СОПЕРНИКИ

Юлия

Теперь Даня ходил такой же напряженный и сосредоточенный, как и я.

До аукциона осталось меньше двух недель, а работы будто не убавлялось. Правда, меня тревожил не только приближавшийся дедлайн. Мы с Даней не обсуждали, что с нами будет после того, как откроют конверты с предложениями, и это начало меня тяготить.

Как только одна семья завладеет контрольным пакетом акций «Герцогини», другую неминуемо отодвинут в сторону. Мы с Даней договорились вместе пойти на благотворительный вечер в честь Дня труда, но до него еще два месяца – маленькая жизнь. На первый план выходил вопрос, какова будет наша судьба после аукциона.

Один из нас перестанет участвовать в жизни отеля. Неужели Даня больше не будет приходить ко мне в номер по ночам? Если выиграю я, не загонят ли его обратно в одну из гостиниц Милохиных на другом конце города, как при жизни Грейс Коупленд? Или отправят обратно в Вегас, где у Дани имеется дом? Многое было в подвешенном состоянии, и неизвестность гигантской тенью следовала за мной повсюду.

Еще больше расстраивало, что Даня словно отдалился. После того как мы с отцом хорошо поговорили, в наших с Даней отношениях появилась невидимая трещина, которая понемногу увеличивалась с каждым днем. Не придется ли нам после окончания торгов. После зазвонил телефон  но поняла, что звонит не мой телефон, а Дани. Я подтолкнула его в бок:

– Эй, это твой заливается. Если в такую рань, значит, что-то важное.

Даня что-то пробормотал и захлопал по своей тумбочке. Когда он взял телефон, я успела заметить на экране надпись «пропущенный звонок». Приоткрыв один глаз, Даня ввел пароль.

– Чего? – засмеялась я. – 6969? Во детский сад!

– У тебя-то какой? «Цирлих-манирлих», набирать цифрами? – огрызнулся он, нажимая перенабор.

Я треснула его по голове подушкой. Но это я и любила в наших отношениях – Даня занимался со мной любовью так, что у меня влажнели глаза от слез восторга, а наутро становился обычным ворчуном. Данила Милохин был ходячей дихотомией, и я наслаждалась трениями не меньше, чем гладкостью.

– Надеюсь, ты звонишь по важному поводу! – рявкнул он в телефон. Послушав несколько секунд, он резко сел в кровати. – Да твою ж… Ладно, иду.

Он закончил звонок и сразу выбрался из постели.

– Что случилось? – спросила я. – Что там?

– Затопило, – сказал Даня, схватив валявшиеся на полу брюки и натягивая их рывками. – Чертову стройку затопило! Единственный день, когда не работала ночная смена, потому что сохли паркетные полы!

– Вот черт! – Я тоже вскочила и принялась собирать свою одежду. Даня уже надевал рубашку, а я еще ничего своего не нашла.

Он подошел и поцеловал меня в макушку.

– Не спеши, а я побегу займусь ликвидацией последствий.

– Хорошо, давай.

Через пятнадцать минут я примчалась в будущий банкетный зал. Там уже был Сэм Болтон – судя по виду, тоже недавно из постели. Свет не горел – они с Даней подсвечивали себе телефонами. Можно было различить их лица, но не масштаб ущерба, однако плеск воды под ногами давал понять, что дело – труба.

– Здравствуйте, – начала я. – Что произошло?

Сэм указал на потолок:

– Главную трубу прорвало. Судя по количеству воды, сразу после того, как ушли мои ребята. Паркетчики нанесли герметик для стыков, которому сохнуть минимум двенадцать часов, поэтому после пяти вечера здесь никого не осталось. Мы заперли дверь и предупредили секьюрити, чтобы не заходили.

– Но вы же заменили проржавевшие трубы?

– Заменили. Не пойму, в чем причина, но будьте уверены – я докопаюсь до правды. Либо халтурно заварили швы, либо еще что-то. Боб Максвелл, приславший своих слесарей, уже едет сюда.

– А что с ущербом? – упавшим голосом поинтересовалась я.

– Помимо трубы, намокла электрика, придется перетягивать. Герметик еще не схватился, значит, паркет вздуется, придется вскрывать. Штукатурить все по новой, изоляцию менять – об этом я уже молчу.

Я шумно выдохнула:

– Да твою же мать, мы едва успевали к первому банкету! В понедельник мэр с племянницей придут смотреть зал.

Сэм Болтон почесал в затылке.

– Мне очень жаль. Я работаю с этим водопроводчиком больше двадцати лет – ни разу проблем не было, ни единой. У меня, конечно, есть страховка, и мы постараемся как можно скорее ликвидировать ущерб, но, боюсь, Юлия права: сроки сдачи отодвигаются. Пока не знаю насколько, но мы сделаем все возможное…

Даня, который все это время молчал, вдруг подбоченился и произнес, обращаясь к Сэму:

– Я звоню Кену Салливану, чтобы приехал и провел экспертизу.

Сэм начал говорить, но я перебила:

– Кену Салливану из «Трай-стейт контрактинг»? Зачем?

– Я хочу знать, что здесь произошло, и мне нужны доказательства, что здесь вообще работают профессионалы!

– Данила, – начал Сэм, – я понимаю, вы расстроены, но я этим и сам сейчас занимаюсь. Я в этом бизнесе уже сорок лет и почти столько же сотрудничаю с семьей Гаврилиных …

– Вот и я о том же! Не знаю, как Гаврилины, а я приведу сюда свою команду, чтобы то, что произошло, больше не повторялось.

Сэм надул щеки и звучно выдохнул.

– Прекрасно.

Не желая спорить с Даней в присутствии Сэма, я дождалась, пока мы оба вышли из зала.

– Мне кажется, ты погорячился, – сказала я, как только дверь за нами закрылась.

– Трубы могли полопаться только в одном случае: если вода в них замерзла. Подставь нас мой подрядчик, ты бы первая поставила под сомнение его компетентность!

Я уперла руки в бока.

– Ставя под сомнение компетентность моего подрядчика, ты тем самым ставишь под сомнение мою компетентность в подборе работников!

– Не передергивай, Юлия, это всего лишь бизнес.

– Ну и пожалуйста, – отмахнулась я.

Даня кивнул в направлении лифтов:

– Я пойду выпить кофе, затем в душ. Тебе что-нибудь принести?

Я покачала головой.

– Сама справлюсь.

Он пожал плечами.

– Удачи.

* * *

После этого все пошло к чертям, стремительно набирая скорость.

Как и ожидалось, папашу не обрадовала новость о потопе в новом зале: он обозвал меня дилетантом, будто это лично я неправильно установила трубу, а не подрядчик, с которым он сам проработал несколько десятков лет. Затем, поднимаясь на крышу зала вместе с Сэмом и водопроводчиком, я споткнулась о какой-то инструмент, лежавший на полу, и выронила айфон, который грохнулся о напáдавшие с потолка куски, погас и больше не включился. После этого наши юристы узнали о новом иске против отеля, оценку которого предстояло закончить в ближайшие день-два, чтобы определиться с суммой нашего предложения Отто Поттеру. В довершение всего Лиэм оставил два сообщения на моем офисном телефоне. Короче, когда в четыре часа ко мне зашел Даня, я была, мягко говоря, не в настроении.

– Если ты пришел сказать, что я некомпетентна, лучше убирайся отсюда!

Даня подошел к моему столу и протянул конверт:

– Вообще-то я принес тебе вот это.

В конверте было два билета.

– «Пьяный Шекспир»? Это что еще такое?

– Новое бродвейское шоу. Собираются актеры, один из них выпивает пять порций виски, и затем они пытаются играть Шекспира.

Я рассмеялась:

– Правда?

– Ага. По моему размышлению, это единственная пьеса, которая понравится нам обоим.

Я посмотрела дату на билетах – почти через полтора месяца. Гнев в душе быстро сменялся теплым чувством. Я поглядела на Даню:

– Когда ты их купил?

– Несколько дней назад, только что доставили с курьером. Решил использовать как белый флаг.

– Ты купил билеты на спектакль, до которого еще пара месяцев, еще до разговора о нашем будущем?

– Разговор, чтобы все стало официальным, был нужен только тебе, юль.

Я встала, обошла стол и обняла Даню, забросив руки ему на шею.

– Почему бы тебе не запереть дверь?

Даня сверкнул самоуверенной улыбкой.

– Уже запер, когда вошел, дорогая.

* * *

Я заправила блузку в юбку и повернулась к Дане спиной.

– Это лучше, чем ксанакс. Застегни, пожалуйста!

Он застегнул молнию на юбке и, отведя волосы в сторону, поцеловал меня в шею.

– Счастлив быть полезным. Какие у
тебя планы на остаток дня?

Я обернулась, приглаживая юбку.

– У меня телефонная конференция с Элизабет Бартон насчет нового иска, и еще я планировала добежать до магазина – мне нужен новый телефон. Свой я уронила, и теперь он не включается… – Я посмотрела на часы. – Но у меня уже нет времени. Не хочу пропустить начало совещания, а в «Веризоне» всегда очередь.

– Хочешь, бери мой. Я все равно пойду к себе в кабинет читать отчеты. Тогда ты даже из магазина сможешь принять участие в телефонной конференции.

– Ты правда пока обойдешься?

Даня протянул мне телефон:

– Легко. Ты уже знаешь мой сверхсекретный пароль.

Жест был монументальный – так друг друга выручает только настоящая пара. Содержимое телефонов может быть очень личным, хотя я не собиралась просматривать его сообщения или рыться в файлах. Это означало, что Дане нечего скрывать. Более того, он мне доверяет. И это без слов говорило очень многое.

Я взяла телефон и поцеловала Даню.

– Спасибо! Обещаю, в знак моей признательности мы сегодня устроим живую реконструкцию твоего пароля.