, словно погружаясь в собственные мысли. Мэй смотрела на неё, на лёгкий ветер, развевающий её волосы, на то, как солнце мягко касалось её плеч, и вдруг ощутила спокойствие, которого ей давно не хватало.
Вдалеке прогремели взрывы, приглушённые, словно звук пробивался сквозь толщу сна. Они были не резкими, не угрожающими, а какими-то непонятными, искажёнными. Мэй нахмурилась, её сознание всё ещё медленно переливалось в это мягкое, уютное место.
- Салют? Днём? - она вопросительно взглянула на Ким, но та не ответила.
Сестра медленно поднялась, её движения были плавными, слишком лёгкими, будто она просто отдалялась от этого мира, а не уходила. Мэй чувствовала что-то странное, непривычное, как будто тепло, что согревало её здесь, начинало растворяться.
- Куда ты?
Ким остановилась, её силуэт чуть дрогнул в солнечном свете, а затем девушка мягко улыбнулась.
- Тебе ещё не место здесь, - голос был спокойным, но в нём чувствовалась лёгкая грусть. - Он ждёт тебя. Он хочет, чтобы ты пошла за ним.
Мэй слегка вздрогнула, её брови вопросительно дрогнули, пытаясь понять смысл этих слов, прочитать скрытый подтекст.
- Кто ждёт?
Она лишь улыбнулась, тепло, мягко, но с той самой загадкой, от которой внутри начало холодеть.
- Он.
Мэй открыла глаза, и перед ней расстелилось безграничное ночное небо, чернильное, глубокое, заполненное миллионами звёзд, которые казались бесконечно далёкими, но в этот миг - удивительно ясными. Вдруг тёмный покой разорвали вспышки - ослепительные, яркие, переливающиеся разными цветами, как будто кто-то нарочно пытался заглушить тьму огненным сиянием. Салюты взмывали в воздух и озаряли улицу, превращая ночь в мимолётный день.
Девушка недовольно скривилась, шум был давящим, резким, пробирающимся внутрь, словно бил по нервам. Но в следующий миг она почувствовала сильную хватку на своём локте. Её взгляд медленно поднялся, встретившись с Чишией. Он выглядел ужасно бледным, кожа почти сливалась с белым светом вспышек, дыхание было тяжёлым, но он всё же улыбнулся, слабой, но настоящей улыбкой.
- Остаёшься или пойдём домой?
Его голос был хрипловатым, но спокойным, будто он уже знал ответ. Мэй снова взглянула вверх, на небо, на искры, танцующие в тёмной пустоте. Она прикрыла глаза, позволив последнему свету осесть в её памяти, и тихо прошептала без раздумий:
- Хочу домой.