1
Дейенерис летела. Ее волосы все еще дымились, но, сидя на спине Дрогона, сжимая его чешую, она радостно хихикала. Она наблюдала, как великая Пирамида Миэрина растворилась в пятнышке на горизонте, а вместе с ней и ее проблемы с Сынами Гарпии, ее разорванная помолвка и ее неудачи как родителя для ее подрастающих детей. Она щелкнула кнутом по чешуе Дрогона, пытаясь заставить его развернуться и отвезти ее обратно в ее город, но он продолжал лететь на север, в земли Дотракийского моря. Земли, которые были ее домом какое-то время, но только время. Дени никогда не могла долго удерживать дом.
Когда солнце начало клониться к закату, Дрогон кружил все ниже и ниже, пока не достиг выступа на холме, где он, очевидно, некоторое время гнездился. Склон холма украшали обгоревшие скелеты коров, лошадей и коз. Дрогон приземлился, удобно устроившись на вершине горы.
«Тебе нужно отвезти меня домой». - крикнула Дейенерис. Дрогон метнул на Дени свои жутко умные глаза. В Дрогоне не было ничего человеческого, но Дейенерис поклялась, что в этом взгляде она увидела, как огромное чудовище пожало плечами.
Расправив плечи, Дени попыталась снова: «Домой, Миэрин! Верни мне Дрогона». Дракон покачал головой и свернулся клубком, опустив голову на выступ скалы.
Вздохнув от разочарования, Дейенерис осмотрелась вокруг. Гнездо Дрогона располагалось на холме, возвышавшемся над Дотракийским морем. Скалы на вершине усиливали эффект набегающей волны. Увидев ручей, бегущий у подножия холма, Дейенерис спустилась вниз, чтобы попить и найти немного еды, прежде чем устроиться на ночь. Она вздрогнула, желая, чтобы у нее было что-то теплее, чем ее шелковый токар, предназначенный для двора, а не для осенней ночи, проведенной на открытом воздухе в планах.
Ее ботинки хрустнули по тому, что, казалось, было бедренной костью козы - обожженной дочерна. Спускаясь с холма, она с интересом разглядывала кости, давая ей некоторое представление о том, чем занимался Дрогон в последние несколько месяцев, а также о том, какая еда может быть доступна ей. Коровы, козы, несколько лошадей - ее дыхание остановилось, когда она увидела человеческий череп.
Из всех ее проблем в Миэрине - Сыновья Гарпии, нехватка продовольствия, любовник, которого ненавидел ее совет, и новый советник Ланнистеров, которому она не была уверена, что может доверять, - ее драконы наполняли ее наибольшим горем и тревогой. Дейенерис Бурерожденная была Матерью Драконов. Она вернула своих детей в мир, когда все считали, что они ушли, пересекла с ними Красную Пустошь, защитила их в Кварте и будет нуждаться в них, если когда-нибудь захочет вернуть свой дом. Вся сила Дейенерис исходила от ее детей, и она понятия не имела, как их воспитывать, контролировать или использовать. И никто в Эссосе не хотел ей помогать. Со времен Рока Валирии все знания о драконах были утеряны.
Затем, через неделю после того, как она заковала Визериона и Рейегаля в темницы, пришло письмо от человека, утверждавшего, что он ее прапрадед, единственный выживший Таргариен. Позже Тирион подтвердил, что этот человек действительно существовал - сосланный в жестокий Ночной Дозор на ледяном севере, забытый остальным Вестеросом. Полное ужасных новостей, письмо не должно было оставить ее такой теплой, но мысль о ком-то, кто знал принца Дейрона, и Эйгона V, и ее брата Рейегара - о ком-то, кто изучал драконьи знания и хотел научить ее тому, что знал, - дала ей самое близкое чувство дома с тех пор, как она покинула дом в Бравосе с красной дверью.
Она хотела, чтобы Эймон смог приехать в Миэрин, но его возраст удерживал его в Вестеросе. Она хотела сидеть с ним в саду, есть лимонные пирожные, обсуждать их семью и показывать ему своих детей. Но в его письме говорилось о зимних ужасах, а не о семейных встречах:
«Я слышал истории о ваших завоеваниях и достижениях, и я умоляю вас привести ваших драконов на север. Мертвецы бродят по землям за Стеной. Они стали кладбищем, полным трупов следопытов и одичалых, которые теперь являются рабами в армии мертвых. Другие вернулись в Вестерос, и Ночной Дозор, тень его былой славы, не может ничего сделать, чтобы остановить их. Хотя я верю, что вы планируете завоевать Вестерос, как Эйгон, Висенья и Рейнис в древности, я умоляю вас, сначала придите на Север и спасите его, иначе у вас не будет родины, куда вы могли бы вернуться».
Дейенерис посмотрела на Дрогона, удобно расположившегося среди обугленных костей своей добычи. Если драконы вернулись, то почему не могут и Другие? Джорах и сир Барристан отмахнулись от письма, заявив, что это либо уловка Серсеи, пытающейся заманить Дейенерис на негостеприимный север, либо бред умирающего.
«Ночной Дозор - это забытый ублюдок Семи Королевств», - сказал Тирион. «Лорд-командующий Мормонт всегда просил у Железного Трона больше ресурсов, никогда не понимая до конца, что бастарду ничего не должны, а Стены самой по себе более чем достаточно, чтобы защитить королевство от брюзг и снарков».
«А как же мой дядя Эймон? Ты думаешь, он сумасшедший?» - спросила Дейенерис.
«Нет, твой дядя Эйемон - прекрасный, умный человек. Слепой как летучая мышь, но его ум, казалось, никуда не делся, когда я его знал. У него было больше мудрости, чем у всех остальных мейстеров вместе взятых. Лучше пошли ему милый ответ о том, как ты жаждешь встретиться с ним, как только победишь».
Дени не рассказала своим советникам, что сама видела в Доме Бессмертных - труп, управляющий кораблем, и синий цветок, растущий из ледяной стены. Письмо мейстера Эймона оставило у Дейенерис те же чувства, что и видение - ужас с оттенком сладости. Может, Эймон и есть тот синий цветок, который ждет ее у Стены?
Она добралась до ручья и напилась. Отскребла сажу со своего тела и даже успешно поймала рыбу с помощью своего шелкового токара. Она высушила рыбу, ее синяя чешуя мерцала и блестела на солнце, и приняла решение. Она не могла вечно держать своих детей закованными в темницы. Она не могла победить Сынов Гарпии, если Дрогон продолжал есть невинных детей. И она не могла завоевать Вестерос, как Эйгон до нее, если она не могла укротить своего собственного Балериона Черного. Утром, вместо того, чтобы сражаться с Дрогоном, чтобы вернуть ее в Миэрин, она поедет на нем на север. В Вестерос, к Стене, к своему дяде. Если я оглянусь назад, я потерян.
*************
День Джона начался как и любой другой. Сатин разбудил его в час волка.
«Доброе утро, лорд-командующий», - сказал Сатин, просунув голову в спальню Джона. «Вы будете завтракать сегодня утром в солярии или в зале?»
«В зал, пожалуйста, Сатин», - ответил Джон. «Я скоро спущусь». Пропустив Вольных Людей через Стену, Джон старался быть как можно более публичным. Он последовал за Призраком вниз по шаткой лестнице, лютоволк едва издавал звук. Напряжение в Черном Замке и вдоль Стены было высоким, и Джон все время держал волка рядом с собой, как символ своей власти и дополнительную защиту. Гренн и Сатин не раз просили Джона держать вокруг него стражу, но Джон считает, что в том, что касается Вольных Людей, ему нужно было выглядеть так, будто он может сражаться сам.
Зал был наполовину полон, даже в этот час, с замком Черный, бурлящим деятельностью, и едва способным вместить людей, которые были там в эти дни. Но, как и во время каждой трапезы, Вольный Народ сидел на одной стороне зала, в то время как люди Ночного Дозора выстроились на другой. До сих пор драки были минимальными, стычки с несколькими сломанными костями, но воздух начинал ощущаться как взведенная тетива. Достаточно было одного торопливого идиота, и шаткий мир, созданный Джоном, сгорит в огне.
Увидев, что Тормунд и Пип едят в зале, Джон позвал их к себе за главный стол. Его люди не хотели смешиваться с Вольным Народом, пока он не покажет им, как это можно сделать.
«Есть ли какие-нибудь новости от твоего мальчика из Башни Теней, Тормунд?» - спросил Джон.
«Нет, и я не жду никого. Он может пытаться быть вороном, чтобы сохранить ваш мир, но в душе он все еще Вольный народ. Не может прибежать к своему папе, потому что они с ним грубы...»
«Вороньих мальчиков учат примерно тому же», - ответил Джон.
«Этого не скажешь, судя по тому, как вы все суетитесь вокруг того, у чьего папы большая армия для защиты».
Пока они поглощали кашу, Джон заметил любопытного Пипа, бросающего на Тормунда нерешительные взгляды.
«Ты хочешь что-то спросить у меня, мальчик?» - проворчал Тормунд Пипу.
Пип, словно не веря, что он действительно собирается это спросить, выпалил: «Ты правда трахнул медведя?»
Тормунд радостно усмехнулся: «О, ты слышал это? Ну, я уверен, что тот, кто рассказал тебе эту историю, рассказал ее неправильно. Видишь ли, это была холодная ночь еще более холодной зимы, когда я...»
«Как-нибудь в другой раз, Тормунд», - остановил его Джон, вспомнив, как долго длилась эта история, и поняв, что у него может не быть другого времени поговорить, прежде чем Пип вернется в Восточный Дозор.
Пип прибыл два дня назад с бочками крабов из залива Тюленей и новостями для лорда-командующего. У Джона едва хватило времени поговорить с ним, так как он был поглощен проводами двора королевы Селисы. После нескольких несчастливых недель в Черном замке она наконец-то пресытилась гостеприимством лорда-командующего и вернулась в Ночной форт с еще большим количеством Вольного народа, своей дочерью и леди Мелисандрой. Джон был рад видеть, как двор уходит, особенно королева и леди Мелисандра, которые оставили ему несколько слов предостережения.
«Тебя окружают враги, мой господин, - предупредила она его. - Оставайся начеку».
«Призрак - достаточный страж для меня», - сказал Джон, отмахиваясь от ее предупреждения, как мог. Красная жрица и ее суровые предупреждения заставили его волосы встать дыбом.
«Какие новости из Восточного Дозора, Пип?» - спросил Джон, пытаясь стряхнуть с себя образ красной женщины и похлопывая Призрака в знак утешения.
«Первая группа новобранцев Одичалых прибыла, мой господин. Мы приносим крабов, но Командир Пайк требует больше мяса. Он говорит, что у нас недостаточно мяса, чтобы прокормить одичалых на короткую зиму, не говоря уже о той, которая нас ждет».
Еда и Вольный Народ занимали мысли Джона день и ночь. Настолько, что им удалось на несколько мгновений вытеснить из его сознания образ Арьи, плененной в Винтерфелле Рамси Болтоном.
«Да, у меня есть письмо для Командира Пайка. Нам нужно отправить одну из галер в Пентос. Нам придется закупить еду в Вольных Городах. Как обустраивается Вольный Народ?»
Пип пожал плечами, бросив на Тормунда подозрительный взгляд.
«Что, боишься, что новобранцы откажутся быть кастрированными и будут протаскивать медведиц через стену, чтобы согревать свои постели по ночам?» Тормунд бросил на Пипа угрожающий взгляд, прежде чем от души рассмеяться. «Мне нравится этот, Лорд Кроу. Если бы у вас было больше таких, как он, я бы больше верил в этот наш план».
Почувствовав нежелание Пипа открыто говорить в присутствии Тормунда, Джон попросил его встретиться с ним в коридоре через час и предоставить полный отчет.
Джон встал из-за стола, бросив последний взгляд на свой напряженный зал Ночных Стражей и Вольного Народа. Сочетание тяжелых мехов, шкур животных и черных одежд придавало людям угрожающий вид. Напряжение в зале можно было снять ножом. Джон снова вздохнул, посмотрев на ситуацию, которую он сам для себя создал. Как будто его командование было недостаточно сложным, теперь ему предстояло создать объединенную силу из группы заклятых врагов. Как заставить их увидеть, что враг ждет по ту сторону Стены, а не в стенах Черного Замка?
Как он часто делал, когда сталкивался с вопросом, на который у него не было ответа, Джон направился к камере мейстера Эймона. Здоровье 100-летнего Таргариена окончательно ухудшалось, и большую часть времени он проводил в постели. К сожалению, даже разум Эймона давал сбои. В часы бодрствования он бормотал о пророчествах, драконах, пылающих мечах и королеве за Узким морем. Джон пытался заставить старика отправиться в Старомест с Сэмом, боясь, что красная женщина использует его королевскую кровь в своих собственных целях, но Эймон отказался идти, сказав, что его место в Дозоре, и сомневаясь, что он переживет путешествие. Втайне испытывая облегчение, Джон все равно искал совета старого мейстера. Несколько ясных моментов с этим человеком стоили часов разговоров практически с любым другим человеком в Черном замке. Красная женщина, похоже, видела в Эйемоне некую будущую цель, помимо сожжения его заживо, поэтому мейстер все еще был с ними, но Джон не был уверен, удерживал ли он его несколько дней или недель.
«Войдите», - был слабый ответ на стук Джона. Он толкнул дверь и увидел кучу мехов, покрывающую сморщенное тело величайшего человека, которого Джон когда-либо знал.
«Лорд-командующий», - Эйемон попытался встать, но Джон остановил его взмахом руки.
«Отдыхай, мой друг. Не нужно вставать из-за меня».
"Ты слышала от нее еще что-нибудь? Есть еще ворон от моей племянницы?"
«Нет, извини». Несколько месяцев назад до стены дошли новости о внучатой племяннице мейстера Эймона, Дейенерис Таргариен, именующей себя Матерью Драконов, правящей свободным городом Миэрин. Эти новости привели Эймона в ярость. Однажды ночью он даже собрал вещи, собираясь отправиться в Миэрин, но Джон его отговорил, напомнив, что если он не может отправиться в Старомест, то уж точно не сможет отправиться в Миэрин.
Вместо этого Эймон написал девушке, и пару недель назад он даже получил ответ. Джон улыбнулся, увидев, как письмо вернуло жизнь щекам Эймона, но Джон думал, что в Вестеросе полно враждующих королей и королев, и содрогнулся при мысли о том, что придется бороться с иноземным захватчиком.
«У нее есть драконы, мой господин. Их трое», - глаза Эйемона, годами лишенного зрения, сияли неестественной яркостью всякий раз, когда он говорил о слухах о драконах Дейенерис. «Они могли бы спасти нас. Драконий огонь против тварей. Все эти годы мы пытались вернуть их в мир, и она это сделала. Как раз вовремя, чтобы спасти нас всех».
Джон подавил вздох. Другие были реальны, в этом он был уверен, поэтому он предположил, что возвращение драконов не так уж и сложно поверить, но он не мог понять, как драконы в Эссосе могли ему помочь. Или почему иностранная королева могла бы проявлять интерес к Ночному Дозору, даже если ее давно потерянный дядя был сослан в эту холодную пустыню.
"Мейстер Эйемон, могу ли я что-нибудь вам принести? Хотите, чтобы вам принесли еду из зала?"
«Нет, я не голоден. Красная женщина еще здесь?»
«Она уехала пару дней назад вместе с королевой».
«Я бы хотел спросить ее... последователи Р'глора верят в долгую ночь. Они верят, что Азор Ахай вернется. Это чушь насчет Станниса, его меч - зеркальный трюк, я уверен в этом, но знает ли она что-нибудь о Других? Сэмвелл брал у нее интервью о том, что она знает? Если она вернется, я хотел бы поговорить с ней».
«Как ты думаешь, безопасно ли напомнить ей, что у нас на стене висит человек с королевской кровью?» - спросил Джон.
«И ты думаешь, что, спрятав меня от нее, она забудет?» - усмехнулся старик. «Полагаю, это возможно. Остальной мир, похоже, забыл, что я здесь».
«Я говорил с Тихо Несторисом из Железного банка», - сказал Джон, меняя тему. «Он согласился одолжить нам золото. Я приказываю Коттеру Пайку отправить корабли в Пентос. Я думаю, что у них больше шансов вернуться из Эссоса с едой, чем из остального Вестероса».
«Они потребуют свои платежи с процентами весной».
Джон пожал плечами: «Если выбирать между долгами и голодом, я выбираю долг».
Эйемон кивнул, обсудив с Джоном это решение несколько недель назад, и согласившись, что у него нет альтернативы, пока Вестерос находится в состоянии войны.
«А ворота?»
«Я заставляю людей составлять планы, как их запечатать. Никто не вернулся из последних трех разведывательных миссий. Я ненавижу быть слепым, но я не могу рисковать, отправляя больше людей. Но сначала мы должны провести через Стену как можно больше людей».
«Ты все еще планируешь спасти народ Матери Крот из Сурового Дома?»
«Да».
«У вас смелая мечта, мой господин, но скажите мне, что вы сделаете, когда они пройдут через Стену? Похороните Ночной Дозор в еще больших долгах, чтобы прокормить его? Поселите их в разваливающихся замках, которые едва ли могут укрыть крыс?»
«Станнис говорит, что позволит им урегулировать Дар».
«Дар не может быть дан Станнисом. Он принадлежит Ночному Дозору. И ты знаешь так же хорошо, как и я, что шансы Станниса против Болтонов невелики. Снега были обильными в последние несколько недель. Пока Станнис и его люди маршируют, Болтоны и их лорды ждут в Винтерфелле. Укрепленный замок, который может выдержать осаду летом». Джон сжался при упоминании Винтерфелла. Ночной Дозор не вмешивается в политику Вестероса.
«Что ты хочешь, чтобы я сделал?» - спросил Джон.
«Вы унаследовали невыполнимую задачу. А безразличный Север сделал ее еще невыполнимой. Если победят Болтоны, я не знаю, выживет ли Дозор».
«Болтоны - люди Севера», - процедил Джон сквозь зубы. «Они понимают необходимость Ночного Дозора, как минимум».
«Даже если Ночной Дозор теперь отдаст земли одичалым? Скажите мне, мой господин, как отреагируют Амберы, когда вернутся домой и обнаружат, что их новые соседи - их заклятые враги? Я не вижу места для народа Матушки Крот на севере».
«Если они погибнут за Стеной, они станут еще одними солдатами в армии Другого», - сказал Джон. « Я - щит, который охраняет королевства людей , и чем больше людей погибнет за Стеной, тем больше бойцов они пошлют против нас».
«Это правда. Но как ты думаешь, если Русе Болтон победит Станниса, он сможет проигнорировать тот факт, что сын Неда Старка командует одичалыми на Стене? Ланнистеры вернули хоть одного ворона от тебя или от лорда-командующего Мормонта? Напиши Дейенерис. Она вернула письмо от меня, может быть, она ответит тебе».
На это Джон подавил горький смех. Если Ланнистеры не вернули ему воронов, то почему дочь Безумного короля должна это сделать?
«Возможно», - все, что сказал Джон, не желая расстраивать человека, который был его единственным настоящим другом в эти темные времена. «Отдыхай, мейстер. Я вернусь позже, как только получу новости от Пипа из Восточного Дозора».
С этими словами Джон ушел, его сердце стало тяжелее, а разум - более тяжелым. Призрак прислонился к его боку, предлагая Джону единственное утешение, которое он, вероятно, мог получить в эти темные времена.
Пип ждал в солярии Джона. Прошли те дни, когда Пип мог подбросить ему остроту и рассказать живую историю из прошлого его шута. Когда Джон стал лордом-командующим, он считал Пипа одним из тех, на кого он мог положиться больше всего из-за его преданности, если не из-за его фехтования. Но теперь, когда Пип изучал его сквозь полуприкрытые глаза, Джон больше не знал, есть ли у него поддержка Пипа. Ты окружен врагами, сказала красная женщина.
«Итак, какие новости у Коттера Пайка из Восточного дозора?» - спросил Джон, предлагая Пипу сесть в кресло напротив себя.
«Ну, помимо просьбы о еде, он хочет больше оружия и больше людей».
«Я дал ему больше людей. 300 вольных людей».
«Ему нужны солдаты, а не одичалые». Пайк хочет армию, Эймон хочет драконов. Где мои люди ожидают, что я возьму эти ресурсы? Со страной, находящейся в состоянии войны, и семьей, которая сидит на Железном Троне, думая, что Ночной Дозор защищает Семь Королевств от брюзг и сарказмов.
«А как Вольный Народ? Они следуют приказам?»
«Некоторые да. Перед моим уходом была драка. Три Ночных Дозорных держались против пяти одичалых. Командир Пайк повесил одичалых».
«А Ночные Дозорные?»
«Ночное дежурство на стене до дальнейшего уведомления», - сказал Пип. Джон бы так не поступил.
«Есть ли новости из Хардхоума?» - спросил Джон.
«Да, мы послали корабль. Несколько человек взяли его на абордаж, но они сказали, что несколько недель назад приходили работорговцы. Забрали их людей. Другие отказались доверять Ночному Дозору. Теперь нам нужно кормить еще 50 ртов, милорд. Только женщины и голодающие дети. Там все еще тысячи».
«Спасибо, Пип. Я пошлю тебе немного еды из наших погребов. Я могу вернуться с тобой, если здесь все останется спокойно. Я хотел бы встретиться с командиром Пайком». Увидев, что его отпустили, Пип направился к двери.
«Как, по мнению мужчин, обустраивается Вольный Народ?»
«Они будут действовать так, как им приказано, мой господин». Пип ответил. Несомненно, слухи о том, как Джон обошелся с Яносом Слинтом, дошли до Восточного дозора.
«Я не спрашивал, будут ли они следовать моим приказам. Я спросил, что они думают», - сказал Джон.
«Тяжелее всего северянам и тем, кто дольше всех пробыл на Стене. Они всю жизнь сражались с одичалыми, а теперь...» Пип пожал плечами. «Возможно, вам поможет, милорд. Следопыты, которые отправились за Стену с лордом Мормонтом, были не из Восточного дозора. Не думаю, что они все понимают, с чем мы сталкиваемся».
Джон кивнул. «Спасибо за вашу честность», - сказал он.
Затем Джон обошел Стену. На вершине массивного 700-футового сооружения стояла на страже странная смесь одичалых и Ночного Дозора. Веками люди Ночного Дозора охраняли Стену от одичалых. Теперь они стояли бок о бок, одичалые в своих мехах, а Ночной Дозор в своих черных пальто. Джон подошел и встал рядом с одичалым, который выглядел на несколько лет моложе Джона, но был настолько худым, что было трудно угадать его точный возраст.
«Как тебя зовут?» - спросил Джон.
«Брин», - сказал мальчик.
«А откуда ты, Брин?»
«От Древолюдей. Лес с привидениями». Брин указал за Стену. Лес был тихим. В эти дни редко можно было услышать звуки за Стеной.
«Что привело вас на Стену?»
Мальчик пожал плечами. «В основном еда. Ты сказал, что будешь нас кормить». Честный ответ.
«Что об этом думают твои родители?»
«У меня больше нет родителей», - сказал он. «Многие годы были только я и Стем».
«Стем?» - спросил Джон.
«Мой брат. Он погиб во время битвы за Стену». Вероятно, убит одним из названых братьев Брина.
Внезапно он услышал крики по ту сторону Стены.
«В небе, над нашими головами! Семь преисподних, я думаю, это дракон!»
Джон побежал на другую сторону, покатые крыши Кротового города мерцали внизу от недавно выпавшего снега. Мужчины указывали на восток. Гигантское птицеподобное существо летело, следуя за Стеной. Джон замер, когда оно приблизилось, обнажив свои невероятные размеры и голову, похожую на ящерицу. Зимний свет отражался от черной чешуи, и поток серебристо-золотого, казалось, слетал с его спины. Это был дым? Нет, когда существо приближалось с невероятной скоростью, Джон понял, что кто-то ехал на звере. Этот зверь, о котором он читал в своих исследованиях, слышал в историях и никогда не думал, что увидит его во плоти. Дракон.
«Лучники наготове!» - крикнул лорд-командующий. Половина людей подхватила его, а остальные остолбенели.
«Не стреляй, пока я не отдам приказ!» Какая польза от стрел против дракона? Каждый мальчик, выросший в Вестеросе, знал истории о Балерионе Черном Ужасе. Стрелы, замки, стены - ни одна из этих защит не работала против зверя, который мог летать и дышать огнем.
Джон услышал звук пролетевшей в воздухе стрелы, а затем увидел, как она приземлилась в нескольких ярдах от приближающегося дракона.
«Я сказал, не стреляйте!» Он заметил большого человека, выпустившего стрелу, - Вольный народ Теннов.
Дракон подтянулся, едва миновав дальность стрельбы, и издал ужасающий крик, не похожий ни на что, что Джон когда-либо слышал. Он испустил огненное дыхание, отразившись от Стены вспышкой оранжевого цвета.
«Спокойно!» Джон старался говорить уверенно, но понятия не имел, как в Семи Преисподних он поведет своих людей в бой с драконом. Однако дракон не полетел на замок, а приземлился на снег в нескольких ярдах от Черного Замка с приглушенным стуком. Всадник соскользнул со спины дракона, и с ревом дракон взмыл обратно в воздух, кружа над Черным Замком.
«Стоять на страже!» - крикнул Джон. Расположив своих людей лицом к востоку, западу и югу, он в очередной раз озаботился угрозой с южного конца Стены.
Он снова обратил внимание на всадницу, которая с высоты 700 футов на стене казалась пятнышком ярких волос. Насколько он знал, всадником мог быть только один человек. Неуверенный в том, как он справится с еще одним игроком в игре престолов, посетившим Стену, Джон направился к лебедке, готовый встретиться с человеком, которым могла быть только Королева Драконов, последняя Таргариен и праправнучатая племянница мейстера Эймона.