102%

***
Ползёт. Спутывая коробки с материалом на шкафу, движется вдоль чёрной
стены и стряхивает на пол пыль. Задевает крупными листьями защитные
мешочки по углам, счёсывая бока об золотую вышивку. Движется к свету,
чувствуя импульс где-то внизу. Плющ пробегается по потолку, задевая
злосчастную люстру, благо, в этот раз не уронил, и останавливается у
подоконника. Прислушивается к энергетике обстановки, повернувшись в сторону
изголовья кровати, и ползёт уже в постельное. Принюхивается. Нет, ничего из
этого не умеет и даже не видит, но пытается. С интересом обнимает гибким
стеблем бутоны цветов и, не ощущая опасности, оставляет на месте. Бродит в
каких-то своих поисках рядом со спящим телом и ускользает обратно к
открытому окну, когда то вздрагивает и, кажется, просыпается. Бросок -
хищник с удовольствием летит куда-то вниз по зданию кирпичной стены
университета, подставляя себя под дождь.
Джисон кашляет вместо того, чтобы спокойно выдохнуть в свежий воздух. В
теле тяжесть, в голове её не меньше. Медленно поворачивает угольную
макушку вбок, морщась от ломки в мышцах, и уже дышит полной грудью.
Ресницы сквозь дрожь поднимаются выше, но по глазам не ударяет светом, всё
ещё полумрак. Такой привычный. Полюбившийся. Он рассматривает интерьер
своей комнаты, слышит тихий стук дождя по стёклам и постепенно осознаёт, где
находится. Сон? Это был.. очередной сон? Если так, то состояние после него
довольно измотанное, совсем разбитое. Хан опускает голову до столкновения
щеки и подушки, натыкаясь на.. Он моргает, растерянно сдвигая брови.
Приподнимает руку с постели и осторожно касается пальцами нежноперсиковых бутонов хаотично разложенного букета пионов рядом с собой. На
всю комнату, так хорошо смешиваясь с лиственной дымкой, пахнет цветами. Вот
этими. Шелковые на ощупь, мелко покрытые первой росой лепестки бутонов
трепещут на комнатном сквозняке вместе с ресницами юноши, что замер,
приоткрыв удивлённо губы. Сонный взгляд резко переключается на ладонь, что
трогает бутоны - та в засохшей крови по запястье и мазаными каплями ниже.
Пижама испачкана. Блядство. Тело с кряхтением, как могут, подтягивают в
сидячее положение. Джисон смотрит на свою бледную метку под слоем
красного, на которой, к слову, нет ни одного шрама или намёка на недавний
порез, а после вновь переключается на цветы. Букет большой, он бы сказал
достаточно объёмный, лежит россыпью рядом с подушкой на второй половине
кровати и источает прекрасный аромат срезанных стеблей, травы и..
несвойственной для комнаты нежности. Не подвязанный ничем, скорее не букет,
а охапка.
Ещё не до конца проснулся. Прислоняет другую, менее кровавую ладонь к лицу,
потирая его. В какой-то момент оставляя на месте, чтобы закрыться от внешнего
мира. Не соображает. Пытается настроиться, вспомнить. Сквозь завесу
поочерёдно бьющих эмоций - вспоминает. Выдыхает. Отстраняет от себя руку и
зависает той в воздухе, разглядывая жестокость и нежность в одной картине его
нового утра. Место, которое так безразлично прорезали ночью, не болит. Кажется, что в этой жизни Хана уже ничего не удивит, как и не сделает больнее,
чем приходилось ощущать. Он пытается сопоставить факты, но это всё ещё
сложно. Пион.. пионы.. пионы. Облизывается, пододвигаясь к цветам ближе, и
берёт один из них за остро срезанный стебель. Подносит к носу и вдыхает,
опуская ресницы. Сердце постукивает волнением, признавая в жесте приятный
отклик томления. Догадывается, кто инициатор.
- Лучше бы сам вернулся, - сдерживая мимолётную благоговейную улыбку, что
пропала так же быстро, как и появилась. Обманет себя, если скажет, что сейчас
не испытал чувство счастья. Но ему мало. Этого мало, чтобы простить или
понять, чтобы хватило. Чтобы быть по-настоящему счастливым. Ему нужен сам
тёмный, а не его ухаживания на расстоянии, пускай и такие.. сахарные. Что,
если это прощальный подарок? Точно от него? Хан прикусывает нижнюю,
откладывая ещё не раскрывшийся пион в общую кучку цветов. Нужно спросить у
Феликса. Между тем о том, что у них была встреча этой ночью, свидетельствует
хорошо испачканная в крови ладонь, словно в чан с той окунули. Пижама,
одеяло, другая рука.. Так, значит Ли жив. Его душа, его энергия и связь меченых. Жив, но всё ещё не здесь. Джисон прислоняется спиной к изголовью кровати,
всё смотря на свою кровавую метку. Чертовщина. Всё, как у Ли Минхо и
положено. - И что это значит? - шепчет.
Хочется малейшего понимания, что он хоть чем-то смог помочь. С другой
стороны, просто знать, что со старшим всё, вроде как, нормально, лучше, чем
неизвестность, в которой Хан топил себя последнее время. Ему легче. Капельку,
но легче. Настолько, что удаётся словить внезапную скуку от затворнического
образа жизни и сожаление, что заставил всех волноваться на свой счёт. Нужно
будет обязательно извиниться, особенно перед Феликсом. Хищники на
подоконнике притаились, с удивлением замечая гораздо больше импульсов по
поверхности пола, чем было до этого, многие даже выползли вслед за смелым
плющом, что, казалось, доверяет родителю больше остальных. Нет, он здесь
самый главный среди флоры, может дать пиздюлей, когда надо, но, всё-таки,
чаще занимает нейтральную сторону. Не лез в особо тяжёлые периоды Хана,
поддерживал издалека. На самом деле, достаточно один раз показать целителю,
что тот с ним, и дальше сомнений нет - привязанность у обоих. Джисон
благодарен, а потому ничего не говорит, когда замечает очередной побег
растения в окно. У этого вредителя тоже особые привилегии - это первый
эксперимент и ребёнок, а значит, самый взрослый. На удивление, самый
душевный и понимающий, хоть порой и безответственный. Пускай.
Дни дождливые, солнца мало. Подходит под спокойное настроение, чтобы
впервые за долгое время самостоятельно выйти из своей комнаты и,
оглядываясь на пустой зал и закрытую комнату Феликса, уйти в ванную.
Закрыться на замок. Под напор тёплой воды осторожно подставляют меченую
ладонь, смывая пальцами бордовую кровь. В количестве выйдет на целый
поднос. Серебряный такой.. знакомый. Хан выдыхает, поднимая голову к своему
отражению. Сонный, задумчивый, помятый. Да, это про него, и это лучше, чем
мрачный, уставший, поломанный - такой где-то далеко внутри, ещё не до конца
отошёл и не отойдёт, пока ему всё не объяснят. А кто это сделает, как не Ли?
Сынмину нельзя знать, что он в очередной раз оступился. Если ещё и
безрезультатно, то будет сказочно красиво. Рука по запястье чистая, как
новенькая, никак не поменялась. Подушечки пальцев скользят по линиям,
складкам, белому рисунку пиона, когда Джисон вспоминает глубину пореза.
Магия. Она такая удобная, верно? Однако, у боевых так гладко не получается, во
всём виновата сила соулмейтства? Быть может. Горячий душ, новая пижама и первый за всё время более-менее спокойный глоток вкусного чая на кухне блока - вот, что меняется. Хан сидит за столом, одна нога на полу, вторая на сидушке
стула, которую тот обнимает, и монотонно стучит недавно обновлённым
маникюром по чашке. Щелчок пальцев и всё готово, за такими вещами стоит
следить, чтобы не стать чудовищем со слезающим лаком, а он в этом плане на
себя прямо-таки забил. Сейчас же дал всем хищникам задание начать уборку в
комнате: протереть пыль, помыть полы, разложить одежду и уходовые средства
отдельно от коллекции сладкого парфюма. Даже малышу плющу, что ещё слаб и
привыкает к обстановке, вручили в лапки стопку бирок, которые нужно
перебрать - в одну горку отложить для лечебных микстур, в другую для
химических реактивов. И ведь справляется? Молодчина. Джисон так и сказал
растению, с благодарностью почесав под ядовитыми листьями. Тот урчать не
умеет, но обязательно научится, если внести ласку в ежедневный список дел.
Что ж.
Ему дали дозу. Дозу, чтобы провести один день, как нормальный и вменяемый.
Как скоро опять накроет?
- Джисон? - слышится скрип двери, а после и удивлённый возглас со стороны. - Ты сам вышел? К нам кто-то пришёл? - Феликс осматривается вокруг, быстро
укладывая блондинистые взъерошенные ото сна волосы. Мало ли?
- Здесь только я, - кивает Хан, делая новый глоток чая. - Доброе.
- Ты как? - друг заспанно подходит ближе, присаживаясь рядом на соседний
стул. Не понимает. Изучает свежего на вид целителя и едва наклоняет голову
вбок. - Всё.. - пауза, - хорошо? Мне позвать Кима? - эта из ниоткуда
взявшаяся бодрость несколько беспокоит.
- Нет, - Хан резко поворачивается к Феликсу, не сдерживая взволнованное
выражение лица. - Не надо его, всё хорошо.
Сынмин придирчивый и опытный лекарь, сможет обнаружить связь между
пошатнувшимся энергетическим фоном и настроением соулмейта, а после
составить цепочку, что же случилось. Одного предположения будет достаточно,
чтобы вновь завести нудную лекцию о магии крови или, ещё чего хуже, что-то
предпринять. Последствия своего выбора Джисону не нужны. Не сейчас.
- Ты уверен?
- Мне легче, - смягчаясь, вновь кивает. Отпускает свою чашку и тянет руку к
другу, свободно обхватывая чужую ладонь. Феликс никогда не против
тактильности от него, но сейчас очень растерян, сжимая ту в ответ. Оба смотрят
друг другу в глаза. - Давай.. поговорим обо всём позже. Мне нужно время.
- Не знаю, как ты так.. и почему, - Феликс облегчённо выдыхает, мотая
головой. - Но конечно, Хан-и, - растягиваясь в нежной улыбке. - Я скучал. Я
чертовски скучал по тебе.
- Я тоже, - по телу разливается тёплая волна. То, что давно хотел, наконец-то
сделал. Хотя нет, не всё. Виновато опускает карие глаза вниз и тихо добавляет: - Прости, что..
Даже не думай извиняться, - оскорблённо встряхивает светлыми волосами
Феликс и с напором тянется обнять. Джисон приподнимает уголки губ выше,
утыкаясь в родное плечо. Укладывает голову на него и закрывает глаза,
прижимая к себе крепче. - Ты заслуживаешь быть счастливым, Сони, - строго
шепчет. - Ты не виноват. Слышишь? Ни в чём. Я бы.. Я честно не знаю, как сам
бы отреагировал. Однако, что бы ни случилось, я верю, что мы со всем
справимся. Я это знаю, - повторяя серьёзнее, прежде чем сбавить напор и
ласково добавить: - Честно-честно. Люблю тебя. Ладно?
Солнца нет, за окнами противные пухлые тучи депрессии, но прямо здесь, прямо
сейчас очень солнечно. Хан знает почему и жмётся ближе к своему солнцу.
- Спасибо, - тихо. - Я тебя тоже люблю, Ликс. Ты лучший, правда, просто
ангел.
- Приготовить тебе что-нибудь, ангел? - Феликс счастливо смеётся, когда его
едва щекотят по бокам, и тут же слышит согласное мычание. - Заказывайте,
дорогой клиент. Одним чаем сыт не будешь, ты ничего не ешь последнее время, - нравоучения тоже не кормят, но не сказать их нельзя. - Ох, я всё ещё не
верю. Выглядишь потрясающе.
- Хочу омлет. С сыром, - приглушённо в плечо бубнит Джисон. Потрясающе?
Какое там. С другой стороны, по сравнению со вчерашним собой он и правда
выглядит на все пять с плюсом.
- Сырный омлет? - пауза. - Можно его. Ты такое разве любишь? Не готовил ни
разу с сыром, обычно не просишь добавлять.
- Захотелось вспомнить его вкус, - Хан не уверен, что говорит сейчас именно о
еде, но то, что нужно поесть что-то сытное, знает точно. В старшем блоке часто
завтракал этим блюдом, когда оставался до утра, от того и мысли готовить у
себя на кухне или просить друга - не было. Забавно.
Джисон тает пару минут в объятиях, потому как сильно соскучился по любой
тактильности, что вообще есть, а после позволяет другу отстраниться и занять
кухню. Не обходится без утреннего душа соседа, лёгкой беседы о последних
новостях в университете и прозрачной широкой вазы, куда наливают воду прямо
в ванне (тяжёлая, зараза, и не везде помещается). Пара капель фиксирующего
зелья для более долгого сохранения жизни цветов отправляется в неё сразу, как
острые стебли коснулись дна стекла. Джисон ожидает от Феликса
обоснованного комментария, но такого не дают, лишь ошеломлённо хлопают
глазами и радуются охапке пышных цветов, что стоят теперь на подоконнике
рядом с другими растениями (ядовитая флора постепенно начинает привыкать, с
подозрением наблюдая за бездушным новичком, что чаще является для неё
едой, чем другом). Этим и подтверждают догадки. Конечно, всё с порога, ибо
заходить тот всё ещё не особо желает, хотя вполне может - к прошлой
известной причине добавляется и та, что вокруг орудуют хищники, наводя
уборку. По плану осталась кровать и рабочий стол, мешать Феликс не хочет.
Мнётся у двери и осматривает комнату, пока сладковатый цветочный аромат
чувствуется даже в зале. Мечтательно улыбается. И воскресшему другу, и новым
живчикам (особенно уборке, давно пора).
- Не думал, что ты начнёшь выращивать декоративные растения. А как же
польза?
Они дарят эмоции.
- Это хороший диффузор для помещения, - через пару минут молчания
прикусывает губы Хан, проводя пальцами по ещё не раскрывшимся бутонам.
Цветы и правда не имеют никаких магических свойств, даже не напитаны
энергией или душой, но всё равно обладают своей ценностью. Иной. - Я найду
применение, пускай пока стоят.
- Так говоришь, будто нашёл их, а не вырастил. Ты здесь время не терял, как
погляжу, - Феликс смеётся и уходит в зал, говоря уже громче: - За стол, Сони,
всё готово!
- Иду, - тихо. Целитель с нахлынувшей грустью обнимает, как получается, вазу
с пионами и монотонно смотрит за мокрое окно, замечая быстро плывущие
тёмные облака. Погода всё хуже и хуже, университет накрывает занавес ливня.
Если бы не громогласная вспышка, что полоснула молнией небо, Хан бы услышал
внезапный шум в зале сразу, а не когда тот начал приближаться к комнате
быстрыми тяжёлыми шагами. Джисон хмурится, резко разворачиваясь как раз в
момент, когда у порога с приглушённым ругательством останавливаются, не в
состоянии нарушить чужой покой из-за полупрозрачной чёрной стены из дыма.
Та выросла в дверном проёме и дала лекарю прямо по носу. Карие глаза бегают
между защитными расшитыми мешочками по углам и напуганными растениями,
что кидают тряпки на пол и уползают стеблями за шкаф, а после ошарашенно
останавливаются на Ким Сынмине, который в ответ недовольно сканирует
пижаму Джисона сверху вниз, следом перемещаясь на незаправленную кровать.
Явился. Как он так?..
- Одевайся и за мной. Завтрак подождёт.
Слова лишают воздуха. И неожиданный приход, и требование.
- Что за спешка? - сжимая пальцами подоконник позади себя. Стараясь
держать волнение в узде и, мало ли, закрывать собой вазу с цветами. Разве
могло всё выясниться так быстро? Разве?..
- Знаешь, - сощуривая глаза, - мои вопросы будут даже излишни. Чтобы
понять, почему твой голос вновь прорезался, много ума не надо. Живо оделся и
идёшь со мной, это не обсуждается, - Ким хлопает по раме двери и исчезает с
прохода, продолжая спор с возмущённым таким резким приходом Феликсом.
Дверью хлопают, вызывая учащённый стук сердца. Джисон чертыхается про
себя, смотря ровно в пол под ноги. Это и слепой бы заметил. Но как понял
Сынмин? Он ведь пришёл уже с предъявой. Что-то случилось? Нервно стягивая с
себя вещи и кидая в кучку на пол, целитель перешагивает ту и возвращает свой
привычный чёрный образ на тело - бермуды, короткая кофта и именной бомбер.
Давно в нём не был, непривычно. А вот ощущать страх и рыться в потоке мыслей
очень даже. В голове много вопросов, начиная от сильного мандража. Что с
Минхо? Сынмин что-то им сделает, если узнает подробности ночи? Как именно
узнал, где-то оставили следы? Это запрещено, но у Ли допуск к ворожбе.. у Хана,
правда, совсем нет. Да и, фактически, старшего здесь нет, ситуация, вероятно,
не позволяет пользоваться ритуалами? Это важно? Хан может остаться у себя?
Всё равно зайти сюда не позволят.. Нет, ему срочно нужно узнать, что со
старшим. Джисон в спешке выходит в зал, обнимая себя в слабой поддержке
руками. С волнением кутается в бомбер, вдыхает родной запах Ли. Ждёт.
Настраивается.
- Что всё это значит? - недовольно машет лопаткой для готовки Феликс перед
чужим носом, наступая на озадаченного Кима. - Нельзя вот так заявляться ни
свет, ни заря и забирать кого-то на опыты! Он только в норму пришёл, а сейчас я
узнаю..
Хан мысленно хлопает себя по лицу, нервно сглатывая. Вот зачем было это
говорить? Глаза сталкиваются с цепким вниманием Сынмина и трепетно
вздрагивают ресницами. Ким чем-то сильно раздражён.
- О норме как раз послушать и хочу. Это не займёт много времени, тебе нужно
увидеть всё самому.
Если это действительно касается его соулмейта, то Джисон на низком старте.
Обувается и выскальзывает в коридор за лекарем, обещая Феликсу совсем скоро
вернуться к завтраку. Правда, живот начинает крутить так, что, скорее всего, он
ничего из-за беспокойства съесть и не сможет. Ладно, увидим. Сейчас всё это
абсолютно неважно. Ровным счётом так же, как и лишнее внимание со стороны
студентов, что смотрят косо, склоняясь друг к другу для тихого разговора.
Пошли вы все к чертям. Там вам самое место, ублюдки. Хан не отводит холодный
взгляд от особо смелых, прожигает в ответ, побеждая в немой битве сразу же.
Больше не отвернётся.
Это не самое больное, что было в его жизни. Давитесь своей желчью дальше.
Старается успокоиться, приводя мысли в какой-никакой порядок, выдыхает и
настраивается на встречу со своим соулмейтом, ловя небольшую панику. Сейчас
только он. Только Ли.
- Можно зайти к нему? - кусая губы, Хан проходит первый в медкабинет.
Слышит, как хлопают дверью до звона колб на полках, а после наблюдает за
спиной, на которую накидывают белый халат. Направляются в сторону палаты.
- Не можно, а нужно. За мной.
И он идёт за Кимом. На удивление, в палате стало больше места - в углу стоит
стол с книжным завалом, чашками кофе и монитором, что-то пищит и горит
лампочками. Похоже на лабораторию в моменты сдачи практики по
взрывоопасным веществам и их приспособлению в дикой природе. Джисон, тихо
прикрывая за собой дверь, заходит за лекарем, что сразу идёт проверять
статистику энергетического фона на одном из подключённых устройств, и
неуверенно останавливается у входа. Выдыхает, поднимая ресницы на
больничную койку, на которой всё в той же позе лежит тёмный. И тут же
хмурится, замечая исходящую от тела чернильную дымку. Агрессивная,
обволакивающая - она огнём покрывает силуэт и через каждые несколько
минут вспыхивает искрами в стороны. Хан не думает, он быстрым шагом
подходит к изголовью и садится к Ли Минхо, хватая за руки.
- Что с ним??
- Джисон! - в ужасе кричит Сынмин и, бросая все свои дела, подлетает к
студенту. Однако, тут же останавливается, когда видит, что ничего не
произошло. Это не отменяет испуг младшего, что ближе жмётся к Ли и смотрит во все глаза на лекаря. - Боже, блять, - чертыхается Ким, прислоняя ладонь к
вспотевшему лбу. Проводя до волос и затылка. - Давай ты прежде, чем что-то
делать, будешь спрашивать? Я к нему не прикасался, как увидел переходное
состояние, и тебе нельзя. Думал, что нельзя, - исправляется тот. Поднимает
глаза к потолку, облегчённо выдыхая. - Два сапога пара, чтоб вас..
- Он.. тёплый, - Джисон моргает и переключается обратно на Ли.
Рассматривает открытый вырез рубашки, переходит по шее выше и упирается
глазами в холодное спокойное выражение лица. - А как же?..
- Симптомы прошли, - Ким встаёт рядом, кивая на отсутствие явных бордовых
вен по всему телу. - Появился всплеск его энергии, сам видишь. Он в
переходном состоянии.
- Сынмин, я не учёный, я не понимаю, - голос дрожит. - С ним всё в порядке?
Что это значит? Он в огне.
- Что он готов выйти из центра души.
Хан в моменте замирает, сильнее сжимая чужие тёплые запястья. Взглядом
мечется по лицу и через пару быстрых вздохов обнадёженно переводит глаза на
лекаря.
- Правда? Это правда?
- Готов - не значит, что выйдет, Джисон. - поднимая бровь. - Ты знал, что у
меченых, как и у низших магических подвидов, по типу духов, есть способность
к призыву?
- Призыву?..
- Что произошло ночью? Твой ответ будет зависеть от того, как скоро и
вернётся ли Минхо. Ритуал? Опять кровь? - Ким строго следит за слабым
кивком, после которого голову опускают куда ниже. Не то, чтобы виновато или
стыдливо, скорее испуганно. - Прекрасно.
- Я призвал.. - тихо, - его обратно? Это же хорошо? Наверное?
- Самое хреновое, что мне не нравится в вашем дуэте, так это полное
игнорирование предостережений и неознакомление тебя с инструкцией со
стороны этого безумца и твоё бездумное на всё согласие. Ты не знаешь, что он
планирует, но спокойно идёшь на любую авантюру без задних мыслей, Джисон.
Это ненормально.
- Я ему верю, - Хан поворачивается к Ли, укладывая дальнюю от себя руку
обратно на койку, проглаживая по той вдоль, пока вторую всё ещё держит у
груди.
- Рад за тебя. Однако, ты похоже не в курсе, что не ты призвал, а тебя.
- Чего? - тот замирает, смотря на лицо старшего.
- Об этом и речь, ты даже не разобрался, - усталый вздох. Ким обходит койку и
осторожно присаживается рядом с тёмным, ощущая на себе пытливый взгляд. - Я начал изучать литературу, как только увидел его переходное состояние - вот
так оно, оказывается, и выглядит у меченых, - кивает на поверхностный чёрный
огонь на теле.
- Необычно, - шёпот в ответ.
- Ещё бы. Его энергия выходит из центра и соприкасается с внешним миром,
чтобы путь был легче. Раньше переход выявлялся иначе, но не суть, сейчас
важно не это. Если у обычного тёмного мага крови переход односторонний, да и
выглядит он иначе, как я уже сказал ранее, то у меченого тёмного,
использующего ту же магию крови, есть способ воспользоваться ей и заключить
контракт на последующие выходы из центра души с помощью своего соулмейта, - пауза. В горле першит от количества информации, приходится щёлкнуть
пальцами, дабы в руках оказалась кружка с крепким кофе. Его любимым. - Это
намного быстрее, менее энергозатратно, шанс успешно расшириться и выйти
после расширения всегда равен 100%. В вашем будет целых 102%, это
превосходящее число, - делает глоток, гоняя горькую жижу по рту.
Проглатывает. - Поэтому Ли Минхо в огне своей энергии, вероятно, поэтому так
долго отсутствует - думал, стоит ли. А сейчас, скажем так, вы уже связаны
контрактом на увеличение его сил. Есть одно но. Вы не до конца выполнили
условия заключения контракта, хотя такой уже подписан кровью. Значит,
выполнить нужно обязательно.
- Мы не.. м, - Джисон неопределённо хлопает ресницами, быстро думая, что
можно ответить. Ким это замечает и вытягивает в его сторону указательный
палец, не выпуская кружку из руки.
- Твоя постель испачкана кровью, - звучит утвердительно. Пришлось кивнуть.
Не собирается спорить, уже поздно. Прижимает ладонь тёмного к губам и в
ожидании смотрит вниз, в льняную рубашку на тёплом теле. - Рад, что хотя бы
здесь мы сократили время. Итак. Чтобы контракт вступил в силу, тебя должны
призвать на границу, где вы его и закрепите. Только так и только там, не во
внешнем мире.
- Как закрепить.. этот контракт?
- А ты согласен, да? - фыркнув, делает новый глоток кофе. Нервы успокоить
бы надо, иначе будет в цвет седых волос ректора.
- Выбора у меня мало. Раз Минхо так решил, я..
- Его вообще не было, Джисон. Так никто со своим соулмейтом не поступает,
чтоб ты знал.
- Ближе к сути, - не поднимая глаз на лекаря, что закатывает свои и цокает.
Конечно, Сынмину не ясна эта безоговорочная вера в кого-то, кто постоянно
ходит по лезвию ножа. Что сейчас, что крупно в прошлом.
- Как знаешь, Джисон. Если по истечении времени двое меченых не находят
друг друга в пространстве между центром души и внешним миром, один
застревает на границе, второй вылетает во внешний мир, лишаясь какой-либо
части себя, - Ким наблюдает, как младший кончиками пальцев пробегается по
чужой шее. - Эту формулировку я не совсем разобрал на понятное и
бессмысленное, но, вероятно, в контракте подразумевается, что часть тебя - это любая твоя составляющая как целителя, так и человека, - ко рту подносят
кружку, но не пьют. - Вернётся она или нет - неизвестно, я пока не отыскал
информации по этому ритуалу и его последствиям за последний век, нужно
время, которого или нет или очень мало. Тебя могут призвать на границу в
любой момент. Какую картину мира ты увидишь, я не знаю, но должен будешь
найти вот этого идиота, - кивая на холодное выражение лица Ли Минхо, всё же
заминается на кофе. - И я обещаю.. если он вернётся, я повлияю на все его
привилегии. Осатанел совсем. Ещё и тебе мозги промыл, где твоё право голоса?
- Оно всегда со мной, - Хан не будет молчать на такие заявления. Он не
марионетка без души. - Если так произошло, значит я этому позволил
случиться. Тебе только кажется, что я не участвую и не думаю, что делаю, - оба
встречаются глазами. - Но я знаю, чего хочу. Знаю, кому верю. Вновь лишиться
силы не хотелось бы.. это действительно проблема, тем не менее что будет с
Минхо? Ты сказал, он застрянет на границе.
- Выйдет другим способом, - Ким пожимает плечами. - Раз уже на границе, то
расширение завершено. Здесь удар только для тебя, я об этом и пытаюсь
донести. В прошлый раз выбора не было, но сейчас он есть, Джисон. Ты и только
ты должен решать за себя и свою жизнь.
Знакомые слова.
Хан молчит. Отстраняет чужую тёплую ладонь от губ и укладывает ту на свою
щёку. Минхо часто делает, что ему вздумается, часто нарушает и выбирает за
двоих. Это так. Вот только.. ещё ни один его выбор не был концом света для
собственного соулмейта. Мы всегда отдаём так много, чтобы получить ещё
больше - потраченные нервы Джисон уже не вернёт, это была такая же
небольшая жертва, как и отданная кровь. Знал бы, что собирается сделать
тёмный, возможно, всё было бы проще, однако, как уже сказал как-то Сынмин,
Ли легче сначала сделать, а уже потом объяснить. Такой характер. Так
показывает, что ему можно доверять. Он бы не хотел, чтобы его останавливали,
скорее всего нервов ушло бы гораздо больше, Хан бы обязательно испугался и
отказался. История циклична, с покровителем было так же. Факт. Ли преследует
свои цели, возвращаясь к прошлому себе. Прошлому и новому в одном флаконе.
Без ошибок, без пустого неоправданного риска, без последствий для тех
близких, кто есть рядом и принимает его особенную силу. Джисон готов
усмехнуться, как они похожи. Но не делает это, всё ещё немного переживает.
Хочет обо всём расспросить и закрыть дыры в их общем сюжете. Обязательно
это сделает. Обязательно.
- Моя жизнь в какой-то степени зависит от него, - тишину прерывает голос
Хана. - Если всё получится, то в будущем он не будет уходить надолго в центр
души, ты сам сказал. Сможет расти и быть в безопасности, не бояться, что это.. - пауза. - Расширение? Что оно его убьёт. Плюсов больше, чем минусов - одно
моё согласие даст спокойствие в будущем. Я понимаю, что оно правильное. Не
от слепой веры, Сынмин.
- Ты смышлённый, но и в то же время глупый, Хан, - лекарь встаёт с места,
щёлкая пальцами, дабы пустая кружка испарилась в воздухе. - Я не верю, что
Ли способен причинить вред собственному соулмейту, но мало ли? Он ни черта
тебе не рассказал, что бы ты делал, если бы я не решил разобраться? Ты не
знаешь, что раньше он творил. А я видел. Видел и отвозил трупы.
Не сказал, значит не нужно. Значит знает, что будет делать.
- Раньше у него не было соулмейта, - отрезает. Этот негатив в сторону его
партнёра начинает уже порядком надоедать.
- Да, тоже правда, - вздох. Ким останавливается у двери и оборачивается к
койке. - Пойми, я переживаю за вас обоих. Как бы ни хотел открутить башку
этому любителю экстрима, я переживаю за него. Всегда переживал.
Неполноценным плохо, а переоценённым ещё хуже. Кажется, на тебя мои слова
не влияют, ты собираешься бездумно и дальше участвовать в его бесовщине,
но..
- Сынмин, - Джисон пристально смотрит на лекаря двумя вспыхнувшими
чёрными кристаллами, резко затыкая чужой рот, - Минхо совсем не такой,
каким ты его видишь. Возможно, для тебя он остался подростком, совершающим
ошибки, но, если ты откроешь глаза шире, взглянешь с другой стороны, то
увидишь уверенного в себе повзрослевшего мага, что может принимать
обдуманные решения сам, - юноша убирает тёплую руку от лица, укладывая ту
на белую простынь. - Такие, как ты, и вселяли раньше в него злость, верно?
Потому что не верили в него и боялись. Ты боишься, поэтому внушаешь страх
мне, но я не боюсь, ясно? Он ведь.. никого не трогает, пока не тронут его,
понимаешь?
- Джисон.
- А я понимаю. Прекрасно понимаю, - не даёт вставить и слова, укладывается
на горящую огнём грудь старшего руками, прислоняясь к тем подбородком, и
изучает точёные черты лица Ли. - Я не слышал от него этого, но.. я ему дорог?
Вероятно. Иначе зачем всё время выслушивать мои бредни, поддерживать и
быть рядом? Он мог давно меня.. убить, - пауза. - Летальный исход ритуала по
уговору и всё, меня нет. Задолго до соулмейтства и после. Я ведь никому здесь
не нравлюсь, и ему тоже не нравился. Всё ещё не знаю причин его решения, но
обязательно спрошу, когда мы вернёмся. А мы вернёмся, - железно ставит
точку Хан. - Вместе. Я его найду, раз надо. Пути назад нет.
- Мы могли бы найти способ отменить подписанный контракт.
- И потерять все те плюсы, ради которых он и был подписан? Не глупи.
Ким молчит, смотря в стену, и о чём-то долго думает. Засунул руки в карманы
халата, начиная медленно кивать.
- Вы похожи.
***
Сырный омлет успевает остыть, но Феликс заботливо тот подогревает, стараясь
сдержаться от распроса. Хан в его глазах никак не утонул в очередной
депрессии, наоборот, ещё больше воспрял духом, о чём-то напряжённо
размышляя. Уборка тем временем в комнате переросла в уборку блока, целители
не против, наблюдая и подсказывая хищникам, где стоит протереть ещё раз.
После обязательно накормят питательными взрывоопасными зельями и другими
вкусностями, а сейчас, пожалуй, пускай продолжают трудиться на благо
сожителей. У Феликса, к слову, тоже есть парочка подручных растений, но не в таком количестве, как у его друга - не любитель в няньках ходить, а любой
живчик, как минимум, живой организм, за который несёшь ответственность.
Утро плавно перетекает в день, который Джисон проводит уже в одиночестве. У
его малого круга общения пары, а после уроки танцев, пропускать никак нельзя.
Друзья ведь не имеют привилегию отлынивать, а один конкретный очень даже.
Слепая вера? Хан уверен, что это не всегда так плохо, как многие думают. Он
настроен на решение проблемы и жутко волнуется к наступлению вечера, ибо
забывает о такой важной детали, как время. Сколько его понадобится на
границе? Ким не сообщал точные цифры, лишь упомянул, что оно может быть
разным, Джисон сам всё почувствует. А сколько ещё нужно ждать, пока его не
утащат на эту границу двух пространств? Ответа нет. Ни у кого. День, три,
неделя, месяц, год. Если, как говорит лекарь, Ли уже на границе, то совсем
скоро они окажутся рядом, нет? Мысли о последствиях в случае провала не
пугают. Пугает, что не сработает, и в будущем есть более высокий шанс
схлопнуться от расширения силы. Все мы такие временные.. Хан сидит в зале на
диване и в тишине красит ногти на ногах в чёрный цвет, пока рядом с ним
шелестят листья накормленной дионеи. Откуда шипастая, спросите? Ректор
заходил, вручил, чтобы Джисон не скучал. Узнал о последних событиях, что-то и
сам рассказал, аккуратно порекомендовал постепенно возвращаться к учёбе,
хотя бы выполнять домашку, и пожелал удачи, добродушно хлопая по плечу
воскресшего в понимании происходящего студента. Места всем хватит, не
проблема, но, всё-таки, Джисону кажется, что ему потихоньку сплавят всех
дионей в будущем, так как ну, они будут скучать друг по другу, ревнивые,
заглядывай с прожорливым товарищем в гости хоть. Неужели из библиотеки
этих детишек решили выселить навсегда? Беда, но у Хана доброе сердце, готов
забрать всех. Ректор пообещал снабдить удобрениями и едой для хищников, ибо
в этом блоке их аномальное количество, чем во всём оставшемся университете,
кроме, разумеется, оранжереи и растительных лабораторий. Ладно?
Джисон вытягивает ноги, смотря на результат. Иногда охота сделать что-то
своими руками, а не применять магию, которая пока в достатке. Получилось
просто прекрасно. Оставшийся вечер уходит на чтение нового материала для
боевых магов, что в качестве неплохого отвлечения от грустных событий
подсунул в руки вышестоящий, и на перестановку хищников на длинном
широком подоконнике. Кто-то отправляется на полки стен, подальше от
мухоловок, кто-то на шкаф в компанию саррацении, а тех, кого подташнивает на
высоте - на пол по углам за вороний глаз. Всё ещё заросли, а не комната, но
вокруг так много зелёного, что даже дышать легче в этом мрачном помещении
чёрных оттенков. Занятий накопилось достаточно, но те откладываются на
следующий день, так как вскоре приходит Феликс и, на удивление, не один, а с
Чаном, Вон Илем и Чанбином, которые успевают применить блок на этаже, дабы
на него попасть бесшумно и совсем незаметно.
- Впечатляюще, - кивает Чан, упираясь рукой в раму двери целителя. Не
заходит. Смотрит долго в открытое окно, замечая знакомую крупную дионею
ректора, и удивлённо опускает глаза вниз, когда чувствует на ноге цепкие
листья плюща. - А это?..
- Это старший, - отпивая чай из своей кружки, подсказывает Джисон. Все,
кроме любопытного тёмного, сидят за столом и делят новое творение Чанбина и
Вон Иля - румяный кекс с кусочками апельсина. Кислый такой, мягкий. -
Младшего, помнится, ты хотел пустить на опыты. Он пришёл мстить.
Да я же.. Я же шутил, - бледнеет маг, замирая, пока по его ноге всё выше и
выше поднимается скептически настроенное растение. - Сон, его можно.. ну..
того? Убрать.
- А меня зачем спрашивать? С ним и беседуй, - фыркает Хан, переводя взгляд
на смеющегося Феликса и Вон Иля. Чанбин же давит улыбку, но более
сдержанную. Всегда такой, не из мира сего. - Чонин опаздывает.
- Его задержали, скоро будет, - хмурясь, выдыхает Чан и расслабляется,
надеясь, что хищник это оценит, постарается довериться. Что ж, так и
случилось. Ладно, просто Джисон подхимичил и направлением импульса
попросил не сердиться, отстать от бедолаги, который уже всё понял для себя и
закрепил. Заканчивают чаепитие поздно ночью, расходятся на хорошей ноте,
успев обсудить пару деталей о насущном. Хан не собирается пока что-то
рассказывать, терпеливо набирается сил и ждёт призыва. Принимает с трепетом
ресниц добрые слова от старших, их поддержку и мягкие улыбки. Это приятно.
Тёмные не такие злыдни, как все думают, просто их благосклонное отношение
распространяется не на всех. Оно и правильно.
- Предлагаю завтра устроить вечер спа-процедур, что думаешь? - вопрос
вытягивает из дум. - Хёнджин столько всего из столицы привёз, привалило так
привалило! А он, между прочим, закупается не у наших - напрямую поставщики
с болот. У меня огромный пакет классных дорогих скрабов, масок с глиной и
этих.. Как они? - Феликс вместе с Ханом стоят в ванной перед зеркалом,
похлопывающими движениями подушечек пальцев нанося на лицо травяные
крема. Сами иногда варят, пробуя новые пропорции, сами себе косметологи,
визажисты, стилисты. Чан так и прокомментировал: ведьмы. - Ну, такие.. Не
обёртывание, а то, что увлажняет. Блин, ты понял, в общем. Давай?
- Давай, - согласно мычит целитель, закручивая крышку пахучего крема из
вереска. Понимает, что идея и правда хорошая, ему надо срочно расслабиться,
доза постепенно теряет свои свойства жизнерадостности. На душе странное
тянущее чувство долгожданной полноценности, но.. не той? Чего-то не хватает
для картины. Или кого-то. Кого-то. Всё с огромным отрывом возвращается в
идиллию, однако главного элемента его спокойствия рядом нет. Хан опускает
глаза в раковину, всё ещё держа в руках уходовое средство. Пальцами
разглаживает висящую бирку, где прописан короткий состав и название.
Старается держать шкаф с паникой на ключе, но открыть так хочется. В его
жизни слишком много этих но. Встречается резко взглядом с Феликсом, когда
тот внезапно мажет по носу кремом.
- Эй, я рядом, помнишь? - обеспокоенно хмурится. - Всё хорошо. Иди ложись и
поспи, не думай ни о чём, - забирает баночку крема из рук и провожает до
комнаты, пока Хан втирает остатки вереска в кожу. - Завтра выберемся вместе,
хоть на улице побудешь, - желает сладких снов, получая в ответ мягкие
объятия. Его солнце греет намного ярче той звезды в небе, которую из-за плохой
погоды давно уже не видно. Спасибо.
Это ценно.
Уснуть получается быстро только тогда, когда достаёт из шкафа именной
бомбер и натягивает поверх короткой пижамы. Пахнет Ли, как и всегда. Это
успокаивает. Раньше держался подальше от всех этих странных наклонностей,
но уже не замечает, что творит его горячее сердце.
Держать лицо сложно, когда все на него так ядовито пялятся. Быть может, зря
Джисон решил покинуть свой блок? Да, зайти к некоторым профессорам и
получить кипу бумаг по текущим темам, несомненно, неплохая идея, даже очень
и очень мудрая, вот только путь до кабинетов всегда такой долгий. Кажется, что
коридоры бесконечны - страшный сон любого студента. Ещё бы ни дверей, ни
окон и можно смело вешаться. И про проклятых магов не забываем, они совсем
не изменились за чуть больше недели отсутствия Хана на парах. От бала
отстранили, это теперь открытая информация, есть, что обсудить. Ректор,
конечно же, в сложившейся ситуации выступает, как лицо заинтересованное.
Меченые должны не только воссоединиться, но и прекрасно себя чувствовать, а
по прогнозам Ким Сынмина это дело гиблое. Какое именно, тот не уточняет.
Поэтому бал в минус, только покой и отдых, ну, и пара штрафов тем, кто сильно
надоел. Хан без зазрения совести нажаловался, впервые за долгое время
получая удовольствие от собственных привилегий - пускай драят туалеты по
выходным, а не чешут языками. Пора быть жёстче и хитрее, а не пропускать всё
через себя, Джисон это понял.
Усвоил.
Гуляет под ручку с Феликсом и Чонином по пахучему мокрому саду, что из-за
дождя вырос раза в два, пока сзади за ними неспешно топчутся старшие в лице
Чана и Вон Иля, обнимается с разношёрстными деревьями, напитываясь
энергией природы, ищет душевное умиротворение. Погода не совсем противная,
пускай и выбесила количеством грязных луж, куда-таки каждый успел
наступить. Джисон пытается отвлечься от тоски, дышит свежим воздухом и
поглядывает на увлечённых беседой друзей. Кажется, их жизнь нисколько не
изменилась. Успешно шлют на хутор бабочек ловить нахуй посылают тех, кто
много внимания обращает, сдают практику, благодаря знаниям Чана и левой
помощи Хвана Хёнджина (профессор искусный льстец и уламывает своих коллег
на вкусные оценки для своего ангела), зависают в свободное время в кафетерии.
Стараются молчать и не упоминать ситуацию с одним тёмным, что будто в кому
слёг (не совсем в тему предположение Чонина было стёрто неодобрительным
взглядом Феликса). Последние два дня даются проще. Хан прикладывает для
этого силы.
Старается жить дальше.
- Ты уверен?
- Всё по инструкции, - перечитывая длинную бумажку буклета на ломаном
эльфийском уже третий раз, озадаченно мычит Феликс. - Ты что-нибудь
чувствуешь? - он переводит взгляд на друга, что обмотан махровым
полотенцем, а после спускается на его голые бёдра. Джисон сидит на бортике
ванной и тоже на них смотрит. Две молочные такие зефиринки.
- Ну, у меня начинает гореть кожа. Так и должно быть? Ожоги не оставит?
- Глупышка, это же суфле для увлажения и.. сейчас.. и упругости. Ничего такого
не должно произойти, все очень советуют, ножки будут отпад! А пахнет как.. мм.. ты уловил? Ванилька! Держим десять минут, после смываем и мажем
обязательно кремом. Ты погляди, он тоже из этой линейки. Будешь пахнуть обалденно, - Ликс садится рядом, утыкаясь в начало инструкции. - Хм.. или это
обёртывание с перцем?
- Феликс.
- А, ой, - озадаченно хлопает ресницами блондин. - Да давай его тоже
сделаем? А восковые полоски когда попробуем?
- Ты хочешь моей смерти, только недавно же делали, - пихая друга под бок.
- А здесь они с клюквой, обещают гладкость во всех интересных местах. Что
думаешь?
- Я думаю, что иди в задницу, Ликс, - Хан закидывает ногу на ногу и
складывает руки на закрытой полотенцем груди. Смотрит придирчиво. - Это и
так всегда больно, а ты ещё ради интереса хочешь пожертвовать кем-то из нас,
точнее конкретно мной, чтобы просто открыть распиаренное средство. Когда
смывать эту дрянь с себя? Я весь горю.
- Ты такая истеричка, Сони, - цокает Феликс, включая в ванной напор воды и
приглашая жестом в ту залезть. - Для тебя же стараюсь. О, а хочешь пенку
затестить? Тина, кедр, травы.. эльфы совсем писать не умеют, что за корявые
буквы?
- Дай сюда, - Джисон вытягивает буклет с перечислением средств и сам
пробегается по тексту глазами в то время, как с его ног смывают обжигающее
нечто. - У тебя с эльфийским всегда туго было. Это не пенка, а крем для лица.
Кстати, состав похож на наш.
- Пора открывать свой бизнес!
- Заткнись и смывай давай.
Бодрящие процедуры никакие не бодрящие, от них лишь больше устаёшь.
Занимают часа два от дождливого вечера, пока каждый испробует на себе новое
средство, а после наскрабированные гладкие все в креме две туши валятся на
диван в зале и измученно стонут. Сил хватает только на то, чтобы
воспользоваться парочкой заклинаний и перетащить по воздуху из соседней
комнаты свечи и благовония. Лежат в уютном полумраке, слушая спокойную
музыку сквозь удары дождя по окнам, и вдыхают тлеющий сандал. Своего рода
душевное расслабление, которого так не хватало.
- Когда стипендия приходит?
- Пара дней. Слышал, у меченых её удвоили.
- Ещё как. Попроси Хвана купить вторую банку суфле. Мне зашло, - согласно
мычит.
- Забирай, Сони. Если что-то ещё нужно, просто скажи, мой платит, - оба
приглушённо смеются, поглядывая друг на друга. - Я серьёзно. Университет
спонсирует хорошо, но всё же лучше побереги деньги для чего-то другого.
- Свадебное путешествие?
- Меня удар хватит, не шути так! - Феликс в удивлённом шоке распахивает
глаза, кидая в Хана подушку. - Эй, и если так раскинуть, вероятность, что я
первый пойду под венец, очень велика, - хитренько улыбается.
- Ещё посмотрим.
Феликс - это отдельная блондинистая влюблённость, которую невозможно чемлибо вытравить из сердца. С ним легко, не всегда, но бо́льшую часть времени
точно, с ним спокойно и просто. Он не из тех, кто долго обижается или в серьёз
злится. Знает, чего хочет, и как этого добиться, ценит себя и своё время. У него
аура такая - притягивать к себе свет.
Настоящее солнце.
Целители лежат минут сорок в зале, тихо переговариваются о некоторой
любовной ситуации между Чонином и Чаном, а после решают подняться и
надеть что-то из домашнего. Полотенце круто, но неудобно. Спа-вечер
заканчивают травяным чаем, который Феликс подаёт так же на кофейный
столик перед диваном. Джисон заваливается в подушки боком и делает глоток
за глотком, рассматривая крашеные пальчики на своих ногах. Опять это чувство
комфорта. То, что нравится, что так было нужно. И всё ещё так неполноценно.
Выдыхает, заставляя горячий пар из кружки двинуться в сторону. И как он
раньше жил без всего этого соулмейтсткого ада?
- Он тоже скучает, - угадывает так точно Феликс, с пониманием смотря на
своего друга. У него врождённая способность к улавливанию чужой
чувствительности.
- Думаешь? - Хан неуверенно сталкивается с ним взглядом. Получает мягкий
кивок и опускает внимание на чай в руках. - Это так.. странно. Так странно
чувствовать столько всего и.. - пауза. - И всё к одному человеку. Я двинулся,
да? - неловкий смешок. - Это же Ли Минхо.
Хочется поморщиться в моменте, но это не передаст всей той глубины, что
испытывает. В нём есть всё - и раздражение, и умиротворение, и
привязанность. Противоречивость.
- Нет, ты просто влюбился, - нежная улыбка. - Любовь не выбирает, от кого
сносить голову, Хан-и, она ставит перед фактом.
- Мы тоже участвуем в выборе. Как можно полюбить того, кто когда-то хотел
тебя прикончить? Этот факт никогда не исчезнет.
- Ключевое здесь когда-то, - смеётся Феликс, поднимая палец вверх. - А в
остальном, мы же можем изменить своё отношение? Оно влияет на наш выбор.
Подумай над этим, а не забивай голову бредом.
- Пытаюсь разобраться.
- Пока ты пытаешься, сердце уже всё решило.
- Но..
Безаппеляционно, Сони.
Хан кутается в накинутый сверху короткой пижамы бомбер и отставляет чай на
столик. Не будет отрицать это. Глупо было бы, да и смысл себя обманывать? А
может на фоне разлуки так подкосило? И ведь работает же фраза мы ценим,
когда теряем. Вот только он и раньше ценил. Ценил, но по-своему, а терять.. Он
ещё никого не потерял, чтобы бросаться такими словами.
- Из тебя дурацкий друг, Ликс, - Джисон много раз кивает и поворачивается к
Феликсу, что пристально на него глядит. - Я хотел бы получить что-то вроде
сопливой поддержки, а не сухих суровых фактов. Ты так жесток, - цокает
наигранно. Теперь оба смотрят друг на друга: один со смешком, а другой без
эмоций, будто и правда серьёзен. Нет, Феликс и серьёзность это редкое
попадание, увольте. Джисон копирует его, всё ещё немного подшучивая.
Наблюдает, замечая не только серьёзность - может, не сразу понял, но начала
преобладать уже какая-то нейтральность. Да, смотрят нейтрально, вроде,
совсем обычно, но так странно пристально? Ему скучно, видимо. - Ты собрался
прожечь во мне дыру? Да, ты паршивый друг иногда, это правда, и твой взгляд
это не изменит, увы, - закатывает глаза юноша, а после снова возвращается к
Феликсу. Продолжает копировать и долго сканировать в ответ. Выглядит уже не
смешно, честно говоря. Обиделся? Хан в какой-то момент растерянно хлопает
ресницами, опуская те вниз. Поднимает обратно. Друг сидит, застыв на месте, и
всё ещё пристально пялится в ответ. - Ликси? - хмурится Хан, сжимая
пальцами ткань бомбера. Стало как-то неуютно, что ли? Этот взгляд несколько
беспокоит. - Эй, ладно тебе? Я просто шучу, не воспринимай буквально, -
протягивает руку и слегка пихает друга в колено. Но тот не реагирует, даже
когда оно падает на мягкий диван. Смотрит. Смотрит. И смотрит. Джисон
замечает, что, кажется, совсем не моргая. Теперь это не тревожит, а напрягает.
Серьёзно напрягает. - Это не смешно.
Вздыхает, уводя скептический взгляд на сжатые в пальцах ладони. Чувствует
боковым зрением, что Феликс неподвижно наблюдает. Почему-то. Молчит, даже
не хихикая. Всё ещё наблюдает. Жутко пристально.
- Ладно, это странно. Ты доволен? - чуть грубее. - У меня и так нервов не
осталось, давай не будем? Я не хотел тебя обижать, - сжимается под бомбером,
подминая под себя босые ноги. Вот как можно было так испортить обстановку?
При том, что у его друга такой привычки нет, он ведь.. Джисон облизывается,
резко осознавая. Да, его друг так не делает. Он бы не стал. Обид, обычно, от
него не дождёшься, расклеивается сразу. Обратно поднимает голову на
Феликса, осторожно заглядывая в пристальный неживой взгляд. Судорожно
поджимает губы, отодвигаясь. Это не его друг. Не сейчас. Не такой. Оба смотрят
друг на друга с минуту точно - да, Феликс перестал моргать. По телу бегут
мурашки, пока строка нужного заклинания вертится на языке уже как пару
секунд, но Джисон не успевает вымолвить ту, ибо жуткий взгляд блондина
внезапно двигается и перемещается за спину юноши. Куда-то в темноту зала,
что за диваном, куда слабый свет свечей не доходит.
Наступает продолжительная тишина.
Если бы не дождь, что противно громко стучит по стеклу, вызывая дрожь уже в
теле, было бы не так страшно. А словил Хан именно испуг. Какого чёрта? Он
серьёзно замирает, не решаясь обернуться. Сканирует застывшего в одной
эмоции друга и быстро моргает. Решиться бы нужно. Очень и очень срочно. Вдыхает, болезненно сжимая пальцы. Выдыхает, резко поворачивая голову
назад, едва двигаясь вбок корпусом. Полумрачное помещение, ничего
особенного. Пусто. Джисон возвращается в прежнее положение, вот только на
диване, кроме него, уже никого нет. По сердцу ощутимо ударяет чем-то
тяжёлым.
- Блядство.. - шепчет, вскакивая на ноги. Едва не падает, запинаясь о ковёр, и
встаёт ближе к кофейному столику, резко оборачиваясь. К свету. Бегает
настороженными глазами по залу - от кухни до закрытых дверей комнат. От
дверей комнат до коридора и прихожей. Не понимает. Ничего не понимает.
Почему не почувствовал? Сердце бешено стучит, предвещая скорую истерику.
Сейчас не лучшее время, чтобы так шутить или устраивать засады, он
нестабилен. Где Феликс? Кто с ним сидел? Это точно был сначала его Феликс.. -
Кто здесь? - голос растерян. Он отходит спиной к стене, двигаясь ближе к
выходу из блока, в котором становится явно небезопасно. Есть возможность
сбежать к старшим? Он ей воспользуется, а после обязательно заявит
вышестоящему, чтобы никакая тварь больше не выделывалась в своих
дебильных фокусах. Поджимает губы, когда в комнате гаснут свечи. Очень умно.
И срывается на бег, пытаясь на ходу активировать что-то из защитных
заклинаний. Строка снова запинается в мыслях, когда в мрачном коридоре, куда
успешно удаётся вырваться, его встречает густой чёрный туман, что стелется по
полу. Джисон резко останавливается на месте, в шоке смотря, как собственные
ноги пропадают в этой дымке. Какого?.. Поднимает голову и мотает ей по
сторонам, хочет задать вопрос вслух, но не успевает - тут же оборачивается
назад, когда слышит оглушительный хлопок. Это была дверь, точно она, вот
только прохода в свой блок уже и.. нет. Карие глаза ищут, но не находят,
скользят дальше по коридору. Там, где раньше располагались чужие комнаты и
окна, теперь сплошные пустые стены. Всё сожрала непросветная дымка, что
зловеще продолжает напирать. Заставляет убираться прочь.
Чертовщина.
Ногам внезапно холодно. По каменной плитке пола гуляет сквозняк, сильно
морозит босые ступни. Только сейчас замечает низкую температуру, что
обжигает нежную кожу в плывущем в каком-то своём направлении тумане.
Джисон вздрагивает и натягивает рукава бомбера до кончиков онемевших
пальцев. Выдыхает горячий пар в воздух. Не понимает. Вокруг тихо, слышны
лишь отголоски шелеста. По привычке в лёгкой самозащите обнимает себя и
дёргается в сторону конца коридора, где заметен поворот. Не соображает,
морщась от ледяного гладкого камня под ногами. Старается идти быстро и не
смотреть по сторонам, ощущая всем нутром, что этот туман живой. В нём что-то
движется, сгущаясь в бесформенные клубни. Они смотрят. Наблюдают. Они
источают опасность. Они и шелестят, догоняя своим шёпотом? Джисон, мягко
говоря, на измене. Поворачивает в следующий коридор, собираясь найти-таки
грёбаный выход из изменившего форму университета и попасть к старшим, вот
только вместо этого надломляет брови в испуге и делает шаг назад, когда видит
в новом помещении те самые клубни тумана, но выше.. длиннее.. темнее.
Сформировались в тени. Нечисть? Не на тренировочном поле, а в университете?
Силуэты бродят от стены до стены, плывут, проходя сквозь друг друга, и не
останавливаются. Не замечают Джисона, что в панике повторяет одно и то же
защитное заклинание, опустив голову вниз. Не работает. Всё ещё не работает.
Почему не работает? Что за бессмыслица?? Он не выдерживает, сгорая от
пронизывающего холода.
- Да сработай ты! - нервно кричит Хан, дрожа в ногах. Дышит сбивчиво, бегая
глазами по полупрозрачной чёрной дымке на полу. Поднимает угольную голову
обратно, сквозь накатившуюся влагу в глазах замечая, что одна из теней его..
услышала? Стоит посередине коридора и не двигается, в отличие от всех
остальных. Джисон смотрит прямо на неё. В ответ. Замолкает, судорожно
выдыхая, и осторожно отступает к ближайшей стене, не сводя с той
расширенных глаз. Нет. Нет-нет. Пускай исчезнет. Она же не.. она движется к
нему? Целитель не различает из-за дальности и темноты, что из себя
представляет эта бесшумная нечисть. То, что не к добру, это понятно сразу. С
ними всегда стоит вести себя аккуратно - без резких движений, молча. Забыл?
Здесь и своё имя забыть вполне возможно. Джисон опускает голову вниз.
Пытается собраться. Зажмуривается. Нечисть - это серьёзно, кто вообще её
трогает, когда нечем убить? А ему нечем. Совсем. Он остаётся на месте и
старается задерживать дыхание, чтобы не так явно давиться воздухом, что
очень нужен. Чтобы его перестали чувствовать. Чувствует сам - движение
воздуха перед собой. Ждёт минуту или около того, чтобы его оставили в покое, и
медленно открывает глаза обратно, в моменте вскрикивая на весь коридор от
ужаса - прямо перед его лицом обезображенное нечто. Смог рассмотреть.
Блять, смог и сильно пожалел. Дух, вероятно, но с чётким разделением
раскрытого растягивающегося вниз рта и двух дыр вместо глаз. Углубления
темнее основного тела и смотрят.. в душу. Гипнотизируют. Такая нечисть
сожрана собственным мраком, такая присасывается к слабой энергетике и
вытесняет из физической оболочки для второго шанса на счастливую жизнь.
Если Хан не в состоянии какого-то чёрта воспользоваться магией, то встреча
хреновая. Он кричит, когда его так внезапно атакуют занавесом внутренних
страхов, придвигаясь ближе, открывая рот шире - нечисть любит так
издеваться, воздействовать на незащищённый разум - и скатывается по стене
вниз к самому полу, закрывая рукавами бомбера своё бледное лицо.
Хана швыряет из состояния в состояние, точно на грани обморока. Он резко
вскакивает и мчится не глядя вглубь коридора. Заворачивает за новые и новые
повороты, едва не поскальзываясь на холодной застеленной туманом плитке,
бежит по холлу и всё-таки запинается. Падает с приглушённым скулежом,
выставляя руки перед собой. Больно. Страшно и больно. Слёзы, что текут из глаз
по щекам, единственное, что согревает, но даже это не способно остановить
внутренний страх, что у него вытянули из самой глубины. Джисон едва
поднимается на дрожащих локтях с пола и смотрит, как капли солёной воды
пропадают в чёрной дымке. Если бы не ощущение ледяного камня, не увидел бы
из-за тумана из чего состоит поверхность под ним. Нерешительно
осматривается, отмечая сквозь разбитую психику всё те же стены коридора. Но
он же только что был.. в холле.. на пути к выходу из общежития? Колени саднят,
дрожащая ладонь еле прикасается к стёртой в кровь коже. Пытается залечить,
но не работает. Оно совсем не работает. Где его энергия? Пробует снова и снова,
но не получается. Смотрит, как по голым ногам плывёт туман, а после
поднимает тревожный взгляд вперёд, замечая новый силуэт в полутьме. Нет.
Только не снова. Как ему здесь банально выжить? Нечисть изводит медленно,
находит в самых потаённых углах. Её важно убить. Хан давится слезами,
вставая, как может, на ноги. Выдыхает горячий пар и наблюдает, как к нему
плавно направляются с другого конца коридора. Других теней, гуляющих по
пространству нет, только эта. Чёрная, высокая.. с двумя красными кристаллами.
Джисон хмурится, сдвигая брови, пока трясущиеся губы пытаются сказать хоть
что-то. Хоть одно заклинание. Его мучает в голове осадочное ощущение
магической травли. Он не может быть вновь грёбаным человеком.. не может..
Бегать долго не выйдет, холодно. Ужасно холодно и уже больно касаться плитки обнажённой кожей. Вокруг ничего нет, чтобы сесть или на время облокотиться - пустые голые стены. Как и доступ к его душе.
Устал, он сильно устал от каши в голове. От страха. От гнетущего чувства
опасности. Стирает с щёк слёзы, пытаясь не реагировать на напускной ужас, что
ему внушили. Смотрит вперёд. Силуэт останавливается в паре метрах и
замирает, как и целитель. Карие глаза в шоке расширяются, когда различают
выходящий из сумрака человеческий облик. Чёрная льняная рубашка, чёрные
кожаные штаны, эти пепельные волосы.. Хан не двигается и не дышит, хотя
сердце неумолимо бьёт под рёбрами. Он видит его. Это глюк? Как он здесь?..
Мокрые ресницы подрагивают, но он практически не моргает. Обманка? Снова.
Такая реалистичная, такая живая.
Минхо?..
Точно обманка.. такая подлая. Вытянутая из сознания. Это больно. Джисон
смотрит в чернильные знакомые глаза. Холодное выражение лица и эти
графичные губы, скулы, спадающие на лоб волосы - всё его. Абсолютный
портрет. Дым рассеялся, вдалеке стоит целый и невредимый тёмный. Словно
настоящий. Словно его Минхо. В сознании и всё понимает, всё видит. Джисон
сглатывает слёзы, зная точно, что если бы это был его соулмейт, то ответил бы,
воспользовавшись общей способностью, он бы..
Мальвина.
Не двигается. Хан не двигается, пока тело внезапно прошибает огнём. Под
рёбрами разливается горячий толчок, громко подсказывая. Он не верит себе.
Глазам. Мыслям. Ему кажется, что он давно упал в холодный обморок или его
сожрала страхами одна из тех тварей в каком-то из коридоров. Ему мерещится.
Джисон медленно качает головой, поджимая бледные губы. Делает
неуверенный шаг вперёд и останавливается. Что, если с ним играют? Что, если
иллюзия? Но ему ответили.. ему дали сигнал, что вот это - это точно его Минхо.
Он настолько обнадёжен, что готов сделать всё, что угодно. Готов сорваться.
Если связь между соулмейтами определяющая.. если их способности дозволены
только им двоим.. если он чувствует этот импульс под рёбрами.. если он всё это
время был и есть на границе..
Вдох..
Беги, я поймаю.
Выдох..
Хан верит. Ему доказывают - он безоговорочно верит. Срывается с места в
последних силах, когда тёмный перед ним открывает объятия, не сводя своего
пристального кошачьего взгляда с юноши. Так привычно. Так жадно. Так, как
было всегда. И правда ловит, едва подбрасывая вверх и прокручивая
вполоборота. Горячие ладони скользят по бледной от холода коже, подхватывая
одной рукой под бёдрами, другой обнимая за спину. Прижимает к себе ближе,
буквально вдавливает, пока в его шею впечатываются мокрые глаза, нос, губы..
Джисон всхлипывает в кожу старшего, крепко за ту обнимая. Прячась от этого
страшного непонятного пространства вокруг. Это он. Он. Это он. Горячий, живой,
ощутимый на пальцах - он дышит и это всё совершенно не сон. Больше не сон.
Прямо сейчас, прямо здесь. Рука со спины с давлением ладони поднимается к загривку угольных волос, Ли большим пальцем проглаживает по месту,
прислоняясь губами к дрожащему плечу, с которого съехал именной бомбер.
Прижимает голову к себе. Вокруг вспыхивает чёрное пламя, разрезая границу
для обоих, что нашли друг друга.
- Кто тебя напугал, мальвина? - раздражённый тембр родного голоса режет
уши. Хан не верит. Не верит, прижимаясь ближе, пока его резко прочитывают от
и до. - Что с коленями и где, блять, нормальная одежда? Ты ледяной.
Целитель не в состоянии ответить, пытается принять факт того, что они друг
друга нашли. Что это правда. Реальность не может быть такой счастливой, он
привык за неделю к иному. Он спит? Между тем в голове возникает много
встречных вопросов по типу с чего вдруг он должен быть в другой одежде? Ночь
на дворе. Скажи спасибо, что вообще одет. Разве не знает, кто здесь бродит, раз
спрашивает об испуге? Характер не пропьёшь, так ведь говорят? Джисон
слишком устал от всего, чтобы возникать, да и не собирается нагружать себя
лишним, когда в его объятиях тот, ради кого хочется увидеть завтра. Мысли
были и исчезли. В секунду. Плевать на всё. Плевать. Карие глаза мнимо
приоткрываются, а после шире и шире, когда замечают за спиной тёмного,
буквально в паре шагах от них, тот самый призрачный силуэт. Или другой?
Который из? Они все на одно мутное туманное лицо, да это и неважно. Нечисть
стоит и смотрит прямо Хану в стеклянные глаза, открывает рот, разрывая на
пыльные связки его очертания, будто что-то пытается сказать. Внушить новый
страх? Снова отравить? Он ещё даже не отошёл от старого наваждения.
- Минхо.. М-Минхо, сзади.. Минхо.. - тут же прячется обратно в шею, сжимая в
пальцах рубашку Ли. Его трясёт. Нет, пожалуйста. Только не снова. Нет.
- Я в курсе, - мягко укладывая свою голову на чужую. Старший медленно
разворачивается и, безразлично оглядывая духа, одной чернильной вспышкой
зрачков расщепляет на общую дымку витающую в воздухе, взвывшую нечисть,
что, видимо, прилипчиво увязалась за плачущим комком в его руках и сильно
напугала. Что ж, минус один вопрос. - Никого больше нет. Всё хорошо, можешь
открыть глаза.
- Хочу обратно.. Пожалуйста, Минхо.. Обратно.. Вместе.. - мотает головой,
больше ту не поднимая. Ему хватило. Всего хватило. И разлуки, и страха, и
времени. Этого грёбаного бесконечного коридора. - Прошу тебя.. Пожалуйста..
Прошу..
- Тшш.. Сделаю, мальвина, - в успокоении гладит по дрожащей спине Ли,
следя за тем самым исчезающим впереди коридором. Младшему в таком
избитом состоянии это лучше не видеть. - Бояться не нужно. Не со мной, -
шёпотом завершает выполнение всех условий заключённого контракта. Ставит
жирную точку в своём ритуале, пропуская заклинание сквозь себя до порыва
холодного ветра. Вокруг них привычно поднимается чёрное пламя, создавая
защитный купол. - Задержи дыхание, мы возвращаемся.
Оно едва присутствует, задержать его не такая проблема. А вот начать дышать
заново и стабильно - увы.
Новый глоток воздуха смешивается с воском и травами. Хан слышит, как позади
него с особой резкостью смахивают хрупкие бьющиеся об пол предметы, судя по
всему колбы, драгоценные камни и прочее, а после аккуратно усаживают на твёрдую поверхность, обнимая уже двумя руками за талию. Сжимая. Тело
прошибает горячая волна, согревая. Успокаивая. Залечивая стёртые колени, что
неприятно жгутся на нежной коже. Джисон продолжает так же крепко обнимать
своего соулмейта за шею, с благоговением улавливая стук чужого сердца. Живой. Он живой и рядом. В его руках.
- Ты не должен был идти за мной, - графичные губы сталкиваются с угольными
волосами. Целуют. - Зачем вышел? Я в состоянии найти сам, - Ли напряжённо
ждёт ответа, опуская одну руку по талии вниз. Проводя по бедру, голой ноге,
колену. Останавливается, прислоняя кожу к коже, чтобы быстрее распалить.
Блядски ледяной. Плохо. Чем это создание заслужило такие эмоции? Он читает
его всего и мрачнеет.
- М-мне сказали.. Я.. - пауза на выдохах выдаётся длинной. Хан только сейчас
до конца начинает понимать, что же всё-таки с ним произошло. Где он оказался
и откуда его забрали. Его же забрали? Это всё закончилось? Не жалкое
разыгравшееся воображение? - Чтобы я..
- Кто сказал? - Ли холодно, так напористо прерывает тихий голос, стараясь не
психануть от злости. Догадывается, кто. Глубже зарывается в волосы, вдыхая
сладкий аромат. Всё ещё не слыша ответ. Зверея. - Детка, кто?
- Сынмин..
- Прекрасно, - грубо отрезая. - Тебе запрещено впредь слушать этого
кретина, ясно? Я его убью, - старший чувствует дрожащие кивки головой и тут
же смягчается, сдержанно выдыхая. За него цепляются сильнее, явно пугаясь,
что тот сейчас.. решит развернуться и уйти? Исчезнет? Испарится? Вариантов
много, и все они не нравятся. Энергетический фон нестабильный, сильно
прогнулся под чужой. - Злюсь, но не на тебя. Всё хорошо, - гладит до колена и
обратно вниз, вызывая мурашки. - Я рядом, никуда не денусь. Ты можешь мне
верить.
- Я.. верю.. Я тебе верю, - шёпот. Джисон постепенно тает от горячих
импульсов под кожей, согреваясь в теле. Не воспринимает, что они рядом. Это
далёкая от него реальность.
- Тшш.. Ты скучал, - поцелуй в покрасневшее ушко мягкий, практически
невесомый. - Это чувствуется.
- М-м.
- Меня впервые так встречают. Очень стараюсь не сломать тебя, хотя очень,
блять, хочется, - проводя рукой до талии внутрь расстёгнутого бомбера.
Умещая обе ладони в обхвате на её самой тонкой части и придвигая к себе. Это
не меняет расстояние, они прижаты друг к другу, но каждое движение, словно
доказательство, что они рядом. - Не делай так больше, это вызывает грёбаное
привыкание.
- Хочу быть.. твоей привычкой, - Хан шмыгает носом, едва расслабляясь в
горячих прикосновениях. Уже не держится, словно за спасательный круг, а со
всем скучанием обнимает, запуская пальцы в пепельные волосы тёмного.
Проходится ногтями по коже головы, прочёсывая. Не верит. Утыкается губами в
шею. Глаза закрыты, нервно трясутся.
Ты уже, мальвина, - Джисон корпусом послушно откланяется назад, когда на
него давят, лишь бы прислонился спиной к стене. А после отстраняется и сам Ли,
удерживая так, чтобы отпустили его шею, сползая руками по груди. Чтобы они
были на уровне дыхания. Чтобы посмотрели друг на друга. Карие глаза
различают вокруг знакомую комнату со спальней, закрытую тюлем. Всё тот же
дубовый шкаф, винтажное зеркало с висящей россыпью остроконечных камней.
Мрачный декор, чёрные шторы в пол. Хан принимает новый поток энергии и
ощущает себя как никогда дома. Эта темнота не пугает. Совсем. Она другая. Она
его. Джисон осматривает помещение и замечает, что сидит практически на
одном уровне с кошачьими пристальными глазами на резном комоде, с которого
ранее так срочно скинули все ценные вещицы в коллекции старшего.
Возвращается влажным взглядом к Ли, к двум красным огням в ночи. Ощущает
ладони на своих щеках, с которых большими пальцами осторожно стирают
остатки слёз. - Я тоже скучал, - вкрадчиво и так серьёзно говорит Минхо. - Я
здесь. Ты видишь меня, чувствуешь. Я здесь, ладно? Хватит плакать, утонем,
мальвина.
Чёрное сердце редко дрожит, но прямо сейчас нарушает собственные законы.
- Где же ты был? - приподнимая руки, чтобы коснуться чужих запястий, а
после мягко цепляясь за них. Ему нужен контакт. Обязательно. Нужно трогать и
доказывать себе, что это всё реальность. Просто чтобы тот стоял между
разведённых залеченных коленей и едва ощущался - мало. Начинает
осознавать. Капельку.
- Не поверю, что Сынмин не рассказал тебе. Раз хватило ума лезть туда, куда
не просят, то и здесь он преуспел. Не так ли?
- Так, - смотря сквозь трепет ресниц в горящий взгляд напротив. Вспоминая
такую деталь, как их схожую судьбу. Особенность. Отношение к миру и свои
собственные чувства. Выдыхает, когда к нему придвигаются нос к носу. - Без
тебя.. было тяжело. Невыносимо плохо, - прикрывает стеклянные глаза,
ощущая затылком прохладную стену. Он рядом.
- Говоришь прямо, мальвина. Губами, до которых я теперь боюсь дотронуться.
Слишком хрупкие для того, что чувствую я, - нежный шёпот. - Это
единственный страх за последнее время, что я испытывал.
- В тысячу раз меньше.. чем я. Так.. несправедливо.. Так..
- Знаю, - пальцы продолжают гладить по коже лица. Ли собран и холоден,
какая бы ситуация не произошла, однако момент воссоединения выбивает из
него всё самообладание. Рушит по кускам. Он тоже закрывает глаза, чувствуя
прямо сейчас своего соулмейта на все 102%. Его тревожность и нарастающее
волнение от момента. В тишине, в темноте. В общем скучании. - Прости. Я
импульсивный эгоист, мальвина. Я исправлюсь.
- Мне хочется.. тебя убить. И обнять. Всё сразу, - сжимая крепче чужие
запястья. Говоря буквально в губы, задевая их своими. - Скажи мне, что ты
правда здесь..
- Я здесь. Я здесь, детка, - слабое прикосновение к губам едва заметно,
оставляет после себя небольшой выдох со стороны Хана. Это необычно, что он чувствует снова эту тактильность. - Тяжело больше никогда не будет.
- Поклянись.. - нервно поднимая глаза на пару секунд вверх, дабы вновь не
умыться солёной водой от чужого, такого осознанного признания. - Поклянись
жизнью, что ты меня не бросишь. Ни в одном из этих дебильных многообразий
пространств, - добавляя последнее тише: - Прошу тебя.
- Клянусь, - на ладонях едва загорается метка, пока двое непрерывно смотрят
друг на друга. Пожирают глазами, вспоминая черты и все особенности
внешности.
Твоё доверие для меня закон. Твоя безопасность мой приоритет. Только
так.
Я скучал.. было плохо.. так плохо.. Думал, что ты уже не..
Это убивает морально. Ли обнимает первый, притягивая одной рукой за затылок
обратно к своей шее всхлипнувшее в новых слезах лицо, пока второй накрывает
дрожащую спину. Ждёт, чтобы его разнеженный соулмейт успокоился. Он здесь.
Будет ждать столько, сколько потребуется. Он здесь. Его и правда ждали
намного дольше, это стоит помнить и обязательно обсудить, но позже. Старший
читает чужое состояние за прошедшие дни разлуки между строк, прощупывает
импульсы и укачивает обменом энергии. Извиняется тактильно, как может. Не
отпускает и не отпустит. Это взаимно и это отдаёт вибрацией. Хан не жалеет
сил, прижимается со всем отчаянием. И время будто.. песок сквозь пальцы.
Долго и в то же время сразу же. Проходит. Становится хорошо. Это пьянит, это
вселяет надежду, это умиротворяет. Стук чёрного сердца громкий, такой же
доверчивый? Неужели весь шквал отчаяния - искренность целителя? Стоит
дорого, такая редкая диковинка. Слишком открытые чувства, что молча говорят.
Кричат во всё горло.
Я тебя не заслуживаю, ангел.
Ли чувствует, как Джисон слабеет, едва растекаясь на чужом плече. Чувствует,
как поднимается стабильность, как эта хрупкая нежность отдаёт всю себя.
Чувствует потребность, а потому аккуратно стягивает за бёдра с комода и идёт в
сторону ванной с тёмно-зелёной знакомой плиткой. Зажигает по пути в воздухе
слабые оранжевые огоньки для минимального освещения - не для себя, он
видит ясно в ночи. Им давно пора выйти из мрака. И речь не только об
обстановке.
- Мне нравится твой лак, но синие ноги с ним выглядят хреново, мальвина.
- Я чувствую себя.. лучше, - тихо. - Не так холодно, - физиологию магией
можно обмануть, можно наложить заклинание и сделать в секунду то, что
обычный человек будет делать намного дольше. Но сейчас хочется именно
тактильной заботы. Прикосновений. Сделать своими руками, а не мыслями.
Трогать и знать, что это приносит пользу.
- Ненадолго, - Хана сажают на просторный отступ рядом с раковиной, где
стоит пара свечей, отдельно лежат маленькие скрученные полотенца для рук,
пара уходовых средств и не более. Щелчком пальцем Ли поджигает деревянный
потрескивающий фитиль каждой восковой фигуры, и с согласия отпускает
юношу, что сразу кутается в бомбер. Нужно набрать горячей воды в ванную и согреть иначе. Вода всегда имела другую природную энергетику, уж тем более
для целителей. - На границе всегда холодно. Если отсутствует энергия, можно
быстро замёрзнуть. Выйти босиком было твоим достижением, мальвина. Я
поражён.
- Я.. не знал, - следя за привычной рутиной тёмного, что ходит туда-сюда.
Следя с замиранием сердца. Главное, что дверь закрыл, иначе сильно сквозит.
Слёз, благо, осталось совсем немного, но и те высохли под напором энергии,
оставив после себя влажность в глазах, их покраснение в белке и такой же
румяный нос с губами. Идея умыться оказалась хорошей. Вообще реально
столько выплакать за последний месяц? Не думает об этом, считая, что может
себе позволить стать слабым на время. Сейчас важно не это. Совсем. Он верит.
Теперь постепенно начинает верить, что они рядом.
- Сынмин ублюдок, - наигранно мягко улыбается Минхо и смотрит на своего
подуспокоенного соулмейта, склоняя голову набок. - И я его убью, - повторяет.
- Не надо, - тихо просят. Чувство вины такое.. ломающее.
- Он, вероятно, не сказал, что маги, которые не способны расширяться, если
проще, те, кто не специализируется на магии крови, лишаются своей энергии
при пересечении границы? - Хан удивлённо округляет глаза. - Я так и думал.
То, что он может найти про меченых, ничтожно мало. Да и в магии крови он
полный идиот. Всегда ему это говорил.
- Он главный лекарь, Минхо. У него доступ к литературе больше нашего. Как он
так?..
- Это он так думает, - Ли перекрывает слив ванной, выкручивает горячую воду
и возвращается к младшему, укладывая руки на молочные бёдра. Тот едва
прикусывает губы, опуская взгляд на вырез рубашки перед собой. Он рядом.
Прикасается и гладит, старается быть ближе. Он здесь. - Я о себе и своих
возможностях знаю лучше, помнишь? Как и ты. Он влез в мой ритуал, наплёл
тебе всякого бреда, а после втянул в самый настоящий риск. Я могу сам найти
своего соулмейта на границе, как и любой другой меченый маг крови. Могу сам
решать за себя и для блага обоих, его опасения мне не сдались, - кошачьи
глаза наблюдают, как крашенные пальчики осторожно проходятся по пуговицам
льняной рубашки. Считают, словно тот пытается себя отвлечь. Трогают, стараясь
доказывать, что это не сон. - Выбрал время, в которое ты точно будешь у себя.
Не стоило покидать блок. Но это не твоя вина, мой доверчивый Сони. Когданибудь ты будешь верить приоритетно только мне.
- Я был.. не один, - пауза сквозь смущение. - Это было жутко, мне пришлось
бы выйти. Ты просто.. не видел. Феликс, он..
- Я ознакомился со всем, что было. Твой покровитель почувствовал переход и
захотел предупредить. Демоны Бездны иногда такие тревожники, - смешок. -
Ты мало с ним знаком, мало взаимодействуешь, поэтому не понял. Ни он тебя, ни
ты его.
- Эта способность лишняя, - хмурится Джисон, поднимая глаза на Ли. Смотрит
долго, мнимо. Стараясь запомнить так много. - Так это был демон.
- Ты сам открылся, а после показал мне. Как и в прошлый раз, мальвина, - успокаивающий поцелуй в лоб, прикрытый взъерошенными волосами, мягкий,
заставляет сжаться в плечах. - Не лишняя, а твоё оружие. Дар. С ним мне
ничего объяснять не нужно, верно? Сам увижу.
- Верно, - кусая губы от поплывшей нежности. - А демон, он.. как приходит?
Без призыва?
Оказывается, это интересно. Магия крови, демоны, ритуалы.. У всего такая
насыщенность, что ли? Стоит своего демона кормить побольше энергией. Может
подружатся?
- Всегда призыв. В критические моменты, разумеется, он его производит сам, -
кивая, Минхо глядит в ванную, дабы проверить, насколько та уже наполнилась.
Обнимает за талию, двигая к себе ближе. Снова ближе, чтобы чувствовать
трепет продрогшего тела. - Если сильно понравишься, то, быть может, даже
разрешит узнать своё имя. Обычно, оно и нужно для призыва с твоей стороны.
Разговоры на всевозможные темы один из способов хорошо отвлечься, Ли знает
точно. И ведь прав. Джисон действительно призадумался. Это второй раз, где он
был со своим покровителем лицом к лицу. Во внешнем мире. Что, если в первый
тот уже имел желание и возможность представиться? То странное слово,
которое он сказал.. его имя?
- Как я узнаю, что это имя? В отличие от тебя, их язык мне.. чужд.
- Демоны совсем не разговорчивы. Подтянуть тебя по алфавиту Бездны? -
смешок в волосы. - Будет сложно, мальвина, но я думаю, что твоё упорство всё
решит.
- Я подумаю, - мычит, пряча свои ладони в бомбере. - Но если.. если я уже
знаю его имя? А ты знаешь имя своего?
- У меня их несколько. Знаю, конечно же. Он его тебе сказал? Имя. Когда? -
хотелось бы, чтобы Ли хоть немного удивился, но он этого не делает.
Продолжает внимательно слушать, обнимать и странно поглядывать на чужие
бёдра. Всезнайка и просто маг, что на собственной шкуре опробовал всё, что
только можно. Сделал те ошибки, которые сейчас явно под запретом даже для
мыслей. Хан не хочет вдаваться в подробности о нескольких демонах, что точно
вытягивают энергии больше, чем один. Он лишь верит и делает пометку в
голове - его партнёр преисподняя не просто так. Теперь доказано. Утыкается
носом в рубашку напротив, чувствуя по телу поглаживания.
- Во время ритуала.. Не то, чтобы сказал, скорее прошипел? Когда ты его ко мне
привязывал, - неуверенно. - Я думаю, это было имя.
- Тогда поздравляю, ты нравишься ещё и демону. Не говори его имя никому,
даже мне. Эта только твоя привилегия.
- Ещё? - смущённый шёпот в грудь.
- Чем вы занимались с Феликсом? Я чувствую его руки по всему твоему телу,
мальвина, - Минхо холодно косится вниз, где уже лежат его ладони, и сжимает
пальцами кожу до тихого шипения со стороны. Резко переключается с темы, ибо
вопрос насущный.
- Пару спа-процедур сделали. Забыл.. сказать, - ресницы трепетно дрожат,
когда в шею утыкаются и втягивают сладкий запах ванили. Так вот что это.
Тёмный проходится кончиком носа до самого проколотого ушка.
- Прекрасно пахнешь, - Хан выпутывается из бомбера, чтобы зацепиться за
чужую одежду и потянуть на себя. Снова обнять. Прислониться к груди и
облегчённо растаять. Становится спокойно. То, чего не хватало. Этих рук, слов,
взгляда. Этих губ. Разговора. Ванная наполнена наполовину горячей водой,
проще это или нет, но решили сделать именно так. - Скоро ветром сносить
начнёт. Я тебя не чувствую, ты вообще ешь? - растерянного Джисона рывком
пересадили на широкий её бортик и опустили ноги в пену, проверяя, что
никаких синяков на локтях и коленях точно не осталось. Ли сидит рядом, но
своими ногами не в ванной, а за её пределами, дошёл уже до осмотра меченой
пионом ладони, что отзывается импульсами соулмейту. Целитель, что всё это
время за ним наблюдал, опустил глаза на свою руку и тут же отвёл те в сторону.
Вспомнил кое-что важное. Не знает, как спросить. Это неловко? Сегодня всё
слишком неловко, если начать думать.
- Те цветы.. пионы.
- Выбрал из-за метки. Понравились, я знаю, - Джисон чувствует на себе
пристальный взгляд, от которого хочется только таять. Смущённо
отворачивается, шевеля ногами в горячей воде, чью температуру поддерживает
Ли уже некоторое время. - Найдёшь им применение. Бесполезны, да, но
красивые, как и их владелец.
- Что ты?.. - с укором цокает младший, прикасаясь к одной из горящих щёк. -
Перестань.
- Милашка.
И Хан ведь знает, что красотой не обделён. Но знать и слышать это от своего
близкого две разные вещи, что заставляют сердце забиться чаще. Слышит и
верит? Правда верит. Юноша разворачивается к нему лицом и долго смотрит в
бездну. Бороться сложно, особенно, когда ты уязвим от пары ласковых слов, а
твой оппонент в курсе этого. Ли и правда расслабленно разглядывает мягкие
черты лица перед собой, что сдерживают улыбку, и вопросительно поднимает
бровь, не собираясь озвучивать.
Наглый.
С другим тебе было бы скучно, мальвина.
И самоуверенный. Два твоих качества, что меня дико бесят и влюбляют.
Джисон наблюдает за постепенным осознанием в чужих едва моргнувших
глазах. Тёмный снимает с лица все эмоции, выглядя намного серьёзнее, чем
был. Облизывается, с интересом придвигаясь ближе. Смотрит пристально. Жадно.
Повтори?
Обойдёшься.
Огоньки свечей с треском деревянного фитиля дают всё то же слабое
освещение, погружая двоих в уединённую атмосферу. Звук воды и иногда её
всплески. Капли, что стекают с ног на водную гладь, тревожа ту. Тревожно
сейчас и сердцу, что обнажено под чужим напором. Минхо не настаивает,
протягивает ладонь и пальцами чешет Джисона под подбородком, словно кота.
Растягивается в усмешке, а после встаёт с бортика ванной. Помогает вытереть
ноги полотенцем, так легко опустившись перед юношей на колени, и отпускает в
спальню, пока сам обещает вернуться после душа. Граница границей,
поддерживающие заклинания и временная петля, а по горячей воде всё равно
успеваешь соскучиться. Хан намного спокойнее себя чувствует в старшем блоке,
ощущая под рёбрами горячий родной импульс, поэтому уходит в соседнюю
комнату без задних мыслей. Попросил его больше не прятать, хотя бы не
постоянно, и Ли соглашается. Опять так легко и просто.
С плеч стягивают бомбер, скидывают на убранный комод и проходят к кровати,
раскрывая тюль. Привести драгоценные вещицы, что ранее скинули на пол, в
первозданный вид дело минуты - Джисону не сложно. Уборка быстрая, как и
падение спиной на шёлковое одеяло. Энергетический фон практически
стабилен. Немного тревожен из-за предстоящих разговоров со всеми, как и
последствий, но будто бы уже плевать, что там в будущем? Они здесь и сейчас.
Вместе. Это главное. Связаны чем-то бо́льшим, чем обычное соулмейтство,
чувствуют и наполняются. Нет таких слов и эмоций, что отобразили бы
вернувшееся спокойствие на плечи. Нет их.
Сумбурный на эмоции день тяжёлым отпечатком ложится на Джисона. Его
клонит в сон. Впервые по воле организма, никак не заставляя его. Он здесь. Юноша сворачивается на кровати, поднимая колени ближе к груди, и
проваливается в полудрёмное состояние. Комкая в пальцах ткань, дышит
запахом Ли, что пропитал всё постельное. Успокаивает себя, что это всё не сон.
Он здесь. Мычит тихо, когда его неожиданно приподнимают и перекладывают
на подушку под одеяло, и приоткрывает глаза, видя перед собой в темноте лицо
старшего, что лёг рядом, на соседнюю подушку. Хан двигается ближе не сам,
ему помогает горячая ладонь, обхватывая под бедром задравшихся шорт, но
пальцами пробегается по голому торсу напротив с желанием коснуться
самостоятельно достаточно осознанно перед тем, как погрузиться в сон.
Очерчивает рельеф, спускаясь ниже к поясу домашних штанов, цепляется за
него, пока прохладный нос утыкается в грудь Минхо. Выдыхает.. Младшего
обнимают за талию, большим пальцем проводя по потеплевшей коже. Прижимая
к себе, согревая. Этого не хватало так долго, что хочется вновь впасть в
истерику, но усталость побеждает с каждой минутой всё больше и больше. Его
направляют.
- Не спи со мной без футболки, Хо.. - тихо бубнит, целуя в местечко у сердца,
куда сполз и уткнулся расслабленным лицом. - Я же просил.
- Ты много что просишь, когда тебя вырубает, мальвина, - графичные губы
застывают в угольных волосах. Пахнет сладко, как и всегда. Ли не ярый
любитель кондитерских изделий, но вот это его исключение. Плюшевое, вечно
холодное, ванильное. Долго ощущает своим бесовым нутром, как это нежное
спокойствие в его руках борется с дремотой. Медленно хлопает длинными
ресницами, оседая постепенно на подушке. Слабеет. Моргает раз или два.
Закрывает глаза, отдаваясь наконец долгожданному отдыху. В этих руках
ничего не волнует.
Он здесь.. Он здесь.. Он рядом.
За окном продолжает стучать водой по крыше и чистым стёклам. Дождь
продлится всю ночь до самого утра.
***
А с чего вообще начинается то самое счастливое прекрасное утро? Наверное, это
обязательно хорошая погода, после ночного ливня, солнце, свежие мягкие
простыни, сладкие поцелуи и крепкий кофе в постель? Возможно. Вот только у
Джисона это всё тот же моросящий дождь, завеса туч, темнота вокруг, грохот
сквозь звон разбитой посуды и крики. Уже открывая свои заспанные глаза и
смотря в чёрный тюль, он мечтает умереть. Снова. Который час? Целитель не
понимает, что происходит, пытается вспомнить вчерашний день, стягивая
шёлковое одеяло ниже. Привычное состояние без доли нагнанного страха и
плаксивости с ломкой, но вернулось. Голова болит, это раздражает. Поспал
хорошо, очень даже крепко, но всё ещё не так, как хотелось бы. Хлопает
глазами, определяя своё местоположение. Стоп. Сердце учащённо бьётся, он
подскакивает на локтях на кровати и вертит взлохмаченной головой. Минхо
рядом нет.. вторая половина пустая. Сон? Неужели.. да, нет. Нет. Паника
начинает выгрызать кусок самообладания, но он резко замирает, когда слышит
новый грохот. Поворачивает голову к закрытой двери и в шоке на ту смотрит.
- Я вправлю тебе мозги сам, раз это не сделал твой отец! - крик злой, фразу
буквально выплёвывают.
- Попробуй, док, - спокойно отвечают на ту.
И новый шум. Хан понял сразу, что происходит, кое-как угомонив сердцебиение.
И по голосу, и по смыслу, и по взрывам. На душе криво выводится обида за
испорченное утро, которое он так долго ждал. Перерастает всё в то же
раздражение и даже злость. Что ж, вернуться в своё привычное состояние без
напора энергии проще простого. Как и начать убивать. Как они вообще посмели?
Они серьёзно? Ещё раз отсканировал пустое место рядом с собой и поднялся в
сидячее положение. Вдох.. выдох.. Свесив ноги к полу, встаёт с кровати и
направляется в зал. Не успевает открыть дверь, как мимо летит чёрный сгусток
энергии, ударяясь в полупрозрачную, дымчатую стену до степени взрыва. Как и
ожидалось: в зале, что отцеплен защитным куполом, полный кавардак. Мебель
не вся, но бОльшая часть, снесена с привычного положения и кое-где сломана,
вещи магической атрибутики и обычные повседневные в беспорядке валяются
под ногами, что-то даже разбито, включая посуду, ибо двое полоумных метают в
друг друга всякую дичь. Минхо стоит, спокойно уперевшись копчиком в широкий
подоконник и сложа руки на голом торсе, бестрастно наблюдает своими
бесстыдными кошачьими глазами за Ким Сынмином, что уворачивается от
разрушающих заклинаний, сам кидая те в ответ. Запыханный здесь, правда,
только он один. Оно и понятно, противостояние изначально неравное. Кто их
укусил? Выход Хана в зал резко останавливает перепалку - две пары глаз
устремляются на сонный, раздражённый комок в короткой пижаме, что, легко
проникая сквозь чужой тёмный купол, натягивает мягкие тапочки на ноги и
ступает по убитому полу в направлении Сынмина. Не сводит с него взгляд.
За окном бьёт яркая вспышка молнии, озаряя мрачное помещение. Предвещая
ухудшение погоды. В очередной раз.
Мальвина, вернись в комнату, здесь взрослые беседуют.
- Джисон, ты в порядке? Он тебе ничего не сделал? - оба говорят практически
в один голос, первый такой равнодушный, с ноткой внезапного напряжения,
второй тревожный, из-за чего смотрят друг на друга ядовито.
- Благодаря тебе, док, моего соулмейта чуть не извели на границе. Ты
постарался, - Ли играет желваками. - А теперь заявляешься, когда все спят, и
пытаешься его выкрасть. Так не пойдёт.
- Ты его быстрее убьёшь своим легкомыслием, - Ким фыркает, смеряя
студента строгим взглядом. - Ему нужно срочно пройти диагностику, как и
тебе. Мы не знаем, что вы притащили обратно, как вернулись и какими. Это
серьёзно и в рамках правил, ты сам знаешь. Так всегда было и будет. К ректору
захотел?
- Давно чай не пил, схожу, конечно. Без тебя. Вопросы?
- Вышестоящий не будет на каждый твой косяк закрывать глаза, жертв
хватает.
- Поспорим?
- Джисон, послушай меня, - лекарь решает не тратить время впустую. Раз Хан
сам вышел, то и воздействовать на него будет проще, чем на эту непробиваемую
фурию. Смотрит на остановившегося перед ним целителя и замечает его злой
взгляд. В целом, понимает причину. - Я в курсе уже. Минхо мне поведал о том,
что делал, я всё понял. Магия крови вкупе с соулмейтством не так популярна,
изучение занимает время, которого у меня не было, - пауза. - Узнал некоторые
недочёты поздно, моя ошибка, хотел их сообщить сразу, но тебя повязал этот.. - Сынмин не успевает договорить. Ему смачно с размаху влепливают пощёчину,
затыкая на полуслове.
В зале воцаряется мгновенная тишина. Ким не шелохнулся, принял удар.
Кивнул, облизываясь, и поднял глаза в потолок.
- Считай, прощён. Это раз, - холодно кидает Джисон, начиная наступать на
того ногами. - Два, - выдыхает и вытягивает в его сторону указательный
палец, срываясь: - Какого хрена? Серьёзно? Это всё серьёзно?? Не подходи ко
мне, - предупреждает оттолкнувшегося от подоконника Ли. И тот послушно
остаётся на месте. - Скотина, Сынмин, ты просто скотина! Я хочу нормальное
утро! Своего мужика в постели, горячий завтрак и уединение! Я это, блять,
заслужил! Нет? - в недоумении мотая головой. - Разве нет? Со мной всё
нормально, ясно? С нами обоими! Ты нам нянька или кто?! Прямо здесь и сейчас
твоя грёбаная диагностика не впёрлась! Ты испортил всё, что только мог! -
лекарь прижался спиной в стену, дойдя до той в считанные секунды. Не
встречается глазами с Ханом, молчит, выслушивая. Кашляет. В тон ему со
стороны окна слышится несдержанная усмешка, которую так же прерывают
бешеным взглядом. Ли сразу в напускном поражении поднимает руки. - Весело
тебе? Идиоты конченые. Вы что устроили? Вам сколько лет?? Ли Минхо,
придурок, не можешь словесно проблему решить? Начал кто? - Джисон
поворачивается обратно к поникшему Киму.
- Он и начал, - приглушённо.
- Мямля стала стукачом? - огрызается тёмный.
- Прекрасно, - хлопает в ладошки целитель, наигранно мягко улыбаясь им
двоим. Прерывая новую ссору, что явно случилась бы, судя по изменённой
мимике лиц. - Чтобы когда я вернулся, здесь всё было идеально вылизано.
Ясно? Ким, с тебя завтрак, Ли, с тебя краткий пересказ. Если успеете друг друга
убить, я вас убью. Замечательно, спасибо за изумительное настроение с утра
пораньше, - удаляясь в сторону спальни. - Кретины, - в зале слышится
оглушительный хлопок двери по раме, что рывком закрыл за собой Джисон,
быстро скрываясь в спальне. Надеялся, что хотя бы сегодня будет всё так, как
ждал долгое время, но нет. Всё, как обычно, через одно место. Дело точно в нём.
Молчание двух магов, оставшихся на своём месте, недолгое. Оба напряжённо
осматривают беспорядок и чувствуют, кажется, укол совести. Один конкретный
целитель и правда извёлся уже за своё малое существование, ему нужен покой.
- Сковорода всё там же?
- Нижний левый ящик, - согласно. По щелчку пальцев исчезает защитный,
чёрный купол.
- Сэндвичи с беконом?
- У тебя они получаются, давай.
Хан находит что-то в шкафу. Натягивает чёрные, домашние футболку и штаны
старшего, лежит пару минут на просторной кровати, едва не вырубаясь, а после
выходит всё в тот же зал. Нужно умыться и вдохнуть в себя жизнь. Успокоить
нервы, которым конца, походу, никогда не будет. Краем глаз замечает, что все
предметы по струнке стоят на своих местах, на кухонном столе ожидают
готовые чашки с чаем, а те двое около плиты о чём-то уже тихо
переговариваются. Ли на тонкие части нарезает взмахом пальцев свежие овощи,
Ким лопаткой переворачивает хрустящий, ароматный бекон на разогретой
сковороде, пока рядом подрумянивается хлеб в тостере. Идиллия, чтоб их, вы
посмотрите.
И что вам мешало сделать так раньше?
Когда Джисон выходит из ванной, полностью проснувшийся, намного бодрее,
чем был до этого, на столе стоит уже завтрак, разложенный по тарелкам.
Сынмин виновато поглядывает, и это, мать его, спасает от бурлящей ярости,
которую Хан, кривя душой, заглушает. Как может, конечно, но усмиряет пыл.
- Не пробовали жить вместе? Вам подходит, - хмыкает, остановившись рядом с
Минхо, что пристально уставился на целителя, и стаскивает с тарелки с
сэндвичами кружок огурца. Двое разругавшихся женатиков уже сидят друг
напротив друга и пьют горячий травяной чай, обсуждая план по диагностике на
ближайший месяц. Всё же тёмному на неё придётся чаще ходить в рамках
своего расширения. Если в чае было успокоительное, то Хану оно срочно нужно.
- Не пробовал не таскать куски, а нормально питаться? - глазами кивая на
висящую на Джисоне одежду, что тот часто берёт без спроса. - Тебе идёт, но выглядишь так, словно тебя можно перекусить, мальвина.
- Я хотя бы одет, - с расстановкой озвучивает, а после хрустит огурцом. -
Побереги зубы, милый.
Ты больше меня, других вещей нет.
Стоит обновить гардероб своими.
Мне перевезти к тебе свои шмотки? А они точно не пострадают при твоём
очередном дурацком настроении?
Ты можешь ходить и без них. Я буду всегда в настроении.
То самое успокоительное, словно спусковой крючок, нашлось и резко
подействовало, стреляя в цель. Хан пытается бороться с внутренними
противоречивыми чувствами, но тяга к одному дьяволу побеждает. Становиться
тряпкой для него новая роль? Что за дебильное.. что за?.. Он тушуется,
прогибаясь под чужой напор. Теряется. Разлука способна настолько откатить
привычку к колким фразам? Подтекст обнажает эмоции.
Что ты..?
- Садись, не стой, - Ли мягко утягивает на свои колени младшего за талию,
усаживая так, чтобы видеть, пока тот не успевает до конца осознать
услышанное, и заглядывает в карие, встрепенувшиеся глаза. Забыть, что скучал,
трудно, Джисон ещё с минуту держит свои сжатые ладони у груди, не зная, куда
их деть, а после опускает вниз. Цепляется за обнимающие его руки старшего,
ощущая, что нервы куда-то испарились. Быть может, дело всё же в еле заметной
подпитке энергией, что так по-собственнически стали направлять? Хан не хочет
вдаваться в детали своего резкого, спокойного состояния, растекается по
коленям тёмного и в ответ сканирует чернильные глаза напротив, в какой-то
момент спускаясь по губам и шее ниже. До самого пояса домашних штанов, без
прикосновений проглаживая по коже голого торса. Ли пристально следит за
взглядом, позволяя себя рассматривать. Чувствует на чужом фоне интерес и
желание дотронуться, отчего усмехается. Успокоить это злобное нечто
несложно. Тут же переводит взгляд на Сынмина, что потянулся к чашкам с чаем. - Не нужно.
- Джисон тоже без него пьёт? - останавливая руку с ложкой, где уже с горкой
зачерпнули белый песок сахара.
- Тоже, - Ли возвращается к своему соулмейту. Наклоняет голову вбок, смотря
из-под ресниц. Улавливает быстрый взгляд вверх. - Тебе можно всё, ты же
знаешь. Только не злись, мальвина. Нельзя столько нервничать.
Это было прекрасно.
Ты накосячил. Дважды. Я тебя когда-нибудь убью.
Любой каприз.
- Слащаво для того, кто предпочитает чай без добавок, - Хан отводит
смущённый взгляд в сторону, стараясь не опускать тот на подтянутый рельеф, по которому очень хочется медленно, с чувством провести языком.. Ладно, он
просто давно не ощущал жар этого тела на себе. Его можно понять. Если бы не
кашель со стороны, разговор бы так и не начался. И начал, почему-то, не Ли, а
именно Ким.
- Так как Минхо уже успел ознакомиться со всем, о чём мы с тобой говорили за
время его отсутствия.. - слух резко пропадает от такой новости. Целитель
расширяет глаза, впиваясь ими обратно в тёмного.
Не говори мне, что он..
Нет, о способности не знает. Таким делиться не в моей прерогативе. Ты
сам вчера показал мне всё.
Ничего не понимаю.
Считай, что ты передал мне всё слово в слово, а я это повторил доку. Не
грузись, это лишнее.
Так ты всё видел. И слышал.
Только то, что ты дал увидеть и услышать. Как ни странно, это связанно
только со мной, мальвина. Я тронут.
Хан пропадает в глубине чернильных глаз и хочет сгореть, вспоминая всё, что
говорил и делал, как себя чувствовал. Не его вина, стыдиться здесь нечего, вот
только.. это неловко? Второй выстрел, что разрушает раздражение вдребезги.
Кошмар. Это просто кошмар.
Большинство вопросов закрылось. Ким поведал тебе всё верно, кроме
хода ритуала и его деталей, но это уже неважно, верно?
Эм.. Минхо, я..
Детка, не грузись.
- ..оказалось моей ошибкой, - Ким хмурится и замолкает, смотря в свою чашку.
Считая скрученные листья мяты на её поверхности. - Я плохо о вас позаботился,
мне жаль. Не нянька или родитель, это так, но всё ещё ваш наставник в
медицине. С Минхо так тем более был и буду тесно связан до окончания его
учёбы. Уже с вами обоими, раз вы меченые, - вздох. - Поэтому мне важно
следить за любым отклонением, это не только ваша безопасность, но и
безопасность окружающих. Следить и реагировать незамедлительно - моя
прямая работа, - соулмейты молча устремляют глаза на лекаря, тот на них. - Я
должен был дать вам личное время со стороны морали, но и должен выполнять
свои обязанности, как лицо доверенное. Магия и её последствия не шутки, вы и
сами знаете. Я переживаю.
Слова искренние, стреляют на поражение. Джисон пытается осмыслить, найти
зацепку, чтобы возразить. Но снова теряется, уже совсем ничего не понимая.
Утро какое-то сложное, он на качелях.
- Об этом я.. не подумал, - Хан закусывает нижнюю, как-то рефлекторно сжимая руки Ли. Виновато опускает взгляд в свои домашние штаны, чувствуя
горячий, поддерживающий импульс под рёбрами. Его читают между строк,
успокаивающе направляя. - Прости.
- Я понимаю здесь каждого, не стоит. Заслужил. Ты рисковал из-за меня, -
хмыкает Ким Сынмин, переключаясь на тёмного. - Но это не отменяет того, что
я всё ещё против крови, Минхо. В учёбе, практике, на поле боя - пожалуйста. Не
со своим партнёром. Его безопасность..
- Его безопасность мой приоритет, док, - отрезает непреклонно Ли, притягивая
к себе ближе хрупкое тельце до столкновения графичных губ с виском. Смотря
холодно, так строго своей бездной на лекаря. - Я не идиот, чтобы причинять
вред тому, кто мне дорог, - что ж, новый выстрел? Сердце громко ударяется о
лёгкие. Джисон трепетно дрожит длинными ресницами, всё ещё смотря вниз. Он
услышал. Услышал эти слова, которые думал, что никогда не почувствует на
себе. Ведь сейчас он их именно.. чувствует? Ощущает энергетический фон
тёмного - тот стабильный и мягкий, несколько предупреждающий. Сдаётся, он
сдаётся. Противный, такой непостоянный тёмный победил. Хан неуверенно
приподнимает голову и едва опускает ту обратно, ластясь к губам Ли, что не
отрываются от кожи. Тает от лёгкого поцелуя в висок, когда его поняли. Минхо
переводит всё своё внимание на оголённый провод, едва вздрагивающий в его
объятиях, и гладит пальцами по талии сквозь одежду. Его одежду, в которую
так вписывается юноша. - Ты очень любишь просить, - шёпот на проколотое
ушко вызывает волну мурашек.
Хан успел соскучиться по этому невозможному магу. Прямо сейчас готов
отдаться в тепло чужих рук. Всё, убит.
- Я буду против. Всегда. Что раньше, что сейчас, что в будущем. Я против.
Однако, Джисон ранее сказал мне пару правильных вещей, мне стоило подумать
над ними.
- Неужели? И каких же? - усмехается Ли. Прекрасно знает, но подавать виду
не будет. Хочет ещё немного помучить чужое, громко бьющееся сердце. Джисон
волнуется. Уже не злится, нет. Успокоить его дело минуты, если бы не Сынмин.
Это волнение непривычное для туманного понимания. Он буквально.. боится?
Если Ли слышал всё, что говорил его соулмейт, если ему всё открыли и
показали.. точнее, это сделал сам Хан.
Можно где-нибудь спрятаться и не вылезать оттуда до конца жизни? Жутко
смущающее осознание. Как к этому вообще относиться? Неважно, пока это всё
не так важно. Горячая волна энергии в который раз проходится по хрупкому
телу, погружая то в состояние тягучей карамели. Его разбивают до конца, чтобы
напомнить свою податливую сторону. Читают из раза в раз, вспоминая чужое
мнение о себе любимом.
- Секрет уж, - Сынмин недовольный, смотрит на Минхо, пока тот остро в ответ,
и кивает. - Ты вырос. Ты уже не тот подросток, что бездумно действует по
одному слову импульсивности. В тебе это, несомненно, ещё осталось, но не
преобладает. Новая точка в твоём расширении.. показала это. Лично мне. У тебя
появилась дополнительная ответственность, - указывая на прикрывшего глаза
Хана, Ким подносит чашку с уже остывшим чаем ко рту. Морщится, делая
глоток. Не привык к отсутствию крепкости и кофе. - Он твой ошейник. Рад, что
могу передать поводок другому, но это не говорит о том, что спускаю всё с рук и больше не буду делать мозги. Вы закреплены за мной. Учтите.
- Внимательно и аккуратно, я помню, - старший не окажет Сынмину
благодарности, они оба это знают, но ощущает именно её. Это тоже не новость.
Характер у двоих не ягодка, хоть и выделяют обычно только Минхо. Лекарю это
просто не по статусу и возрасту, поэтому не выкипает лишний раз.
Сегодня.. исключительный случай.
- То, что в этот раз всё прошло дольше, чем по статистике обычно, напугало
даже меня, скрывать не буду. Твои расширения непредсказуемы, это
раздражает, но больше, полагаю, переживать нет смысла. У вас контракт, - Ким
не собирается ждать две прилипшие друг к другу жвачки, приступает к
хрустящим, тёплым сэндвичам. - В таком случае.. м, - проглатывает кусок,
запивая чаем, - впредь предупреждаешь уже нас обоих, а не только меня, если
по плану будет ещё одно. Идёт? В этот раз тоже стоило бы предупредить своего
соулмейта, балбес, но опустим. Твой характер неисправим.
- Идёт, - соглашается Ли, чувствуя, как на нём оседает юноша - сползает
носом по щеке и падает головой на голое плечо. Не будет спорить, что
предупреждать Джисона не планировал, собирался сделать всё быстро и с
результатом. С первым косяк, а вот со вторым справился блестяще. - Мальвина,
и куда? - шёпот дразнящий, такой родной на ласку. Минхо проглаживает одной
рукой по талии вниз и обхватывает бедро, подтягивая тело на себя. Пахнет
блядской ванилью. Весь.
Мысль убрать ладонь с плюшевой задницы игнорируется моментально. Ему уже
можно, рычать не будут. Усмирил дикого зверя.
- Эй, может уже поедите? Не зря же я это всё.. - пауза. - Ты его усыпил? -
Сынмин опускает руки с сэндвичем на тарелку, чтобы убедиться в том, что
видит. Скептически наблюдает за сопением напротив. - Серьёзно?
***
Диагностику пришлось отложить до обеда. Джисон и правда вырубился в
спокойном укачивании энергии, его уложили обратно в кровать и закрыли дверь
в спальню. Вероятно, дело в нелёгком пробуждении - вытянули из глубокого
сна клешнями.. Могли так сильно и не шуметь.
- А я говорил, привыкнет - не отделаешься, - стучит пальцем по столу Ким. -
Пускай спит. Ты, я смотрю, бодр и весел, поэтому сейчас займёшься своим
любимым делом.
Под любимым делом имеется в виду заполнение бланков на самочувствие и
энергетический фон. Конечно, весь нужный инвентарь в блок не притащишь,
обследуются позже, когда оба будут на ногах, а сейчас ручку в руки и вперёд.
Под ливень за окном и чашку нового травяного чая разговор идёт медленный,
тягучий. Ли в подробностях рассказывает о новом расширении, делится мыслями
на счёт следующего этапа и нужен ли он в ближайшем будущем. Пока
достаточно, магия окрыляет, тело крепнет, несколько волнуя лекаря, что не в
восторге. Всё это время его интересовал главный вопрос:
- Зачем? - Ким пытается найти ответ в глазах напротив, но там сплошная чернота. - Силами не обделён, прошлых расширений достаточно. Скверну в
тебе можно чистить, никаких проблем я не наблюдаю. Зачем, Минхо? Хочешь
обойти старейшин? Идея плохая, тебя могут отстранить от обычной жизни, - он
откидывается на спинку стула. - Университет достойный, но не тот, что для
одарённых. Если помнишь, тебя хотели сослать в такой, частник со своими
правилами, другой континент. Твой отец отказался, да и ты не сильно горел
желанием. Что, если заставят?
- Пускай? Уже плевать, - Ли тоже откидывается на спинку стула, складывая
руки на груди. Ручка же продолжает левитировать и прописывать чернилами в
бланке всё, что требуется.
- Потащишь за собой Джисона, вас разлучить не смогут. Не знаю, будет ли он в
восторге.
- Поменять это место на любое другое? - хмыкает. - Глупый вопрос, однако
это не в моих планах, поэтому смысла обсуждать нет.
- Что же в твоих планах?
- Мои расширения влияют на нас двоих, док, - Ли поднимает бровь на
внезапно хмурое, непонимающее выражение лица Сынмина и толкается языком
в щёку. - Ты же сам сказал, что Джисон мне ровня. Равняю, как могу. Всё
отлично, но он сильно похож на меня несколько лет тому назад. Я знаю, как это
вылечить, это мой план. Нужно просто выключить в его маленькой голове рычаг
влияния окружающей среды. Заменить его на.. - он щёлкает пальцами, -
полное равнодушие. С самооценкой у него всё в порядке, он хорош, и он знает
это. Проблема в том, что это знают и все остальные, знают и пытаются внушить
обратное. Он ведом. Доверчив, нестабилен и не имеет опоры. Не имел, точнее, -
мычит, отводя взгляд в убранный мрачный зал. - У него достойный потенциал
для того, чтобы давать сдачи. Изучать боевую магию. Магию крови..
- Ли Минхо, ты.. - прерывает того лекарь, предупреждающе хлопая по столу.
Вот уж бред.
- Разбудишь его, я тебя убью. Утром не успел, сейчас времени предостаточно, - холодно останавливает того тёмный, сужая кошачьи глаза. Не смотрит на
своего собеседника, но даёт видом понять, что серьёзен. И так проебался с
первым его пробуждением, вторую такую ошибку не позволит совершить.
Довольно кивает, когда Ким убирает руку к себе обратно на ноги и поджимает
губы. - Я не собираюсь его заставлять или принуждать, ни в коем случае, -
колко продолжает Ли. - Однако, вероятность изучить старинную
специализацию боевых и гасить всё, что неровно дышит, у него очень большая.
Ты знал, что я, как маг крови с меткой, при расширении влияю на рост силы
своего связанного? Я вот узнал, - хмыкает, переключаясь на лекаря, что
закатывает глаза в потолок. - Это не причина, но одна из. Основная - хочу
заниматься старым, любимым делом. Наглухо чистить место, где я временно
живу и учусь, от всякой грязи. Для этого не нужны запредельные силы, док,
нужен страх. Энергия у нас связана с ним параллельно, ты знаешь тёмных.
- Знаю, - ошарашенно трясёт головой Ким. - Я знаю. Но целитель не может
работать с магией крови. Он вообще ни разу не боевой маг и никогда не сможет
таковым называться. Это первое.
Для этого всего лишь нужен допуск. Мы ничего не меняем, он так же
целитель, так же занимается боевой магией, как может, но плюсом изучает
новое умение.
- Мы к этому ещё вернёмся, - поднимая в сторону студента руку. - Второе -
мы изучаем магию и владеем её свойствами не для того, чтобы, как ты
выразился, гасить, - Сынмин морщится. - В ней много прекрасного и такого же
опасного, это не только игры в вышибал. Знаю я твою чистку, проходили.
История стара, как мир, - он ухватывается за ручку чашки с чаем и подносит ко
рту. - И правильно, и нет, не могу что-либо сказать. Мораль не моя сильная
сторона, - делает глоток.
- У меченых так много привилегий, - смешок. - Мой работать с магией крови
может. Ещё как может, - Минхо наклоняется голову вбок и добавляет: -
Джисон хорошо учит то, что я даю. Пока не практикует, но запоминает. Это
первое. Второе - кто сказал, что иметь разные силы для превосходящей атаки - это только быть вышибалой? Я не про принятие одной из сторон, я про
приоритет, - чернильные глаза вспыхивают, отчего левитирующая ручка
переходит на следующий бланк и быстро калякает там чернилами. - Он учит
атакующую магию не просто так и не отказывается от других навыков, от своего
истинного предназначения. Ты в своё время тоже этим занимался, верно?
- Совсем немного, - задумчиво. Сынмин понимает, что до него пытаются
донести. Не глупый, но настроен скептически.
- Немного, но занимался. Его силы растут вместе с моими, это не остановить,
прими этот факт. Почему бы не воспользоваться возможностью? Каждый
становится тем, кем позволяет себе стать.
- Послушай.
- Это ты послушай, - Минхо обводит глазами тёмный потолок, цепляясь за
вышитые золотой ниткой мешочки. Ему необходимо отвлекаться на всякую
магическую всячину, чтобы не задушиться разговором. Почему всегда всё
понятно только ему одному? Вокруг одни дилетанты. - Он хочет жить в
спокойствии и неприкосновенности, он может это сделать. Целитель и боевой
маг из него потрясающие, он делает успехи в обоих случаях, пускай навсегда и
останется по существу только тем, кто залечивает раны. Что же будет, когда
попробует вкус крови, м? - буквально мурчит старший.
- Минхо, мы меняемся, а мир вокруг нас нет. Как были злые языки, так и
останутся. Что в этом учреждении, что в другом. В чём же разница?
- В собственном отношении к неизменчивому миру, док. Неважно, что вокруг,
важно, что внутри. Жизнь становится проще, когда ты не обращаешь внимание
на грязь, растёшь, прорабатываешь те качества, за которые будут бояться и
уважать, - ручка, что успела заполнить все бланки, покружилась вокруг себя,
давая знак, что закончила, и под пристальным взглядом улеглась на стол.
Замерла. Ли поднял перед лицом один из листов, закрывая обзор на Сынмина. -
Атакующая магия всегда пригодится, она не отменяет другую сторону. Сейчас
самое время набивать шишки, - проверил написанное чернилами и взял
следующий лист. - Если мы можем стать сильнее вместе, если я могу сделать
так, чтобы он в себе больше не сомневался - я этому поспособствую. Убивать
никого не будем, так уж и быть.
Но не обещаю.
- Ты мне это каждый раз говоришь, паршивец. И каждый раз труп, - Ким
Сынмин качает головой, наблюдая, как студент изучает бланки. - Мне для
научного материала только в радость, вы с ректором знаете мои наклонности
взбалмошного учёного, однако я всё ещё негативно отношусь к подобной
импульсивности.
- Готово, - прерывают его, передавая листы в руки.
- Благодарю, - лекарь принимает бланки, пробегаясь по ним, и продолжает: -
Вышестоящий будет закрывать глаза до конца, как бы я не хотел, но не дай
этому развязать себе руки. Не возвращайся туда, откуда вышел с трудом.
- Разумеется, - Ли встаёт с места и относит чашки в раковину. Это было
утомительно, но важно. Щёлкает пальцами, дабы те искупались под напором
воды из крана и приземлились на место полного высыхания. - За это можешь не
переживать.
- Ты уверен? - Ким тоже встаёт, сортируя бумагу по порядку. Хлопает стопкой
по поверхности и выходит из-за стола. Пора закругляться, разговор что-то
затянулся. Позже всё равно ещё увидятся на диагностике, сейчас можно и
отдохнуть друг от друга. - Магия крови и целительство.
- Это не запрещено, поэтому сомнений ноль.
- Не думаю, что это тебя бы остановило, тем не менее. Джисон и так с
особенностями, а здесь новая нехарактерная черта. Ректор тоже будет в шоке,
но вряд ли против.
- Бывает, - тёмный направляется в сторону закрытой спальни, напоминая,
чтобы после ухода не хлопали дверью.
- Я могу поучаствовать? - звучит тише. Ким видит, как в комнату, покрытую
мраком, бесшумно заглядывают, а потому понижает громкость голоса до
возможного уровня. - Это будет интересно в рамках видоизменения энергии.
Информация конфиденциальная, разумеется.
- Если спящая красавица согласится, - чернильные глаза с порога пожирают
расслабленное лицо в подушках, миниатюрный владелец которого погряз в
кубле одеяла. Не может выпутаться, отчего недовольно морщит нос и что-то
тихо мычит. Помощь явно требуется. Ли отталкивается плечом от рамы двери и
неторопливо идёт к своей цели. Полупрозрачный тюль убирают в сторону, чтобы
сесть рядом на край кровати и наклониться к спящему. Проводят пальцами по
запястью руки и аккуратно ту приподнимают. Хан не сопротивляется, даёт
выпутать себя из шёлковой ткани, однако на собственную подвижность резко
просыпается. Дёргается, вжимаясь в подушку затылком, и бегает глазами над
склонившимся силуэтом. - Это я, мальвина, - по коже бежит согревающая
волна, успокаивая. Подтверждая.
Нужна минута на осознание. Кто, где, когда. Вокруг привычно темно, но не
настолько, чтобы совсем потерять видимость. Вспоминает, как вырубило, и
растерянно вглядывается в чернильный взгляд напротив.
- Не делай так больше, - шепчет Джисон, подавляя неожиданный испуг. Уже
более мягко хлопает ресницами, пока его запястье зачем-то отводят в сторону.
Приближаются, дабы оставить слабое прикосновение сухих губ на губах юноши,
взволнованно опустившего карие глаза вниз. Хан практически закрывает те,
видя перед собой голый рельеф тела старшего. Ходить без футболки ему
противопоказано.. Выдыхает, когда от него отстраняются на пару сантиметров
назад, и не скрывает лёгкое разочарование от быстрого поцелуя, что совсем не
почувствовал. - Всё? - чуть задумчиво прикусывает нижнюю, не поднимая
глаз. Те прилипли к чужому телу. После периода, в котором отсутствовала
подобная тактильность, голодно. Хочется хотя бы получить полноценный
поцелуй? Это же было просто прикосновение, не больше. Этого мало. Не хочет
думать, что его дразнят.. Это жестоко. Теперь смотрит на Минхо открыто, в
ожидании. А тот с каким-то глубоким, личным - опускает хрупкое запястье на
подушку и гладит по щеке.
Как в эту скрытую нежность не влюбляться?
- И так не сдержался, - Ли пристально изучает фарфоровые черты лица. Когда
это нечто не плачет, не злится, не тревожится - в его тьме абсолютное
равновесие. Причинять боль непозволительно, это главная ошибка, которую
вспоминаешь, смотря в шоколадный цвет доверчивых глаз. И как мог оставить
одного? Ужасно. Раскаяния мало, хочется залечить и вернуть доверие, пускай то
и не пошатнулось. Считает своим долгом. Он ведь.. теперь связан с этой
ванильной хрупкостью. Ласково называть, дарить цветы, оберегать. Да, да и
ещё раз да. Всегда да. Чувствует, много чувствует последнее время, делая
выбор не в свою сторону. В их. Помня всё, что имел в виду его соулмейт, пока
оба были в разлуке, помня, как этот шквал обрушился при первом
прикосновении, когда друг друга нашли. Чувствуют оба, это очевидно и Ли это
знает. - Сегодня это не вписывается в мои рамки. Пока не заслужил.
Сердце ударяет о лёгкие.
- Что? - Джисон растерянно замирает, ощущая, как в груди неприятно щемит.
Это сейчас камень в его сад с хищниками?
- Тебя, мальвина, - усмешка. - Я не заслужил тебя.
- Мы точно говорим об одном и том же?
- А о чём говоришь ты? Можешь детально мне рассказать о своих желаниях, -
мурчит этот невозможный придурок, заставляя в моменте покраснеть. Так, всё.
Сон снимает, как рукой. Зверь внутри убит, но его дух остался! Джисон не будет
комментировать, как выпроводил тёмного из спальни, там все всё услышали с
коридора. Получилось, правда, не с первого раза, ещё и по мягкому месту успел
получить. А то, как его под собственный писк зажали в шёлковом одеяле, ибо не
дёргайся, от тебя пахнет опасно сладко, мальвина и вцепились зубами в шею до
синяка? Кошмар какой-то.
Что ж. Диагностика, да? Запоздалый завтрак, переодевание и прохождение
нудной проверки в кабинете Кима, что с благоговейной улыбочкой потягивает
свой крепкий кофе, пока сверяется с данными. Как оказалось, тянущая
усталость в последние дни перед отсутствием Ли была не просто так - симптом
на фоне расширения соулмейта. Это вытягивает силы у обоих, что несколько удивило Джисона, который всё пытается отвлечься от пристальных кошачьих
глаз, следящих за ним с целью и без. Игнорирует, не давая к себе даже
прикоснуться, ибо Минхо теперь наказан за свой дрянной язык. И зубы. И руки.
Не заслужил? Верно сказано, он ничего не заслужил. Хан страдал, теперь пускай
его соулмейт пострадает. Правда, почувствовать на себе на заднице горячую
ладонь всё равно приходится, когда в медкабинет без спроса вваливается толпа
знакомых целителей и тёмных, за ними и ректор. Вокруг вспыхивает чёрное
пламя, отрезая от общего балагана.
- Ненормальные, - ошарашенно произносит на одном дыхании Джисон,
цепляясь за рубашку Ли. - Кто им успел рассказать?
- А ты по взгляду не видишь? - фыркает тот, сверля в Сынмине дыру.
- Все вопросы ко мне, господа, все ко мне. К моим дорогим подопытным пока не
подходим, Ли Минхо немного не в духе, может случайно поджечь ваши
прекрасные шевелюры, - лекарь здоровается параллельно с седым ректором и
указывает в один из исписанных блокнотов на рабочем столе. Тех накопилось на
добрый отдельный стеллаж. Конечно, раскрывать студентам информацию не
будет, но наплести наплетёт, он умеет. А после всё, как в тумане. Пока одни чтото серьёзно обсуждают, другие предаются облегчению. Нет, вот кстати тёмные,
особенно Чанбин, всё ещё сдержаны в эмоциях, особо не распыляются на
радость, но согласно кивают, когда Чонин и Феликс без умолку повторяют: как
долго ждали, как всё хорошо, как важно друг друга поддерживать. Безумие. Хан
успевает словить небольшое осознание, что, вообще-то, так и есть? Ты не один,
ты помнишь? Когда кого-то конкретного нет рядом, остальные не испаряются,
они проживают эту ситуацию в похожем, что и ты, ключе. Он нервно кусает губы,
находясь в оглушающем потоке событий - тихие наставления от Кима, разговор
с седовласым ректором, что трясёт за руку и добродушно похлопывает по плечу,
объятия Феликса, который, как всё узнал по магической весточке, пулей
помчался к медкабинету, по пути собирая остальных.
- Ты вчера резко вырубился, я отнес тебя в кровать, да и сам пошёл спать,
поздно было. Думал, тебе стало хуже, побледнел весь.. - качает головой друг. - Если уходишь, хоть предупреждай. Я так волновался.
- Прости я.. прости, - Джисон переглядывается с Минхо. - Думаю, это из-за
долгого нахождения в напаренном помещении. Мы.. да, перегнули, - неловкая
улыбка.
- Так вы серьёзно устроили спа-вечер с болотной глиной? - поднимает брови
Чан. - Ведьмы. Друг, ты знал, что помимо того, что они ставят на себе
косметические эксперименты, у них в блоке живёт вот такой, - он показывает
Минхо толщину пальцами, - живой хищник? В длину показать не смогу, он
просто монстр.
- Монстр? Сам ты монстр, ясно? В нём души больше, чем в тебе, сухарь, -
манерно фыркает Хан, скрещивая руки на груди. - В следующий раз я не буду
его останавливать.
Сегодня все такие смелые или будут те, кто спасёт свою жизнь?
- Не точи зубки, брось, - вмешивается Вон Иль, подмигивая целителю. -
Просто наша дамочка до мокрой юбки испугалась твою охранную систему. Да ведь, Чан-и?
- Сейчас ударю.
- Минхо, - Вон Иль со смешком выдерживает злобный взгляд своего
однокурсника и самодовольно переводит тот на Ли, - тут угрозами сыплют в
сторону твоей малышки.
Все с ума посходили?
Добей Чана, пока это не сделал я, мальвина.
- Давайте не выяснять отношения? - цокает Чонин. Феликс активно кивает:
- Верно, чего вы?
- Что на счёт примирительного ужина? Чан, забежишь сегодня вечером? -
кидает в его сторону Джисон, разрешая Ли зацепиться пальцами за свою талию.
Едва пощекотать кожу сквозь одежду, предчувствуя вкусный посыл. Заземлить
поддерживающим прикосновением, ибо эта моментальная усталость от
общества наполняет энергетический фон всем самым отрицательным, что
только есть. Спасибо.
- Что-то будем готовить? - Чан хмурится, не совсем понимая: это сарказм или
реальное приглашение? Ужин - это в смысле еда или очередной шаг в
индустрии красоты? Он будет участвовать в экспериментах? Его умоют глиной?
Этот острый кошачьий взгляд друга уж очень подозрителен.
- Тебя.
Высокие беседы прерывают ректор с Сынмином, что неожиданно
протискиваются между смеющихся студентов и отдельно фыркающим Чаном, а
после улыбчиво смотрят на двух меченых, явно собираясь что-то сообщить.
- Результаты прекрасные, состояние стабильное, - кивает Ким, выставляя
вперёд чашку с крепким кофе.
- Так значит, балу-таки быть, дорогие мои? - вышестоящий следом поднимает
свою неизвестно откуда взявшуюся чашку без кофе, но тоже с крепким, и
чокается с лекарем.
Если на уме вертелся только один вопрос, что же имел в виду ранее Минхо со
своим не заслужил, то сейчас у Хана не вертится, а буквально срывает с петель
от скорости второй:
- Какого.. хрена?