точка невозврата..
Май 1991 года.
Роман Сергеевич не исчез. Он разрастался, как плесень — тихо, но везде.
Саша пытался выйти на его людей, но те будто испарялись. Только один следак в отделе, которого Фил знал ещё по «старым делам», согласился намекнуть:
— Этот человек работает, как хищник. Не подбирает мусор — он охотится. Только не за вами, а за тем, кто рядом. Чтобы вы всё сами разрушили.
Угрозы стали прямыми. Один раз, уходя из магазина, я нашла под дверью коробку с одним словом на листке:
«Выбор».
А внутри — рассыпанные гильзы. Чистые. Пустые. Но очень понятные.
⸻
На следующий вечер мы собрались в одной из квартир, которую держали под склад.
Я, Саша, Витя, Космос, Фил. Уставшие. Злые.
Саша молча курил, глядя в окно. Космос нервно проверял пистолет. Фил открывал третью бутылку.
— Этот гад играет в длинную. Давит не напрямую, а на нервы, на страх.
— А у нас нет времени бояться. — Пчёлкин говорил сухо, уверенно. — Катю надо убрать из Москвы. На время.
Я резко повернулась к нему.
— Ты меня даже не спросил.
— Потому что я знаю, что ты скажешь. А я не прошу. Я говорю. тем более Алексей Юрьевич ясно дал понять, тебя беречь.
— А я не подчинённая. Не вещь. И если ты хочешь, чтобы я куда-то уехала — сперва скажи мне правду.
Он молчал. Саша посмотрел на нас обоих и выдохнул:
— Ладно. Хватит. Не время сейчас выяснять, кто за кем ухаживает и кто кого боится потерять.
— Саша! — вскрикнули мы одновременно.
Он лишь усмехнулся:
— Я не слепой. Просто не дурак. И не хочу хоронить ни тебя, ни Витю. Так что тише. Сейчас будем ловить Романа.
⸻
План был прост. Слишком прост.
Витя устроил встречу — фальшивую, якобы с одним из оставшихся московских партнёров.
Мы знали, что у Романа в городе остался один связной. Его должны были выманить.
Я наблюдала из машины. Рядом со мной сидел Космос — напряжённый, сжатый.
— Ты уверен, что Витя справится?
— Если кто и справится — то он. Он злой сейчас. Но злость у него правильная.
Через минуту всё пошло не по плану.
Выстрел.
Потом второй.
Я рванулась наружу, но Космос меня схватил:
— Назад! Жди сигнала.
Я не слушала. Просто выскочила из машины.
На асфальте лежал Витя. Живой — но зажат рукой в бок.
Кровь пропитала футболку.
— Витя!
— Не ной. Не сейчас. Он ушёл. Засада была не одна.
— Я вызову Сашу. Ско...
— Не надо. Просто... будь рядом. Пока я не потерял сознание.
Я села на колени, прижала ладони к его ране.
— Ты идиот. Мог умереть.
— Да. Но ты стоишь этого.
— Я...
Я склонилась ближе.
Он был бледен, губы дрожали.
Наши лбы почти соприкасались.
Я не знаю, кто начал первым.
Поцелуй был быстрым. Тёплым. И таким настоящим, что я чуть не разрыдалась прямо над ним.
Он прошептал:
— Вот теперь я точно не умру.
— Ты и не смей.
⸻
Саша, узнав, что Пчёлкин ранен, прибыл через 10 минут с врачом. Свой человек, без лишних вопросов.
— Он выживет. Пуля прошла по касательной. Но должен отлежаться.
— Никуда он дернется, отлежиться. — Витя попытался встать, но Саша дал ему подзатыльник.
— Отлежишься, а потом будешь спасать принцессу. Сейчас — молчи и лечись.
⸻
На следующее утро я нашла у двери новую коробку.
На этот раз — с запиской:
«Ты сделала выбор. Теперь — моя очередь».
И я поняла: Роман Сергеевич не отступит.
Но теперь у меня была своя бригада. И человек, за которого я готова была держаться до конца.