Глава 8
I ВОСЬМАЯ СЦЕНА I
~ Пхат ~
Я знаю, что это комната Прана, и он имеет полное право разрешить кому-то там быть или выгнать кого захочет, все как ему заблагорассудится. Это его право, но я чувствую, как мое сердце уходит в пятки, после того, как Пран говорит мне проваливать с таким холодным взглядом. Я одновременно возмущен и разочарован тем фактом, что Пран выбрал этого парня, обезьяну, всегда цепляющегося за него, вместо меня, которого он знает с детства. Я забываю о Душистике и возвращаюсь в свою комнату. Это всего в нескольких метрах от его квартиры, но мне кажется, что проходит вечность, прежде чем я поворачиваю ручку своей двери.
Я знаю, что был слишком резок с этой обезьяной, но подавленное мной раздражение заставило меня знатно ему наподдать. Я полностью потерял контроль. Чем больше я думал о том, как Пран был добр к нему, тем сильнее мне хотелось стереть его с лица земли. Мне было бы чертовски наплевать, если бы он умер. Мне все равно. Ну кого это волнует?
О... Есть тот, кого это волнует... Тот, кто выгнал меня из своей комнаты несколько минут назад.
Я был охвачен гневом и признаю, что чувствую себя виноватым за то, что ударил Прана. Я не сумел сдержать силу удара, хотя даже не планировал бить его. Со времен начальной школы я никогда не думал драться с Праном в полную силу. Из-за этого сейчас я буквально тону в чувстве вины. Пран был ранен физически, а я - эмоционально. Вот почему я и пошел искренне извиниться перед ним.
Но Пран этого не захотел слушать.
— Что случилось, Пхат? — спросила моя сестра из своей комнаты, красящая ногти, заметив, что я стою с пустым лицом перед дверью моей спальни. Резкий запах средства для снятия лака заполнил комнату. Обычно я жалуюсь на это. Но теперь, даже если бы Пха решила красить ногти в гостиной, у меня нет сил просить ее делать это на балконе.
Я вздыхаю и смотрю на свой кулак, которым я ударил Прана. Мне хочется вернуться обратно и умолять под дверью о прощении.
Какое у него право заставлять меня чувствовать себя так ужасно, почему у меня такое жуткое чувство, как-будто я облажался?
— Что случилось, Пхат? Что-то случилось?
— Я подрался с Праном.
— Снова, — Пха тяжело вздыхает, прежде чем нахмуриться, потому что я не отвечаю. — Что за драка? Опять махали кулаками, как всегда?
— Да, я ударил его, а он — нет.
— Пхат! Пран в порядке?
— Тебе следует пойти и проверить его.
— Почему бы тебе не сделать это самому?
— Вероятно, он... — я делаю паузу. Я хочу вылечить его раны, но, думаю, в этом больше нет необходимости. — ...больше не хочет меня видеть.
— Он что, разозлился на тебя по-настоящему? Разве вы двое не помирились давным-давно? Что заставило вас драться по-настоящему? Кроме того, вы не пошли мириться после драки... Это необычно.
— Гм, — бормочу я, избегая вопроса. Не могу выразить это словами, но я ненавижу этого сукиного сына. Я ненавижу его. И меня не волнует, что моя ненависть к Ваю разочарует Прана еще больше. Если нужно, называйте меня неудачником. Зато это собственническое чувство, которое я испытываю к Прану, настоящее.
— Почему бы тебе не подождать, когда он успокоится, и не попробовать еще раз?
— К черту! — вот мой ответ.
Я снимаю рабочую рубашку и небрежно отбрасываю ее, прежде чем плюхнуться на свой диван. Я понятия не имею, когда я начал так себя чувствовать. Для справки, какими бы ужасными ни были наши ссоры, и независимо от того, насколько злым или несчастным был Пран, я всегда был его номером один, когда мы были одни. А сейчас какое-то непонятное чувство, давно поселившееся в моем сердце, но затаившееся и не желающее открываться миру до этого, это подавленное чувство угрожает вырваться наружу навстречу угрозе пришедшей со стороны.
— Пхат, я знаю, что ты хочешь побыть один, но ты можешь позвонить мне, если тебе что-нибудь понадобится.
— Я пойду и выпью с Коном.
Пха кивает и исчезает в своей комнате, оставляя меня в одиночестве все глубже погружаться в это запутывающее и беспорядочное чувство.
Я никогда не думал о дне, когда Пран поставил бы кого-то номером один вместо меня. Теперь, когда со мной так холодно обошлись, кажется, что небо обрушилось. И я единственный, кто испытывает это чувство.
Раздражение и гнев от всей ситуации исчезли после того, как я достаточно опьянел. Я не напился в хлам, но был изрядно пьян.
Я не был уверен, звал ли Тьо Нэт или она уже ждала нас в нашем обычном баре. Что ж, это не так важно, как то, где я оказался после бара. Я не мог заснуть и всю ночь пытался перестать слишком много думать.
Почему меня так волнует Пран?
— Пхат, ты уходишь? Еще рано, — женский голос останавливает меня, когда я натягиваю свои штаны, которые валялись на полу вместе с бюстгальтером около кровати. Я сейчас нахожусь в шикарной квартире довольно далеко от университета. Свет был выключен, как только усталая Нэт стала засыпать. Стараясь не разбудить ее, я направился к слабому источнику свету, прорывающемуся сквозь занавески и оделся. Когда я доставал с тумбочки белую рубашку, коробка с презервативами упала на пол и, возможно, разбудила ее.
— У тебя есть занятия с утра?
— Нет. Мне нужно скорее вернуться. Меня сестра ждет.
— Эй, ты взрослый мужчина. Почему она так беспокоится о тебе? Разве ты не можешь немного поваляться со мной, а потом пойти что-нибудь поесть вместе?
Я не отвечаю, застегивая рубашку. Нэт встает с матраса, обнаженная, и сладко обнимает меня сзади.
— Пожалуйста.
— Разве ты не устала? Отдохни.
— Ужасно, но я согласна, если ты хочешь еще один раунд. Останься еще немного. Тебя так трудно обычно поймать.
— Да хватит, Нэт, — рычу я, когда она касается моей груди острыми ногтями. Нэт начинает снова расстегивать мою рубашку, кладет подбородок мне на плечо и нежно целует в шею.
— Как жестоко.
— Я тебе позвоню.
— Ты всегда так говоришь. Ты и до этого обещал встретиться, а потом исчез.
— Не пытайся затеять ссору, Нэт. Это было то, чего мы оба хотели. Я бы не стал, если бы ты не хотела, — объясняю я и закуриваю сигарету. Нэт убирает руки и раздраженно садится на кровать.
— Итак, это все?
— Нэт... Ладно, если тебе нужны извинения, мне очень жаль.
— Не шути так со мной, Пат.
— Окей, что насчет того, чтобы мы встретились снова? Тебя устроит?
Увидев ее сердитое выражение, я говорю более мягко и снова застегиваю рубашку. Я целую ее в щеку, чтобы успокоить.
— Я просто хочу, чтобы ты отдохнула.
И еще мне нужен отдых.
Хозяйка комнаты вздыхает и наконец отпускает меня. Я беру свой отключенный телефон, бумажник и ловлю такси. По дороге домой мои глаза закрыты, и через некоторое время я добираюсь до места назначения. Я на автомате захожу в лифт, нажимая кнопку нужного этажа, наблюдая за изменяющимися числами над головой и как дверь лифта плавно открывается. Пха, вероятно, сейчас уже в университете. Однако, дверь оказывается незапертой, не успеваю ее толкнуть, как она открывается мне навстречу изнутри.
— Где ты был, Пхат?!
Пха по-прежнему в той же одежде, что и вчера вечером, ее лицо выглядит очень усталым, как будто она всю ночь не смыкала глаз. Голос у нее резкий и хриплый.
— Я не могла связаться ни с тобой, ни с твоими друзьями. Ты хоть представляешь, как я волновалась?
— Пха, успокойся. Мне очень жаль.
Она бьет меня изо всех сил, прежде чем разрыдаться и обнять меня. Пха обычно не такая эмоциональная, и я знаю, почему она так ведет сейчас. Она видимо знает, что моя вчерашняя стычка с Праном довольно серьезная. Хотя я никогда не говорил ни слова, Пха понимает, насколько важен для меня Пран.
Вот почему мое исчезновение обеспокоило Пха до такой степени, что она ждала меня всю ночь.
— Что это? — спрашивает Пха, медленно отступая. Я стою, не зная, что она имеет в виду. Ее выражение лица вмиг становится суровым. Она толкает меня в грудь и топает в свою комнату, и я быстро шагаю следом, чтобы схватить ее за руку. Нам наплевать на незакрытую дверь.
— Пха, что тебя сейчас расстроило? Мне очень жаль. Я был пьян, поэтому заночевал у Кона.
— Ты занимался сексом с Коном?
— Ты свихнулась?
— Тогда что это за отметина у тебя на шее?! У тебя нет пары. Только не говори мне, что ты был так расстроен, что переспал с кем-то. Кто была эта девушка?!
— Пха, расслабься. Я взрослый, ты же знаешь.
— Назови мне ее имя. Я не позволю тебе заниматься дурью. Ты слишком глуп.
— Пха...
— Не заставляй меня выжимать ответ из Кона.
— Это Нэт, — признаюсь я, чтобы положить конец этому спору. Но вместо того, чтобы окончательно разрешить эту битву, Пха выглядит куда более охваченным гневом, чем была до этого.
— Это Нэт с научного факультета, чирлидерша?
— Ага.
— Что ты наделал, Пат?! Разве ты не знаешь, какая она? Ты пользовался защитой? Я не удивлюсь, если она позволит себе забеременеть, чтобы захомутать тебя. А ты скоро заканчиваешь университет. Ты с ума сошел?
— Пха, ты слишком много думаешь. Просто забудь об этом. Я использовал защиту, так что перестань ныть. Мне нужно было выпустить пар.
— У тебя будут более серьезные проблемы. Не связывайся с ней снова. Дай мне свой телефон.
— Мой телефон не работает.
— Дай его!
Я передаю телефон сестре. Пха особенно зла сегодня из-за того, что ей не хватает сна, и я вынужден пойти на попятную. Оставив телефон у Пха в руках и развернувшись к входной двери, чтобы закрыть ее, я вижу застывшую фигуру перед дверью. Он так близко, что, должно быть, слышал каждое слово из нашего громкого спора с Пха. Мое сердце падает вниз, но другая часть меня неустанно повторяет, что мне должно быть все равно.
Мои глаза и глаза Прана встречаются. Его губы не изгибаются ни вверх, ни вниз, они совершенно невыразительные. Он задерживает взгляд на мне лишь на мгновение, а потом смотрит мимо, как будто меня не существует. Я закрываю дверь перед его лицом, захожу в спальню, ложусь на кровать и пытаюсь заснуть. Должно быть, от того, что Душистика нет рядом со мной, несмотря на то, что я не спал почти сутки, я вообще не могу заснуть.
Так и не найдя возможности отвлечься, я приехал в университет, чтобы успеть на утреннюю лекцию, еще до полудня. Я не взял с собой телефон, решив не будить Пха. Кон замечает меня и улыбается, а Тьо выглядит обеспокоенным.
— Что случилось? Посмотри на свои впалые глаза. Сколько раундов ты продержался прошлой ночью?
— Тупой.
— Ну, у тебя давно ни с кем не было интрижек. Это затишье длилось вечность. Я не помню, когда ты делал это в последний раз, — Кон все еще болтает. Я прочищаю горло, и он продолжает. — Я думал, ты пропустишь занятия.
— Я не мог заснуть.
— Ну, прошлой ночью ты израсходовал свою энергию.
— Пха отругала меня сегодня утром.
Услышав это, Кон замолкает. Все мы знаем, что я отступаю, когда Пха злится, независимо от того, насколько тривиальна проблема. К счастью, Пха не злится без уважительной причины.
— Я знал это, — комментирует Тьо. Я просто киваю, не вдаваясь в подробности сложившейся ситуации. Я достаю ноутбук из рюкзака и работаю над своим проектом, пока жду профессора. — Пхат, Нонтачай звонил нам, чтобы спросить о вчерашнем дне.
— Хм? А что было вчера?
— Он хотел увидеть тебя, как только ты придешь. Речь идет о драке с кучкой архитекторов. Если это произойдет снова, мы все будем на испытательном сроке. Из-за того, что мы скоро заканчиваем учебу, он не хочет, чтобы мы доставляли неприятности, особенно ты, — заключает мой лучший друг с суровым лицом. На этот раз Кон не шутит и говорит серьезно. — Он всегда думал, что мы дрались, как дети, поэтому он закрывал на происходящее глаза. Но вчера он слышал, что ты действительно выложился на полную.
— Я найду его после уроков.
— Он, вероятно, посоветует тебе не сеять ненависть к другим факультетам среди младших курсов.
— Так ли это? — бормочу я. Если бы не вчерашняя драка, я мог бы вести себя с Праном очень мило в качестве примера для младших курсов, как того хочет руководитель факультета.
Я вздыхаю.
Пран никогда не ненавидел меня, но он, вероятно, ненавидит меня теперь, когда я связалась с его другом.
Пран уже находится в моей голове более сорока восьми часов. Я подошел к Нонтачай после лекций, как и передал Тьо, выслушал предсказуемую лекцию и заверил, что этого больше не повторится. Меня предупреждали бесчисленное количество раз на этот счет. Что ж, ровно также упорно мои старшие четыре года подряд вбивали мне в голову, что наши два факультета никогда не могут быть в хороших отношениях. Это так напоминает соперничество между моей семьей и семьей Прана, причину которого я точно не знаю до сих пор. Ненависть, которая передавалась из года в год каждому студенту, зародившаяся так давно, что мы не можем определить ее происхождение. Не исключено, что соперничество могло начаться одновременно с открытием факультетов. Профессора знают об этом и каждый год предупреждают учащихся. Некоторые могут посчитать эту борьбу смешной, но старшие так не думают, — дурацкая система.
Тяжело вздыхаю, я с пяти часов сижу за общим столом в холле первого этажа. Пран не вернулся, а я не смогу заснуть, не обнимая Душистика. Если Душистика нет рядом, то хотя бы запах Прана успокоил бы меня. Вот почему я жду его, работая над своим проектом, пользуясь общественной сетью Wi-Fi.
Теперь, когда я один, я не могу избавиться от мысли, что доставил много неприятностей окружающим меня людям.
Пран возвращается около шести. Он замечает меня, но сразу же смотрит в сторону. Я делаю вид, что сосредоточен на своем проекте, а вовсе не слежу за ним. Когда лифт возвращается обратно на первый этаж, я поднимаюсь наверх. Я отношу свой ноутбук в комнату и беру еду на вынос, которую купил для Прана и Пха.
Я стучу в его дверь костяшками пальцев, и хозяин комнаты открывает через минуту. Пран по-прежнему равнодушно смотрит на меня, как и до этого.
— Что?
— Душистик.
Он поворачивается в дверях, чтобы уйти вглубь комнаты и забрать моего кролика, не приглашая меня войти. Когда Душистик снова у меня в руках, мы продолжаем молча стоять в дверях. Наконец, Пран говорит первым.
— Девушка, с которой ты спал прошлой ночью... — его острый взгляд устремлен на пурпурный засос на моей шее, слишком темный, чтобы его замазать или прикрыть. Нэт намеренно оставила улики в качестве доказательства того, что произошло прошлой ночью. — Она не из тех, с кем тебе следует связываться.
— А что насчет тебя? Ты позволил этому ублюдку висеть на тебе.
— То есть ты все еще не понимаешь, что поступил неправильно?
— Что я сделал не так? Ты не хочешь, чтобы я спал с какой-нибудь девушкой, так? Если ты не можешь правильно вести себя сам, не ходи и не мешай другим делать это.
— Пхат, Вай - мой друг.
— Нэт тоже мой друг. Друзья могут трахаться. Ничего странного. Ты тоже можешь трахнуть этого сукиного сына.
— Не нарывайся. Я не в настроении драться.
— Кто тебе сказал, чтобы ты первым сунул нос в мои дела? Я могу спать с кем захочу. И ты можешь кормить мороженым кого хочешь.
— Если бы твоя сестра не рыдала так вчера, я бы не стал тратить время на упоминание этого. Меня не интересует твой дерьмовый хаос в жизни.
— О, ты хочешь сказать, что готов поступиться своей гордостью, чтобы предупредить меня, и все это потому, что Пха просила тебя отругать меня? Вау, мне стоит встать на колени и поблагодарить тебя?
— Пхат, ты засранец! — он хватает меня за воротник, но я быстро отталкиваю его. Да так, что он, покачнувшись, падает на дверь. Я тут же подхожу ближе и блокирую его с обеих сторон руками.
— Что? Ты собираешься меня ударить?
— Ага, почему я не могу? Ты ударил меня первым. Стой! Не наклоняйся ближе!
— Какого хрена ты боишься? Ты же не испугался, когда сунул нос в мои дела.
На этот раз я ухмыляюсь совершенно другой ухмылкой. Пран толкает меня в грудь снова и снова, но руки, которые держат резак и модели домов, способны только на аккуратные действия. Он чертовски слаб. Почему я не знал его настоящую силу, если раньше у нас было так много драк? Я подхожу еще ближе и одной рукой приподнимаю его подбородок.
— Ты знаешь, что кроме ударов кулаком, я могу наказать тебя другим способом, если ты слишком непослушный?
В эту секунду я делаю то, что хочу. Я прижимаюсь губами к губам, на которые смотрю с давних пор, целую его, не заботясь о его отчаянных попытках сопротивляться. Я прикусываю его губу, как хочу. Я фиксирую его шею и продолжаю целовать столько, сколько душе угодно, прежде чем отстраниться.
Я спокойно наблюдаю за ним. Еда и Душистик на полу. Пран трясется от гнева, его лицо краснеет. Это зрелище вызывает у меня еще одну ухмылку.
— Спроси себя еще раз. Ты предупреждал меня о том, чтобы я не спал с другими, потому что Пха просила тебя об этом или... ты ревнуешь...?