ПРОЛОГ
ЛИСА.
Чуть больше полутора лет назад.
Нет ничего лучше дня ухода за собой после тяжелой недели. Немного вина, свеча, уютное худи, вкусные снеки — ну разве может быть что-то лучше?
И с гордостью заявляю: никто не умеет расслабляться и ухаживать за собой лучше, чем я.
Я сижу на диване в нашей арендованной квартире, согнув ногу перед собой, и осторожно держу край восковой полоски для депиляции, которую приклеила на голень, а глаза прикованы к экрану телевизора, пока жду, чтобы узнать, сошла ли Рэйчел с самолета.
Спойлер: знаю, что сошла. Я смотрела сериал «Друзья» раз пятьдесят, но момент ожидания перед развязкой никогда не надоедает. Настоящая романтика, может, и умерла, но всегда останется вымышленная, чтобы скрасить мою одинокую старость.
Уверена, у меня приоткрыт рот, так как затаив дыхание жду воссоединения.
Чтобы не было так больно, держу восковую полоску под идеальным углом, все, что осталось, — это набраться храбрости и дернуть.
Легко, и без боли.
Надеюсь.
— Она сошла с самолета? — орет Росс, нажимая на все кнопки телефона, пытаясь дослушать сообщение, которого не существует. — Она сошла с самолета?
Ох, этот момент просто огонь.
Наворачиваются слезы, в голове крутится мысль, как же горячо выглядят страдающие от тоски мужчины…
И тут внезапно распахивается входная дверь. От неожиданности вскрикиваю и рефлекторно дергаю восковую полоску, безо всякой моральной подготовки.Пауза, а затем приходит боль.
Я снова кричу, теперь уже по совсем другой причине, и падаю на диван, прижимая ногу к груди.
— Черт возьми, — ругаюсь из-за жгучей боли. Час усердной работы по уходу за собой, вот так просто, вылетел в окно.
— Какого черта, Адри? — говорю, щурясь на свою лучшую подругу, приемную сестру и соседку по комнате.
— Лалиса, — задыхается она.
Со стоном сажусь и тянусь к пульту, чтобы поставить серию на паузу.
— Боже, еще и называешь полным именем. Что случилось?
— Не хочу тебя пугать, Лиса, но я только что видела солнце, — говорит Адри и направляется к окну в гостиной нашей квартиры. Она театрально прижимает обе ладони к стеклу. — Солнце светит. Ты можешь в это поверить?
За две недели жизни здесь мы успели усвоить одну вещь: в Лондоне постоянно сыро. Даже если солнце и появляется, оно прячется за облаками, а в воздухе остается влажность и туман.
Для двух девушек из Колумбии это был настоящий культурный шок, и дело не только в погоде. Наши волосы просто безумно страдают от этой влажности.
— Посмотри, разве оно не прекрасно? — воркует Адри, почти обнимая окно. — Я так давно его не видела, я скучала по нему, Лиса. — Она резко оборачивается ко мне с одной из своих фирменных лукавых улыбок. — Хватай вещи, мы идем на пикник в наше место. — Она начинает напевать и кружиться по квартире, окрыленная обещанием витамина D. — Думаю, после пикника надо устроить танец в честь солнца, как в фильме «Предложение».
— Только если под Lil Jon’a, — отвечаю я, а потом добавляю: — Но, к сожалению, я очень занята, — указываю на восковые полоски, бутылочки с лаком и патчи под глаза, разбросанные по столу. — У меня большие планы по уходу за собой на весь оставшийся день.
Она кладет руку на бедро и поднимает бровь с видом, не терпящим возражений.
— Если ты станешь еще бледнее,
тебя можно будет видеть насквозь, Лиса. Папа бы тебя сейчас даже не узнал. — Ее голос становится властным, как всегда, когда она что-то решила.— Мы идем на пикник.
Пытаюсь изобразить возмущение, но не выходит, и вместо этого из меня вырывается смиренный смех.
— Ладно-ладно, ты победила. Дашь мне пятнадцать минут?
В ее теплых, шоколадно-карих глазах загорается искорка победы.
— Десять, — парирует она.
Вскакиваю на диван, бегу по всей его длине, прыгаю с подлокотника и мчусь в свою комнату, крича: — За это время я даже в порядок себя привести не успею!
— Тебе и не надо. Мы идем на пикник, а не на первый ряд Недели моды в Лондоне.
Я выглядываю из-за двери своей комнаты.
— А если бы мы шли туда, у меня было бы больше десяти минут?
— Нет.
— Ты монстр, — отшучиваюсь я.
— Ты теряешь драгоценные секунды, споря со мной, — говорит она, глядя на воображаемые часы на запястье. — Осталось восемь минут.
Я снова ныряю в комнату и начинаю срочно превращать себя из «девушки в режиме домашнего спа» в «а вдруг я сегодня встречу своего будущего мужа в парке».
В отличие от Адри, мне некомфортно выходить на улицу без макияжа. Она же не беспокоится, ее больше интересуют растения и природа, чем косметика.
Да и зачем ей макияж — ее чистое, свежее лицо не раз заставляло оборачиваться мужчин.
Буквально.
Всего на прошлой неделе мы переходили улицу, и навстречу нам шел мужчина. Одного взгляда Адрианы хватило, чтобы он застыл на месте, и это едва не обернулось катастрофой — мимо пролетел велосипедист и чуть не врезался в него.
— Пять минут! — кричит Адри из гостиной. — Какую серию ты смотрела?
— Ту, где она улетает в Париж, и не смей смотреть без меня!
— Ладно, — бурчит в ответ, и я не могу не улыбнуться.
Адриана моя родственная душа, если не больше. Она моя подруга, сестра, мой спаситель. Всему хорошему, что есть в моей жизни, я обязана ей.
Когда в детстве потеряла родителей, Адри привела меня к себе домой. Помню, как я села на заднее сиденье черной дорогой машины, и нас повезли в особняк, который в глазах четырехлетнего ребенка казался настоящим замком принцессы.
Там Адри затащила меня в кабинет, где за большим столом сидел высокий, пугающий мужчина в черной одежде. Он казался огромным, нависающим, как скала.
Это был мой первый раз, когда я увидела Папу. Задним числом поняла, что кто-то из охраны, наверное, заранее предупредил его, что я еду — он совсем не удивился, увидев меня. Встал, обошел стол и опустился на колени передо мной.
— Привет, Лалиса, — сказал он, его глубокий голос ласково обволакивал каждую букву моего имени. Он обнял меня и прижал к широкой груди.
— Добро пожаловать домой.
Испуганная, одинокая, четырехлетняя Лалиса просто растаяла в его объятиях и приняла все, что он предложил.
С тех пор, уже почти девятнадцать лет, это был мой дом, а он — мой Папа. И сейчас мое сердце болезненно сжимается, когда я думаю о нем.
Это самое далекое место от дома, куда мы с Адри когда-либо выбирались. В качестве подарка на выпускной мы попросили у Папы девичник в Лондоне. Он согласился, как всегда готовый исполнить любое наше желание, даже несмотря на недовольное ворчание Тьяго, нашего старшего брата, что это «небезопасно».
Папа — глава картеля да Сильва, крупнейшей преступной организации в Южной Америке, но ни я, ни Адриана в делах картеля не участвуем, так что сделали то, что сделали бы любые сестры, — велели брату не лезть не в свое дело.
— Две минуты! — кричит Адри. — Черт.
Встревоженная тихим возгласом, захожу в ее комнату. Она сидит на полу, скрестив ноги, и держится за руку.
— Что случилось? — спрашиваю я. — Ты в порядке?
— Ничего серьезного, не волнуйся. Я просто обожглась утюжком для волос, — Адри устало машет рукой в сторону своей головы и вздыхает. — Пыталась укротить пушистость. Эта дурацкая влажность…
Я иду в ванную и достаю нашу импровизированную аптечку, копаюсь в ней, пока не нахожу мазь с антибиотиком. Аккуратно выдавливаю немного и наношу на розовый ожог на ее безымянном пальце.
— Как ты умудрилась обжечься именно здесь?
— Я отвлеклась, — признается она, указывая на раскрытую перед ней книгу. — Читала про экологию растений, — добавляет с виноватой улыбкой.
Я смеюсь.
— Ты же помнишь, что мы уже выпустились? Больше не надо учиться.
— В этом-то и кайф, теперь я учусь потому что хочу!
Завидую ее увлеченности и той уверенности, с которой она выбрала свой путь.
Всю жизнь Адри была одержима природой, всем, что связано с растениями. Когда она решила изучать ботанику, никто не удивился. За последние четыре года она действительно преуспела.
А я, как и все, кто не знал, чего хотят от жизни, изучала маркетинг. Мне нравились занятия, оценки были хорошие, но не могу сказать, что чувствовала страсть к воронке продаж.
Я с нетерпением жду следующего этапа нашей жизни. Мы теперь по-настоящему взрослые, и, может, наконец найду свое призвание.
— Пошли, Адри. Я готова.
— Правда? — Она хлопает в ладоши от радости. — Я уже собрала пару полотенец и всякие нужные мелочи, но нам стоит заскочить в Waitrose и взять чего-нибудь вкусненького.
— Обязательно возьмем их сырные палочки! — кричу через плечо, пока мы выходим в коридор.
— Обожаю, что ты уже знаешь, какие тут лучшие снеки, хотя мы здесь всего две неде…
Очень громкий, и очень узнаваемый раскат грома прерывает ее.
Я поворачиваюсь к Адриане: — Это что, гром?
— Нет, — она решительно качает головой. — Нет.
Мы заворачиваем за угол в гостиную, где через окно видим, что кратковременное солнце исчезло, его сменила проливная стена дождя и серое небо, к которому мы уже успели привыкнуть.
— Неееет, — стонет Адри, отчаянно прижав лицо к стеклу. — Наши планы на пикник… — горестно вздыхает она.
Я падаю обратно на диван, достаю телефон и открываю приложение с прогнозом погоды.
— Сходим завтра. Тут пишут, что с утра будет ясно.
Она уныло опускается рядом.
— Наверняка опять врут.
— Нет, смотри, — показываю ей экран. — Прогноз полностью ясный, ни одного облачка. В сравнении с сегодняшним просто праздник. — Я толкаю ее плечом, пытаясь вызвать улыбку. — Предлагаю встать пораньше и устроить пикник на завтрак. Как тебе идея?
Адри немного оживилась.
— Ладно.
Чтобы окончательно закрепить успех, добавляю: — По такому случаю даже приготовлю Arepa Boyacense ( традиционная колумбийская кукурузная лепешка) .
Ее глаза тут же расширяются.
— Серьезно? — Я киваю. — Хорошо, договорились. — Она грозит мне пальцем. — Теперь не отвертишься.
Я смеюсь — знала, что Arepa точно ее приободрят.
— Раз с этим мы определились… — начинаю я.
— Ой-ой, — перебивает она. — Я знаю этот тон.
— Что? — невинно спрашиваю. — Я всего лишь хотела предложить, чем заняться вечером.
Она стонет и падает на диван, кладет голову мне на колени и машет рукой, требуя, чтобы я начала перебирать ее волосы, как маленький диктатор.
— Не хочу никуда идти.
— Пожалуйста, — умоляю я, складывая ладони. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Я ведь даже еще не сказала, куда хочу.
— Можешь сказать, но я не обещаю, что соглашусь.
— Конечно не обещаешь. Но согласишься, как только услышишь, — говорю, перебирая пряди ее волос. — Сегодня в клубе Firenze Карнавал. Ты же знаешь, как давно я хочу туда попасть. А что может быть лучше для первого раза, чем карнавальная ночь?
— Звучит весело, — признает она. — Но я слишком расстроена. Мое настроение серое, как небо.
— Не слышу тебя за музыкой, которая играет у меня в голове, — отвечаю я, покачивая бедрами в такт вымышленному треку, отчего ее голова тоже подпрыгивает. — О, смотри, там даже есть горячие парни, которые хотят с нами потанцевать!
Она смеется и отмахивается от меня.
— А что мы наденем? Это, наверное, серьезное мероприятие.
— Думаешь, я не подготовилась к этому разговору? — Жестом прошу ее сесть, иду в свою комнату, и возвращаюсь с двумя венецианскими масками и платьями.
Одна маска в стиле бабочек: с десятками монархов, как будто взмывающих в воздух. Вторая в стиле павлина, украшена яркими перьями, выходящими из верхней части. К каждой маске прилагается соответствующее платье, которые, вместе с костюмерами неделями доводила до совершенства.
Судя по тому, как Адриана смотрит на платье с бабочками, кажется, я только что выиграла спор.
— Вау, — шепчет она.
Я не собираюсь принимать отказ, даже если Адриана домоседка. Я обожаю вечеринки. Обожаю танцевать, знакомиться с новыми людьми, выпивать и просто веселиться.
— Ну же, Адри. Мы молоды, глупы и временно свободны от всякой ответственности. Вот какой сейчас должна быть жизнь! — Я вальсирую по гостиной, прижимая к себе платье с павлиньими перьями. — Представь, как мы будем танцевать в этих нарядах, — хихикаю и добавляю: — Ну пожалуйста? Я уже сто лет ни с кем не флиртовала, это ведь реально печально. А разве может быть место лучше, чем Лондон, чтобы вернуться в игру? Ты же знаешь, как я люблю акценты.
Она вскакивает и идет ко мне, в глазах снова загорается огонек.
Расплываюсь в улыбке.
Я знаю свою сестру. И знаю, что только что выиграла.
— Хорошо. Но тогда платье с бабочками мое.
Я протягиваю его: — Оно всегда было твоим, королева растений.
Она радостно визжит и уносится в ванную.
— Хорошо, что я не зря выпрямляла волосы!
Улыбаясь, смотрю ей вслед, довольная, что добилась своего.
Если бы я тогда знала, чем закончится ночь, то все бы изменила.
Если бы знала хотя бы десятую часть того, что случится… я бы схватила ее за руку и выбежала с ней под дождь. Мы бы танцевали, смеялись, промокли до нитки, и скорее всего, подхватили бы жуткую простуду.
Но потом вернулись бы домой, стали бы готовить Arepa, поставили чайник. Сделали бы попкорн, включили сериал и рыдали, глядя, как Рэйчел возвращается к Россу.
Если бы знала, я бы никогда не заставила пойти туда, где ее убьют.