Искра среди развалин

Ты сидела одна на небольшом холме за лагерем. Здесь всегда было тихо — только ветер шумел в высоких сухих травах. Перед тобой догорал костёр. Его огонь отбрасывал мягкие отблески на твоё лицо, в глазах плясали тени. Ты просто смотрела в пламя и пыталась справиться с тем, что снова перевернуло твой мир за один день.

Шаги. Тихие, нерешительные. Ты сразу поняла, кто это. Не оборачиваясь, тихо сказала:

— Пришёл?

Он молчал. Потом медленно подошёл, но не сел сразу.

— Мэри сказала, что... ты хочешь поговорить.

Ты слабо усмехнулась, но в этом не было ни капли радости.

— Нет, Томас. Это она тебе сказала, что нам нужно поговорить. Я сама пока не знаю, хочу ли.

Он всё же сел рядом. Немного в стороне. Между вами — метра полтора тишины. Только ветер и потрескивание костра.

— Прости, — прошептал он. — Я... правда не помню. Ничего. Не знал. Не узнавал. Если бы хоть что-то напоминало...

Ты перевела на него взгляд. Жесткий. Болезненный.

— А я помню, Томас. Всё.
— Помню, как ты кричал, когда нас разлучили. Как бился, когда тебя увели в другой блок.
— Помню, как ты прижимал меня к себе, когда мы прятались от них в вентиляции.
— Ты говорил: "Я всегда буду рядом. Я — твой брат."

Томас опустил голову. Казалось, он не знал, как дышать.

— Мне стерли память. Всё, что было... кроме боли. Я не знал, что у меня была сестра. Ты — первая, кто сказал это вслух.

Ты кивнула. Губы дрожали, но голос оставался твёрдым:

— Я не злюсь на тебя за то, что ты не помнишь. Я злюсь за то, что тебе, может быть, всё равно.
— А мне каждый день приходилось жить с этим. С тем, что осталась одна. И с надеждой, что ты всё ещё жив.

Он посмотрел на тебя. Взгляд — чистый, честный. И полный боли.

— Мне не всё равно.
— Даже если ты для меня чужая... где-то глубоко внутри что-то дрогнуло, когда я тебя увидел. Я не понимаю это, но чувствую.
— Я хочу всё вспомнить. Хочу узнать тебя заново. Хочу, чтобы ты снова стала частью моей жизни.

Ты молча смотрела на него. Сердце билось медленно, тяжело. Хотелось поверить. Но было страшно.

— Не обещай, если не уверен, Томас. Я не выдержу потерять тебя второй раз.

— Я уверен, — тихо, но твёрдо. — Я не знаю, кем был. Но хочу стать тем, кого ты вспомнила.
— Дай мне шанс. Пожалуйста.

Ты закрыла глаза на пару секунд. Сделала вдох. Потом, наконец, шагнула вперёд и обняла его. Неуверенно, как будто впервые. Но он обнял в ответ. Тепло. По-настоящему.

— Только попробуй снова исчезнуть, Томас. Я тебя сама из-под земли достану. Понял?

Он улыбнулся. Впервые за весь день. Мягко.

— Понял. Обещаю.

⸻

Томас на мгновение замолчал, потом посмотрел на тебя с любопытством:

— А можешь... подробнее рассказать, что тогда произошло? Почему мы оказались так далеко друг от друга?

Ты кивнула. Глубоко вздохнула.

— Всё это было как страшный сон... Я помогла тебе найти информацию о ПОРОКЕ, не понимая, зачем. А потом ты сказал, что хочешь передать её тем, кто сможет нас оттуда спасти.
— Я не верила сначала. Думала, ты шутишь. Но оказалось — нет. И я пошла с тобой, потому что... потому что хотела помочь.
— Ты сразу сказал, что это опасно. Что если кто-то узнает — нас либо убьют, либо сделают с нами что-то похуже. Ты переживал не за себя — за меня.
— Ты знал, как я ненавидела работать на этот грёбаный ПОРОК. Как меня наказывали за любое непослушание. Ты всегда вставал на мою защиту, даже если потом наказывали нас обоих. Пытался сделать так, чтобы наказывали только тебя.
— Но ты не знал, что потом этот ублюдок Дженсон избивал меня. И шептал, что если я кому-то скажу — он убьёт тебя.

Томас побледнел. Руки дрожали.

— А потом, когда ты всё передал... ты исчез. Я не могла тебя найти. Но где-то глубоко в душе знала — случилось что-то ужасное.

— Дженсон пришёл. Сказал, что ты меня бросил. Сбежал. Я не поверила... И ударила его. Разбила нос.
— Он взбесился. Избил меня почти до смерти. Тогда я поняла: если не сбегу — погибну.
— Подслушала разговор врачей. Поняла, что кто-то передал данные. Сразу догадалась, что это ты.
— Я начала план побега. Но всё произошло быстрее: Правой Руке удалось вытащить меня. Так я оказалась здесь. Живя с мыслью, что, может быть, ты мёртв. Или хуже. Но надеялась, что мы встретимся.

Томас молчал. Шок и боль написаны у него на лице.

— Всё хорошо, Томми?.. — тихо спросила ты. — Чёрт. Прости... «Томми» просто вырвалось.

— Ничего страшного. Ты моя родня. Тебе можно называть меня как угодно, — он рассмеялся. Ты улыбнулась в ответ.

— Я не понимаю только одного... Если они знали, что мы передали информацию — почему нас просто не убили?

Ты пожала плечами:

— Думаю, потому что мы им были нужны. Может, смерть была бы слишком неудобной. Или нужен был только ты. Этого мы уже не узнаем.

Вы ещё долго сидели у костра. Говорили обо всём. Ты вспоминала смешные моменты, а он просто слушал, жадно ловя каждую деталь.

— Томми, пошли к остальным. Я хочу познакомиться с твоими друзьями. Смотри, какой у них костёр огромный. А наш уже почти погас.

Томас встал с бревна и протянул тебе руку.

— А может, наш костёр погас, потому что кто-то не умеет его правильно разжигать, сестричка?

Он рассмеялся и неожиданно побежал вперёд.

— Не догонишь, даже не пытайся!

— Ах так? Ну держись!

Ты кинулась за ним и быстро повалила его на землю. Начала щекотать, зная, как он этого боится.

— Кто не умеет разжигать костёр, а? Кто?

— Всё-всё, прости! Только прекрати щекотать, пожалуйста! — смеялся он, корчась под твоими руками.

Ты отступила и, смеясь, подала ему руку. Он встал, отряхнулся.

— Ты отлично бегаешь. В Лабиринте точно стала бы бегуном, сто процентов.

Ты усмехнулась, обняла его, и вы пошли вместе — туда, где горел большой костёр и ждали новые знакомства.