Палуба надежды
С первыми лучами рассвета «Ветрокрыл» поднял паруса и вышел в открытое море. За штурвалом стоял Расмус, уверенно ведя корабль сквозь утренний туман. Ветер гнал их вперёд, скрип мачт и крики чаек создавали ощущение настоящего начала большого пути.
На палубе всё оживало: Люси неустанно скакала рядом с Расмусом, называя себя его «маленькой помощницей», а он только смеялся и, как всегда, ловко подхватывал её на руки, чтобы она не упала за борт. Их смех разносился над палубой, снимая напряжение и напоминая всем, что даже в войне есть место радости.
Лина же проводила всё больше времени рядом с Эдмундом и Расмусом. Вместе они тренировались в фехтовании, обсуждали карты и планы, шутили и спорили, пока кто-то не сдавался. Для Лины это была дружба — крепкая, надёжная, как канаты, что держат паруса. Она смотрела на Эдмунда с доверием, считая его своим соратником и другом.
Но Расмус, наблюдая со стороны, видел то, чего она не замечала: в том, как Эдмунд иногда задерживал взгляд на Лине чуть дольше, чем стоило бы, в том, как его голос становился мягче, когда он обращался к ней. В этих мелочах сквозили чувства, тщательно скрытые за холодом и сдержанностью. Расмус не вмешивался, но где-то внутри усмехался — время всё расставит по местам.
Тем временем Питер и Аврора держались чуть особняком. Их взгляды пересекались украдкой, и в этих коротких мигновениях скрывалось больше, чем могли сказать слова. Сьюзен всё чаще работала бок о бок с Каспианом, и вместе они выглядели почти как капитан и первый помощник.
И так, под звуки ветра и шёпот моря, начинался их путь к новым испытаниям.
Люси сидела на палубе, болтая ногами над водой, когда к ней подошёл Рипичип. Он облокотился на шпагу, словно на трость, и, заметив её задумчивый взгляд, слегка прищурился.
— Ты всматриваешься в волны, леди Люси? — спросил он торжественно. — Иногда там можно увидеть больше, чем просто отражение неба.
— Больше? — оживилась девочка. — А что ты видел, Рипичип?
Маленький рыцарь гордо вздёрнул усы.
— Русалок, моя леди. Их пение слышал каждый настоящий моряк, а их облик дано узреть лишь тем, кто чист сердцем. Говорят, они играют среди коралловых садов и держат в руках жемчужины, сияющие ярче звёзд.
Глаза Люси загорелись.
— И ты... видел их сам?
Рипичип важно прижал лапку к груди.
— Однажды, в полночь, когда море было спокойно, я стоял на носу корабля. И вдруг вода вспыхнула светом, словно тысяча маленьких фонариков зажглась в глубине. Русалки пели — так, что даже моё храброе сердце сжалось от восторга. Но когда я сделал шаг, чтобы взглянуть ближе... они исчезли, будто растворились в пене.
Люси замерла, затаив дыхание.
— Это... чудо, — прошептала она. — Я бы так хотела их увидеть!
Рипичип поклонился.
— Кто знает, леди Люси. Может, море подарит тебе этот дар. Оно благосклонно к тем, кто верит в чудеса.