Глава 1
I СЦЕНА ПЕРВАЯ I
~ Пран ~
Однажды мне сказали, что в этом мире не существует никаких секретов. Стоит лишь узнать о секрете кому-то третьему, и это больше не секрет. Я не люблю быть хранителем тайн. Мне никогда не казалось забавным скрывать что-то от других. Мне кажется, это в конечном счете лишь вызывает одну проблему за другой.
Несмотря на это, у меня есть один секрет, и он со мной ровно с того момента, как я родился. Его знают несколько человек, но от этого я стараюсь сохранить свой секрет еще более усердно. Может быть я боюсь... боюсь, что если правда раскроется, то я потеряю что-то действительно важное.
— Пран*! Смотри в оба!
(Прим: ปราณ [Prāṇ] Пран — дыхание. А еще — первый слог местности Пранбури)
Чувствую резкое движение около своей головы.
Вай* кричит мне издалека, а я лишь успеваю инстинктивно уклониться вправо. Чей-то кулак проносится в том месте, где только что была моя голова, а само тело атакующего, не рассчитавшего силы замаха, падает по инерции на землю, пролетая мимо первоначальной цели.
(Прим: ไว [Wị] Вай — быстрый. Но это не жест "вай", а "внешний вид, движение или способность думать или делать что-либо, быть быстрым или быстро реагирующим")
Этот человек поворачивается в мою сторону и материться, вставая. Его руки, сжатые в кулаки, наготове, и он явно намерен сломать мне челюсть. Я успеваю перестроиться за секунду, чуть отклоняюсь назад от его следующего прямого удара, и без промедления наношу противнику апперкот. После этого сразу делаю несколько шагов назад, переводя дыхание.
— Ах, ты!
Резкий удар.
— Пран!
На меня нападают сзади, сильно ударяя ногой в спину. Не успеваю развернуться всем корпусом к противнику, как мне прилетает еще добавочный — кулаком в щеку. Я падаю на бетонную поверхность, и от удара рукой об бетон скручиваюсь от боли, шипя сквозь зубы проклятья. Поднимаю взгляд и вижу, как Вай пытается пинками отогнать студентов-инженеров, нацелившихся на лежачего меня. Кое-как я пытаюсь встать, одновременно стирая кровь изо рта тыльной стороной руки. Вай подскакивает и протягивает руку, помогая мне встать в полный рост.
— Вай, иди помоги Ке*.
(Прим.: เก้ [Kê] Ке — инструмент типа шпателя лол)
Я говорю ему и киваю в сторону нашего друга, которого избивают двое парней. Вай кивает в ответ, ударяет одного парня, замахнувшегося на нас, в живот, а затем направляется в сторону Ке. Хоть я и отправил Вая, мне становится страшно, когда сталкиваюсь глазами с тремя псами из инженерного, хищно ухмыляющимися в мою сторону. Шумно сглатываю вязкую слюну страха.
Покажите мне этих идиотов, которые затеяли это дерьмо?!
— Офигеть. Не уж-то кто-то вроде Прана Паракуна* оказывается тоже умеет бледнеть?!
(Прим.: ПаракуН, обращаю ваше внимание, чтобы вы не велись на англ переводы)
Слышу, как ко мне обращается в жутко раздражающей манере, растягивая нарочно гласные, знакомый голос. Инженер подходит ко мне с ухмылкой на лице, вальяжно засунув обе руки в карманы. Я слегка хмурюсь и смотрю на эту довольную рожу исподлобья, будто спрашивая, выгибая бровь в манере: "Какого черта ты ко мне пристал?" А он продолжает:
— Ты что такой напряженный?
Даже не знаю, что ответить на это, поэтому предпочитаю словам действия. Усмехаюсь в лицо этому идиоту и без предупреждения бью его кулаком в лицо. Он дергается и отскакивает, но эта мерзкая улыбка, которая так меня раздражает, не стирается с его лица.
— Сукин ты сын!
Верные псы за его спиной нервничают, услышав мои слова в адрес их лидера. Они дергаются от моих слов, словно я им залепил пощечину и двигаются в мою сторону, готовые сразу атаковать меня. Но когда они замечают поднятую загорелую руку, все они замирают, выглядя при этом весьма сбитыми с толку.
— Что такое, Пхат*?
— Оставьте его мне.
(Прим.: ภัทร [P̣hạthr] Пхат — хороший; процветающий; отличный)
Сказав эти слова, Пхат одаривает меня своей коронной злой ухмылкой, знакомой мне по предыдущим стычкам, ее я видел не раз в прошлом. Наши взгляды встречаются, и я улыбаюсь ему в ответ, принимая его вызов. Мы смотрим друг на друга, пока не слышим воображаемый звон гонга на ринге. Это наш последний взгляд, прежде чем мы бросимся друг на друга.
Первый удар попадает мне в живот, но он недостаточно силен, чтобы вывести меня из строя. Я делаю захват локтем, крепко прижав его шею, и в ответ бью коленом по его животу. Наши лица так близко, что они почти соприкасаются, момент и он падает, обхватив живот руками.
— А ты совсем не сдерживаешься...
Он хрипит сквозь зубы, заставляя меня слегка улыбнуться. Я нарочно медлю, давая ему возможность встать и броситься на меня снова. Но в отличие от своего соперника, я успеваю продумать его дальнейшие действия и ставлю блок справа. Каково мое удивление, когда вместо удара кулаком, он обхватывает меня рукой слева, делая такой же захват, что и я минутой ранее. Мое лицо искажается от удушья. Я переношу весь свой вес на него, чтобы вывести противника из равновесия, а затем делаю подножку, отправляя нас обоих на землю. Мы продолжаем обмениваться ударами уже на земле, пока у нас обоих не заканчивается энергия и мы не откатываемся, тяжело дыша, в разные стороны.
— Черт, это адски больно, — ворчит Вай себе под нос, тяжело вздыхая при этом. Он пытается очистить рану под бровью влажной салфеткой.
— Я был бы удивлен, если бы это было не так, — говорит Ке. Он не особо отличается от Вая. Его губы разбиты, и он морщится каждый раз, когда говорит.
— Кстати, а где Голф*? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг в поисках еще одного члена нашей банды. Поскольку нашу драку остановил приближающийся голос профессора, я не успел заметить, куда побежали остальные. Как архитекторы, так и инженеры, все были вынуждены моментально отступать в разные стороны.
(Прим: กอล์ฟ [Kxl̒f] Голф — гольф, игра)
— В последний раз я видел, как он уводил первокурсников другим путем. Думаю, он найдет нас.
Эти проклятые младшие продолжают доставлять нам неприятности. Как будто я недостаточно загружен сейчас своим проектом. Если тема моей дипломной работы не будет одобрена, я надеру им задницы. Мне не особо интересна причина, но я уточняю:
— Так и что произошло на этот раз?
— Не могу сказать наверняка, — Ке качает головой. — Насколько я знаю, их второкурсники дразнили наших первокурсников.
Снова эта дерьмовая ситуация. Когда наши профессора выделят из университетского бюджета намордники, чтобы держать пасти инженеров закрытыми? Это единственный расклад, при котором между нашими факультетами наступит мир.
— Ты в порядке? Смотри какая огромная рана на руке. Почему бы тебе сначала не очистить ее? — Вай внезапно берет мою руку, осторожно придерживает, осматривая рану.
— Промою у себя. Мне тут пару шагов.
— Я провожу тебя. У тебя будут проблемы, если ты наткнешься на этих ублюдков.
— Они ничем не отличаются от нас. Наверное, также где-то зализывают свои раны.
— Да ладно тебе, провожу. Ке, ты идешь с нами? — Вай обрывает меня, не дослушав, и поворачивается к нашему другу.
— Вы двое идите первыми, я еще здесь посижу, отдышусь.
— Хорошо, тогда увидимся завтра. Не забудь переписать свою часть проекта.
— А можешь не говорить об учебе хотя бы сейчас? Я слишком устал для этого.
Вай, забыв о своей ране, хихикает, а затем охает от боли. Мы прощаемся с Ке и уходим.
Вы, наверное, могли запутаться, отчего эта история началась с сумасшедшего кулачного боя. Что ж, борьба между бандами стала традицией для нас, ведущих банд, которые были соперниками с первого поколения двух факультетов: нас — группы архитекторов, и их — группы инженеров.
Теперь, когда мы выпускники, мы должны расхлебывать весь беспорядок, который создают наши младшие. Отчего это проблема так часто возникает? А нам уже не нужна причина, чтобы затеять драку, иногда мы, старшие, присоединяемся к драке, не зная точной причины. Но у нас есть гордость. Когда мы ввязываемся в эту драку... мы должны победить любой ценой.
— Рана на твоей брови, я думаю, завтра станет хуже.
Вай неверяще смотрит на меня, прежде чем коснуться своей брови, и охает, прикоснувшись.
— Да, я был слишком беспечен. Он напал на меня сзади. Как твой живот? Ты держишься за него с тех пор, как мы попрощались с Ке.
Ты еще спрашиваешь, как мой живот? Этот засранец Пхат нанес мне еще один удар в живот, после того, как я упал в первый раз. Мы неправильно рассчитали силы, и каждый выложился по полной, отчего оба снова получили серьезные травмы.
— Пройдет, — я пожимаю плечами. — Я в порядке.
— Когда-нибудь ты умрешь от внутренних травм.
— А ты, вероятно, умрешь от ран на своем лице.
— Да пошел ты, Пран.
Вай прощается со мной, как только мы дошли до здания, в котором я живу. Мы всегда расстаемся здесь, так как он живет в следующем здании. Я киваю ему на прощание, захожу через главный вход и направляюсь прямиком к лифту. Мне повезло — лифт на первом этаже и дверь сразу открывается. Захожу внутрь, нажимаю кнопку своего этажа и жду, пока железная дверь медленно закроется.
— Подожди! Я тоже поеду!
Когда дверь начинает закрываться, знакомый голос доносится до моих ушей. Створки лифта разъезжаются обратно, открывая моему взгляду улыбающееся окровавленное лицо человека, с которым я дрался несколько часов назад.
Главный нарушитель спокойствия и порядка ухмыляется и протискивается в, еще не успевшую открыться полностью, дверь лифта, чтобы встать рядом со мной, не забыв проверить, что я нажал на кнопку нужного этажа. Волосы убранные в хвостик на его затылке чертовски меня раздражают. Мы встречаемся с ним взглядом и я снова вижу эту выбешивающую улыбку на его лице. Двери лифта закрываются во второй раз успешно и лифт наконец-то едет наверх.
Пхат, Напхатара, — лидер банды инженеров четвертого курса, мой соперник на протяжении четырех лет в колледже. Всем известно, что если мы находимся в поле зрения друг друга, то следует ожидать драки. Мы обмениваемся ударами, словно приветствиями, всякий раз, когда встречаемся. Образно говоря, я зажигалка, а он — фитиль. Когда мы сталкиваемся, то случается взрыв. Забавно, потому что это противостояние началось не то, что в колледже, а даже не в нашем поколении...
Всё началось с наших родителей.
Мои родители и его родители были соперниками в бизнесе еще до нашего рождения. Они смертельно обижены друг на друга. Сколько я себя помню, они проклинали друг друга, ежедневно взращивая ненависть в своих детях.
Но парадокс всей ситуации заключается в том, что мы всё детство прожили по соседству и ходили сначала в один детский сад, затем в одну начальную школу, потом в одну и ту же среднюю школу, и, наконец, в одну и ту же старшую школу. Каждый раз, когда мы натыкались друг на друга, мы обменивались пинками и тумаками. Ненависть взрослых передалась нам, детям, не оставив нам выбора, кроме как играть по правилам этой странной игры и соревноваться во всем: в оценках, в спорте, в силе. Мы оба всегда хотели быть лучше друг друга во всём.
Забавно, но сейчас мы учимся в одном университете. Единственное изменение — это то, что мы поступили на разные факультеты, хотя даже здания знают о нашей судьбе , располагаясь вплотную друг к другу, как будто подначивая нас просто поубивать друг друга. Это выглядит как хорошо спланированная постановка, как будто что-то свыше толкает нас на очередное противостояние.
На самом деле, меня утомляет лишь мысль о том, что нам, вероятно, нужно соревноваться с друг другом до конца наших дней. Просто задумайтесь над этим — это так странно родиться уже обреченным иметь врага, даже до того, как вы познакомились. Будто мне нужно было победить его еще до того, как я его встретил.
— Ты уже поел?
Я возвращаюсь из пыльных воспоминаний прошлого, когда лапа бешеного пса, касается моего плеча.
— Как я могу есть этим ртом? — ровно говорю я, тем временем рассматривая синяк на его лице.
— Тебе просто пора перейти на жидкую диету, — он смеется и прижимает свой язык к внутренней стороне щеки, от такого действия что-то внутри меня переворачивается каждый раз, когда я это вижу. — Я могу поделиться супницей.
Я закатываю глаза, устав от его лица. Я ударил его по лицу так много раз, что, по правде, при виде его разбитого лица, мне становится вдвойне больнее.
— Оставь себе.
--------------------------------------
Размышления от Бабочки:
ภัทร [на англ: pát] (хороший ; процветающий ; превосходный ; великолепный ; славный ; благоприятный) = Патр. /Тайцами произносится Пхатыра, с беглым спотыкающимся Ы (как в тюрк. аналоге БАТЫР) и первым ПХ, похожим на Ф.... / Ужас. Но корни санскритские. Есть название акц. общества, где ภัทร - первый слог, и англ. транскрипция имени там - Phatra . Но Х можно игнорировать, оно беглое. Это - Патра, с ударением на первый слог. Такое ощущение, что тайцы пытаются выговорить, но плохо получается. Кстати, в тайском словаре есть пример: พระบาทสมเด็จพระเจ้าอยู่หัวทรงเป็นภัทรมหาราชาของชาวไทยทุกคน: Его Величество король Пумипон Адульядет - махараджа всех тайцев. Слово "махараджа" идет после "ภัทร". Если использовать язык-источник, то пишем ПАТР, потому что А никогда не произносилась в мужском роде. Но это - первый слог нашего "патриот", в санскрите это был Отец... С большой буквы. Потому и попал в титулование Короля. А, и еще: тайцы все сокращают)))) Англичане тоже так сделали. Но удалили еще и Р... Зря.