4
СО ЮМИ
Головная боль жестоко пульсировала в висках, в горле было сухо, будто в пустыне, а веки были настолько тяжёлыми, что глаза я открыла далеко не с первой попытки.
Но лучше бы не открывала.
Будто на киноплёнке передо мной пронеслись последние события перед моей отключкой. Чьи-то сильные, мощные руки, которые придали тряпку ко рту и носу. Стоп. Я помню несколько прикосновений. Значит, это было двое или трое людей.
Меня похитили?
Но ведь мои родители узнают об этом?
Они спасут меня?
Правда?
Я отнюдь не была в этом уверена...
Не обдумав своё положение, я рывком поднялась в сидячее положение на огромной, как я заметила позже, кровати. Тут же покачнулась и чуть не упала назад, в глазах на пару секунд потемнело. Сфокусировав зрение, я поднялась с постели, всё ещё немного пошатываясь.
Комната, где я находилась, совершенно не выглядела как место заключения для похищенных людей. Нет, она скорее была похожа на престижный номер в дорогом отеле.
Я не успела толком осмотреть интерьер и заглянуть в неприметную дверь сбоку, когда в замочной скважине входной двери раздался щелчок открывающегося замка, а затем и открылась сама дверь.
В дверном проёме сразу показались две внушительные фигуры в чёрной форме. Двое высоких, мускулистых парней по очереди протиснулись в комнату и остановились по центру, буравя меня своими цепкими взглядами.
— О, наша карамелька оказалась ранней пташкой? — со смешком сказал тот, что был пониже.
Я дёрнулась и отступила назад. В груди забилось тревожное чувство, а паника уже потекла по венам.
— Эй, ты куда? — снова подал голос этот же парень, делая шаг вперёд и заставляя меня отшатнуться, больно вращаясь поясницей в подоконник.
— Прекрати, Хан. — раздался более низкий баритон от другого парня. Я перевела свой затравленный взгляд на него, встречаясь с острым взглядом карих, почти чёрных глаз. — Успокойся, никто не собирается тебя обижать. По крайней мере, мы точно.
Его последняя фраза заставила ещё больше напрячься. Сердце отбивало чечётку в грудной клетке, а сама я, казалось, вообще не дышала.
Знают ли о том, что случилось мои родители?
Или ещё нет?
— Умеешь ты успокаивать. — проворчал первый парень, его голос потерял свою насмешку, когда он сказал следующее: — Хватит топтаться на месте, я не хочу ещё раз получать. Отведём её в подвал и передадим Сынмину, он сам разберётся, что делать. А если не захочет идти добровольно, то просто отнесём.
Из горла вырвался сдавленный всхлип. Подвал? Какой подвал?! Что со мной собираются сделать? И, самое главное, кто? Что-то внутри меня подсказывает, что эти парни лишь выполняют чей-то приказ. Вот только чей? Как я могла кому-то помешать, пока была отрезана от всего мира в том ужасном месте, именуемом как «Исправительная школа для трудных подростков и подростков из неблагополучных семей»?
— Ты слышал, Юми. — я дёрнулась, услышав своё имя из уст второго парня, чьего имени я пока не знаю. — У тебя два варианта: либо ты спокойно идёшь с нами и тебя никто не трогает, либо мы доставим тебя в нужное место другим способом. Выбирай.
— Только недолго, карамелька, я всё-таки есть хочу. — вернулся насмешливый тон... Хана? Или это его фамилия? Кличка? Не знаю, для меня он враг и опасность.
— Я выбираю первый вариант, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, хотя внутри всё дрожало от страха.
Двое парней переглянулись, и тот, что пониже, хмыкнул:
— Ну вот, а ты боялся, что она устроит нам проблемы. Ладно, идём.
Они подошли ближе, и я почувствовала, как их сильные руки схватили меня за плечи. Я попыталась вырваться, но их хватка была железной.
— Отпустите меня! — закричала я, чувствуя, как слёзы застилают глаза. — Кто вы такие? Что вам от меня нужно?
— Заткнись, — грубо оборвал меня тот, что был повыше. — Не испытывай наше терпение.
Они вывели меня из комнаты, и я оказалась в длинном коридоре с множеством дверей. Стены были отделаны мрамором, а на полу лежал мягкий ковёр, который заглушал шаги. Всё это было странно и не вязалось с моими представлениями о месте заключения.
— Куда вы меня ведёте? — снова спросила я, стараясь не показывать своего страха, несмотря на то, что щёки были влажными от слёз.
Ответа не последовало, лишь хватка на моих плечах стала крепче, но, как ни странно, боли не причиняла. Боже, неужели я уже идеализирую этих двух?! Может, им просто сказали быть осторожными, потому что я... предназначена для кого-то или чего-то другого?
Захотелось буквально взвыть от безнадёги, отчаяния и страха. Но мне сказали вести себя тихо, а я с детства была трусихой. Да, маленькой трусихой, что вечно витала в своих облаках и думала о принцах.
Сейчас я очень жалею, что не слушала отца. Он ведь говорил мне стать серьёзней, даже черствее, стать как он акулой бизнеса и вертеть всех на своём каблуке. Но я не слушала, а сейчас поздно о чём-либо сожалеть.
Я пропустила момент, когда мы начала спускаться вниз, лишь почувствовала нарастающий холод, заставляющий кожу покрываться мурашками. Лестница, по которой меня вели, казалась бесконечной. Я пыталась запомнить каждую ступеньку, каждый поворот, но всё было как в тумане. Сердце колотилось в груди, а дыхание сбивалось.
Наконец мы достигли низа. Коридор здесь был узким и мрачным, освещённым лишь тусклыми лампами. Стены давили, а воздух казался тяжёлым и душным. Я пыталась разглядеть хоть что-то, но глаза застилали слёзы.
— Где мы? — прошептала я, надеясь, что хоть
кто-то ответит.
— Это место, где ты будешь вести себя тихо, — сказал тот, что был выше. Его голос был отчего-то звучал тихо, с непонятными мне нотками.
— Что вы собираетесь со мной сделать? — мой голос дрожал, но я старалась говорить твёрдо.
— Мы — ничего. — ответил Хан, в его голосе больше не было насмешки.
Мы подошли к массивной двери, которая выглядела так, будто её можно было открыть только с помощью ключа. Тот, что был ниже, достал из кармана небольшой металлический предмет, похожий на отмычку, и ловко открыл замок.
Дверь со скрипом отворилась, и я увидела за ней ещё один коридор, но на этот раз он был освещён ещё хуже. Стены здесь были покрыты плесенью, а пол — старым, потрескавшимся кафелем.
— Иди вперёд, — приказал тот, что был выше, и подтолкнул меня внутрь.
Я послушно пошла, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. Вскоре чьи-то руки легли мне на плечи, а голос Хана бросил короткое «стой».
Послышался скрежет железа, а затем меня повели куда-то. Я слишком поздно поняла, что осталась одна, за какой-то решёткой. Тут же подорвалась и вцепилась рука в решётку.
— Стойте! Вы оставляете меня? — с паникой
спросила я темноту. — Нет! Выпустите меня, пожалуйста!
С минуту были слышны только мои всхлипы и прерывистые вдохи, но затем послышались тихие приближающиеся шаги. А затем мою руку, сжимающую холодный кусок металла, накрыла чья-то большая и тёплая ладонь.
— Мой тебе совет, — раздался низкий баритон, принадлежащей тому высокому парню — Не кричи и не шуми. Не зови на помощь. Будет лучше для тебя же.
А затем они ушли, послышался скрежет закрывающейся двери и тишина.