Кристофер
-Кристоф, прямо сейчас ты роешь себе могилу – зловеще, чеканит директор.
-Директор, эта девушка не выглядит так, будто, что-то знает – холодно, парирую я.
-Меня мало волнует, как выглядит эта соплячка – рявкает он – ты должен выполнять мои приказы, а не увиливать от обязательств – сокращая между нами дистанцию, цедит он, сжимая кулаки.
-Директор, на моей памяти вам никогда не приходилось жаловаться на мою работу и выполнение должностных обязанностей, поэтому вам не о чем беспокоится – лукаво, добавляю я – как я сказал и раннее, я сделаю всё, чтобы она заговорила – утверждаю я, замечая проблеск веры в его глазах.
-Тебе всегда удавалось выходить чистым из воды, несмотря на дорогу протоптанную прямиком в логово смерти – сложив руки на груди, он делает шаг назад и оглядывает меня с ног до головы – вот только в этот раз ты имеешь дело с дочерью Верховцева и ни ты, ни я не знает, что она такое и, чему он успел её обучить – парирует он, на что я в ответ согласно киваю.
-Директор, эта девушка не выглядит загнанной даже находясь на территории штаба, её не волнует сырость вокруг и даже наличие оружия у находящихся рядом мужчин, но она не выглядит так, словно сможет сбежать – ухмыляюсь я – что бы то ни было, я привяжу её к металлическому стулу и заставлю молить о пощаде, пока мучаясь в безумной агонии ей не придётся выложить все карты на невидимый стол.
-Не подведи меня, Кристоф, ты знаешь, что я не прощаю предательств и не терплю мешканья – хмыкает он, от чего на его шее вздрагивает ярёмная вена.
-Вы будете довольны – холодно, парирую я, разворачиваясь лицом к двери – вот только я буду единственным, кто посмеет причинить ей вред – шепчу я, выходя за порог.
Когда я вырываю из человека остатки жизненной энергии, то становлюсь, неутолимо голоден и желаю добавку, более сытную порцию чужих страданий. От предвкушения криков этой упёртой ещё не осознавшей до конца свою ситуацию чертовки, мне хочется выть. Преодолевая нескончаемое расстояние от кабинета директора до подвального помещения, в котором находится Амалия, я сглатываю образовавший в горле ком удовольствия. От одного только предположения, что именно я заставлю её стряхнуть со своего лица эту самодовольную ухмылку, у меня перехватывает дыхание. Хотел ли я сломать эту Принцессу? Несомненно. Безумно.
1...2...3...
-Скучала? – я вхожу в не обогревающееся помещение, в котором в самом центре восседает нерушимая Амалия с опущенной головой.
-Ты закрыл дверь? – она поднимает голову и в её взгляде есть смесь чего-то одобряющего.
-А ты так сильно хотела внимания? – усмехаюсь я – не будь столь самоуверенна, я благородный до тех пор, пока ты сильна, но как только я разломаю твою уверенность на мелкие кусочки, начнётся неумолимый ужас, который застынет в твоих небесных глазах, которыми я стану восхищаться в двое больше, чем сейчас – сокращая расстояние между нами, шепчу я.
-Тебе придётся приложить огромное количество усилий, чтобы лишить меня того, что приросло ко мне, как вторая кожа – усмехается она, разжигая во мне напалм ярости.
-Интересно – протягивая руку к её лицу, сжимаю её подбородок между большим и указательным пальцами – как ты запоёшь, когда я позволю своим людям развлечься с твоей стальной натурой? – её выражение лица неизменно и это начинает меня раздражать – говори! – рявкаю я, сжимая подбородок ещё сильнее.
-Ты не похож на человека, который любит делиться – парирует она, вызывая во мне неоднозначные чувства, начиная от гордости до неуправляемой агрессии в сторону её самообладания.
-А ты не похожа на ту, что так просто примет свою судьбу – в ответ парирую я, ухватывая тихий смешок – ты права, я не стану делиться с другими тем, что принадлежит мне, но я могу ломать тебя у них на глазах – она тяжело сглатывает – я могу лишить тебя этих шелковистых волос в два счёта достав из кармана ручной нож – усмехаюсь я, чувствуя её отрывистое дыхание на своём лице – я могу сломать твои ноги, чтобы ты не смогла сбежать или даже подумать о побеге, но я слишком люблю игры, а играя с тобой я, получая огромное удовольствие. Но, запомни – проводя тыльной стороной ладони другой руки по её скуле, произношу я – эта игра будет длиться не долго – я отстраняюсь от неё, одним махом хватаю стул, стоящий рядом и присаживаюсь на него – а теперь дай мне то, что я хочу, а точнее мой директор.
-Режь – отрезает она – или дай мне нож, я сделаю это сама – шипит она, скалясь на меня – волосы не зубы отрастут – усмехается она.
-Принцесса Амалия, я не в настроении устраивать проверку своей выдержке – ощущение подступающей злобы предстаёт предо мной, как занавес во мраке.
-Как ты уже упоминал, я не собираюсь умирать в ближайшее время, и поэтому вывести тебя из себя не входит в мои планы – спокойно ретируется она – вот только я совсем не шучу – и снова этот пронзительный взгляд, от которого невозможно увернуться.
-Прекрати, делать из меня идиота – сжав ладонь вокруг её бедра, ткань пиджака соизволила немного задраться из-за её вздрагивания – хочешь знать, почему ты всё ещё жива? – на её лице выскакивает гримаса ненависти, но быстро улетучивается, сменяясь искренним интересом.
-Почему ты дрожишь? – спрашивает она, заставая меня врасплох – тогда, в нашу первую встречу твои руки всё время оставались в карманах, но сейчас ты почему-то решил, что я достойна, знать твою слабость? – этот зверский оскал, неожиданно сменяется сожалением, но миг настолько мал, что я не придаю этому значения и вдалбливаю её оголённую спину в металлический стул.
-Ты достойна лишь быть разодранной в клочья, если не решишься выложить всё, что нам нужно – рявкаю я, продолжая чувствовать, как её тело начинает дрожать из-за резкой смены температуры – не делай вид, что тебе есть дело до моих изъянов прямиком из прошлого – ухмыляюсь я – ты пытаешься вырвать меня из самого себя, лишить меня самообладания, вывести из себя – чеканю я, замечая, что пиджак всё это время прикрывавший её маниакально возбуждающее тело полностью спал и заставляет меня заострить взгляд на том, как дрожит её полуобнажённое тело – ты умна, вероятно, эрудированна, но ты всё ещё человек, которого можно считать, как открытую книгу – цежу я сквозь зубы – и это не поддаёт тебе очков в нашей игре – хмыкая, убираю выпавшую прядь волос за её ухо и наслаждаюсь внимательностью и концентрацией на моём лице, словно вот-вот её взгляд заставит мои кожу гореть и пылать от ненависти, которую она излучает.
-Ты редкостный подонок, Кристофер! – шипит она – ни ты, ни твои псы не сумеют заставить меня молить о пощаде – она дёргается изо всех сил – я скорее сожру свою собственную плоть, но не стану куклой в руках кукловода – рявкает она, падая лицом вперёд вместе со стулом, усаживаясь на колени.
-А, что ты скажешь, если я приведу твоего отца – как только я упомянул её единственного родителя, на её лице мельком отразилось беспокойство – и заставлю его и тебя смотреть на то, как вы оба медленно сдыхаете на этом гнилом полу от чахотки или от кровоточащих ран и обморожения с отвратительным чувством голода, который будет сжирать вас изнутри? – присевши рядом с ней на корточки, я приподнял её поцарапанный подбородок, которым она соприкоснулась с полом подвального помещения – как тебе такая перспектива? – ухмыляюсь я.
-Ты не посмеешь! – шипит она.
-А как же, не смей трогать моего любимого папочку, лучше покончи со мной? – наигранно спрашиваю я, замечая раздражение Амалии.
-Мой отец не тот человек, чья смерть станет трауром для общества – хмыкает она – я солгу, если скажу, что не хочу его смерти – выпаливает она, заставляя меня задержать дыхание от выяснившейся правды – вот только, я не позволю тебе убить его раньше меня – яростно чеканит она каждую букву, от чего на моём лице сама по себе расцветает сумасшедшая улыбка, которую я не смог скрыть, как бы не пытался.
-Вот как? – отходя от неё на пару шагов назад, я осматриваю её на половину обнажённое тело ещё раз – оказывается, ты уже мертва – выпаливаю я, впервые замечая согласие во взгляде этой умалишённой девчонки.