постфактум

Florian Christl — Reminiscence

На кухне царит уютный полумрак, а источником слабого тёплого света служит лишь напольная лампа у стола. Тэхён, с кружкой дымящегося горячего чая в руках, садится на широкий подоконник, вытянув ноги по всей длине. С недавнего времени это его любимое место в квартире, уступая, конечно же, библиотеке. Там он готов пропадать сутками, что, в принципе, и делает.

Прислонившись плечом к окну, он устало вздыхает, заворожённо наблюдая за каплями дождя, медленно стекающими по стеклу.

Внезапно эту умиротворяющую атмосферу нарушает громкая вибрация телефона, лежащего на столе, кажется, уже десятая за этот день. Тэхён даже не вздрагивает и не спешит посмотреть на имя входящего абонента, знает, звонит отец. Тот в последние дни стал более настойчивым. Однако Ким как может игнорирует его и уже две недели не отвечает ни на звонки, ни на смс. Он думал, это будет легко, но как же глубоко заблуждался.

Страх перед Донхёном — не то, от чего можно вот так просто избавиться. Тэхён ведь понимает, что отец наверняка рвёт и мечет от злости. Вот только у омеги не хватает смелости поднять трубку. Потому что он понимает, что явно не услышит в свой адрес ничего хорошего, а новостей, чтобы успокоить его гнев, у него попросту нет. Можно было бы, конечно, соврать, но вряд ли тот поверит.

Вся эта ситуация медленно сводит с ума, затмевая собой какие-либо приятные чувства. Надежда на освобождение от отца медленно угасает. А новости от Чонгука по поводу их общего дела ещё больше угнетают.

Как оказалось, из трех омег, с которыми удалось поговорить людям Чона, только один согласился пойти в полицию и дать показания, а остальные побоялись даже просто разговаривать с кем-то посторонним. Тэхён их не осуждает, ведь когда тебе угрожают смертью, чтобы пойти на какой-либо рискованный шаг, нужно иметь небывалую смелость, которой, увы, обладает не каждый.

Но дальше так продолжаться не может. Тэхён ведь не сможет всю жизнь прятаться в четырёх стенах за спиной Чонгука и игнорировать отца. Срок контракта рано или поздно закончится, и тогда Чону придётся вернуть его Донхёну, хочет он того или нет. И вот тогда, кажется, наступит конец. Конец всему.

Наверное, всё же стоит обсудить эту ситуацию с Чонгуком. Возможно, он, в силу своего возраста и опыта, подскажет ему какой-нибудь выход из этого безвыходного на данный момент положения.

Тэхён с облегчением выдыхает, когда вибрация наконец замолкает. Он делает пару глотков уже тёплого чая и устало прикрывает веки. Хочется спать. В последнее время у него большие проблемы со сном из-за постоянных нерадужных мыслей в голове.

Единственное, что его спасает, чтобы окончательно не сойти с ума, — это присутствие рядом Чонгука. Хоть их отношения и не изменились особо, и видятся они из-за занятости альфы совсем редко, но ощущение безопасности, даже несмотря на то, что их разделяют стены, дарит чувство спокойствия. Тэхён словно знает, что даже если Чонгук находится ночами в другой комнате, стоит лишь позвать, как тот сразу же окажется рядом. Это успокаивает.

Тишину квартиры нарушает уже привычный писк дверного электронного замка. Тэхён дёргает уголком губ в усталой улыбке, наконец расслабляясь, и прислушивается к мягким шагам. Чонгук входит на кухню в приталенной чёрной рубашке и брюках. Чуть повернув голову, Ким в который раз уже отмечает, насколько идеально подходит этому альфе чёрный цвет. Кажется, ему было суждено стать лидером чёрного дракона.

— Как ты себя чувствуешь? — подойдя ближе, с нотками беспокойства интересуется Чонгук.

Он садится напротив, прямо у ног Тэхёна, и, оперевшись спиной о стену, складывает руки на груди. Его тёмный взгляд лениво скользит по лицу омеги, словно он пытается прочесть там все скрытые от него мысли.

— Ответить честно? — прислонившись головой к холодному стеклу, невесело хмыкает Ким.

— Желательно, — кивает Чон.

— Меня беспокоит отец.

— Он снова тебе угрожал? — Чонгук хмурится и выпрямляется, заметно напрягаясь.

— Нет, нет, — спешит его успокоить Тэхён.

— Хорошо, — выдыхает Чон с облегчением и, расслабившись, снова опирается спиной о стену, — тогда в чём проблема?

— Дело в том, что отец звонит и пишет мне уже две недели, а я ему не отвечаю, — Ким прикрывает на мгновение веки и гулко сглатывает. — Боюсь, он злится, и всё это может плохо для меня закончиться.

— Почему ты боишься? — недоумевает Чон. — Я ведь обещал тебе, что помогу. Он не тронет тебя, пока ты рядом со мной.

— Но ты ведь не всегда будешь рядом. Прошёл ведь уже почти месяц, и вскоре срок договора о залоге закончится. Мне придётся вернуться к отцу, и вряд ли ты сможешь как-то этому помешать, — последние слова выходят слишком отчаянными. Тэхён роняет голову на грудь и тяжко вздыхает.

Ненадолго повисает напряжённая тишина. Ким чувствует усилившийся запах Чонгука, но головы не поднимает. И так понятно, что тот сейчас явно не в лучшем расположении духа. Отчего-то становится дико стыдно, Тэхён доставляет этому человеку столько проблем. А они ведь чужие друг другу люди, и Чонгук совсем не обязан ему помогать.

— Тогда ты поедешь сегодня со мной, — вдруг говорит альфа.

— Куда? — Тэхён вскидывает голову и хмурится.

— Один мой знакомый бизнесмен устраивает приём. На этом вечере будет вся элита города, — поясняет Чонгук.

— А мне там что делать? — Тэхён всё ещё не понимает. Для чего ему нужно идти туда и как это вообще поможет.

— Всё просто, твой отец непременно тоже там будет. Поэтому мы должны отправиться туда вместе и показать ему, что всё идёт так, как и планировалось.

— И как ты собираешься это сделать?

— Донхён ведь приказал тебе достать документы любыми способами. Так?

— Ты прав, но я всё ещё не понимаю, зачем мне идти на приём? Я не хочу видеться с отцом, а тем более разговаривать с ним, — Ким поджимает губы, ощущая уже привычный страх внутри, даже от одной мысли о возможной встрече с Донхёном.

— Всё просто, Тэхён, я буду играть роль максимально заинтересованного в тебе человека, и когда твой отец увидит это, то, возможно, поймёт, что ты всё ещё придерживаешься вашего с ним плана, и скоро вся нужная информация будет у него.

— А если он не поверит? — Тэхён вскидывает голову и с беспокойством заглядывает в наполненные непоколебимой уверенностью глаза альфы.

— Поверит, — Чон дёргает уголком губ. — Я сыграю лучше любого актёра.

— Самоуверенно, — фыркает Тэхён, перенимая его приподнятое настроение.

— Признаю, такой грешок за мной имеется, — сдавленно смеётся альфа и поднимается. — Собирайся, выезжаем через час.

Чонгук мягко улыбается и доходит практически до двери.

— Чонгук, я боюсь, — так тихо и отчаянно. Но Чонгук слышит его. Он замирает, оборачивается и смотрит прямо в глаза.

— Пока ты рядом со мной, тебе нечего бояться, — уверенно и без тени сомнений.

— Спасибо, — Тэхён поджимает дрожащие губы, альфа коротко кивает и всё же уходит, оставляя его в одиночестве.

Тэхён глубоко вдыхает, настраивая себя на благоприятный исход вечера. Чонгук ведь обещал, что всё будет хорошо, значит нужно в это верить.

Кивнув самому себе, он решительно встаёт. Ставит кружку с недопитым чаем в раковину и поднимается к себе в комнату. Нужно поторопиться. Хорошо, что пару недель назад он прикупил несколько новых костюмов, поэтому с выбором одежды заморачиваться не придётся.

***

Чонгук спускается на первый этаж спустя почти час, поправляя атласные лацканы пиджака. Обычно он предпочитает одежду попроще, вот только сегодня пришлось нарядиться в смокинг с удушающей чёрной бабочкой, которую руки так и чешутся сорвать к чертям. Но, к сожалению, сделать этого он не может. Потому что среди всех этих напыщенных снобов на приёме ему просто необходимо выглядеть неотразимо. Поэтому на один вечер придётся пожертвовать своим комфортом.

Войдя в гостиную, он поднимает голову и замирает, чуть приоткрыв рот. То ли от удивления, то ли от восхищения, но, кажется, от всего и сразу. Перед ним, у дивана, стоит Тэхён в чёрном пиджаке на голый торс и в брюках такого же цвета, идеально облегающих длинные стройные ноги. Его волосы уложены волосок к волоску, а на лоб с двух сторон ниспадают две небрежные пряди. На лице лёгкий макияж, а подведённые чёрным карандашом серые глаза кажутся ещё более пронзительными. Тэхён всегда красив, но сегодня… сегодня он выглядит потрясающе. До такой степени, что дух захватывает.

Альфа уже привык видеть его в растянутых домашних футболках и штанах, поэтому сейчас с жадностью любуется прекрасным образом Тэхёна.

Чонгуку стоит неимоверных усилий отвести взгляд от обнажённой бронзовой кожи груди, виднеющейся между лацканами пиджака, и посмотреть Тэхёну в лицо. Тот выглядит немного напряжённым и слегка хмурит брови.

— Прекрасно выглядишь, — гулко сглотнув, произносит Чонгук, удивляясь своей собственной реакции на омегу. Но просто Тэхён такой привлекательный. Кажется, этот вечер будет чертовски долгим.

— Спасибо, — Ким заметно расслабляется и дёргает уголком губ, проходясь по Чонгуку с ног до головы изучающим взглядом. Альфа даже неосознанно выпрямляется. — Ты тоже прекрасно выглядишь.

— Благодарю, — Чон прикладывает руку к груди и слегка кланяется с улыбкой на губах. — Нам пора.

Тэхён на мгновение прикрывает веки, словно собирая остатки самообладания, и уверенно кивает. Подходит ближе и кладёт ладонь на вежливо выставленный чуть в сторону локоть Чонгука.

— Не переживай, всё будет хорошо, — Чон улыбается ему как можно теплее, стараясь подарить немного уверенности. Потому что побледневший Тэхён выглядит так, словно сейчас потеряет сознание, а альфа допустить этого никак не может.

***

Банкетный зал, интерьер которого выполнен в классических черно-белых тонах, выглядит впечатляюще. Высокие потолки украшены изысканной лепниной, под ногами блестит мраморный пол, а пространство зонируют внушительных размеров колонны. Вдоль стен тянутся фуршетные столики с многочисленными закусками и алкоголем на любой вкус. А лёгкая, ненавязчивая классическая музыка, доносящаяся из колонок, добавляет этой светской атмосфере немного элегантной расслабленности.

Здесь очень много людей самых разных возрастов, от юных омег до почтенных альф. Все они выглядят довольно нарядно и оживлённо общаются между собой.

Однако, как только Чонгук и Тэхён переступают порог, в их сторону тут же устремляются множество разнообразных взглядов: кто-то смотрит с неподдельным любопытством, кто-то — с открытым восхищением, а кто-то и с неприкрытой, обжигающей ненавистью. В эту же секунду по огромному пространству начинают разноситься едва различимые перешёптывания.

Тэхён инстинктивно весь сжимается от столь откровенного внимания, крепче вцепляясь дрожащими пальцами в локоть Чонгука. От нахлынувшего волнения и лёгкого, пронизывающего страха все внутренности скручивает в тугой узел, поднимая к горлу неприятный, тошнотворный ком. Он кое-как сглатывает его, отчаянно умоляя свой желудок не извергнуть прямо сейчас всё содержимое на идеально начищенный мраморный пол.

— Не переживай, я с тобой, — едва слышно шепчет Чонгук, склонившись к самому уху Тэхёна, и уверенно утягивает его за собой к толпе гостей.

Все присутствующие ещё какое-то время наблюдают за неожиданной для многих парой, но уже спустя пару минут любопытство ослабевает, и они возвращаются к своим оживлённым беседам, звонкому смеху и поглощению изысканного алкоголя.

Чонгук, в отличие от Тэхёна, держится уверенно. Приветствует знакомых с лёгкой дежурной улыбкой, обменивается с ними парочкой незначительных фраз, а с кем-то, видимо, особо близким, даже обнимается. Ким, стоя рядом с ним, украдкой оглядывается, выискивая в толпе отца, но вместо него видит лишь любопытные взгляды, и от этого ему становится ещё более некомфортно. Он чувствует себя какой-то диковинной зверушкой, на которую все так и норовят поглазеть.

Тэхён сильнее прижимается к Чонгуку, словно желая спрятаться за его спиной от всех этих людей. Раньше, посещая подобные сборища, Ким не испытывал особого дискомфорта. Потому что на него, как правило, просто не обращали внимания. Он был лишь как приложение к отцу. Но сегодня Тэхён интересен всем, причина понятна — Чонгук. Всех наверняка мучает вопрос, с кем это пришёл известный всем Чон Чонгук. Омега, конечно, ожидал чего-то подобного, но чтоб настолько — нет.

Спустя около получаса Чонгук подходит к взрослому солидному альфе, одетому в безупречный тёмно-синий смокинг, с бокалом шампанского в руке. На вид ему лет шестьдесят, но он держится невероятно статно и уверенно, источая ауру успешного человека. На его лице красуется до ужаса широкая улыбка, от которой в уголках глаз собираются глубокие лучики морщинок, выдающие прожитые явно нелёгкие годы.

— Какие люди, — довольно громко восклицает альфа. — Сам Чон Чонгук почтил меня своим присутствием.

— Добрый вечер, господин Кан, — Чонгук растягивает губы в улыбке и слегка кланяется в знак уважения. — Разве я мог пропустить столь важный для вас праздник?

— Конечно, не мог, — притворно обиженно хмыкает тот, — а иначе я бы тебя не простил.

— Что вы, мы с вами уже столько лет работаем вместе, что я просто никогда не позволю себе отклонить ваше приглашение.

— Да, помню ещё, как работал с твоим отцом. Хорошим он был человеком, — наполненным тёплой ностальгией голосом произносит господин Кан и с лёгкой тоской в голосе добавляет: — Искренне желаю покоя его душе.

— Спасибо, — сдержанно кивает Чонгук.

Тэхён украдкой смотрит на лицо Чона, ожидая увидеть те же грусть и сожаление, как в тот момент, когда он говорил о смерти папы, но, к удивлению, на лице альфы не дрожит ни один мускул, словно ему плевать. Даже интересно, почему.

— А кто это с тобой? — любопытствует господин Кан, обратив внимание на сжавшегося Тэхёна.

— Это Ким Тэхён, — представляет его Чонгук.

— Здравствуйте, — робко произносит Тэхён и кланяется.

— Здравствуй, я Кан Сухёк, — дёргает уголком губ господин Кан и, переведя взгляд с него на Чонгука, удивлённо вскидывает бровь. — Это сын Ким Донхёна?

— Да, — поджав губы, кивает Чонгук. Ему явно не хочется развивать эту тему.

— Как интересно, — задумчиво хмыкает Сухёк, бегая взглядом от одного к другому: — Вас связывают романтические отношения?

— На данный момент — нет, — качает головой Чон и, глянув с нежностью на омегу, добавляет: — Но, надеюсь, будут.

У Тэхёна сердце в этот момент пропускает удар и ускоряется, норовя вырваться из груди. Но он тут же даёт себе мысленную пощёчину, вспоминая, зачем они вообще сюда пришли. Чонгук просто играет, как они договаривались. А значит, никакого скрытого подтекста в его словах искать не стоит.

— Хорошо смотритесь вместе, — замечает господин Кан, тем самым вгоняя Тэхёна в краску. Отчего он спешит опустить голову, дабы не выдавать своего смущения.

Есть ли правда в словах этого человека?

— Благодарю, — улыбается Чонгук. — Желаю вам хорошего вечера.

— И вам того же, — кивает Сухёк и, отсалютовав им обоим бокалом с шампанским, отходит к группе стоящих в стороне солидных альф.

— Всё хорошо? — интересуется Чон, склонившись к уху омеги. У Тэхёна дрожь по телу проходит, когда его горячее дыхание касается нежной кожи шеи.

— Да, — робко кивает Ким, закусывая нижнюю губу.

— Хорошо. Потерпи ещё немного, скоро поедем домой, — Чонгук улыбается, сжимает ладонь омеги, покоящуюся на его локте, и утягивает за собой в другую часть зала.

Дальше вечер проходит относительно спокойно. Тэхён медленно потягивает шампанское, стоя рядом с Чонгуком, и практически не вникает в его разговоры со знакомыми. Да и не интересны ему эти светские вежливые беседы, касающиеся бизнеса.

Но в какой-то момент Тэхён напрягается, ощутив на себе чей-то пристальный взгляд. Он медленно поворачивает голову и нервно сглатывает, а по загривку пробегает мерзкий холодок. Отец, стоя в другом конце зала, смотрит прямо на него. Даже отсюда Ким видит злость в его глазах и плотно поджатые губы. Тэхён думал, выдержит. Сможет не реагировать. Но всё нутро пробирает знакомый липкий страх.

Омега судорожно выдыхает и едва заметно покачивается. В этот момент его талию обвивает крепкая рука, не давая позорно рухнуть на пол. Тэхён поднимает на Чонгука испуганный взгляд, тот что-то говорит, но он не слышит. Не может разобрать слов из-за шума в ушах. Внезапно голову простреливает острая боль, до искр перед глазами. Тэхён заламывает брови, кусая до боли губы.

Видимо поняв, что с омегой явно что-то не так, Чонгук крепче сжимает его талию и медленно ведёт куда-то в сторону. Тэхён практически ничего не видит, перед глазами всё расплывается, а голоса и смех гостей сливаются в единый раздражающий гул. Головная боль лишь усиливается. Плохо, ужасно плохо. Даже свежий воздух на террасе, который он жадно глотает, никак не помогает.

В голове вспыхивают какие-то непонятные обрывки воспоминаний.

«Чьи-то руки крепко сжимают талию. Горячее дыхание опаляет ухо.

— Давай уединимся, малыш, — томный шёпот.

— Я не против, — собственным хриплым голосом.

Мрачные коридоры, запах алколя и сигарет. Тёмная комната с широкой кроватью. Обжигающие поцелуи, стоны и секс с альфой, лицо которого увидеть не удаётся. А дальше пустота.»

Тэхён резко, судорожно выдыхает, словно вынырнув из-под толщи воды. Он дышит загнанно, хватаясь за руки обеспокоенного Чонгука, и со слезами на глазах смотрит на него. Сердце медленно замедляется, сознание проясняется, а шум в ушах исчезает, позволяя ему наконец услышать.

— Что с тобой? Тэхён? — голос Чонгука едва заметно дрожит от беспокойства.

— Я… я, — Тэхён потерянно оглядывается, пытаясь понять, где находится, и, осознав, что находится на террасе только с Чонгуком, расслабляется. — Всё хорошо, не переживай.

— Тебе ведь плохо, — Чон мягко подталкивает его к небольшому плетеному диванчику, стоящему у мраморных перил, и осторожно усаживает на него. Тэхён выдавливает из себя улыбку и благодарно кивает.

— Просто голова внезапно так сильно разболелась, — не врёт, но и всю правду пока говорить не хочется.

Это странное воспоминание явно из прошлого. Из тех двух лет, которые стёрлись из памяти. Потому что этот клуб он в последний раз посещал в школьные времена, но до сего дня не помнил этого момента.

— Поедем домой? — вырывает его из мыслей всё ещё обеспокоенный голос Чонгука. Тот стоит напротив, спрятав руки в карманы брюк, и не сводит с него пристального взгляда.

— Если можно, — Тэхён неуверенно кивает и отводит взгляд. Ему сейчас точно не помешало бы уединиться в своей комнате и подумать.

— Хорошо, только сообщу о своём уходе господину Кану и поедем, — кивает Чон и, скользнув ещё раз по Тэхёну внимательным взглядом, уходит в зал.

Оставшись в полном одиночестве, Ким встаёт и, подойдя на всё ещё немного дрожащих ногах к широким мраморным перилам, опирается на них локтями. С этой террасы открывается красивый вид на ухоженный сад, кое-где подсвеченный маленькими, похожими на светлячков, светильниками. В воздухе витает приятный аромат цветов, а лёгкий ветер нежно играет с волосами.

Вот только Тэхён не может сосредоточиться на этой умиротворяющей картине. В голове сейчас какой-то туман. Это странное, внезапно всплывшее воспоминание вводит в ступор и вообще ни о чём не говорит. Кроме разве что того, что Тэхён явно переспал с каким-то альфой. Лица которого память почему раскрывать не стала.

Омега внезапно поражённо выдыхает и вымученно улыбается, осознавая, что если всплыло одно воспоминание, то, значит, непременно будут и другие. Возможно, уже в скором времени он наконец-то вспомнит те два забытых года, которые всё ещё не дают ему покоя. Тэхён уверен, что там, в прошлом, у него осталось что-то важное, то, что до сих пор каждый вечер отзывается тоской в груди. Отец наверняка не рассказал ему всей правды, что нисколько не удивительно.

— Какие люди, — раздаётся со стороны двери насмешливый до боли знакомый голос, пускающий по загривку холодок.

Тэхён вздрагивает и резко оборачивается, прижавшись поясницей к холодным перилам.

— Отец, — судорожно выдыхает, чувствуя, как сердце в груди ускоряет ритм.

— А я-то уж подумал, что ты забыл о том, что у тебя есть отец, — недобро прищуривается тот, медленно приближаясь.

— Разве я мог, — нервно отшучивается Тэхён, бегая взглядом по сторонам. До двери слишком далеко, а прыгать с террасы в какие-то кусты будет явно травмоопасно. Значит, разговора не избежать.

Чонгук ушёл очень не вовремя.

— Хочешь сбежать? — ухмыляется Донхён.

Он подходит вплотную и, медленно склонившись, опирается руками о перила по обе стороны от Тэхёна. Смотрит пристально прямо в глаза, а на дне его зрачков, кажется, сама тьма разлилась, наполненная всепоглощающим гневом. Потяжелевший запах сандала, проникая в лёгкие, вынуждает сжаться и почувствовать себя мелкой букашкой, которую раздавить — раз плюнуть.

— Даже не думал, — коротко качает головой Ким, с опаской глядя на отца. Неизвестно, чего можно от него ожидать.

— Правда? — иронично так и приподнимает бровь. — Мне кажется, наоборот. Не просто так ведь ты игнорируешь меня уже две недели.

— Я не игнорировал. Просто, — Тэхён запинается, гулко сглатывает и продолжает: — Просто я был занят нашим с тобой планом.

— Вот как, — скалится Донхён и прищуривается. — Ну и как успехи?

— Всё идёт как надо. Чонгук мне уже доверяет, думаю, скоро смогу получить доступ к документам, — нервно тараторит Тэхён и опускает взгляд, боясь, что отец увидит в его глазах всю правду. Как же тяжело врать.

— Похвально, — хмыкает тот и вдруг резко хватает Тэхёна за шею одной рукой. Сжимает с такой силой, что, кажется, останутся синяки. Омега приоткрывает рот и дышит судорожно короткими вдохами, схватившись дрожащими пальцами за его запястье, пытаясь разжать хватку, но ничего не получается.

— Пожалуйста, — хрипит Тэхён, со страхом глядя на побагровевшего от злости Донхёна.

— Ты, маленький мерзкий ублюдок! — склонившись к его лицу, рычит отец. — Я тебе ясно сказал: отвечать мне и докладывать обо всём. Сказал, что если ты не послушаешься, то горько пожалеешь. Неужели ты настолько тупой и не понял, что мои угрозы не пустой звук?

— Я… я понял, — Тэхён едва выдавливает из себя эти два слова. Ему катастрофически не хватает кислорода. Перед глазами мутнеет, во рту скапливается слюна, которую из-за крепкой хватки едва удаётся сглотнуть. Кажется, если отец его сейчас не отпустит, то он просто задохнётся.

— Сегодня же до конца дня жду информацию. Если её не будет, то я начну действовать по-другому. А ты, — он с презрением оглядывает лицо сына, — пожалеешь о том, что родился на свет, я тебе обещаю. У меня уже давно руки чешутся подправить твоё личико, так похожее на твоего папочку.

— Отпусти его, — неожиданно разлетается по террасе громкий стальной голос. Тэхён в этот момент благодарит всех богов за то, что Чонгук вернулся вовремя.

Донхён приподнимает уголок губ и, наконец убрав руку с шеи Тэхёна, оборачивается. Омега судорожно глотает ртом спасительный кислород, едва сдерживая обжигающие слёзы, и медленно оседает на деревянный пол. Стоять больше нет сил. Он дышит рвано, исподлобья поглядывая на двух альф, и прикладывает руку к груди, мысленно умоляя своё сердце не биться так быстро.

— Кто это у нас тут решил встать на защиту моего сыночка? — саркастично хмыкает Донхён, склонив голову к плечу. — Неужто сам Чон Чонгук решил, что смеет мне запрещать прикасаться к моему сыну?

— Тэхён находится у меня в залоге, — Чонгук внешне выглядит до ужаса спокойным. Лишь сложенные на груди руки и твёрдый взгляд говорят о том, что данная ситуация ему явно не по душе, — а это значит, что пока он находится рядом со мной, ты не имеешь права трогать его.

— Вот это да, — сдавленно смеётся Донхён. — То есть я правильно понял, что это скрытая угроза?

— Понимай, как тебе хочется, — дёргает уголком губ Чонгук и опасно так прищуривается. — Но ближайшие пять месяцев к Тэхёну не приближайся.

— Забавно… — хмыкает отец. Он ненадолго замолкает, задумчиво глядя на Чонгука, а затем, покачав головой, добавляет: — Как альфы иногда ради красивой дырки готовы пойти на риски. Неужели так нравится трахать моего сына?

— Советую держать язык за зубами, — скалится Чон, сжимая кулаки с такой силой, что проступают вены.

Тэхён, наблюдая за ним, гулко сглатывает. В груди появляется какое-то неприятное предчувствие, и это не на шутку беспокоит.

— Дай угадаю? — Донхён потирает двумя пальцами подбородок, изображая задумчивость. — А не то я пожалею об этом?

— Возможно.

— Боюсь, — сдавленно смеётся отец и, обернувшись через плечо, смотрит на Тэхёна, скривившись в презрительной гримасе. Затем, посмотрев на Чонгука, добавляет: — Пожалуй, пойду, а то вдруг не сдержусь и снова скажу что-нибудь не то.

Донхён театрально откланивается, явно делая это не из уважения, и уходит, оставляя их наедине.

Чонгук тут же срывается с места, падает на колени и мягко обхватывает лицо Тэхёна ладонями, чуть приподнимая голову. Разглядывает его с таким беспокойством, что на душе, несмотря на всё произошедшее минутами ранее, становится тепло.

— С тобой всё хорошо? Он тебя не ударил? — тараторит альфа.

Тэхён шмыгает покрасневшим носом и вымученно улыбается.

— Всё хорошо, не переживай, — он осторожно касается его предплечий и мягко сжимает их, давая понять, что переживать действительно не о чем, — Отвезёшь меня домой?

— Конечно, — спохватившись, кивает Чонгук и, поднявшись, помогает подняться Тэхёну, — Идти сможешь?

— Смогу, — улыбается Ким и для опоры берёт альфу под руку. Ноги всё ещё предательски подкашиваются, но запах кедра, проникая в лёгкие, успокаивает. Сердце наконец замедляется, а страх улетучился ещё в тот момент, как Чонгук вышел на террасу.

Рядом с ним Тэхён чувствует себя в полной безопасности.

Проходя по залу в сторону выхода, Ким старается не поднимать головы, дабы снова не пересечься взглядами с отцом. Но он чувствует каждой клеточкой своего тела, как тот следит за ним до того момента, пока они с Чонгуком не выходят на улицу. Здесь прохладный лёгкий ветер приятно обдувает лицо, окончательно проясняя разум.

Чонгук вежливо открывает для него дверь автомобиля, и когда Тэхён усаживается на заднее сиденье, занимает место рядом. Водитель, ничего не спрашивая, заводит мотор и плавно выезжает на оживлённую даже в столь позднее время дорогу.

В салоне витает явное напряжение, и исходит оно от альфы. Ким вздыхает, чуть поворачивает голову и, прислонившись виском к кожаной спинке, смотрит на серьёзного, нахмуренного альфу. Тот, на удивление, смотрит в ответ всё с тем же беспокойством.

Молчание. Совсем недолгое, потому что первым не выдерживает Чонгук.

— Что он тебе говорил? — его кулаки сжимаются.

— Угрожал, — так легко срывается с губ. Удивительно, — сказал, что если я не передам ему информацию сегодня, то он будет действовать по-другому.

— Как? — хмурится Чон.

— Этого я не знаю, — вздыхает Тэхён, пожав плечом, — но он был очень зол.

— Хорошо. Не переживай об этом, — Чонгук мягко касается его ладони, покоящейся на коленях, и слегка сжимает её. Ким опускает взгляд на их руки, чувствуя, как по коже моментально бегут приятные мурашки, а щёки заливаются румянцем. — Как я уже говорил, пока ты рядом со мной, тебе не о чем переживать. Больше я не позволю ему приблизиться к тебе.

От этих слов в груди разливается волна тепла. На глаза против воли наворачиваются слёзы от всепоглощающей благодарности, которую Тэхён испытывает по отношению к этому человеку.

— Спасибо, — сдавленно шепчет Ким из-за кома в горле.

— Не благодари, — тихо так говорит Чон, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони.

Но Тэхён не может не благодарить. Ему хочется сказать Чонгуку спасибо сотни раз за то, что подарил надежду и заставил поверить в лучшее будущее. Будущее, в котором больше не будет жестокости и унижений, а лишь свобода, которая непременно наполнит его жизнь смыслом.

Всю дорогу до пентхауса они едут в тишине. Тэхён, прикрыв веки, просто наслаждается мягкими поглаживаниями и едва заметно улыбается, чувствуя на душе небывалую лёгкость. В голове ни одной мысли. Возможно, завтра он непременно подумает и об отце, и о внезапно всплывших воспоминаниях, но сегодня, оказавшись в квартире и попрощавшись с Чонгуком в гостиной, Тэхён просто устало заваливается на кровать и крепко засыпает, всё ещё фантомно ощущая на своей ладони чужое тёплое прикосновение.

***

Клубы дыма плывут по небольшому тёмному кабинету, медленно растворяясь в воздухе. Здесь царит настолько оглушающая тишина, что слышно, как трещит табак сигареты при очередной затяжке.

— Может, скажешь наконец, зачем ты предложил мне встретиться? — голосом, полным нетерпения, спрашивает Доюн, сидящий напротив в глубоком кожаном чёрном кресле.

Донхён, выпустив дым в потолок, обращает на него своё внимание и растягивает губы в ухмылке.

— Я хочу избавиться от Чонгука.

— В каком смысле избавиться? — удивляется тот. — У тебя ведь был другой план.

— Был, — кивает Ким и сжимает кожаный подлокотник свободной рукой настолько сильно, что тот жалобно скрипит, — но, к моему огромному сожалению, он пошёл коту под хвост.

— Хочешь убить Чона?

— Да. В ближайшее время необходимо его устранить, и мне нужна твоя помощь.

— Какая? — выгибает бровь альфа.

— Ты должен будешь сделать так, чтобы все следы, ведущие ко мне, исчезли. Я уверен, что смерть такого важного, — презрительно морщится, — человека непременно вызовет общественный резонанс. А значит, будет расследование. Никто не должен понять, что виноват в его смерти именно я.

— Как ты себе это представляешь? — слишком громко восклицает Доюн. — Ты его единственный враг, и я думаю, все об этом знают. Кому как не тебе будет выгодна его смерть.

— Мне плевать, — рычит Донхён, — Ты у нас важная шишка, вот и решай этот вопрос. Я что, зря плачу тебе баснословные деньги? Тем более, что после смерти Чонгука мои доходы непременно возрастут, и я смогу увеличить сумму. Буду платить больше, но при условии, что ты поможешь всё это устроить.

Альфа хмурится и качает головой, явно сомневаясь в своих силах.

— Хорошо, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, — обречённо кивает.

— Конечно постараешься, — скалится Донхён, — иначе потонешь вместе со мной.

— Не угрожай мне, — сжимая со злостью кулаки, подаётся вперёд.

— Это не угроза, это факт, — хмыкает Ким. — А теперь можешь идти.

— Вежливости тебе не занимать, — фыркает тот и, поднявшись, широкими шагами покидает кабинет, громко хлопнув дверью.

Донхён раздражённо морщится. Чёртов зазнавшийся ублюдок. Думает, сможет так легко соскочить, но нет. У Кима слишком много компромата на этого человека, и если что-то пойдёт не так, он утащит за собой всех.

Сделав последнюю затяжку, Донхён тушит сигарету в стеклянной пепельнице и, откинувшись на спинку кресла, растягивает губы в злорадной ухмылке. Сегодняшняя встреча с Тэхёном ясно дала понять, что ждать от него какой-то информации не стоит. Что-то Киму подсказывает, что его сыночек уже спелся с Чонгуком, а значит, помогать не будет. Поэтому единственным выходом из этой ситуации является смерть Чонгука. Этому ублюдку давно уже заказано место на кладбище, и пора его туда отправить. Слишком долго он властвовал, пришло время нового короля, и Донхён непременно им станет. Ну а от Тэхёна придётся избавиться. Слишком много проблем доставляет ему этот омега.