Последнее Знамение

Сонный лес, Везер

Одиннадцатый день Фертема, год 1490 с.д.п.

Даниэль нес найденные в лесу ветки, походящие для костра, на просушку. Недалеко от лагеря находилась солнечная поляна, на которой он подготовил место, где можно было хорошо подсушить влажные ветки, требовавшиеся почти постоянно для поддержки лагерных костров. Обычно эту работу поручали Рану и Эрнсту, но сегодня они вместе с Конрадом и Мейзнером отправились на охоту, взяв с собой Сайена, который захотел поискать полезные материалы для своих настоек. Можно было доверить работу с костром кому-то из остальных, но Томас, Ян и Эндри сегодня тренировались на новом пойманном олене, и Даниэль не хотел их отвлекать. А просить о чем-то Деллига было вредно для здоровья: он мог заворчать кого угодно до смерти. Самому Даниэлю было решительно нечем заняться, а безделье угнетало его, посему он решил заняться кострами.

Пока он пересекал лагерь, его внимание вдруг привлек высокий голосок Цаи Дзеро, воодушевленно рассказывавшей что-то Рахиль. Последняя была занята готовкой и с удовольствием внимала рассказу девушки. Ему не хотелось прислушиваться - он чувствовал, что с недавних пор они с Цаей отдалились друг от друга, - однако он против воли навострил уши и почти сразу ощутил раздражение.

- ... сложно вообразить, как у него это получается! - вдохновенно говорила Цая. Даниэль сразу понял, о ком она говорит.

Простой пройди мимо, не обращай внимания, - приказал себе Даниэль, но взгляд все равно обратился в сторону рыжеволосой девушки. Она стояла у костра рядом с Рахиль и прижимала руки к груди, ее лицо искрилось восхищением. Она выглядела счастливой. Даниэль помнил ее такой только в то время, когда они все жили в Дарне, и Жюскин регулярно веселил ее своими шутками. Удивительно, что мрачный и неразговорчивый Мальстен Ормонт вернул Цае то, чего не смогла вернуть вся группа, несмотря на приложенные старания. Это обжигало Даниэля горькой обидой, заставляло поневоле обвинять Цаю в неблагодарности. Он не хотел, чтобы Мальстен Ормонт вызывал в ней такие чувства. Почему это не мог быть кто угодно другой?

- Он немного научил меня. Но я никогда не смогу делать это так искусно, как он!

Рахиль сидела к Даниэлю спиной, но он уловил в ее голосе улыбку.

- Не нужно себя недооценивать, дитя, - сказала она. - Наверняка, если ты потренируешься еще некоторое время, у тебя будет получаться управлять чужими телами не хуже, чем у Мальстена. Ты очень талантлива.

Цая смущенно пожала плечами.

- Мне кажется, я не успею научиться, - тихо произнесла она.

- Не говори глупости. У нас есть время, - успокаивала ее Рахиль.

Время, - с тоской повторил про себя Даниэль.

Сколько они уже здесь? Около месяца. И весь месяц они лишь бессмысленно толклись на месте. Тренировки с Мальстеном давали результаты только у Цаи, у остальных и вовсе не получалось прорваться сквозь красное. Но даже не это тяготило Даниэля по-настоящему. Гораздо больше его угнетала неопределенность. Решаясь объединиться с Мальстеном Ормонтом, Даниэль ожидал, что у последнего есть какой-то план, как отстоять свою свободу и независимость. Судя по слухам (да и по неохотным демонстрациям силы), у Мальстена Ормонта была возможность подчинить себе чуть ли не весь материк. При желании он мог стереть Совет Восемнадцати с лица Арреды, захватить власть, установить господство данталли над людьми. Но на поверку выходило, что ему все это не нужно. Куда больше он хочет просто прятаться здесь в надежде, что его никто не потревожит.

От злости Даниэлю захотелось сплюнуть на землю.

- Время? - Он даже не заметил, как решил вмешаться в диалог Цаи и Рахиль. Они недоуменно посмотрели на него, и он опустил собранные ветки на сырую землю. - Считаете, у нас много времени на то, чтобы рассиживаться здесь?

Рахиль первой заметила, что он начинает выходить из себя.

- Дани, - улыбнулась она. - Не слышала, как ты подошел. Ты не в духе?

Даниэль нахмурился.

- Дело вовсе не в моем настроении. Вы так говорите, как будто у нас есть все время мира! А на деле мы не имеем права рассиживаться. За нами охотится Анкорда. Рано или поздно она выйдет на наш след.

Рахиль с Цаей переглянулись.

- Что ты предлагаешь? Сниматься с места и идти на Анкорду войной? - спросила Рахиль, в ее голосе послышались нотки скепсиса. Даниэль почувствовал еще большее раздражение.

Лучше уж так, чем просто ждать расправы, - подумал он, но озвучивать этого почему-то не стал.

- Ты говоришь так, будто жизнь в палаточном лагере, разбитом вокруг лесной хижины Мальстена Ормонта - это предел твоих мечтаний! - возмутился он. - Я хочу вернуть хотя бы ту жизнь, которая была у нас всех в Дарне.

Жизнь, которую мы потеряли по глупости Жюскина, - подумал Даниэль. Этого он тоже решил не произносить вслух, но, судя по осуждающему взгляду Цаи, она уловила его невысказанное замечание.

- А чем жизнь здесь так сильно отличается от той, что у нас была в Дарне? - спросила она, и в ее нежном голоске зазвучала непривычная сталь. - Здесь у нас есть палатки вместо крыш домов, однако здесь нет и горожан, которые могут нас выдать. На что ты так злишься, Дани?

Даниэль сдержанно выдохнул через нос, его потянуло сжать руки в кулаки, но он, напротив, раскрыл ладони, чтобы не показывать злость так наглядно.

- Мы пришли к Мальстену Ормонту, чтобы он стал нашим лидером. Учил нас, вел нас. А что в итоге? Мы просто сидим в этом лагере, ожидая, пока на наш след выйдут анкордские военные, и довольствуемся куцыми тренировками, которые не приносят никакого результата.

- Говори за себя, - огрызнулась Цая. - Мальстен отлично учит. Не он виноват в том, что у тебя не получается смотреть сквозь красное.

Даниэль почувствовал, что багровеет. Стало быть, немногословный Мальстен, который всем своим видом показывает, что на эти тренировки ему плевать, теперь считается отличным учителем?

- Все уже поняли, что ты без ума от анкордского кукловода, Цая! Но это не делает его хорошим учителем! - выпалил Даниэль.

Цая смущенно отвела взгляд. Рахиль поднялась с бревна, на котором сидела и покачала головой.

- Дани, хватит, - строго сказала она. Их с Цаей взгляды устремились куда-то за спину Даниэля, но он не придал этому значения. Его захлестнула волна, которую он был уже не в силах остановить: слишком много разочарования и нетерпения в нем накопилась за этот месяц.

- Может, это вам пора прекратить?! - возмутился Даниэль. - Никак не возьму в толк, чем вы так восхищаетесь? Ормонт ничего для нас не делает! Мы пришли к нему, как к лидеру, а он...

- Как ты верно заметил, это вы пришли ко мне, - донесся до него знакомый спокойный голос, который моментально вызывал в нем новую волну раздражения.

Мальстен Ормонт. Всегда сдержанный и... какой-то слишком медленный, нерешительный. Не такой, каким должен быть.

Даниэль обернулся и наткнулся на невозмутимый взгляд серо-голубых глаз анкордского кукловода. Сегодня его лицо было гладко выбритым, а отросшие волосы зачесаны назад. Он появился незаметно - вновь, как призрак, возник в лагере после того, как улизнул куда-то в лес. Даниэль замечал, что он часто отлучается, и ему не нравилось, что он не знал, куда. Стоило хоть раз проследить за ним, однако Ормонт всегда выбирал момент, когда остальные данталли были чем-то заняты, и ускользал от их внимания.

- Мальстен, - обратилась к нему Цая, и ее голос снова зазвучал нежно. Почти раболепно, как показалось Даниэлю. Слушать это было невыносимо. - Прошу, не обижайся на Дани. Он вечно куда-то спешит.

Мальстен учтиво кивнул Цае, давая понять, что к ней не имеет никаких претензий. Его уважительный взгляд зацепил и Рахиль, и она понимающе улыбнулась ему. Лишь когда глаза анкордского кукловода остановились на Даниэле, в их глубине запылало тихое пламя упрека. Внешне Мальстен Ормонт оставался невозмутимым. Его будто ничто не волновало - ни это затянувшееся промедление, ни неопределенность, ни даже ссора с охотницей. Даниэль так и не понял, в каких отношениях находятся эти двое, и это непонимание тоже выводило его из себя.

- Хочешь высказать какие-то претензии, высказывай. Я тебя выслушаю, - предложил Мальстен.

Даниэль втянул воздух и приподнял голову.

- Мне надоели твои недомолвки! - бросил он.

- О чем ты говоришь?

- Ты собираешься рассказать нам, какой у тебя план? Сколько еще мы будем сидеть сложа руки? За нами в любой момент могут явиться анкордцы! Думаешь нас тут так сложно заметить? Да у нас костры полыхают постоянно, наш лагерь прекрасно заметен издали по дыму!

- Как я уже не раз говорил, я вас здесь силой не держу, - покачал головой Мальстен.

Да будь ты проклят!

Даниэль всплеснул руками.

- Бесы тебя забери! Мы пришли, чтобы ты вел нас, а ты ничего не делаешь!

- А что я, по-твоему, должен делать? - без тени смущения спросил Мальстен.

- Хоть что-то! - воскликнул Даниэль. - Ты как будто просто отсиживаешься здесь и ждешь момента, когда какая-то внешняя сила сдвинет тебя с места!

Мальстен вздохнул.

- Ты прав, - ответил он. Даниэль уставился на него, ожидая объяснений, но анкордский кукловод не спешил с ними. Он все так же стоял, и его глаза казались непроницаемыми. Они словно выстраивали между ним и собеседником высокую неприступную стену. Однако за этой стеной можно было что-то рассмотреть. Даниэль не мог определить, что именно, но от этого веяло тоской.

«Просто оставь меня в покое» - вот, что говорит этот взгляд, - вдруг понял он и вытаращился на Мальстена с еще большим возмущением.

- Прав? В том, что ты сидишь на месте? - воинственно взглянув на Мальстена, спросил Даниэль.

- И в этом тоже, - ответил Мальстен. - Повторюсь: это вы пришли ко мне, а не наоборот. Не я позвал вас за собой - вы сами возложили на меня роль лидера. Решили, что у меня есть на вас какой-то план. Похоже, ты думаешь, что этот план появился в тот самый день, когда я вас увидел. Однако ты ошибаешься. - Мальстен медленно пожал плечами. - У меня нет и не было никаких планов относительно тебя и твоих людей. Я вам не лидер. Их лидер - ты. И только ты будешь решать, оставаться вам здесь или уходить. Я не гоню вас и не ухожу сам. Я пытаюсь научить вас тому, что умею, но я плохой учитель, в этом ты тоже прав. Не знаю, кем вы меня видите, вестником восстания данталли по всей Арреде, великим заговорщиком или кем-то еще, но я не тот, кто вам нужен. И никогда не был.

Цая посмотрела на Мальстена с сочувствием и покачала головой.

- Прости нас, - смиренно произнесла она.

Даниэль повернулся к ней и чуть не раскрыл рот от рвущегося наружу протеста.

- За что ты, бесы тебя забери, извиняешься?! - воскликнул он.

- Тебе через столько пришлось пройти... а тут еще мы, - с виноватой улыбкой продолжила Цая, игнорируя Даниэля.

Мальстен вздохнул, отвел взгляд и покачал головой.

- Я пытаюсь донести до вас только одно: вы напрасно ждете от меня, что в один прекрасный день я соберу вас всех посреди лагеря, подниму меч и позову вас в атаку на Анкорду или на весь мир. Я никогда не пытался добиться ничего подобного. Мне жаль, если вас это разочаровывает, но вы изначально обратились с этим не по адресу.

Даниэль поджал губы.

- Чего же ты хочешь? - спросил он. - Проторчать здесь всю жизнь? Скрываться и жить в лучах ненависти всего мира?

В ответ на эту провокацию Мальстен посмотрел ему прямо в глаза - не с ненавистью. Скорее устало.

- Хватит, Дани! - Цая подалась вперед и ткнула Даниэля в плечо.

- Я не знаю, - ответил Мальстен. - Как я уже говорил: у меня нет плана.

Даниэль не нашелся, что на это ответить. Слова Мальстена отчего-то обезоружили его. В попытках зацепиться за что-то взглядом, он посмотрел на приоткрытое окно хижины и заметил, что Аэлин Дэвери внимательно наблюдала за этой перепалкой. Однако она не выходила и не вступала в нее. Сегодня она была одета в серый костюм странноватого фасона, а не в красный наряд, поэтому можно было как следует рассмотреть ее лицо. Глаза Аэлин тоже казались пустыми. Менее непроницаемыми, чем у Мальстена, но они выражали ту же разбитость и тоску.

- Что тебя так сломало? - тихо спросил Даниэль. - Ты ведь был другим.

По лицу Мальстена пробежала едва заметная тень.

- Ты никогда меня прежде не встречал, чтобы так говорить.

Даниэль покачал головой.

- Но я слышал о тебе. Ты воевал на Войне Королевств, ты сам пришел к Рериху. Ты противостоял Бенедикту Колеру, заключил союз с аркалом...

Мальстен поднял на него взгляд, заставивший его осечься на полуслове.

- И что из всего этого вышло?

Даниэль опешил перед этим вопросом, даже отступив от Мальстена на шаг. Казалось, что вокруг анкордского кукловода заклубились тени - настолько тяжеловесным сделался его взгляд.

- Мою родину захватили и искупали в крови за одно то, что я родился, - начал Мальстен. Он по-прежнему говорил негромко, но что-то в его голосе тянуло Даниэля попросить его замолчать. Он с трудом не поддался этому порыву: его удержало только любопытство. Впервые несловоохотливый Мальстен Ормонт говорил что-то о себе. И его слова пудовыми кулаками пригвождали Даниэля к земле.

- Хоттмар превратили в обитель Красного Культа и убили всех, кто имел отношение ко мне. После того, как я вступил в анкордскую армию, в Чене показательно казнили сотню человек. В Олсаде мне пришлось прокладывать себе путь по трупам пятнадцати жрецов Культа. И я сомневаюсь, что за мое пребывание там поплатились только они. После того, как я обрел дом в Малагории, на нее ополчился весь мир и пошел на нее войной. Целый отряд кхалагари был уничтожен, потому что напал на нас с Аэлин, а, возможно, он мог бы переломить ход бойни в Грате. Женщина, которой я доверился, провела вражеских солдат в гратский дворец из одной только ненависти ко мне. Все, кто был мне хоть немного дорог, погибли. Выжить смогла только Аэлин. Но и ей пришлось пройти через сущий кошмар. - Мальстен глубоко вздохнул и снова пристально посмотрел на Даниэля. - Как видишь, как только я где-нибудь появляюсь, я делаю хуже. Поэтому нет. - Он кивнул, запечатывая свои слова жирной точкой. - У меня нет плана.

Даниэль стоял, не в силах пошевелиться. Он слышал немало тяжелых историй - взять хотя бы жизнь любого из его друзей-данталли. Однако история Мальстена Ормонта, нарисованная крупными мазками в этой перепалке, потрясла его. Даниэль слышал часть из того, о чем рассказывал анкордский кукловод, но никогда не задумывался, каково должно быть существу, чья жизнь сопровождается непрерывной чередой смертей. А ведь Мальстен наверняка рассказал далеко не все. Он ни словом не обмолвился о том, каково приходится ему самому - например, после многократного воздействия аркала.

Даниэль беспомощно посмотрел на Аэлин Дэвери, которая все так же смотрела на них из приоткрытого окна. По ее щекам текли слезы, которые она не утирала.

Мальстен проследил за его взглядом и несколько мгновений смотрел на Аэлин, однако ничего не говорил. В том, как он держался, ощущался почти осязаемый неподъемный груз вины.

- Но... нужно ведь как-то жить дальше, - неуверенно произнес Даниэль. - Нужно думать, что теперь делать...

Мальстен покачал головой, вновь посмотрев в глаза Даниэлю. Это был взгляд смертника, который давно готов к казни и ждет, что она положит всему конец.

- Мне жаль, что я вообще появился на свет, - сказал Мальстен. Даниэль опешил. Он не впервые слышал такие слова, ему на пути встречались и люди, и данталли, которые говорили подобное. Однако это был первый раз в его жизни, когда кто-то произносил это с такой убийственной честностью. - И мне жаль, что я слишком слаб, чтобы оборвать свою жизнь самостоятельно.

Даниэль невольно опустил взгляд на меч, закрепленный у себя на поясе. Он был уверен, что предложи он сейчас убить анкордского кукловода, он получил бы безоговорочное согласие.

- Бедный мальчик, - надтреснутым голосом сказала Рахиль, прижав к себе всхлипнувшую Цаю. - Нельзя так корить себя за все, что происходит в мире.

- Я являюсь причиной слишком многих бед, чтобы закрыть на это глаза, - сухо ответил Мальстен. Он заметил, что Даниэль положил руку на эфес меча, и его уголки губ вдруг подернулись вверх в тени улыбки. Он кивнул Даниэлю. - Действуй, если считаешь нужным, - сказал он.

Даниэль прерывисто вздохнул, сжав эфес меча крепче. Его внимание привлекла Аэлин Дэвери, положившая руку на стекло окна. Когда их взгляды столкнулись, она едва заметно качнула головой.

Не надо, - произнес про себя Даниэль, толком не поняв, озвучивает он свою собственную мысль, или мысль Аэлин.

Рука сама отпустила меч.

- Нам еще многому предстоит у тебя научиться. Мы пока останемся, раз ты не прогоняешь нас отсюда.

Мальстен медленно кивнул и, не говоря ничего больше, зашагал в сторону чащи леса. Даниэль вновь посмотрел в окно хижины, но Аэлин там уже не увидел.