Без тебя тут чище
На следующий день я мыла витрину.
Весна топталась где-то на подступах, но в воздухе уже было сыро, пахло мокрой фанерой, уличной пылью и лёгким разложением, как на старом рынке.
Дверь скрипнула резко. Даже не просто скрипнула — вломилась, как будто её кто-то ногой поддел. Я не обернулась. Узнала по шагам.
— Ну что, хозяйка, как капуста поживает?
Голос — знакомый. Дерзкий. Уверенный.
Я медленно выпрямилась, обернулась. Пчёлкин. Опять.
Ростом он оказался выше, чем я запомнила. Может, из-за того, что вчера сидел. Сейчас — расправленные плечи, тень от капюшона, и взгляд сверху вниз.
— Ты что тут забыл? — холодно спросила я.
— Думал, зайду поблагодарю. Всё-таки прикрыла вчера. Не каждый день такие дамы встречаются.
— Да? Значит, у вас круг общения совсем печальный. Уходи.
Он не двинулся.
— Ты всегда такая гостеприимная? Или только когда плохой сон был?
— Я всегда такая с липкими типами, которые считают, что могут появляться, когда им вздумается.
Он приподнял брови.
— Липкий? Ну, извини, не хотел оставить след в твоей «стерильной» биографии. Хотя твой отец...
— при чем тут отец? Ты оставляешь не след. Ты оставляешь грязь. И да, я тебя не звала.
Пауза. Он склонил голову чуть вбок. Явно пытался что-то считать по глазам.
— Ты мне не доверяешь.
— Гениально. А теперь — вон. Без тебя тут чище.
Он ухмыльнулся, не сдвигаясь с места.
— Знаешь, Литвинова... вот смотришь на тебя — и сразу видно, что ты считаешь себя выше всех. Как будто мир вокруг вечно тебе должен. Твой отец не такой..а тебя видно не воспитал
— отца не трожь.А ты будто не считаешь себя центром вселенной, раз шатаешься по чужим магазинам и требуешь благодарности за своё присутствие?
Он шагнул ближе. Я чуть отступила, но не показала. Он выше — на полголовы выше Белого, как потом вспомнала, и всё в его фигуре говорило: этот парень привык к физическому преимуществу. Но я не отступила.
— Удивительно, как такая колючая могла вырасти при таком отце. Про него много кто говорит. Уважает его. А ты...
— Я — не он. И тебе до него, как до неба на карачках. Всё. Кончено. Уходи.
Он задержался на секунду, потом кивнул, чуть усмехнувшись.
— Ещё встретимся, Катя. Это же Москва. Тут тесно.
— Надеюсь, в следующий раз ты пройдёшь мимо.
Он вышел.
Прошло три дня.
Всё было спокойно, пока снова не скрипнула дверь. Только на этот раз — не резко, а сдержанно.
Я уже знала, кто.
Два парня. Один — знакомый по хамству пару дней назад ,Второй — спокойный, в спортивном, с внимательными глазами и какой-то странной, тихой силой внутри. Улыбнулся, глядя на меня.
— Саша. Белов. Приятно познакомиться.
Я прищурилась.
— Думала, ты более... суровый. По рассказам.
Он усмехнулся.
— Я разный. Но не люблю заходить без приглашения, в отличие от некоторых.
Пчёлкин помолчал. Потом прошёлся вдоль прилавка.
— Мы не по делу. Просто хотим поговорить.
— Ты — уже поговорил. Теперь пусть Белый говорит. Можно же так называть тебя?
Саша кивнул и сделал шаг ближе.
— Ты пару дней назад помогла Пчеле. Знаю, не ради него — но всё равно. Это запоминается. Мы не бандиты. Мы друзья. Просто оказались не в том месте, не в то время. Сейчас вокруг меня шум, ты знаешь.
— Да, знаю. Только не надо сюда тянуть весь этот шум. У меня магазин, а не логово.
Пчёлкин фыркнул:
— Логово у тебя в характере. Каждый, кто зашёл — враг. Страшно, наверное, одной быть, а?
Я мгновенно метнула в него взгляд.
— Мне легче одной, чем с такими, как ты. Слишком высоко взлетел, Пчёлкин. Смотри, не ударься, когда падать будешь.
Он шагнул ближе. Почти навис надо мной. Я не сдвинулась ни на сантиметр.
— Ты сама не знаешь, с кем разговариваешь.
— С наглым самодовольным типом? Который ходит под каким-то мутным старшим-бандитом, одним словом-шестерка..)А я не впечатляюсь ни первым, ни вторым.
Саша снова влез, разрядил напряжение.
— Хватит. Катя, спасибо, что выслушала. Мы уходим.
Пчёлкин не глянул на меня на прощание. Но когда уходил, плечом задел мое— намеренно. Как будто случайно, но... не совсем.
Я осталась.
На губах — металлический привкус раздражения. В воздухе — след его парфюма и чего-то ещё. Напряжения.