СОПЕРНИКИ

Юлия

– Еще раз поздравляю вас, Юлия! – Элизабет Бартон протянула мне руку, когда мы встали из-за стола в переговорной.

– Благодарю, – я выдавила положенную улыбку.

Прошла неделя после того, как мне позвонили с новостью, что я выиграла аукцион, однако меня не покидало ощущение, будто я проиграла войну. Отец прилетел без Спенсера и сводил меня на ужин, а дед предложил мне руководство сетью наших отелей на западном побережье – крупнейшем регионе из тех, где мы работаем. Все складывалось наилучшим образом, но я не могла избавиться от сосущей внутренней пустоты, и причина этого была очевидной.

– Вы останетесь на посту управляющей «Герцогини»? – спросила Элизабет.

– Пока не знаю. Открылась позиция на западном побережье, но я еще не решила.

Адвокат кивнула.

– Ну, тогда будем на связи до свежих новостей.

– Спасибо.

Элизабет протянула руку Отто Поттеру:

– Приятно было познакомиться. Желаю вашему фонду всяческих удач.

– С чеком, который вы мне дали, «Легкие ноги» долго будут бежать вприпрыжку!

Она улыбнулась.

– Вы сейчас к себе в пригород? Хотите, поедем в одном такси?

Поттер покачал головой.

– Вообще-то я хотел бы ненадолго задержаться.

Элизабет попрощалась, и мы с Отто Поттером остались вдвоем. Он тепло улыбнулся:

– Я надеялся поговорить с вами, если у вас есть время.

Я жестом предложила снова присесть.

– Да-да, у меня полно времени.

Отто вынул из кармана листок бумаги, развернул и пододвинул по гладкому столу ко мне.

– По условиям аукциона, содержание заявок конфиденциально, но, раз уже все бумаги подписаны и отныне вы мажоритарий, я не вижу дурного в том, чтобы ознакомить вас с предложением, которое я получил от Милохина.

Я пробежала глазами листок. Это была стандартная форма заявки участника – я такую же подписывала от имени моей семьи, только здесь в строке суммы значилось: «Один доллар». Не веря глазам, я взглянула на подпись. Разумеется, подписал предложение не кто иной, как Данила милохин .

Я посмотрела на Отто Поттера:

– Не понимаю.

Он пожал плечами.

– Я тоже не понял и позвонил узнать, не вкралась ли в документ опечатка. Но мистер Милохин заверил меня, что его семья действительно готова предложить за акции означенную сумму.

– Он что же, хотел проиграть?

Поттер взял у меня листок и снова сложил. Убирая заявку в карман, он сказал:

– По-моему, он хотел, чтобы победил кто-то другой.

* * *

Чувствуя, как колотится сердце, я остановилась перед дверью. Все эти адские недели мне казалось, будто я иду по бесконечному мосту, и вот сегодня, когда я надеялась
наконец ступить на другой берег, я неожиданно оказалась в том месте, откуда все началось.
С утра я планировала подписать документы на «Герцогиню», чтобы сделка окончательно вступила в силу, и определиться, что делать дальше. Я обещала деду завтра ответить насчет западного побережья, значит, мне предстояло принять важное решение. Я думала, что утренние формальности меня успокоят, но теперь я пришла в полное замешательство и хотела услышать правду из первых уст.

Затаив дыхание, я постучала в номер Дани. Прошло восемь дней с тех пор, как мы виделись в переговорной у Элизабет Бартон. Офис Дани был закрыт, под дверью не было света, и самого Дани не было видно в гостинице. Не знай я лучше, я бы сочла, что он уехал, но я бдительно мониторила систему бронирования «Герцогини». До вчерашнего вечера Даня не выписывался.

Прерывисто выдохнув, я заставила себя постучать настойчивее. Сердце тяжело перекачивало кровь, пока я ждала, когда откроется дверь. Голова лихорадочно горела, переполняемая неясными мыслями. Меня распирало от вопросов. Не дождавшись ответа, я постучала снова, на этот раз громче. Открылся лифт, носильщик выкатил багажную тележку с чемоданами и двинулся в мою сторону. Коснувшись фуражки, он вежливо сказал:

– Добрый день, мисс Гаврилина.

– Зовите меня Юлия.

– Хорошо. – Проведя картой по ридеру у соседнего номера, носильщик открыл дверь и принялся заносить туда вещи. Покончив с этим, он показал на номер Дани: – Мистера Милохина ищете?

– Да.

Парень покачал головой.

– По-моему, он выписался. Я видел его с вещами на ресепшене около девяти часов.

Мне показалось, что у меня остановилось сердце.

– Оу. Спасибо.

Стоять здесь дальше смысла не было. Я подумала спуститься на первый этаж и проверить, не ошибся ли носильщик, но боялась не справиться со слезами, если выяснится, что это правда. Поэтому я пошла к лифтам и поднялась к себе в люкс. Сейчас уже день, так что я, строго говоря, не пью с утра.

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы ставить одну ногу перед другой, но когда я нехотя вышла из лифта, ноги будто приросли к полу.

Я заморгала.

– Даня?

Он сидел у стены рядом с моей дверью, опустив голову. Чемоданы стояли рядом. При виде меня он встал.

Сердце у меня забилось быстрее.

– Что ты здесь делаешь?

Даня выглядел еще хуже, чем в прошлый раз. Под воспаленными глазами залегли темные круги, обычно загорелая кожа казалась желтоватой. Он здорово оброс, но щетина не выглядела стильной: ему как будто было не до бритья. Но даже в таком виде Даня был удивительно хорош собой.

– Мы можем поговорить?

Только что я сама собиралась двинуть на поиски, однако инстинктивная осторожность не позволила мне ответить сразу.

Даня заметил это и нахмурился.

– Пожалуйста…

– Конечно, – я кивнула и покосилась на камеру в коридоре. – Давай зайдем.

Когда я открыла дверь, у меня чуть не сдали нервы. Мне ужасно хотелось выпить, и это навело меня на мысль. Я обернулась и поглядела в налитые кровью глаза Дани.

– Ты что, пил?

Он покачал головой.

– Нет. Я не спал.
Коротко кивнув, я поставила ноутбук и сумку на журнальный столик и присела в угол дивана, рядом с креслом, где, как я предполагала, устроится Даня. Однако он не понял намека и опустился на диван рядом со мной.

Спустя минуту он взял меня за руку.

– Мне тебя не хватает. – Голос у него дрогнул. – Я по тебе так чертовски соскучился, просто хрен знает что такое…

Я почувствовала знакомый вкус соли в горле, но слез у меня уже не осталось.

Не успела я придумать, что ответить, Даня продолжил:

– Я раскаиваюсь, что обидел тебя. Мне страшно жаль, что я заставил тебя усомниться в том, сколько ты для меня значишь.

Я покачала головой, глядя на наши руки.

– Дань, я боюсь. Боюсь тебе верить.

– Я знаю, но, пожалуйста, дай мне шанс показать, что я могу быть человеком, которого ты заслуживаешь. Я облажался, но этого больше не повторится, обещаю, Юль.

Я долго молчала, пытаясь разобраться в противоречивых чувствах. Когда я наконец смогла немного сосредоточиться, подняла глаза.

– Почему ты предложил один доллар?

Даня явно не ожидал, что я об этом знаю.

– Моя семья не заслужила этот отель, учитывая, какую свинью мой дед подложил твоему и как он требовал от меня поступить с тобой. Береги честь смолоду, как говорится.

– Это очень благородно с твоей стороны, но что, если твой дед узнает, что ты сделал?

Даня посмотрел мне в глаза.

– Он уже знает. Я слетал к нему после аукциона, когда тебе сообщили, что ты выиграла, и лично высказал ему все.

Глаза у меня полезли из орбит.

– И как прошло?

Уголок губы Дани дернулся в улыбке.

– Не слишком хорошо.

– Он тебя уволил?

Даня покачал головой:

– Эту возможность я у него отобрал. Я сам уволился.

– Господи, Даня, зачем ты это сделал? Чтобы доказать мне свою честность?

– Мне самому это было нужно, Юль. Давно накопилось, а дедов приказ стал последней соломинкой. В моем алкоголизме семья тоже сыграла не последнюю роль – я пил из ненависти к себе. А ненависть началась с того, за кого меня держали. Я всю жизнь доказывал родителям и деду, что я не просто склад запчастей, пока не понял, что в это в первую очередь надо поверить самому.

Я не знала, что сказать.

– Похоже, ты всю неделю только и занимался, что самоанализом.

– Ты права.

– И что ты будешь теперь делать, раз ты уже не работаешь у Милохиных?

Он пожал плечами и чуть заметно усмехнулся:

– Не знаю. Не найдется ли вакансии в отелях Гаврилиных?

Я посмотрела Дане в глаза. Он меня сильно задел, этого не отнять, но без него мне гораздо хуже. Нарвусь ли я на новые неприятности, если поверю ему? Возможно. В жизни вообще нет гарантий. За исключением того, что я буду в полной заднице, если поскуплюсь на второй шанс. Даня ради меня шагнул в пропасть. Может, если я тоже совершу прыжок веры, мы сможем научиться летать?

– Вообще-то… – я глубоко вздохнула, подойдя к воображаемому краю, – …есть в этом отеле должность, которая тебе прекрасно подойдет.

Даня приподнял бровь.

– Вот как?

– Должность эта подо мной…

Его глаза сверкнули надеждой.

– Под тобой? На это я бы согласился.

– Рабочий день ненормированный…

Уголок его губ едва заметно приподнялся.

– Не проблема, я выносливый.

Я принялась постукивать пальцем по губе, будто что-то обдумывая.

– Впрочем, не знаю, есть и другие кандидаты, которым надо ответить раньше. Вернемся к этому немного погодя.

– Кандидаты… быть под тобой?

Я не сдержала улыбки.

– Ну да.

Искры в глазах Дани превратились в пламя. Неожиданно он подался вперед и взвалил меня к себе на плечо, будто пожарный пострадавшего. Одно неуловимое движение, и я оказалась в воздухе, потом меня перевернули и с размаху уложили спиной на диван.

Даня тут же оказался сверху.

– Наверное, ты права, – сказал он. – Положение под тобой мне может и не подойти. А над тобой никакой вакансии нет? Я слишком люблю контроль и гораздо лучше проявлю себя в этом качестве.

Я засмеялась:

– Прости, ничего нет, все занято.

Даня зарычал:

– Я сам себя найму!

Господи, как я по нему соскучилась! Я приложила ладонь к его щеке.

– Ну, может, ты и справишься. Позволь подумать, может, я и определю тебя на нужное место.

– Я сам знаю нужное место, милая, – он отвел прядь волос с моего лица. – Внутри тебя, вот где я должен быть. Как мне написать заявление на эту вакансию?

Я улыбнулась.

– Должность ваша, мистер Милохин. Вы уже давно проникли мне в сердце, я просто не решалась в этом признаться.

Даня заглянул мне в глаза.

– Правда?

Я кивнула.

– Правда.

– Я люблю тебя, Юль. Я тебя больше не подведу.

Я улыбнулась.

– Я тоже тебя люблю, заноза ты моя в заднице!

Даня легонько поцеловал меня в губы.

Сердце переполнилось от избытка чувств, однако предстояло выяснить еще кое-что.

– Слушай, а какова была настоящая сумма вашего предложения?

– За «Герцогиню»?

Я кивнула.

– Я оценил отель чуть меньше ста миллионов, поэтому за два процента акций предложил бы два миллиона. А что?

Я хитро улыбнулась.

– А я написала два миллиона сто! Я бы все равно выиграла.

Даня засмеялся:

– Это для тебя важно?

– Еще бы, я бы в любом случае победила по-честному! Теперь я смогу тебя осаживать, чтобы ты не воображал, будто вся заслуга принадлежит тебе.

– Ты собираешься меня осаживать?

– При каждой возможности.

– Знаешь, это сейчас я в режиме подхалимажа. Если ты будешь тыкать меня носом в этот случай, рано или поздно это начнет меня раздражать – я ведь не привык проигрывать. Но это ничего, я ни с кем в мире так не хочу ссориться и мириться, как с тобой. Я вижу наше будущее, полное скандалов и секса!

Я вытаращила глаза.

– Как романтично!

– Да, я мистер Романтика. Видишь, как тебе повезло?